1695-1698

1695

В начале весны войско, изо 100000 состоящее, отправилось под начальством боярина Б. П. Шереметева. В сию же весну были взяты им турецкие города Кизы-Кермень, Нустриг-Кермень и Мурабек; первый был вновь укреплен, прочие разорены. На Днепровском острове Таване построена вновь крепость Тавань. Боярин кн. Алексей Семенович Шеин с 31000 осадил Азов. В сем отряде находился и государь. В первом действии взяты были две каланчи, коих пушки очищали Дон, через который пролегала тройная цепь. Одну из сих каланчей взяли новые солдаты приступом, вступив в воду по плечи. Другая, в коей было гарнизону 6000 отборного войска, брошена была неприятелями. В ней найдена 21 пушка. Однако ж осада была неудачна. 1) Петр не имел еще флота, коим мог бы препятствовать привоз воинских и съестных припасов (воронежские корабли не были готовы). 2) В войске не было искусных инженеров, а начальствовавший артиллерией гвардии капитан голландец Якоб Янсен, ночью заколоти пушки, бежал в Азов. Осенью Шеин отступил, оставя в завоеванных каланчах по 3000 войска для задержания города в осаде. Войско разведено было по ближним городам, а в крепости и шанцы по Днепру определены гарнизоны.

По указу государя отправлен из приказа Большия Казны в Индию купчина Маленький с юфтью, рыбьей костью и сукнами. Ему дана была подробная инструкция. Маленький был в Испагани, в Агре и в Дели, имел свидание с шахом и Великим Моголом, путешествие его продолжалось пять лет, он умер на возвратном пути ("Журнал Петра Великого". Ч. II - 345).

1696

Петр в начале года возвратился в Москву.

Генваря 29 скончался брат его царь Иоанн Алексеевич на 30-м году от рождения.

Петр до самой его смерти оказывал ему свою любовь, и во всю жизнь свою сохранял глубокое уважение ко вдовствующей царице и дочерям ее. (Не отличая их от своих чад, пишет Голиков.)

Испытав нужду в искусных инженерах и артиллеристах, Петр отправил в чужие края многих дворянских детей (в том числе двух братьев боярина Шереметева) для обучения. А к австрийскому императору и курфирсту бранденбургскому и к Голландским штатам послал с просьбою о присылке инженеров и минеров. В начале весны Петр вывел из Воронежа 2 военных корабля, 23 галеры, 2 галеаса и 4 брандера (о построении сего флота Петр писал к Апраксину в Архангельск) (когда?): "По причине невзятия Азова, в консилии гг. генералов указано мне к будущей весне делать корабли" (Голиков).

История Петра. Рукопись

9-го мая Петр прибыл с сим флотом и с 4000 войска в Черкасск и, уведомясь о появлении в море турецких кораблей, пошел к каланчам. Оттоле на галерах прибыл в Куньюрмирское морское устье и, сев на легкое казачье судно, с казаками, осмотрел все прочие устья. С Караянского острова увидел он девять турецких кораблей и несколько галер, идущих к Азову с подможным войском и с запасами. Петр повелел казакам притаиться. На другой день 14 турецких тумбасов, нагруженных снарядами, отправились к Азову. Казаки, по повелению царя, на них напали, девять из оных потопили, других взяли в плен и, выгрузя, сожгли и два привели к острову. За остальными же судами погнавшись к турецкому флоту, отбили два больших корабля, которые сожгли за невозможностию вести оные к Азову. Несколько судов, однако ж, во время битвы прошли в Азов и доставили осажденным 3000 бомб, 5000 гранат, 500 ружей, 700 копий (?), 86 бочек пороху и на 3000 человек запасов. (Все это рассказано Голиковым очень сбивчиво.) Добыча отдана казакам.

16 мая началась Азову формальная атака (Голиков).

