Заметки при чтении книг. Выписки и наброски

Заметка при чтении "Истории государства Российского"

Где обязанность, там и закон.

Г-н Карамзин неправ. Закон ограждается страхом наказания. Законы нравственные, коих исполнение оставляется на произвол каждого, а нарушение не почитается гражданским преступлением, не суть законы гражданские.

Но граф Шереметев...

Замечания на Анналы Тацита

I

Тиберий был в Иллирии, когда получил известие о болезни престарелого Августа. Неизвестно, застал ли он его в живых. Первое злодеяние его (замечает Тацит) было умерщвление Постумы Агриппы, внука Августова. Если в самодержавном правлении убийство может быть извинено государственной необходимостию, то Тиберий прав. Агриппа, родной внук Августа, имел право на власть и нравился черни необычайною силою, дерзостью и даже простотою ума - таковые люди всегда могут иметь большое число приверженцев - или сделаться орудием хитрого мятежника.

Неизвестно, говорит Тацит, Тиберий или его мать Ливия убийство сие приказали. Вероятно, Ливия - но и Тиберий не пощадил бы его.

II

Когда сенат просил дозволения нести тело Августа на место сожжения, Тиберий позволил сие с насмешливой скромностию. Тиберий никогда не мешал изъявлению подлости, хотя и притворялся иногда, будто бы негодовал на оную - но и сие уже впоследствии. В начале же, решительный во всех своих действиях, казался он запутанным и скрытным в одних отношениях своих к сенату.

III

Август, вторично испрашивая для Тиберия трибунства, точно ли в насмешку и для невыгодного сравнения с самим собою хвалил наружность и нравы своего пасынка и наследника?

В своем завещании из единой ли зависти советовал он не распространять пределов империи, про-стиравшейся тогда от - до -

IV

Тиберий отказывается от управления государства, но изъявляет готовность принять на себя ту часть оного, которую на него возложат. Сквозь раболепство Галла Азиния видит он его гордость и предприимчивость, негодует на Скавра, нападает на Готерия, который подвергается опасности быть убиту воинами и спасен просьбами Августы Ливии.

Тиберий не допускает, чтоб Ливия имела много почестей и влияния, не от зависти, как думает Тацит.

Но увеличивает, вопреки мнению сената, число преторов, установленное Августом (12 человек).

V

Первое действие Тибериевой власти есть уничтожение народных собраний на Марсовом поле - следственно, и довершение уничтожения республики. Народ ропщет. Сенат охотно соглашается (тень правления перенесена в сенат).

VI

35. Германик, тщетно стараясь усмирить бунт легионов, хотел заколоться в глазах воинов. Его удержали. Тогда один из них подал ему свой меч, говоря: "Он вострее". Это показалось (говорит Тацит) слишком злобно и жестоко самым яростным мятежникам.

По нашим понятиям, слово сие было бы только грубая насмешка; но самоубийство так же было обыкновенно в древности, как поединок в наши времена, и вряд ли бы мог Германик отказаться от сего предложения, когда бы прочие не воспротивились. Мать Мессалины советует ей убиться. Мессалина в нерешимости подносит нож то к горлу, то ко груди, и мать ее не удерживает. Сенека не препятствует своей жене Паулине, решившейся последовать за ним, и проч.

Предложение воина есть хладнокровный вызов, а не неуместная шутка.

VII

52. Тиберий не мог доволен быть Германиком, оказавшим много слабости в погашении бунта. Германик соглашается на требования мятежников, ограничивает время службы, допущает самовольные казни, даже междоусобную битву. Блестящие поражения неприятеля при Марсорских селениях не заглаживают столько явных ошибок.

Тиберий в своей речи старается их прикрыть риторическими украшениями - меньше хвалил Друза, но откровеннее и вернее. Счастливые обстоятельства благоприятствовали Друзу, но сей оказал и много благоразумия, не склонился на требования мятежников, сам казнил первых возмутителей, сам водворил порядок.

VIII

53. Юлия, дочь Августа, славная своим распутством и ссылкой Овидия, умирает в изгнании, в нищете, - может быть, но не от нищеты и голода, как пишет Тацит. - Голодом можно заморить в тюрьме.

IX

С таковыми глубокими суждениями не удивительно, что Тацит, бич тиранов, не нравился Наполеону; удивительно чистосердечие Наполеона, в том признававшегося, не думая о добрых людях, готовых видеть тут ненависть тирана к своему мертвому карателю.

Тацит говорит о Тиберии, что он не любил сменять своих наместников, однажды назначив.

Ибо, прибавляет он важно, злая душа его не желала счастия многих...

Старинные пословицы и поговорки

Не суйся середа прежде четверга. Смысл иронический; относится к тем, которые хотят оспорить явные законные преимущества; вероятно, выдумано во времена местничества.

В праздник жена мужа дразнит (выписка из Кирши).

Горе лыком подпоясано - разительное изображение нищеты; см. Древние стихотворения.

Иже не ври же, его же не пригоже. Насмешка над книжным языком: видно, и в старину острились насчет славянизмов.

Кнут не архангел, души не вынет, а правду скажет. Апология пытки, пословица палача, выдуманная каким-нибудь затейным палачом.

На посуле, как на стуле. Посул - церковная дань, а не обещание, как иные думали; следственно, пословица сия значит - на подарках можно спокойно сидеть, как бы на стуле.

Беспечальным сон сладок.

Не твоя печаль чужих детей качать - не твоя забота; печаль от глагола пекусь.

Бодливой корове бог рог не дает - пословица латинская.

Бог даст день, бог даст и пищи. - Этой пословицей бедняк утешал однажды голодную жену. "Да, - отвечала она, - пищи, пищи, да с голоду и умри".

Нужда научит калачи есть, - то есть нужда - мать изобретения и роскоши.

Кто в деле (в должности), тот и в ответе (в посольстве).

Je suppose sous un gouvernement despotique...

Je suppose sous un gouvernement despotique des esclaves et des gens libres - c'est a dire ceux dont la propriete et la volonte dependent des lois du souverain et ceux qui sont la propriete de quelques individus.

Cet etat de choses rentre dans le regime patriarchal, epargne aux gouvernement une infinite d'embarras, de fracas, simplifie l`administration et lui donne beaucoup de vigueur.

Gardez-vous donc d'abolir l'esclavage, surtout dans un etat.

La liberte des paysans.

Перевод:

Я предполагаю в условиях деспотического государства существование рабов и людей свободных, то есть таких, коих собственность и воля зависят от законов монарха, и таких, которые являются собственностью каких-нибудь лиц.

Этот порядок приближается к патриархальному строю, избавляет правительство от бесконечного количества затруднений, потрясений, упрощает управление и придает ему большую мощь.

Итак, остерегайтесь уничтожить рабство, особенно в монархическом государстве.

Свобода крестьян (франц.).

Удельные князья...

Удельные князья - наместники при Владимире, независимы потом. Святополк II учреждает княжеские съезды, прекратившиеся при татарах. Митрополит Алексей учреждает третейский суд.

Боярство (родовое?) поддерживалось местничеством (первый боярин Свенельд).

При царе Феодоре Алексеевиче знатных родов 507, а прочих дворян до 315.

Кабальный холоп. Всякий имел оного за долг свыше 15 р.

Полный холоп. Пленный, купленный при свидетелях, убежавший кабальный, преступник.

Les seigneurs feodaux...

Les seigneurs feodaux avaient les uns envers les autres des devoirs et des droits^*.

^* (Владетельные феодалы имели одни по отношению к другим обязанности и права (франц.).)

Удельные князья зависели от единого великого князя и то весьма неопределенно (но меж собою) - бояре их не были в свою очередь владельцы, но их придворные сподвижники.

Мнение митрополита Платона о Дмитрии Самозванце...

Мнение митрополита Платона о Дмитрии Самозванце, будто бы воспитанном у езуитов, удивительно детское и романическое. Всякий был годен, чтоб разыграть эту роль; доказательство: после смерти Отрепьева - Тушинский вор и проч. Езуиты довольно были умны, чтоб знать природу человеческую и невежество русского народа.

6 июля 1831.

Разумовский, Никита Панин...

Разумовский, Никита Панин, conspirateurs. M-r Dachkof ambassadeur a Constantinople. Epris de Catherine. Pierre III jaloux d'Elisabeth Woronzof^*.

