281. Е. П. Нарышкиной. <Марьино>, 30 марта 1858 г.

В тот самый день, как я писал к Michel-Michel, то есть 16-го числа, почта привезла мне, добрая Елизавета Петровна, ваш листок от 9-го с выпиской из письма Кондратия. Благодарю вас и извиняюсь, что столько было вам хлопот. Теперь вы порадуетесь вместе со мной, что я имел возможность отослать деньги Настасье Кондратьевне,- брат Михайло прислал мне их с женой, и я с первой почтой кончил это дело. Написал к ней письмо, теперь оно уже у нее. Надеюсь, что мой однофамилец - муж ее или она сама мне откликнется. Писал лаконически, но много сказал, если они захотят понять меня настоящим образом^*. <...>

^* (А. К. Пущина, дочь К. Ф. Рылеева, поняла Пущина "настоящим образом". В ответном письме она писала: "<...> я была сильно тронута благородством души вашей и теми чувствами, которые вы до сих пор сохранили к покойному отцу моему" (Летописи Гос. лит. музея, кн. III, с. 280).)

Уже большой шаг, когда можно говорить, вразумлять и уяснять всем и каждому то, о чем прежде шептались. Эта гласность предупреждает многие опасности, неразлучные с тайною в таком деле. <...>