О романе и повести

Твой "Турнир"^* напоминает "Турниры" W. Scott'a. Брось этих немцев и обратись к нам, православным; да полно тебе писать быстрые повести с романтическими переходами - это хорошо для поэмы байронической. Роман требует болтовни; высказывай всё начисто. Твой Владимир^* говорит языком немецкой драмы, смотрит на солнце в полночь etc. Но описание стана Литовского, разговор плотника с часовым прелесть; конец так же. Впрочем, везде твоя необыкновенная живость.

А. А. Бестужеву. 1825^*

XI

 Свой слог на важный лад настроя,
 Бывало, пламенный творец
 Являл нам своего героя
 Как совершенства образец.
 Он одарял предмет любимый,
 Всегда неправедно гонимый,
 Душой чувствительной, умом
 И привлекательным лицом.
 Питая жар чистейшей страсти,
 Всегда восторженный герой
 Готов был жертвовать собой,
 И при конце последней части
 Всегда наказан был порок,
 Добру достойный был венок. 

XII

 А нынче все умы в тумане,
 Мораль на нас наводит сон,
 Порок любезен, и в романе,
 И там уж торжествует он.
 Британской музы небылицы
 Тревожат сон отроковицы,
 И стал теперь ее кумир
 Или задумчивый Вампир,
 Или Мельмот, бродяга мрачный,
 Иль вечный жид, или Корсар,
 Или таинственный Сбогар *.
 Лорд Байрон прихотью удачной
 Облек в унылый романтизм
 И безнадежный эгоизм. 

Из главы третьей "Евгения Онегина". 1824^*