^* (...заговорщики. Г-н Дашков - посол в Константинополе. Влюблен в Екатерину. Петр III ревнует к Елизавете Воронцовой (франц.).)

(M-e Щербинина.)

Выписки из Четь-Миней

Трапеза - Толк, толмач. - Разрезать (кого) -

Рим ветхий - Великородный - Тверда аки наковальня - Муж конского чина (всадник).

Вложи (диавол) убо ему мысль о родителях, яко жалостию сокрушатися сердцу его, воспоминающе велик) отца и матере любовь, юже к нему имеша. И глаголаша ему помысл: что ныне творят родители твои без тебя, колико многую имут скорбь, и тугу, и плачу о тебе, яко не ведущим им отшел еси. Отец плачет, мать рыдает, братия сетуют, сродницы и ближние жалеют по тебе, и весь дом отца твоего в печали есть тебе ради. Еще же вспоминаше ему лукавый богатство и славу родителей, и пять братий его и различная мирская суетствия во ум его привождаше. День же и нощь непрестанно таковыми помыслами смущаше его, яко уже изнемощи ему телом и еле живу быти, ово бо от великого воздержания и иноческих подвигов, ово же от смущения помыслов, изсше яко скудель крепость его, и плоть его бе яко трость, ветром колеблема.

(Житие преподобн. отца нашего Иоанна Кущника - Ианнуар е. i [15])

Рубо - рубище. - Дельва - (бочка или ящик?)

И дубраву всякого древа своею рукою насади (Ч. М. Житие св. Ора черноризца).

Куколь (capuchon) - cuculum - Убрус.

С путем (с жалованием).

Приидоша к прельщенному преподобные отцы Никон игумен и Иоанн, иже по нем бысть игумен, Пимен постник. Исаия иже бысть еп. ростовский, Матфей прозорливый, Исаия, затворник печерский, Агапит врач, Григ. чуд., Никола, иже бысть еп. тмут., Нестор летописец, Григорий творец канонов, Феоктист, иже бысть еп. черниг., Онисифор прозорливый: сии вси в добродетелях сияющии пришедше молитву творяху к богу о Никите.

(Житие пр. Никиты, затворника Печерского.)

Преподобный Савва Игумен

Декабря 3. Преставление преподобного отца нашего Саввы игумена святыя обители пресвятой богородицы, что на Сторожех, нового чудотворца.

Из пролога. Преподобный отец наш Савва от юности своей Христа возлюбил, а мир возненавидел и, пришед к преподобному Сергию, принял ангельский образ и стал подвизаться, угождая богу постом, бдением, молитвами, смиренномудрием и всеми добродетельми, желая небесная блага приять от господа. Многие искушения претерпел он от бесов, но победил их помощию вышнего и над страстями воцарился. Тогда, по наставлению учителя своего, великого Сергия, отошел он от обители Святыя Троицы и поселился в пустыне на горе, называемой Сторожи, в верху Москвы-реки, в расстоянии одного поприща от Звенигорода и сорока от града Москвы. Там святый иночествовал в безмолвии, терпя ночные морозы и тяготу жара дневного. - Услыша о добродетельном житии его, многие иноки и люди мирские от различных мест начали к нему приходить, дабы жить при нем и от него пользоваться. И принимал он всех с любовию, и был им образец смирения и иноческих трудов, сам черпая и нося воду и другие потребности правя, научая тем братию не лениться и не губить дней своих праздностию, изобретательницею всего злаго. Потом некий христолюбивый князь, пришед к блаженному отцу Савве, умолил его построить храм на том месте и сумму, нужную на создание оного, дал святому. И святой прошение князя исполнил и построил храм честного и славного рождества пречистой богоматери и обитель пречудесную и великую для душеспасительного пребывания в ней иноков. Там он добре пас во имя Христа собранное стадо, водя оное на пажить духовную, и быв некогда единожителем божественному Сергию, сотворил многие добрые дела о господе. В поздней старости впал он в болезнь телесную и, недолго пострадав, призвал братию и поучал их божественным писаниям, наказывающим хранить чистоту телесную, иметь братолюбие, украшаться смирением и прилежать посту и молитве. Тогда поставил им в игумены одного из учеников своих и всем братиям заповедал пребывать у игумна в послушании и в повиновении. Наконец дав им всем мир и последнее целование, в добром исповедании предал душу в руце божии декабря 3-го дня, во всем благоугодив владыке своему, Христу. Услышав о преставлении святого, князья и бояре, и окрест живущие, и все христолюбивые граждане Звенигорода стеклись с великой любовию на погребение отца, принесши с собою больных своих, и, проводив его псалмопением надгробным, положили его с честию в им построенной церкви пресвятой богородицы, на правой стороне. Честные его мощи и до нынешнего дня многие и различные исцеления источают приходящим с верою, во славу Христа, бога нашего, угодниками своими и по преставлении их преславные чудеса творящего, ему же слава ныне, и присно, и во веки веков, аминь.

О генеральных штатах

C`etait bien le moins que 24 millions d'hommes contre 200000 eussent la moitie des voix. Bailly.

Mais les 200000 etaient deja en quelque sorte l`elite de la nation, elite revetue de privileges, excessifs a la verite, mais representant la partie eclairee et proprietaire. C'etait donc un contresens de la neutraliser, tandis qu'il ne fallait qu'y apporter une modification. C'etait un contresens de ne pas les considerer, ces 200000 h., comme partie de 24 millions.

Le tiers etat = la nation - moins la noblesse - le clerge! Rabaut St Etienne. C. a. d. la nation = le peuple - ses representants.

Le mode etabli par les etats generaux etait essentiellement republicain - le clerge et la noblesse figurant la chambre haute n'etant pas un degre entre la royaute et le peuple, mais seulement un des cotes d'une meme chambre.

Перевод:

Менее всего допустимо, чтобы 24 миллиона человек против 200000 имели половину голосов. Байи.

Но эти 200000 были ужо в некотором роде отборная часть нации, хотя и облеченная чрезмерными преимуществами, но представляющая собою класс просвещенный и имущий. Поэтому было неразумно обессиливать этот класс, а следовало внести только некоторые изменения. Было неразумно не рассматривать эти 200000 как часть 24 миллионов.

Третье сословие равняется нации минус знать и духовенство. Рабо де-Сент-Этьен. Это значит: нация равняется народу минус его представители.

Порядок, установленный Генеральными Штатами, являлся по существу республиканским - духовенство и знать, представлявшие собою верхнюю палату, являлись не промежуточной ступенью между королевской властью и народом, а лишь одним крылом той же палаты (франц.).

О 18 Брюмера

М-г Paёz, alors secretaire d'ambassade a Paris, m'a confirme le recit de Bourienne. Ayant apris quelques jours avant qu'il se preparait quelque chose de grave, il vint a St. Cloud et se rendit a la salle des Cinq-cents. Il vit Napoleon lever la main pour demander la parole, il entendit ses paroles sans suite, il vit Destrem et Briot le saisir au collet, le secouer. Bonaparte etait pale (de colere, remarque m-r Paёz). Quand il fut dehors et qu'il harangua les grenadiers il trouva ceux-ci froid et peu disposes a lui preter mainforte. Ce fut sur l'avis de Talleyrand et de Sieyes, qui se trouvaient pres, qu'un officier vint parler a l'oreille de Lucien, president. Celui-ci s'ecria: vous voulez que je prononce la mise en accusation de mon frere etc.... il n'en etait rien; au milieu du tumulte les Cinq-cents demandaient le general a la barre, pour qu'il у fit ses excuses a l'assemblee. On ne connaissait pas encore ses projets, mais on avait senti d'instinct l'illegalite de sa demarche. 10 aout 1832 c'est hier que l'ambassadeur d'Espagne me donna ces details a diner chez le comte J. Pouchkine.

Перевод:

Господин Паэс, в то время секретарь посольства в Париже, подтвердил мне рассказ Бурьена. Узнав за несколько дней, что готовилось что-то серьезное, он прибыл в Сен-Клу и отправился в залу Пятисот. Он видел, как Наполеон поднял руку, требуя слова, он слышал его бессвязные слова, он видел, как Дестрем и Врио схватили его за шиворот и трясли его. Бонапарт был бледен (от гнева, отмечает Паэс). Когда он вышел и обратился с речью к гренадерам, он нашел их холодными и мало расположенными оказать ему поддержку. По совету Талейрана и Сийеса, которые находились здесь же, один офицер пошел и сказал что-то на ухо председателю Люсьену. Последний воскликнул: "Вы хотите, чтобы я привлек к ответственности моего брата" и т. д. Не в том было дело, среди общего гаума члены Совета Пятисот требовали, чтобы генерал принес извинения собранию. Еще не знали о его намерениях, но бессознательно чувствовали противозаконность его поведения.