Войско расположено было следующим порядком: в средине (?) стоял Шеин с 15000 пехоты и с 10000 конницы. Гордон имел лагерь с правой стороны с 14000. Между ими заняли место бомбардиры с артиллерией и амуницией (Вагенбург?). На левом крыле стоял генерал-майор Рихман с 7000. Позади его Мазепа с 10000 пехоты и 6000 конницы. Подле него с левой стороны 4000 донских казаков.

Калмыкам назначено было место при каланче (внутрь циркумвалационной линии).

С другой стороны реки для атаки - наведен был мост, с берегу прикрытый двумя укреплениями, а со стороны реки новым нашим флотом под начальством Лефорта. Да при реке же против Азова сделаны были одни большие, а двое малые шанцы, в коих находилось 1800 пехоты при 12 пушках и 17 мортирах. Казацкие военные лодки стояли в устье Дона, их прикрывали особо поставленные на берегу войска.

Река укреплена была переложенною через нее цепью и шанцем и пушками по обоим берегам.

Турецкий флот стоял в море против устья в бездействии, а прибывший из Константинополя каймакан с 40 фрегатами был праздным зрителем осады.

Крымская и кубанская сила под начальством кафимского паши, Нурадин-султана и ханских детей шесть раз на лагерь наш нападала и шесть раз была прогоняема до реки Кагальника. Одних дворян у нас убито, ранено и пропало без вести 96 человек.

Шереметев между тем действовал вниз по Днепру против татар. Запорожцы на Черном море взяли восемь турецких кораблей, шедших в Очаков с хлебом, и другие девять с разными товарами.

Во время осады прибыли к Азову от австрийского императора посланные: артиллерии полковник де Гарг, четыре главных инженера - барон Боргсдорф, Лавалл, Шмидт и Урбан да минерный унтер-офицер с шестью рядовыми. От курфирста бранденбургского инженеры Розен, Гольцман и канонеры Шустер, Кобер-Гак и Гизивестр. Прежде их от Голландских штатов артиллеристы фон Стамм Гусков, Гордес, Шмидт и Шпаррейстер (последний при осаде был от артиллерии генерал-майор).

Наконец Азов принужден был сдаться на следующих условиях:

Гарнизону выйти с женами, детьми и с имением, сколько кто на себе унести может, прочее оставить в крепости.

Изменника Янсена выдать.

Турки на 18 стругах отправлены при двух наших галерах до реки Кагальника. Начальник азовский стал на колена перед Шеиным и, поцеловав полу его кафтана, благодарил за верное исполнение договора. 19 июля русское войско заняло Азов - в нем найдено 96 пушек. Вслед за Азовом сдалась крепость Лютик (в оной было до 40 пушек).

Петр, во все время принимавший деятельнейшее участие в сражениях и в работах, повелел исправить укрепления и с австрийскими инженерами приступил к устроению гавани. Государь, уведомив патриарха о взятии Азова, повелевал принести господу богу торжественное благодарение.

Между тем по царскому повелению генерал-майор фон Менгден вымерил и описал землю, а капитан артиллерии Яков Вилимович Брюс (впоследствии генерал-фельдмаршал) сочинил по той описи карту, от Москвы к югу до берегов Малой Азии, и Крымскую Татарию (достать из Главного штаба); сочинена другая карта - землям между Доном и Днепром. Петр положил соединить Волгу и Дон и велел начать уж работы, положив таким образом начало соединению Черного моря с Каспийским и Балтийским.

После того, оставя в возобновленном Азове четыре стрелецких и четыре же солдатских полков под начальством кн. Львова, отправился он с войском к Москве, куда и прибыл 30 сентября. Петр учредил триумф, в коем главное лицо было Лефорт, а по нем уже Шеин. Первый ехал на колеснице, окруженной 3000 морских офицеров и матросов; у триумфальных ворот встретила его пушечная пальба и пропета похвальная песнь; другая подобная пропета была Шепну, в ней предрекали ему победу над Измаиловым родом. Третья песнь пета была в честь чиновникам и воинам. Триумф наконец украшен был и Якобом Янсеном, который ехал под виселицей, обвешенной кнутами.

