Уж нет ее... я был у берегов,
Где милая ходила в вечер ясный;
На берегу, на зелени лугов
Я не нашел чуть видимых следов,
Оставленных ногой ее прекрасной.
Задумчиво бродя в глуши лесов,
Произносил я имя несравненной;
Я звал ее - и глас уединенный
Пустых долин позвал ее в дали.
К ручью пришел, мечтами привлеченный;
Его струи медлительно текли,
Не трепетал в них образ незабвенный.
Уж нет ее!.. До сладостной весны
Простился я с блаженством и с душою.
Уж осени холодною рукою
Главы берез и лип обнажены,
Она шумит в дубравах опустелых;
Там день и ночь кружится желтый лист,
Стоит туман на волнах охладелых,
И слышится мгновенный ветра свист...
"Осеннее утро". 1816 г.
Екатерина Павловна Бакунина (1795 - 1869). Акварель П. Ф. Соколова. 1830-е гг.
Бакунина Е. П. - сестра Александра Бакунина, лицейского товарища Пушкина. Она часто навещала брата, летом подолгу жила в Царском Селе, бывала на лицейских балах. "Прелестное лицо ее, дивный стан и очаровательное обращение произвели всеобщий восторг во всей лицейской молодежи", - писал лицеист С. Д. Комовский. "Милая Бакунина" была предметом первого юношеского увлечения Пушкина. Взволнованно записывал он в дневнике: "Я счастлив был!.. нет, я вчера не был счастлив; по утру я мучился ожиданьем, с неописанным волнением стоя под окошком, смотрел на снежную дорогу - ее не видно было! Наконец я потерял надежду, вдруг нечаянно встречаюсь с нею на лестнице, - сладкая минута!.. Как она мила была! Как черное платье пристало к милой Бакуниной!" (1815 г., 29 ноября). С нежностью вспоминал о ней поэт и многие годы спустя:
В те дни... в те дни, когда впервые
Заметил я черты живые
Прелестной девы и любовь
Младую взволновала кровь,
И я, тоскуя безнадежно,
Томясь обманом пылких снов,
Везде искал ее следов,
Об ней задумывался нежно,
Весь день минутной встречи ждал
И счастье тайных мук узнал...
("Евгений Онегин", гл. VIII, из черновых рукописей).
Волконская 3. А. - жена Н. Г. Волконского (брата декабриста). Обаятельная, красивая и талантливая женщина - поэтесса, певица, композитор. В ее салоне собирался весь цвет московской интеллигенции: Баратынский, Веневитинов, Вяземский, Мицкевич. "Тут соединялись представители большого света, сановники и красавцы, молодежь и возраст зрелый... профессора, писатели, журналисты, поэты, художники. Все в этом доме носило отпечаток служения искусству и мысли". По возвращении из ссылки Пушкин часто бывал в доме Волконской. В первый день их знакомства Зинаида Александровна пропела его элегию "Погасло дневное светило", положенную на музыку Геништою. "Пушкин был живо тронут этим обольщением тонкого и художественного кокетства, - писал П. А. Вяземский. - По обыкновению краска вспыхивала в лице его. В нем этот детский и женский признак сильной впечатлительности был несомненное выражение внутреннего смущения, радости, досады, всякого потрясающего ощущения". Волконская высоко ценила гений Пушкина, дорожила его дружбой. Осенью 1826 года, когда поэт уехал из Москвы, она писала ему: "Возвращайтесь к нам. Московский воздух легче. Великий русский поэт должен писать или в степях, или под сенью Кремля, а творец "Бориса Годунова" принадлежит стольному граду царей. - Кто она, та мать, зачавшая человека, чей гений - вся сила, все изящество, вся непринужденность; кто - то дикарем, то европейцем, то Шекспиром и Байроном, то Ариосто, Анакреоном, но всегда Русским - переходит от лирического к драматическому, от песен нежных, любовных, простых, порой суровых, романтических или язвительных, к важному и безыскусственному тону строгой истории?"