10 августа 1832. Вчера испанский посланник сообщил мне эти подробности на обеде у графа И. Пушкина (франц.).

В древние времена...

В древние времена при объявлении войны жильцы рассылались с грамотами царскими ко всем воеводам и другим земским начальникам спросить о здоровье и повелеть всем дворянам вооружаться и садиться на коней с своими холопями (по 1 со 100 четвертей). Ни для кого не было исключения, кроме престарелых, увечных и малолетных. Не имевшим способов для пропитания давалось жалованье; кочующим племенам и казакам также - и сие войско называлось кормовым. На зиму все войска распускались.

Царь Иван Васильевич во время осады Казани учредил из детей боярских регулярное войско под названием стрельцов. Оно разделялось на пешее и конное, равно вооруженное копиями и ружьями. Стрельцы получали жалование и провиант - и комплектовались наборами неопределенными, когда и с какой области (в... году по 1 человеку с двух дворов). Впоследствии число их простиралось до 40000. Они разделялись на московские и городовые. Городовые обыкновенно оставались для обережения границ; но московские жили в праздности и неге и мало-помалу потеряли совершенно дух воинственного повиновения. Они пустились в торги, и государи не только терпели такое злоупотребление, но даже указами подтвердили оное. Несмотря на выгоды, дворяне гнушались службою стрелецкою и считали оную пятном для своего рода - по сей причине большая часть их начальников была низкого происхождения.

О приказах

Приказы: I) Надворный ведал дела переносные (cour de cassation); Расправная палата (сенат); Золотая палата (ведала службу дворян); Приказ посольский, кроме дел иностранных, ведал таможни, аптеки, врачей. Приказ Большия казны - Департамент уделов. Земский - управа благочиния московская. Житный, Бронный, Монастырский, Стрелецкий, Пушкарский, Ямской, Холопий; Казанский дворец ведал царства Астраханское, Казанское и Сибирское; Каменный приказ, учрежденный Годуновым, ведал постройку каменных зданий. Сверх того, временные приказы, напр. Приказ о прекращении побоев.

При удельных князьях тиуны, судьи, посадники, волостели, тысяцкие.

Городничий - Дворской.

Губернский предводитель - воевода, впоследствии главный уездный судья, губной староста, судия, целовальник - заседатель уездного суда, объездной - исправник. "Приказчик" посадский - председатель городской думы. "Поместный приказчик" - дворянский предводитель (сбивчиво, дурно).

О соколиной охоте

Семеновский потешный двор.

Светлица для выдерживания птиц.

Челиг - самец, дикомить - самка.

Оленья перчатка.

Обносцы - ремешки оленьи с красным сукном.

Кречет больше и серее сокола. Сокол посизее.

Должник - в два аршина ремень сыромятный.

Вабил, свабило - гусиные крылья (4) с сырым мясом для вабки.

Шалгач - мешок для живой птицы. На ремне.

Пущенная птица - для обучения сокола.

Дербенички напущаются попарну - один снизу, Другой сверху (дермлички).

Колокольчик привязан к ноге, коли сокол отбудет, - то начнет чесаться etc.

Дермлички с кречетом - копчик с соколом.

Вертлуг железный - на чем вертится вабило,

Помычки - ловчие крестьяне.

Стул - где сначала сидят кречеты.

Талунбасы - род барабана для пугания птиц.

Помцы - сети.

Тайник - сети.

С Благовещения их подымают, то есть на руки берут, до Петрова дня - (учат). Учат сокола, заструнив нос вороне. Сокол бьет ее когтями за голову, носом глотку, как добудет (грачей, галок, ворон, голубей, утку).

Вечеровое поле.

Зарьял, зарьяет - от зноя утомится.

Юрчак - конвульсия, корчь - болезнь сокола.

Чины: ястребник, сокольник - унтер-офицер, кречетник.

Начальники: статейничий, главный, подстатейничий.

Секретарь: расходчик.

La liberation de l'Europe...

La liberation de l'Europe viendra de la Russie, car c'est la seulement que le prejuge de l'Aristocratie, les uns pour la dedaigner, les autres pour la hair, les troisiemes pour en tirer, profit, vanite etc. - En Russie rien de tout cela. On n'y croit pas, voila tout.

Перевод:

Освобождение Европы придет из России, потому что только там совершенно не существует предрассудков аристократии. В других странах верят в аристократию, одни презирая ее, другие ненавидя, третьи из выгоды, тщеславия и т. д. В России ничего подобного. В нее не верят (франц.).

Заметки при чтении "Нестора" Шлёцера

Шлёцер - введение, стр. 1. Саги - стр. 7. О важности русской словесности.

Смотри, чем начал Шлёцер свои критические исследования! Он переписывал летописи слово в слово, букву в букву... стр. IX предуведомления. А наши!..

Разница между Руссами и византийскими ρως, часть II, глава 5.

Байер отыскивает начало Руси, стр. XXVII предуведомления.

XXXIV стр. Мнение Шлёцера о русской истории. - N3. Статья Чаадаева.

Далее: Екатерина II много сделала для истории, но Академия ничего. Доказательство, как правительство у нас всегда впереди.

XL. Думает, что книга его (Probe russischer Annalen etc.) забыта, по крайней мере в России.

О литературной собственности...

О литературной собственности

О правах издателя

- писателя

- анонима

- наследника

О ценсуре вообще

о подразделении

о книгах общедоступных и дешевых

- исторических - дорогих

- чисто ученых

огромных

О журналах общих

- ученых

О классических книгах (в том числе сочинения, принадлежащие роду человеческому)

О ценсурах земской и духовной

О кощунстве и веротерпимости

О нравственности

О сочинениях, не подлежащих суду

О личностях

Материалы для заметок о книге С. П. Крашенинникова "Описание земли Камчатки"

1. О Камчатке

Камчатская землица (или Камчатский нос) начинается у Пустой реки и Анапкоя в 59° широты - там с гор видно море по обеим сторонам. Сей узкий перешеек соединяет Камчатку с матерой землею. Здесь грань присуду Камчатских острогов; выше начинается Заносье (Анадырский присуд).

Камчатка отделяется от Америки Восточным океаном; от Охотского берегу Пенжинским морем (на 1000 верст).

Соседи Камчатки - Америка, Курильские острова и Китай.

Камчатка земля гористая. Она разделена наравно хребтом; берега ее низменны. Хребты, идущие по сторонам главного хребта, вдались в море и названы носами. Заливы, между ими включенные, называются морями (Олюторское, Бобровое etc.).

Под именем Камчатки казаки разумели только реку Камчатку. Южная часть называлась Курильской землицею. Западная часть от Большой реки до Тигиля - Берегом. Западный берег - Авачею (по имени реки) и Бобровым морем. Остальная часть от устья Камчатки и Тигиля к северу - Коряками (по имени народа). Рек много, но одна Камчатка судоходца. По ней на 200 верст от устья до устья реки Никула могло ходить морское судно кочь (?), на котором бурею занесены были первые посетители тех краев: Федот с товарищи. Главные прочие реки - Большая река, Авача и Тигиль.

Озер множество; главные: Нерпичье, при устье Камчатки; Кроноцкое, из коего исходит река Крокодыг; Курильское, из которого течет река Озерная, и Апальское.

Ключи и огнедышащие горы встречаются на каждом шагу.

Река Камчатка

По-тамошнему Уйкоаль. Выходит из болота, течет сперва к северо-востоку, потом, изворотясь круто на южно-западную сторону, впадает в Восточный океан под 56° 30' северной широты (496 верст). Камчатка меняла часто устья свои - в разные заливы, ежегодно почти заметаемые. Главные из них 3, глубокие, способные судам для зимования.

Там же, на острову посреди реки, монастырь Якутский Спасский.

Первая река, впадающая в Камчатку (следуя от устья вверх): Ратуга (по-камчатски Орат); на ней в 1731 году построен острог по разорению Нижнего Камчатского острога.

Хапичь, текущая между высокими каменными скалами (Гычень) в 35 верстах от Ратуги.

Кемен-кыг, Хотабена.