В честь сего похода выбита медаль с изображением Петра и с надписью: молниями и водами победитель.

Медаль на взятие Азова. 1696 г.

Когда государственные чины пришли поздравлять государя с победою, то он сказал им, что победу сию должно приписать флоту, им выстроенному, хотя и в малом числе. Он тут же объявил о намерении своем умножить его 66-ю новыми кораблями, расписал им математический размер, 10 кораблей взялся построить на свой счет, 6 повелел строить на счет патриарха, 5 на счет духовенства, на бояр положил 34, а бомбардирные и брандеры, числом 11, разложил на города. В три года, несмотря на общий ропот, флот был выстроен, снащен и вооружен 2506 пушками да 11 мортирами. Войска на нем было 16800 чел. (из сих кораблей линейных было 14, второго ранга 15, третьего 5, четвертого 19, пятого 2). Прибавляют к сему числу 200 бригантинов, множество гальотов и буеров, кроме 300 бригантинов простой работы да 300 барок на Волге.

Сверх воронежской Петр устроил другую верфь в Брянске, на реке Десне, на коей строились галеры.

Крымский хан прислал посла в Москву с мирными предложениями, но Петр не принял их, повелел послу выехать немедленно и отослал его к австрийскому императору. С Леопольдом заключил новый союз на три года, по коему без общего согласия обе державы обязывались с Турцией не входить ни в какие переговоры. Венецианская республика приступила к тому же союзу; а к Петру прислала многих литейных и корабельных мастеров, конопатчиков и матросов.

В сие время Петр назначил 35 боярских и дворянских детей, которых и отослал в чужие края для изучения инженерству, корабельному искусству, архитектуре и другим наукам. Он дал им рекомендательную и просительную грамоту к цезарю, королям, Генеральным голландским штатам, курфирстам, принцам, графам и другим начальным людям и подданным и морским вольным добычникам, о свободном их проезде, о покровительстве и вспоможении. Петр обещал с своей стороны всякое покровительство их подданным, приезжающим в его государство. Грамоты сии были писаны на русском и на латинском языке. Голиков имел у себя копию с грамоты, данной дворянину Колычеву. Б. П. Шереметев, угождая государю, в то же время просил его о дозволении объездить часть Европы и отправился в путь со многими молодыми дворянами и с письмами от государя к разным государям (к королю польскому, к императору австрийскому, к папе, к венецианскому дожу и к мальтийскому гроссмейстеру).

Отсылая молодых дворян за границу, Петр, кроме пользы государственной, имел и другую цель. Он хотел удержать залоги в верности отцов во время своего собственного отсутствия. Ибо сам государь намерен был оставить надолго Россию, дабы в чужих краях учиться всему, чего недоставало еще государству, погруженному в глубокое невежество.

Скоро намерение государя сделалось известно его подданным и произвело общий ужас и негодование. Духовенство видело в сообщении с еретиками грех, воспрещаемый священным писанием. Народ жадно слушал сии толкования и злобился на иноземцев, почитая их развратниками молодого царя. Отцы сыновей, отправляемых в чужие края, страшились и печалились. Науки и художества казались дворянам недостойным упражнением. Вскоре обнаружился заговор, коего Петр едва не сделался жертвою.

Указы 1696 (28)

(В скобках приводится число указов, изданных Петром в данном году.)

Судные дела всем служивым отсрочить до их возвращения (кроме татейных и разбойных).

Всем сибирским городам, уездам и селам и деревням учинить описание и чертеж.

Издано пожарное учреждение, как кому поступать.

Повелено брать пошлины с приезжих в Москву крестьян, принадлежащих московским соборам (NB).

Торопецким купцам дана сумма (?) ефимков etc.

