Дядя поэта - сам поэт, автор нашумевшей поэмы "Опасный сосед" (1811) и сборника стихотворений (1822), отставной гвардии поручик. Хорошо образованный, остроумный и находчивый, он вел веселую светскую жизнь, блистал в салонах и славился своими экспромтами и каламбурами. "Черты младенческого его простосердечия и малодушия, - писал его друг П. А. Вяземский, - могут составить любопытную главу в истории сердца человеческого. Они придавали что-то смешное личности его, но были очень милы".
По словам отца, А. С. Пушкин в детстве слушал стихи своего дяди, "затвердил некоторые наизусть и радовал тем почтенного родственника".
Летом 1811 года Василий Львович выехал со своим племянником из Москвы в Петербург для определения его в Царскосельский лицей. Одним из первых он был его наставником в литературных занятиях, и юноша-поэт позднее признавался, что с "музами сосватал" его "дядюшка-поэт".
Вместе с П. А. Вяземским, К. Н. Батюшковым, В. А. Жуковским Василий Львович был участником литературного общества "Арзамас" и носил шутливый титул "староста" и прозвище "Вот (я вас!)".
К литературной деятельности В. Л. Пушкина и к нему самому Пушкин и его друзья относились с добродушной иронией. Это нашло отражение и в посланиях к дяде: "Христос воскрес, питомец Феба" (1816), "Дяде, назвавшему сочинителя братом" (1816), "Скажи, парнасский мой отец" (1817) и других.
Нет, нет - вы мне совсем не брат;
Вы дядя мне и на Парнасе.
В сентябре 1826 года Пушкин приехал в Москву и после аудиенции у Николая I тотчас поехал к дяде. Прошло десять лет после их последней встречи в Лицее. Перед поэтом оказался больной и жалкий старик. Пушкин не забывал дядю и в свои последующие приезды в Москву постоянно навещал его. "Дядя Василий Львович... плакал, узнав о моей помолвке,- писал Пушкин Вяземскому в мае 1830 года.- Он собирался на свадьбу подарить нам стихи. На днях он чуть не умер и чуть не ожил. Бог знает чем и зачем он живет". До последнего дня Василий Львович не переставал интересоваться литературой. Пушкин был при нем в часы его кончины и писал П. А. Плетневу в сентябре 1830 года: "Бедный дядя Василий! Знаешь ли его последние слова? Приезжаю к нему, нахожу его в забытьи, очнувшись, он узнал меня, погоревал, потом, помолчав: как скучны статьи Катенина! И более ни слова. Каково? Вот что значит умереть честным воином на щите, le cri de guerrea la bouche! (с боевым кличем на устах!). Пушкин принял на себя расходы и хлопоты, связанные с похоронами дяди, и, по свидетельству современника, "скорбел о нем, как о родственнике и как о поэте".