Между ими ручей Еймолонореч, у подошвы огнедышащей горы Шевеличь.

В 10 верстах от Хотабена селение Пингаушть - по-русски Каменный острог (вечно бунтовало).

Еловка (Коочь) - главная река (смотри описание пути по ней до Озерной реки).

В 3 верстах от оной урочище, где был поставлен первый русский острог, - близ речек Протоку и Резень.

Канучь, или Крестовая (смотри любопытную надпись), реки Крюки и Ушки (Кругыг, Ус-кыг) знатны рыбными промыслами.

Колю - Козыревская, в память Ивана Козыревского.

Толбачик. Никуль-речка. Зимовье Федота I и зовется Федотовщиною.

Шапина (в 33 верстах от оной Горелый острог).

Кырганик (близ оной Яр, где камчадалы гадают, стреляя из лука).

Повычя. Против ее устья стоит Верхний Камчатский острог.

Река Тигиль и Еловка

По ним прямой путь от Восточного океана до Пенжинского моря.

В 20 верстах от устья находится Горелый острог (Дачхон), в начале завоевания истребленный казаками.

Харчин - острог близ устья Еловки.

Близ той - Орлова река (по причине орлиного гнезда на тополе).

Еловки берега каменистые.

На Тигиле - урочище Кохча, коряцкий острог, разоренный при Атласове за убиение Луки Морозки.

Большая река Кышка

На острове (что в озере) утки и чайки несут яйца, коими на год запасаются жители Большерецкого острога.

Чекава и Амшигач, 2 камчадала, жившие на речках, коим казаки дали их имена.

Начилова (Чакажу) - в ней жемчуг - не чистый и не окатистый.

Камчадалы ловят уток сетьми, перетянутыми через реки.

Авача

Славна своею губою, которая имеет 14 верст в длину и ширину.

Гавань Петро-Павловская названа по имени 2 пакетботов, в ней зимовавших в (?).

Река Шияхтау (половинная) - здесь кончается присуд Большерецкого острога.

Выше к северу идет присуд Верхнего Камчатского.

Укинская Губа (20 верст окружности) - отселе начинается жилище сидячих коряк - до сего живут камчадалы.

Чанук-кыг, река Русакова - там поселены потомки русских пришельцев, прибывших после Федота Кочевщика.

Урочище Ункаляк (Каменный враг). Ему в жертву приносят камень.

Острожек Коряцкий окружен земляным валом (вышиной 1 сажень, шириной 1 аршин). Внутри двойной частокол, к нему приставлены двойные жерди. В каждой стене две бойницы (?). Вход с трех сторон (кроме южной).

Крашенинников видел сей первый укрепленный острог. Другие были - земляная юрта, балаганами окруженная.

Первым жителем и богом Камчатки почитается Кут. Смотри сказку о его ссоре с женою (ч. I).

С крутых гор спускаются на ремнях.

Река Галыгина, по имени пропавшего казака.

Ясачные сборщики часто убиваемы были.

(Описание зимней поездки, ч. I.)

Пенжинское море получило свое название от реки Пенжине - в 50 верстах от Таловки.

Здесь в 7187 (1677) году поставлено первое зимовье казацкое.

Пролив между Курильскою Лопаткою 15 верст - переезд на байдарах 3 часа. Для сего требуется тихая погода и конец приливу. Во время же отлива ходит по морю вал с белью и с засыпью вышиною до 30 сажен. Валы сии по-казачьи называются сувой и сулой, а камчадалы - когачь, то есть хребет; также и камуй, то есть бог (смотри Описание Курильских островов, ч. I, 105).

Гора Алаид на пустом Курильском острову (смотри о ней сказку. I, 108).

Steller.

Молния редко видима в Камчатке. Дикари полагают, что гамулы (духи) бросают из своих юрт горящие головешки.

Гром, по их мнению, происходит оттого, что Кут лодки свои с реки на реку перетаскивает, или что он в сердцах бросает оземь свой бубен.

Смотри грациозную их сказку о ветре и о зарях утренней и вечерней (ч. II, 168).

Камчатка - страна печальная, гористая, влажная. Ветры почти беспрестанные обвевают ее. Снега не тают на высоких горах. Снега выпадают на 3 сажени глубины - и лежат на ней почти 8 месяцев. Ветры и морозы убивают снега; весеннее солнце отражается на их гладкой поверхности и причиняет несносную боль глазам. Настает лето. Камчатка, от наводнения освобожденная, являет скоро великую силу растительности; но в начале августа уже показывает иней и начинаются морозы.

Недостаток железа и соли чувствителен. Жители соль вываривают из морской воды. Питаются недосушенной рыбой.

Климат на Камчатке умеренный и здоровый.

(Мнение камчадалов о сопках - ч. II, 176.)

Огнедышащие горы

Их три:

1) Авачинская,

2) Толбачинская между Камчаткой рекою и Толбачиком.

3) Камчатская.

Горы угасшие

Апальская и Вилючинская.

Мнение и страх камчадалов о ключах горячих - II, 185.

Камчадалы едят березовую крошеную кору с икрой и кладут оную в березовый сок.

В июле цветет сарана (род lilium flore atrorubente); семенами оной питаются камчадалы - поля ею покрыты.

Вино курят русские люди из сладкой травы (II, 196).

Камчадалы из приморской травы плетут ковры и епанчи, подобные нашим старинным буркам (II, 206).

Смотри ворожбу камчадалов по убитому зверю, дабы он не сердился (II, 207).

И употребление травы чесаной idem.

Людей, ободранных медведями, называют камчадалы дранками.

Отбытие мышей предвещает худой промысел; приход их есть важный случай, о котором повещается всюду.

Соболиное наволоко - место по реке Лене до речки Агари (30 верст) (II, 235).

(Промысел за соболями - ч. II, 233.)

Промышленные зарубают деревья - II, 248.

Жители Камчатки

1) Камчадалы.

2) Коряки.

3) Курилы.

Первые в южной Камчатке, от устья Уки до Курильской Лопатки, и на первом Курильском острове Шоумчи.

Коряки на севере.

Курилы на островах.

Коряки смешаны с чукчами, юкагирами, ламутками.

Коряки бывают оленные и сидячие.

Камчадалы называют себя ительмен, -ма - житель, -ница. Русских зовут брыхтатын, огненные люди.

Коряк - от хора, олень.

Камчадал - от коряцкого хончала (от Коо-чай, житель реки Еловки).

Юкагир по-коряцки едель (волк).

Смотри замечания о языке камчатском - III, 7.

Русские брали толмачей из сидячих коряк.

Камчатка-река - Уйкуал.

Ай - житель.

Камчадалы плодились, несмотря на то, что множество их погибло от снежных обвалов, от бурь, зверей, потопления, самоубийств etc., войны.

О боге и душе хоть и имеют понятие, но не духовное.

Камчадалы, вероятно, жили прежде за Амуром в Мунгалии и переселились в Камчатку прежде тунгусов - III, 13.

Пенаты камчадальские Хантай (сирена) и Ажушах (терм).

Коекчучь - Тюксус.

О войне камчатской - III, 62.

Их жестокость.

Равнодушие к жизни.

Коварство etc.

Приметы к возмущению.

Steller о междоусобии камчадалов - III, 68. (N3 Первобытное состояние.)

Шандал.

Смотри III, 71 (об острожках камчатских).

Имена камчадальские. Часть III, 128.

Казаки брали камчадальских жен и ребят в холопство и в наложницы - с иными и венчались. На всю Камчатку был один поп. Главные их забавы состояли в игре карточной и в зернь в ясачной избе на палатах. Проигрывали лисиц и соболей, наконец холопей. Вино гнали из окислых ягод и сладкой травы; богатели они от находов на камчадалов и от ясачного сбору, который происходил следующим образом: камчадал сверх ясаку платил:

I зверя сборщику,

I - подъячему,

I - толмачу,

I - на рядовых казаков.

Казаку на Камчатке в 1740 году нужно было до 40 р. годового прихода. - См. IV, 248.

При сборщике бывают (после харчинского бунта):

писчик,

толмач,

целовальник

и несколько казаков (караульщиков).

Ясак принимает комиссар (приказчик) при вышесказанных людях, с их совету, что годно и что нет; писчик вписывает в шнуровые книги; целовальник берет ясак к себе и хранит его за своею и за комиссарскою печатью.

Камчадалы привозят ясак.