Отказано сибирскому митрополиту, просившему вместо жалования Ницынскую слободу.

Запрещено купцам брать по комиссии у воевод и чиновников соболей и прочую рухлядь (монополия казны).

Повелено Сибирскому приказу узнать от купцов и их приказчиков, сколько они при воеводах князей Гагариных заплатили пошлин и десятины и какие воеводские товары привезены были ими в Китай и сколько.

Указано сибирские таможенные дела ведать не воеводам, а выборным из купечества головам и высылать их для счетов в Москву.

Указано путь в Сибирь и из Сибири через Верхотурье, а тут учреждена крепкая таможня.

Дан указ никого в Сибири без ведома Сибирского приказа смертью не казнить и никому не делать обид и приметок.

Издан наказ илимскому воеводе.

Таковой же и нерчинскому в 31 статью.

Установил порядок с пошлинных сборов (красная юфть полагалась 1 пуд по 4 рубли).

Прочие указы относятся к торговле.

1697

Окольничий Алексей Соковнин, стольник Федор Пушкин и стрелецкий полковник Цыклер сговорились убить государя на пожаре 22 января 1697. (Берхман - 2 марта. См. Туманский. Ч. V).

Иные писатели утверждают, что жена Ф. Пушкина (дочь Цыклера) донесла на мужа своего государю, но по делу видно, что доносителями были два стрельца: пятисоцкий Ларион Елизаров и пятидесятник Григорий Силин.

В Истории Меншикова сказано, что некоторые из оппозиционных вельмож приближились к нему, стараясь и его привлечь на свою сторону: что таким образом узнал он о заговоре и донес о том государю (невероятно).

Петр приказал гвардии капитану Лопухину в назначенный час быть с командою в такой-то дом (к Соковнину?), а сам, не дождавшись, приехал туда же с одним денщиком. (Здесь произошел славный случай: пора? - нет не пора! и две пощечины, одна заговорщику, другая вошедшему Лопухину.) Заговорщики захвачены были в Преображенск и казнены четвертованием 5 марта.

Петр во время суда занемог горячкою; многочисленные друзья и родственники преступников хотели воспользоваться положением государя для испрошения им помилования (девять человек). Но Петр был непреклонен; слабым, умирающим голосом отказал он просьбе и сказал: надеюсь более угодить богу правосудием, нежели потворством.

При сем случае Голиков рассказывает анекдот о царском лекаре Тирмонде, в запальчивости убившем слугу своего и прощенном у государя с условием тем, чтоб он утешил и обеспечил жену и детей убитого.

Петр поручил правление государства боярам князю Ромодановскому и Тихону Никитичу Стрешневу, придав к ним в помощники бояр Льва Кириловича Нарышкина, князя Голицына (?) и князя Прозоровского. Князю Ромодановскому дан титул кесаря и величества, и Петр относился к нему как подданный к государю. Преображенский и Семеновский полки с несколькими другими (?) отданы под начальство боярина Шеина и Гордона. Учредив таким образом правление, Петр отправился путешествовать.

Назначено было Петром посольство в Европу. Главной особою был генерал-адмирал Франц Яковлевич Лефорт, тайный советник Федор Алексеевич Головин и статский секретарь (думный дьяк) Прокофий Богданович Возницын. При них четыре секретаря; 40 господских детей знатных родов (в том числе и Меншиков) и 70 выборных солдат гвардии с их офицерами, всего 270 человек. Петр скрылся между дворянами посольства. Посольство отправилось из Москвы 9 марта 1697.

Путь лежал через Лифляндию, принадлежавшую тогда Швеции. Королю дано было предварительное известие о путешествии (через шведского резидента Книпер-Крона) государя с требованием безопасного проезда, без церемоний, подобаемых его сану.

