С Пенженским я сказал вам несколько слов, добрый мой Иван Дмитриевич. Не знаю, удастся ли теперь много с вами поболтать. Приезд Оболенского, отъезд Басаргина как-то совершенно привели в беспорядок обыкновенный мой день*. Н<иколай> В<асильевич> пробудет у <вас> денька два, и вы успеете с ним поговорить о нашем здешнем житье. На будущей почте я отправляю письмо об нашем переезде из Туринска. Пишу к Горчакову, письмо мое доставит ему сестра моя. Мы просимся с Оболенским в Тобольск, а если нельзя туда, то в Ялуторовск. Вероятно, будет последнее, и мы, может быть, поживем вместе. Назначение Тобольска с общего нашего согласия с Оболенским и по желанию сестры Annette, которая, узнавши от меня, что Басаргин перебирается в Курган, пишет мне, чтоб я окончательно просился в губернский город. К ним недавно приехал Гаюс, мой племянник, которого Мих<аил> Алекс<андрович>и Нат<алья> Дм<итриевна> зарядили этой мыслью. <...>
* (Е. П. Оболенский приехал из села Итанцы в Туринск 27 февраля 1842 г. Н. В. Басаргин был переведен на поселение в Курган, прибыл туда 10 марта 1842 г. (см. его письмо от этого числа к Пущину: Сибирь и декабристы, вып. 3, с. 177).)
Не нужно вам говорить, что Оболенский тот же оригинал, начинает уже производить свои штуки. Хозяйство будет на его руках - а я буду ворчать. Все подробности будущего устройства нашего, по крайней мере предполагаемого, вы узнаете от Басаргина. Если я все буду писать, вам не о чем будет говорить,- между тем вы оба на это мастера. Покамест прощайте. Пойду побегать, и кой-куда зайти надобно. Не могу приучить Оболенского к движению.
8-е <марта>.
Почта привезла мне письмо от Annette, где она говорит, что мой племянник Гаюс вышел в отставку и едет искать золото с кем-то в компании. 20 февраля он должен был выехать; значит, если вздумает ко мне заехать, то на этой неделе будет здесь. Мне хочется с ним повидаться, прежде нежели написать о нашем переводе; заронилась мысль, которую, может быть, можно будет привести в исполнение. Басаргин вам объяснит, в чем дело.
Пригнал к самому отъезду Басаргина. Он вам отдаст Веrnardin de St. Pierre и ваши книги, которые у меня с лишком год гостили: Montaigne, Рейц и пр. Вы по принадлежности отдадите их Матвею Ивановичу с благодарностию*. <...>
* (Речь идет об "Опытах" М. Монтеня и книге историка русского права, профессора Дерптского университета А. да Рейца "Versuch uber geschichtliche Ausbildung der russischen Staats-und Rechtverfassung" (Mitave, 1829). Под заглавием "Опыт истории российских государственных и гражданских законов" она была опубликована в Москве в 1836 г. (перевод Ф. Л. Морошкина).)
Поговорите мне о Карол<ине> Карл<овне> и вообще обо всем, что у вас делается. Скажите словечко о новобрачных, как вы все это нашли? <...>
Петю Ивашева записали в гильдию. Опекун их Головинский уже с ними; он вышел в отставку, и соединились с сиротками. От Марьи Петровны довольно часто получаем письма. Она и все малютки здоровы. Еще вас обнимаю.
Верный ваш И. П.
Спасибо вам за все, что вы мне говорите о письме Егора Антоновича. Я знал, что вы прочтете с восторгом его строки. Посылаю вам и Матвею Ивановичу "Les Nouvelles Genevoises"*. Проглотите их и непременно возвратите с казаком. Я их начинаю переделывать на русские нравы, но хочу, чтобы вы прочли эту книжку. Скажите, как она вам полюбится. Я поставил NB на "Bibliotheque de mon oncle"** <...>.
* ("Les Nouvelles Genevoises" - наиболее известное сочинение швейцарского писателя Рудольфа Тепфера (1841). Книга была прислана Пущину Е. А. Энгельгардтом для перевода с тем, чтобы вырученные от издания деньги пошли на помощь осиротевшим детям лицеистов (см. об этой книге в письме Якушкина Пущину от 17 марта 1842 г.- Якушкин, с. 296).)