Вначале вместе с казаками приезжали на Камчатку мелочники, но несли казацкую службу и старались записаться в казаки - хотя при первой ревизии записаны под именем посадских в подушный оклад.

Лисица на Камчатке почиталась вместо рубля (денег не было).

Путь из Якутска

Шел только зимний. Скарб казаки везли на нартах.

Путь шел: 1) по реке Лене вниз до ее устья, оттоль по ледяному морю до устья Индигирки и Ковымы - оттоль сухим путем через Анадырск до Пенжинского моря или до Олюторского; оттоль байдарами или сухим путем; на то требовалось целое лето при хорошей погоде. В противном случае кочи разбивались и казаки оставались в пути по два и по три года.

От Якутска до Усть-Яны - 1960 верст (см. маршрут - IV, 267).

Анадырский острог (IV, 270)

От Анадырского острогу до Нижнего Камчатского 1144 версты - езды на оленях с две недели до Пенжины-реки, с две недели до Нижнего Камчатского острога.

Дорога чрез Охотск - IV, 270.

2. Камчатские дела

§ 1. Сибирь была уже населена от Лены к востоку до Анадырска, по рекам, впадающим в Ледовитое море.

Приказчики имели поручение проведовать о новых народах и землях и приводить их в подданство.

Пенжинские и Олюторские коряки были объясачены (кем?), от них узнали о существовании Камчатки. Оленные коряки паче о том известили.

§ 2. Первый из русских, посетивших Камчатку, был Федот Алексеев; по его имени Никул-река называется Федотовщиною.

Он пошел из устья Ковымы Ледовитым морем в 7 кочах, занесен он был на реку Камчатку, где он и зимовал; на другое (?) лето обошел он (?) Курильскую Лопатку и на реке Тигиле убит от коряк.

§ 3. Служивый Семен Дежнев в отписке своей подтверждает сие с некоторыми изменениями: он показывает, что Федот, будучи разнесен с ним погодою, выброшен на берег в передний конец за реку Анадырь.

В той отписке сказано, что в 7162 (1654) году ходил он возле моря в поход и отбил у коряк якутку, бывшую любовницу Федота, которая сказывала, что Федот с одним служивым умер от цинги, что товарищи его побиты, а другие спаслися в лодки и уплыли неведомо куда. Развалины зимовья на реке Никуле видны еще были в 1730 году.

§ 4. Крашенинников полагает, что Федот погиб не на Тигиле, а меж Анадырем и Олюторским, следуя от Тигиля обратно к Анадырску морем или сушею по Олюторскому берегу.

§ 5. В 7203 (1695) году Владимир Атласов прислан был от якутского приказчика (из Якутска) в Анадырский острог сбирать ясак с присудных (приписных) к Анадырску коряк и юкагирей.

§ 6. В следующий 204 год Атласов послал к Апушским корякам Луку Морозку с шестнадцатью человеками за ясаком. Оный Морозка не дошел до Камчатки токмо 4 днями. Взял он между тем Камчатский острожек и в Погроме получил неведомо какие письма, которые и представил Атласову.

§ 7. Атласов, взяв с собою шестьдесят человек служивых да столько же юкагирей, отправился на следующий 1697 год, после ясашного сбору, на Камчатку. Он оставил в Анадырске тридцать восемь человек казаков (с ним, следственно, было всего сто человек казаков).

§ 8. Атласов ласкою склонил к ясачному платежу Акланский, Каменный и Усть-Таловский острожки - да один взял с бою и потом (пишет он) 1-го февраля 1697 г. пошел в Олюторскую землю.

§ 9. Словесное предание гласит, что он разделил свой отряд надвое - Морозку послал на Восточное море, а сам пошел по Пенжинскому.

§ 10. Юкагиры (шестьдесят человек) изменили ему на Поллане. Произошло сражение. Три казака были убиты. Атласов и еще пятнадцать человек ранены. Казаки их отбили и без них продолжали свой поход к югу.

§ 11. Оба отряда соединились на Тигиле и собрали ясак с народов, живущих по рекам: Напане, Тигилю, Иче, Сиупче и Харьузовой. До Каланской (?) недошли за 3 дня. По словесцому преданию, Атласов дошел до реки Нынгичу (Голыгиной) за три дня от реки Игдыг (Озерной). - N3. Бобры звались каланами и на той реке промышлялись.

§ 12. На реке Иче Атласов взял у камчадалов пленника японца (Узакинского).

§ 13. От реки Голыгиной Атласов пошел обратно тою же дорогою до реки Ичи, потом перешел на Камчатку, построил Верхний Камчатский Острог - и, оставя в нем казака Потапа Серюкова, отправился в Якутск, куда и прибыл в 7208 году (1700) июля 2-го.

§ 14. Из Якутска отправился он в Москву с японским пленником и с ясачной казною, собранной им на Камчатке (см. IV, 194).

§ 15. Атласов за свою службу пожалован в Москве казачьим головою по городу Якутску, и велено ему снова ехать на Камчатку, набрав в казачью службу сто человек в Тобольске, в Енисейске и в Якутске из казацких детей. Сверх того снабжен он в Москве и Тобольске малыми пушками, пищалями, свинцом и порохом. В Тобольске дано ему полковое знамя, барабанщик и сиповщик.

§ 16. Но в следующем 1701 году Атласов, едучи из Тобольска по реке Тунгузке, разбил дощаник с китайскими товарами гостя Логина Добрынина. По его челобитью, Атласов с десятью товарищами посажен в тюрьму, а на его место в Камчатку отправлен казак Михайло Зиновьев, бывалый на Камчатке (сказано в отписке) еще прежде Атласова (с Морозкою?).

§ 17. Три года спуетя после выезда Атласова на Камчатку приехал сын боярский Тимофей Кобелев, первый камчатский приказчик; Потап Серюков, оставленный Атласовым в Верхнем Остроге, не сбирал ясаку и торговал мирно с камчадалами. По прибытии Кобе-лева сдал он ему начальство и со своими людьми отправился обратно в Анадырск; но коряки их не допустили и умертвили всех.

§ 18. В бытность свою на Камчатке Тимофей Кобелев перенес Верхний Острог на реку Кали-Кыг да построил зимовье на Еловке. Ясак же сбирал повольный по реке Камчатке и по морям Пенжинскому и Бобровому и в 1704 году прибыл с ясачною казною в Якутск.

§ 19. Кобелева сменил Зиновьев и правил Камчаткою с 1703 до 1704 года. Он завел первый ясачные книги и поименно стал вписывать камчадал. Зимовья Нижние камчатские перенес на Ключи, построил острог на Большой реке; перевел служивых людей (по их просьбе) из Укинских зимовий на Камчатку и, учредя во всем некоторый порядок, возвратился в Якутск с ясаком.

§ 20. Осенью 1704 года приехал сменить его пятидесятник Василий Колесов. Он сидел на приказе по апрель 1706 года. При нем был первый поход в Курильскую землицу, и человек двадцать курильцев объясачены, прочие разбежались.

§ 21. На смену ему послан был еще в 1704 году якутский сын боярский Василий Протопопов да казак Василий Шелковников; но они не доехали и от олюторов убиты на пути с десятью человеками служивых.

§ 22. В конце августа 1706 года сидячие коряки Косухина острожка (около реки Пенжины), близ Усть-Таловки, умышляли нападение на Колесова. Но он о том был уведомлен от сидячих же коряков другого (Акланского) острожка, им соседнего. - И он прибыл в Якутск благополучно.

§ 23. На Акланском острожке жил он пятнадцать недель, ожидая зимнего пути. Здесь застал он семь казаков, оставшихся после Шелковникова, с подарочной и пороховою казною, посланной в камчатские остроги. Колесов отправил их туда, дав им 21 человека из своего отряда и назнача им в начальники Семена Ломаева, которому поручил он и сбор ясака во всех трех острогах.

§ 24. Косухинские коряки и некоторые другие покушались паки напасть на Колесова, но до того не допущены.

§ 25. После Колесова были заказчиками на Камчатке и в Верхнем Остроге Федор Анкудимов, в Нижнем - Федор Ярыгин, а в Большерецком - Дмитрий Ярыгин. При них взбунтовались болыперецкие камчадалы. Острог казачий сожгли, а казаков всех побили. На Бобровом море тогда же убит ясачный сборщик с 5 человеками.