Шведский двор принял слова сии в буквальном смысле, и когда посольство вступило в шведские владения, то оное принято было простым дворянином, присланным генерал-губернатором рижским Дальбергом. По дороге не было ни малейшего наряду, так что посольство принуждено было все нужное доставать с трудом и за большие деньги. Шведский же дворянин имел за посольством присмотр и содержал его как бы под честным караулом (следовательно, был военный отряд?). На замечание недовольных послов он отвечал, что поступает по приказанию начальства.

По приезде в Ригу губернатор не встретил посольства, не отвел квартир - и оно принуждено было нанять негодные дома в предместии; были около их расставлены караулы, умножены дозоры, учреждены разъезды. Послы от себя отправили к губернатору жалобы и просили, чтоб с ними поступали по древнему обычаю, но губернатор, под видом болезни извиняясь, что не посетил послов, принял посланного в постеле, а для покупок позволил в крепость входить только шести человекам вдруг, и то под присмотром военных людей, и с тем, чтобы они к валам и к укреплениям близко не подходили. Послы вторично требовали объяснения столь неприличным и грубым подозрениям о знатнейших особах государства. На сие губернатор отвечал прямо, что подозрения его имеют многие основательные причины, ибо получено уведомление, что под видом посольства скрывается тайное намерение. За сим обидные поступки губернатора усилились. Русских останавливали у мостов, осматривали, приставили к каждому по два человека с ружьями. Более двух часов не дозволялось им оставаться в городе. Однажды Петр поехал осматривать голландские корабли, с намерением нанять один из них для переезда, а как дорога шла около контрэскарпа, то расставленные на валу часовые закричали ему, чтоб он мимо крепости не ездил, и хотели в него стрелять. Им отвечали, чтоб они показали другую дорогу; другой не было, и государя наконец пропустили. Губернатор жаловался, говоря, что люди русские, идучи мимо крепости, снимали с нее чертеж, и грозился, что в подобном случае впредь прикажет по них стрелять. В это время известили Петра, что губернатор намерен его задержать и что уже заказано никого из русских за реку не перевозить. Петр, оставя посольство, нанял за 60 червонцев два малые бота и тайно выехал в опасное время оттепели в Курляндию и в Митаве дождался своего посольства, которое и было с великою честию принято.

Феофан пишет, что когда из Курляндии послан был курьер Суровцев, то был он три дня задержан губернатором, который, расспросив его, обобрал, обругал и едва отпустил.

Посольство из Курляндии намеревалось отправиться морем в Голландию; но либавские жители представляли об опасности плавания по причине французских каперов. Но Петр не утерпел и с шестью особами, сев на корабль, уехал тайно в Кенигсберг, где имел свидание с бранденбургским курфирстом Фридериком I (incognito).

Послы не знали, куда девался государь; наконец известились, что он в Кенигсберге, и отправились туда же. Их приняли с пушечной пальбою, дана им аудиенция. Послы одеты были в русское платье с бриллиантовым гербом на шапках; послы от имени Петра благодарили курфирста за присланных инженеров, уверяли его в высокопочитании и искренней приязни царя. Курфирст слушал, стоя без шляпы, и спросил их о здравии государя (стоявшего от него в нескольких шагах). Послы отвечали, что оставили его в Москве в добром здоровии. Потом послы вручили царскую грамоту, поднесли дары и торжественно были отпущены.

13 мая была конференция, ввечеру сожжен фейерверк - с вензелем царя и с гербом России. Транспарант представлял взятие Азова.

Медаль на основание Петербурга. 1703

Петр под именем обер-командира (он имел тогда чин десятника, см. "Журнал Петра Великого") посещал часто курфирста и имел с ним откровенные разговоры; он обучался артиллерии. Записывал все достопамятное в свою дневную записную книжку; разговаривал с ремесленниками и с профессорами etc.

Между тем послы протестовали о обидах рижского губернатора.