§ 26. Причиною возмущения полагает Крашенинников притеснения от казаков, мысль, что русские люди беглые (isoles), коих легко перевести, и надежда на коряков и олюторов в непропуске русских из Анадырска; ибо смерть Протопопова и Шелковникова до них дошла.

§ 27. Казаки были в малолюдстве и принуждены были быть осторожны. Они до времени оставили изменников в покое. Они дали знать о том, однако ж, в Якутск (?). Печальные сии известия заставили правительство вспомнить об Атласове; он был освобожден и отправлен на Камчатку; ему возвратили преимущества, данные ему в Москве от сибирского приказа в 1701 году. Ему дана полная власть над казаками (кнут и батожье). Велено прежние вины заслуживать, обид никому не чинить и противу иноземцев строгости не употреблять, коли можно обойтись ласкою. За преступление наказов объявлена ему смертная казнь. У Атласова было 2 пушки.

§ 28. Но Атласов не доехал еще и до Анадырска, как уже все почти казаки послали на него челобитные, выведенные из терпения его самовластием и жестокостию. Однако ж он благополучно прибыл на Камчатку в июле 1707 году и от заказчиков вместе с ясачною казною принял и начальство над острогами.

§ 29. Немедленно (в августе того ж году) Атласов отправил на Бобровое море семьдесят человек казаков под начальством Ивана Таратина для наказания убийц ясачных сборщиков. Поход их продолжался до 27-го ноября. От Верхнего Острогу до Авачи они шли без сопротивления; но близ Авачинской губы на ночлеге впервые встретили их камчадалы. Врагов было до 800. Произошло сражение. Камчадалы были рассеяны - у казаков убито шесть человек. Камчадалов в плен взято три человека; чрез них собран ясак (IV, 200). После того Таратин возвратился в Верхний Острог с ясаком и с заложниками.

§ 30. Избалованные потворством своих начальников, казаки не могли вынести сурового управления Атласова. В декабре 1707 года они взбунтовались, отрешили его от начальства, а в оправдание свое написали в Якутск длинные жалобы на обиды и преступления, учиненные Атласовым (см. IV, 201).

§ 31. Бунтовщики на место Атласова выбрали Верхнего Острога приказчика Семена Ломаева (см. выше). Атласов посажен в казенку (в тюрьму), и пожитки его взяты ими в казну (сколько? - см. 203).

§ 32. Атласов бежал из тюрьмы и явился в Нижний Камчатский Острог. Он потребовал от заказчика Федора Ярыгина сдачи начальства; тот не согласился, но оставил Атласова на воле.

§ 33. Якутская канцелярия (?) между тем, получая еще с дороги посланные челобитные, отправила обо всем донесение в Москву; а на место Атласова послала в Камчатку приказчиком сына боярского Петра Чирикова с пятьюдесятью человеками рядовых при пятидесятнике и с четырьмя десятниками. Снаряду дано ему две пушки медные, сто ядер, пять пуд свинцу, восемь пуд пороху. Между тем в январе 1709-го г. в канцелярии получено известие о самовольном отрешении Атласова от начальства. Из Якутска, вслед за Чириковым, отправлена указная память, чтоб он по делу сему учинил следствие и прислал оное на рассмотрение в Якутск с выборным Семеном Ломаевым; также и сборную казну за 1707, 08 и 09 год.

§ 34. Оная указная память в Анадырске Чирикова уже не застала и за малолюдством к нему оттуда не отправлена.

§ 35. Дорога была небезопасна. По Олюторскому и Пенжинскому морю пути были заняты. 20-го июля 1709 г. олюторы дерзнули днем напасть на Чирикова; убили десять человек служивых и бывшего при казне сына боярского Ивана Панютина, казну и военные запасы разграбили, а остальных держали три дня в осаде на пустом месте. Наконец, 24-го июля, Чириков пробился и рассеял дикарей, потеряв двух человек.

§ 36. Чириков, прибыв на Камчатку, принял начальство; он отрядил на Большую реку пятидесятника Ивана Харитонова с сорока казаками для усмирения дикарей. Но оные собрались в великом множестве, напали на казаков, восемь человек убили, почти всех остальных переранили, четыре недели держали их в осаде, от которой спаслись они бегством.

§ 37. Чириков сам с 50 казаками ходил по Бобровому морю, к Японской Бусе (?). Японцы полонены были мирными камчадалами, жившими близ той Бусы. Дикари, увидев казаков, разбежались по лесу, оставя японцев, которые им и выручены. В том походе усмирил он дикарей от Жупановой реки до Островной и наложил снова на них ясак.

§ 38. В августе (?) прибыл на смену Чирикова пятидесятник Осип Миронов, отправленный по выбору из Якутска в 40 человеках. Таким образом, собрались на Камчатке три приказчика: Атласов, законно не отрешенный, Чириков и Миронов (он же и Липин).

§ 39. Чириков сдал Миронову Верхний Камчатский Острог, а сам в октябре поплыл в Нижний Камчатский - ватами со своими служивыми. Он намеревался там перезимовать и оттоле отправиться с казною Пенжинским морем. Миронов 6-го декабря отправился из Верхнего Острога в Нижний для наряду казаков к судовому строению и препровождению ясачной казны.

§ 40. Исправя свое дело, Миронов обратно ехал в Верхний Острог вместе с Чириковым. 23-го января 1711-го году на дороге был зарезан от казаков. Злодеи думали убить и Чирикова, но по просьбе его дали ему время покаяться, а сами, в числе 31 человека, поехали обратно в Нижний Камчатский Острог, дабы убить Атласова. Не доехав за полверсты, отправили они трех казаков к нему с письмом, предписав им убить его, когда станет он его читать. Но они застали его спящим и зарезали. Так погиб камчатский Ермак!

§ 41. Бунтовщики вступили в острог и, разделясь натрое, стали на три двора, по десяти человек вместе. Главные из них были: Данило Анцыфоров да Иван Козыревский. Бунтовщики расхитили пожитки убитых приказчиков, завели круги, стали выносить знамя, умножились до семидесяти пяти человек, выбрали атаманом Анцыфорова, Козыревского - есаулом; с Тигиля привезли пожитки Атласова, им отправленные туда, дабы везти их Пенжинским морем, расхитили съестные припасы, парусы и снасти, заготовленные для морского пути от Миронова, и уехали в Верхний Острог, и Чирикова бросили скованного в пролуб марта 20-го 1711 года.

§ 42. 17-го апреля 1711 году подали они в Верхнем Остроге для отсылки во Якутск повинную челобитню, в которой об Атласове умолчено, а Чириков и Миронов обвинены обыкновенным образом (см. IV, 207). Бунтовщики извинялись дальным расстоянием и что-де приказчики не допустили бы челобитчиков до Якутска. Опись взятого добра на артель представили тут же с большою невинностию.

§ 43. Между тем думали они заслужить свои вины. Весною отправились они из Верхнего Острога на Большую реку. В начале апреля они взяли Камчатский острожек, между реками Быстрою и Гольцовкою (где ныне Русский Болынерецкий Острог), Они там и засели, и жили до конца мая.

§ 44. 22-го мая приплыло к оному острожку множество камчадалов и курильцев и осадили казаков с криком и угрозами. 23-го казаки, отслужа молебен (с ними был архимандрит Мартиян от Филофея, митрополита тобольского и сибирского, в 1705 году отправленный в Камчатку для проведания слова божия), выслали половину своих людей на вылазку. Сражениз продолжалось до вечера. Казаки одолели, потеряв три человека убитыми. Дикарей убито и потоплено столько, что Большая река запрудилась их трупами. После сей победы все Болынерецкие острожки покорились и стали ясак платить по-прежнему.

§ 45. После того ходили бунтовщики в Курильскую землицу и были за проливом на первом Курильском острову и жителей обложили впервые ясаком.

§ 46. В том же 1711 году приехал на Камчатку Василий Севастьянов (он же и Щепеткой) на смену Миронова, не ведая ничего об убиении трех приказчиков. Севастьянов стал собирать ясак в Нижнем и Верхнем Остроге. - Бунтовщик Анцыфоров, узнав о его прибытии, сам приехал к нему в Нижний Острог с ясачной казною, собранной им в Болынерецком. Севастьянов не осмелился ни посадить его в тюрьму, ни чинить над ним следствие. Он отправил его снова сборщиком на Большую реку. Анцыфоров на обратном пути привел в повиновение дикарей, живущих по Пенжинскому морю и рекам Колпаковой и Воровской.

§ 47. В феврале 1712 года Анцыфоров был убит от авачинских камчадалов. Узнав о его скором прибытии на Авачу, устроили они пространный балаган с тайными подъемными дверями. Они приняли его с честию, лаской и обещаниями; дали ему несколько аманатов из лучших своих людей и отвели ему балаган. На другую ночь они сожгли его. Перед зажжением балагана они приподняли двери и звали своих аманатов, дабы те скорее побросались вон. Несчастные отвечали, что они скованы и не могут тронуться, но приказывали своим товарищам жечь балаган и их не щадить, только бы сгорели казаки.

Так погиб храбрый Анцыфоров, может быть предупредя заслуженную казнь и оставя по себе громкую память и пословицу (см. IV, 210): "На Камчатке проживешь здорово семь лет, что ни сделаешь; а семь лет проживет, кому бог велит".

§ 48. Ободренный смертью Анцыфорова, Щепеткой послал нарочных в Верхний Острог, чтоб словить убийц трех приказчиков. Один был схвачен, привезен в Нижний Острог и в пытке показал, что Анцыфоров имел намерение умертвить Щепеткого, разбить оба острога, разграбить казну и бежать на острова, где и хотел поселиться со своими единомышленниками. Анцыфоров думал произвести в действие свое намерение, когда приезжал в Нижний Острог с ясачным сбором, но отложил оное, быв в слишком малолюдстве.

§ 49. В 1712 году июня 8-го Щепеткой, оставя в Верхнем Остроге заказчиком Козырева, а в Нижнем Федора Ярыгина, отправился по Олюторскому морю до Олюторской реки. Не дошед за два дня до Глотова жилья, по причине мелкости и быстроты рек, оградился он, по недостатку в лесе, земляными юртами. Олюторы ежедневно на него нападали. Он послал в Анадырск, требуя подвод и помощи; а сам с 84 человеками оставался в своем остроге до 9-го января 1713 года. Шестьдесят человек и несколько оленных подвод наконец к нему прибыли, и ясачный сбор довезен до Якутска в январе 1714-го года; оного сбора казна не получала с самого 1707 года. Он состоял в 332 сорока соболей, 3282 лисиц красных, 7 бурых, 41 сиводушчетых да 259 морских бобров.

§ 50. Вскоре после отъезда Щепеткого заказчик Верхнего Острога Кыргызов (Козырев?) приплыл на батах в Нижний Острог, овладел оным, мучил Фед. Ярыгина свинцовыми кистенями да клячом вертел ему голову, а других людей на дыбу подымал (также и тамошнего попа). Ярыгина принудил постричься в монахи, сдал острог казаку Богдану Канашеву, а сам, подговоря 18 человек нижношантальцев, возвратился в Верхний Острог.

§ 51. 10-го сентября 1712-го года прибыл на Камчатку Василий Колесов, уже бывший там приказчиком, и из казацких пятидесятников пожалованный дворянином по московскому списку. Он из Якутска отправлен был на смену Севастьянову в 1711 году и дорогою получил указ о розыске над убийцами трех приказчиков. По прибытии своем он казнил двух человек смертию, других - торгового казнию. Иван Козыревский, по смерти Анцыфорова бывший в Большерецком Остроге приказчиком, высечен плетьми; но Кыргызов не пошел под суд к Колесову, острога своего ему не сдал и с 30 человеками, при пушках, приехал к Нижнему Острогу, грозясь его разорить; в это самое время большерецкие казаки приехали туда с повинною.

§ 52. Колесов, опасаясь, чтоб обе сии стороны не соединились, запретил было ехать всем им в острог. Но Кыргызов не послушался, въехал со всеми своими людьми, стал содержать крепкий караул днем и ночью. Он требовал от Колесова, чтоб сей дал ему указ идти на проведывание острова Карагинского, а между тем подговаривал нижнешантальских казаков. Не успев ни в том, ни в другом, возвратился он в Верхний Острог. Казаки его разделились на две стороны, не видя надежды сделать суда и мимо Нижнего проплыть в море. Кыргызова посадили в казенку. Колесов (в 1713 году) принял Верхний Острог, Кыргызова с главными сообщниками казнили смертию, других кнутом; послушные служивые пожалованы в конные казаки, а заказчики - в дети боярские. Козыревского с 55 казаками и двумя пушками послал Колесов на. Большую реку строить суда и заслуживать свои вины, проведывая новых островов и Японского царства.

§ 53. Козыревский исполнил сие поручепие. Он привел в ясак жителей Курильской Лопатки, покорил первые два Курильские острова и привез Колесову известие о торговле сих островов с купцами города Матмая (IV, 214).

§ 54. Колесова в 1713 г. сменил дворянин Иван Енисейский. Он заложил церковь на Ключах. Туда перенесен и Нижний Острог, ибо прежнее место окружено болотами и водою понимается. Новый сей острог и с церковью сожжен в 1731 году, во время Камчатского бунту.

§ 55. При нем был поход на авачинских дикарей, некогда изменою убивших Анцыфорова. Их осадили в их остроге и две недели держали в осаде; камчадалы отразили храбро два приступа. Наконец были сожжены и перерезаны. Противу них было сто двадцать казаков да 150 покоренных дикарей. Также взят был приступом камчатский острожек Паратун. С того времени авачинские камчадалы стали платить ясак ежегодный, а не повольный, как то было прежде.

§ 56. Енисейский весною 1714 года отправился вместе с Колесовым на судах по Олюторскому морю. Оба везли свой ясак. В августе дошли они до реки Олюторской благополучно. Там встретили они дворянина Афанасия Петрова, который разбил олюторов и, разоря их острог Большой Посад, строил Олюторский Острог. При нем было много анадырских казаков и юкагирей. Здесь они осеневали, и зимним путем все три дворяне отправились вместе в Якутск (см. ясак их IV, 216).

§ 57. Юкагиры, бывшие при Афанасии Петрове, сильно на него негодовали за обиды и притеснения. Он их не отпускал на их промыслы, брал их в подводы под камчатскую казну, хотя по указу должен был брать коряцкие подводы, и проч. Декабря 2-го, не доходя до Акланского Острога, они его убили на Таловской вершине и казну разграбили. Колесов и Енисейский спаслися в Акланский Острог с 16 человеками. Но юкагиры их осадили и угрозами принудили коряков их умертвить. Казна досталась не токмо дикарям, но и нашим казакам, ибо юкагиры торговали с ними, меняя соболей и лисиц на китайский табак. Таким образом пятидесятник Алексей Петриловский наменял, между прочим, 20 сороков соболей (которые с него в казну и отправлены, когда стали доискивать разграбленный ясак).

§ 58. Коряки Пенжинского моря уговорены и в ясак приведены уже в 1720 году якутским дворянином Степаном Трифоновым. По убиении же трех дворян намерены они были напасть на Анадырск и подговаривали к тому чукчей.

§ 59. После того казну через Анадырск уже не высылали, а проведан морской путь в Охотск, а путь через Анадырск совсем оставлен, кроме посылок с письмами. На той дороге с 1703 года погибло до двухсот русских. Морской путь открыт в 1715 году якутским казаком Козьмою Соколовым, отправленным от полковника Якова Елчина, при управлении Алексея Петриловского.

§ 60. Петриловский, назначенный в приказчики, превзошел всех своих предшественников в жадности и лютости. Один из казаков замучен им в вилах до смерти. Казаки, по наущению Козьмы Соколова, посадили его в тюрьму и взяли пожитки его в казну. Они превосходили казну, собранную в два года со всей Камчатки (IV, 219).

§ 61. Беспокойства между туземцами были незначительны (IV, 220).

§ 62. Петриловского сменил Козьма Вежлицев, после сего приехал из Анадырска в приказчики Козьма Григорьев Камкин. В 1718 году из Якутска прибыли три приказчика: Иван Уваровский (в Нижний), Иван Поротов (в Верхний) и Василий Кочанов (в Большерецкий) Остроги. Сей последний свержен был казаками и на полгода посажен в тюрьму. Он бежал. Мятежники взяты в Тобольск и наказаны.

§ 63. Приказчиков сменил в 1719 году дворянин Иван Харитонов. Он ходил на сидячих коряков, на Паллан-реку, и там убит изменнически. Казаки его успели спастись и сожгли убийц в их юрте.

§ 64. Приказчики приезжали ежегодно; возмущений от дикарей важных не было, били по два, по три человека сборщиков в Курилах и на Аваче.