22 мая послы имели прощальную аудиенцию и, отужинав в Фридерихсгаме, отправились в Амстердам через бранденбургские, люнебургские и вестфальские владения.

В Берлине Петр остановился и занимался там артиллерией, и получил аттестат" Посольство везде принято было с честию. Но в Ганновре был недоволен приемом. Петр зато никогда не любил бывшего курфирста, а впоследствии английского короля Георгия I.

Во время сего путешествия государь однажды в пьянстве выхватил шпагу противу Лефорта и просил потом у него прощения.

Петр выходил часто из коляски, обращая свое внимание на земледелие, срисовывал незнакомые орудия, расспрашивал и записывал.

В Любеке и в Гамбурге начальники городов (бургомистры) старались угостить и угодить посольству, выгадывая пользу себе в торговле с Архангельском. Но государь спешил в Голландию. Он отправил наперед известительную грамоту к Штатам, а сам, оставя посольство, с семью из своих дворян отправился по почте в Амстердам и прибыл туда 14 дней прежде посольства.

Приехав, нарядился он со своею свитою в матросское платье и отправился в Саардам на ботике; не доезжая, увидел он в лодке рыбака, некогда бывшего корабельным плотником в Воронеже; Петр назвал его по имени и объявил, что намерен остановиться в его доме. Петр вышел на берег с веревкою в руках и не обратил на себя внимания. На другой день оделся он в рабочее платье, в красную байковую куртку и холстинные шаровары и смешался с прочими работниками. Рыбак, по приказанию Петра, никому не объявил о его настоящем имени, Петр знал уже по-голландски, так что никто не замечал или не хотел дать вид, будто бы его замечает. Петр упражнялся с утра до ночи в строении корабельном. Он купил буер и сделал на нем мачту (что было его изобретением), разъезжал из Амстердама в Саардам и обратно, правя сам рулем, между тем как дворяне его исправляли должность матросскую. Иногда ходил закупать припасы на обед, и в отсутствие хозяйки сам готовил кушание. Он сделал себе кровать из своих рук и записался в цех плотников под именем Петра Михайлова. Корабельные мастера звали его Piter Bas, и сие название, напоминавшее ему деятельную, веселую и странную его молодость, сохранил он во всю жизнь.

Петр жил в Саардаме полтора месяца; после переехал он в Амстердам и, наняв близ Адмиралтейства домик, жил в нем под именем корабельного мастера. Тут заложил он собственными руками 60-пушечный корабль и ежедневно ходил на работу с топором за поясом. "Мы, последуя слову божию (писал он к патриарху от 10 сентября), бывшему к праотцу Адаму, трудимся; что чиним не от нужды, но доброго ради приобретения морского пути, дабы искусяся совершенно, могли возвратиться и противу врагов имени Иисуса Христа победителями, благодатию его, быть".

Народ знал его и всегда толпился около него. Петр однажды в Саардаме оттолкнул мальчика, который бросил в него гнилым яблоком, что Петр перенес терпеливо.

15 сентября посольство въехало в Гаагу. Петр соединился с ним за две версты от города. Встречены были послы двумя из Генеральных штатов; 50 карет, запряженных цугами, ожидали их. Петр сел в одну из них с молодым князем Голицыным. Въезд был встречен пушечной пальбой. Народ провожал послов до самого их дома. Председатель с семью генеральными штатами прибыл в шести каретах для поздравления. Послы встретили их у крыльца. Председатель угощал их столом. 16-го приехал г. Витсен, бургомистр амстердамский, с двумя штатами и также угощал, что и продолжалось до дня аудиенции.