§ 65. В 1720 году описывали Курильские острова навигаторы Иван Евреинов и Федор Лузин и доезжали почти до Матмая.

§ 66. В 1728 году была первая камчатская Экспедиция и возвратилась в Петербург в 1730 году.

§ 67. Наконец в 1729 году прибыла в Камчатку партия при капитане Дмитрии Павлуцком и якутском казачьем голове Афанасии Шестакове (убитом от чукоч в 1730 году). (Смотри наказ им данный IV, 222.)

§ 68. В том же 1729 г. пятидесятник Штинников взят под стражу за убиение японцев, бурею занесенных на камчатские берега. (Смотри пространную повесть о том IV, 222 в примеч.)

§ 69. В 1730 г. сбирал ясак на Камчатке служивый Иван Новгородов, а в 1731 году пятидесятник Михаил Шехудрин; главные причины бунта Камчатского.

§ 70. Открытие пути через Пенжинское море имело важное следствие для Камчатки. Суда с казаками приходили ежегодно, экспедиции следовали одна за другою. Дикари не смели возмущаться. Когда же капитан Беринг отбыл в Охотск, а партия поплыла к Анадырю, дабы соединиться там с Павлуцким и идти на немирных чукчей, тогда камчадалы решились исполнить давние свои замыслы.

§ 71. Во всю зиму нижнешантальские, ключевские и еловские камчадалы разъезжали будто бы в гости по всей Камчатке, уговаривая и приуготовляя всех к общему возмущению. По убиению Шестакова распустили они слух, что чукчи идут на Камчатку войною, усыпляя тем подозрение казаков. Они намерены были у морских гаваней учредить караулы, приезжих служивых принимать ласково, а дорогою убивать изменнически, и всеми мерами до Анадырска известий не допускать.

§ 72. Главный начальник бунту был еловский таион Федор Харчин, да дядя его Голгочъ, ключевский таион.

§ 73. Последний приказчик камчатский Шехудрин выехал с ясаком благополучно; партия близ устья Камчатки сгрузилась на судно и выптла в море для похода к Анадырску. Камчадалы, бывшие у ней в подводах, не дождавшись ее отбытия, поспешили дать знать бунтующим таионам, дожидавшимся на Ключах. 20-го июля 1731 года камчадалы на батах устремились вверх по Камчатке, бия казаков, зажигая летовья, забирая баб и детей и проч. Харчин и Голгочь прибыли немедленно в Острог (Нижний) и зажгли попов двор, с намерением приманить на пожар казаков, как охотников, что им и удалось. Все казаки с женами и детьми были перерезаны. Все дома сожжены, кроме церкви и крепости, где хранилось имение русских; немногие спаслись и приехали на устье Камчатки.

§ 74. К счастью, партия еще стояла за нечаянно восставшим противным ветром. Поход к Анадырю был остановлен. Надлежало удержать завоеванное, прежде нежели думать о новых завоеваниях.

§ 75. Между тем ключевской есаул Чегечь, остававшийся у моря, узнав от русских беглецов о взятии Острога, поспешил туда со своими людьми, побивая всех встречных казаков, и объявил Харчину, что партия в море еще не ушла. Мятежники испугались; они засели во взятом остроге и дали знать вверх по Камчатке, чтобы все жители съезжались к ним в завоеванный острог. Но они сделать того не успели.

§ 76. Они вкруг острога сделали каменную стену, разобрав церковную трапезу, разделили между собою казачьи пожитки, нарядились в их платья, иные в женские, другие в поповские. Стали плясать, шаманить и объедаться. Новокрещенный Федор Харчин призвал Савина, новокрещенного грамотея, надел на него поповские ризы и велел ему петь молебен, за что и подарил ему тридцать лисиц. (Смотри IV, 229.)

§ 77. Командир партии, штурман Яков Генс, отправил 21-го июля шестьдесят человек к взятому острогу, обещая прощение и приказывая покориться. Бунтовщики не послушались. Харчин кричал им со стены: "Я здесь приказчик, я сам буду ясак собирать; вы, казаки, здесь не нужны".

§ 78. Казаки послали к Генсу за пушками. Получив оные, 26 июля начали они стрелять по острогу; вскоре оказались проломы. Осажденные стали робеть, и пленные казачки начали убегать из острога. Харчин, видя невозможность защищаться, оделся в женское платье и бежал.

§ 79. За ним пустилась погоня; но он так резво бегал, что мог достигать оленей. Его не догнали.

§ 80. После того человек тридцать сдалось. Прочие были перестреляны. Чегечь оборонялся храбро. От стрельбы во время приступа загорелась пороховая казна; острог, кроме одной церкви, обращен был в пепел. Все камчадалы погибли, не спаслись и те, которые сдались. Ожесточенные казаки всех перекололи. Русских убито четыре человека на приступе. Церковь, по отбытии русских, сожжена камчадалами.

§ 81. Камчадалы Камакова острожка готовы были пристать к Харчину (всего сто человек); к счастию, партия не дала им на то времени. Малолюдные острожки непременно последовали бы их примеру.

§ 82. Харчин соединился с другими таионами и был готов плыть к морю - дать бой со служивыми. Но при реке Ключевке, при самом его выступлении, встречен он был партиею. Произошло сражение. Он отступил на высокое место по левую сторону Ключевки. Казаки стали по правой.

§ 83. Харчин думал сперва угрозами принудить партию возвратиться в море, но потом, стоя у реки, пустился в переговоры. Харчин потребовал одного аманата и пошел в стан казачий. Он обещался привести в повиновение сродников своих и подчиненных. Его обласкали и отпустили назад. Но он прислал сказать, что сродники его на то не согласились. Брат Харчина и таион Тавачь остались с казаками.

§ 84. На другой день Харчин, пришед к реке, потребовал опять аманатов и допущение к новым переговорам. Казаки на то согласились. Но когда он переехал к ним, то они его схватили, а своим аманатам, плывшим с камчадалами в лодке, закричали, чтоб они побросались в реку; между тем, чтоб их не закололи, прицелились к камчадалам ружьями. Те разбежались, аманаты спаслись. Камчадалы рассеяны двумя пушечными выстрелами. Верхнееловский таион Тигиль побежал со своим родом к вершинам Еловским, Ключевской таион Голгочь - вверх по Камчатке, прочие - по другим местам; но казаки их преследовали и всех истребили. Тигиль, долго сопротивляясь, переколол своих жен и детей и сам себя умертвил. Голгочь убит от своих за то, что он разорял их острожки на реках Шапиной и Козыревской, когда они не хотели пристать к его бунту.

§ 85. Между тем вся Камчатка восстала. Дикари стали соединяться, убивать повсюду русских, лаской и угрозою вовлекая в возмущение соседей; казаки Острогов Верхнего и Большерецкого ходили по Пенжинскому морю, поражая всюду мятежников. Наконец соединилась с ними команда из Нижнего Острога. Они пошли на Авачу противу трехсот тамошних мятежников и, разоряя их укрепленные острожки, насытясь убийством, обремененные добычею, возвратились на свои места.

§ 86. Якутского полку маиор Мерлин прибыл вскоре на Камчатку. Он и Павлуцкий жили там до 1739-го года. Они построили Нижний Камчатский Острог ниже устья Ратуги. Им поручено следствие. Иван Новгородов, Андрей Штинников и Сапожников повешены, также и человек шесть камчадалов. Прочие казаки высечены, кто кнутом, кто плетьми. Камчадалы, бывшие у них в крепостной неволе, отпущены на волю, и впредь запрещено их кабалить.

§ 87. До царствования ими. Елисаветы Петровны не было и ста человек крещенных.

3. Наброски начала статьи о Камчатке

Сибирь уже была покорена.

Приказчики услыхали о Камчатке.

Описание Камчатки,

Жители оной.

Федот Кочевщик.

Атласов, завоеватель Камчатки.

Завоевание Сибири постепенно совершалось. Уже все от Лены до Анадыря-реки, впадающие в Ледовитое море, были открыты казаками, и дикие племена, живущие на их берегах или кочующие по тундрам северным, были уже покорены смелыми сподвижниками Ермака. Выявились смельчаки, сквозь неимоверные препятствия и опасности устремлявшиеся - посреди враждебных и диких племен, приводили их под высокую царскую руку, налагали на них ясак и бесстрашно селились между ими в своих жалких острожках.