История Петра. Рукопись

Аудиенция происходила таким образом: послы в русских платьях ехали в великолепной карете, перед которой шли 10 пажей и 25 лакеев. Дворяне посольства ехали вслед по два человека в карете. Петр сидел опять с князем Голицыным в самой последней. При въезде на двор (?) караул отдал честь при барабанном бое и музыке. Два штата приняли послов у крыльца. 37 сидевших за столом в аудиенц-зале Генеральных штатов встали при входе послов и посадили их за свой стол, а дворяне стали за их креслами. Послы говорили речи, а Возницын подал грамоту. По прочтении грамоты послы поднесли в дар штатам 600 соболей и провожены обратно двумя же штатами. В тот же день все штаты посетили послов; а послы наши были у штатгалтера.

Министры иностранных дворов, бывшие в то время в Ризвике на конгрессе, съехались в Гаагу из любопытства и посетили наших послов. Один французский министр не приехал: двор его досадовал на Петра за предпочтение Августа перед принцем Конти в деле о польской короне.

Когда после взаимных визитов послы наши отправились домой из театра, то провожаемы были гвардией штатгалтерской и двадцатью факелами.

Петр на другой день отправился в Лейден, где осмотрел университет и анатомический театр. Профессора поднесли ему описание оному на латинском языке. Возвратясь в Гаагу, Петр ездил с Лефортом в карете, заплаченной 1800 червонцев, со всею свитою в загородные сады, при стечении многочисленного народа. 28 октября праздник, фейерверк и иллюминация.

Петр потом ездил в Амстердам, где осмотрел кунсткамеру, математические инструменты и минц-кабинеты, звериные и птичьи дворы (menageries), церкви, между коими очень полюбилась ему квакерская; в синагоге видел обрезание младенца; посетил он и зазорные дома (бордели) с их садами; видел 20 сиротских домов, дом сумасшедших; собрание ученых; слушал их диспуты. В главном трактире обедал со своим посольством (за столом сидело 32 человека и за стол заплачено 207 ефимков). Наконец амстердамские чины дали морское примерное сражение. После того государь был в Роттердаме, где заметил он статую Эразма, в Лейдене и Делфе, и возвратился в Гаагу, где снова принялся за корабельное строение, посещая меж тем фабрики, на коих делались якори, канаты etc., везде принимаясь сам за работу. На бумажной фабрике, осмотрев и исследовав раствор, он сам вычерпнул лист бумаги, который все мастера нашли удивительно тонким и чистым. Государь обучался анатомии, хирургии, инженерству, географии, физике etc.

Получив известие, что в Польше произошли смятения в пользу принца Конти, Петр из плотнического сарая послал повеление войску своему двинуться на помощь Августу.

В то же время получил он известие от Шеина, который 1 августа разбил соединенных турков и татар, шедших противу Азова. Калга-салтан, предводительствовавший крымскими, ногайскими, черкесскими и кубанскими ордами, был прогнан до Кагалышка. Сражение продолжалось 11 часов. Русские взяли город Кубань. Татаре через Шефкала и Аюку-хана просили дозволения кочевать у какой-нибудь реки, обещаясь в случае нужды служить России и выставить до 100000. Татарский флот, состоящий из множества гальотов и саек, подходил к Азову, но с уроном также был прогнан.

Корабль Петра был готов. Царь, наименовав "Петр и Павел", отправил его в Архангельск. Сей корабль был первый из российских, явившихся в Белом море.

В Саардаме государь полюбил матроса по имени Мус (Mousse?) и, взяв его в Россию, определил шкипером на одном военном корабле. Под его ведомством Петр прошел все степени морской нижней службы, начиная с должности каютного хлопца (см. Голиков, ч. I - 313).

В Амстердаме государь часто беседовал с бургомистром Витсеном, который и посвятил ему изданную им географическую карту северо-восточной Татарии. Витсен однажды просил амстердамским жидам позволения селиться в России и заводить там свою торговлю. "Друг мой Витсен, - отвечал государь, - ты знаешь своих жидов, а я своих русских; твои не уживутся с моими; русский обманет всякого жида".

История Петра. Рукопись

Карты Менгдена и Брюса были тогда напечатаны на голландском языке у Иоанна Тиссинга.

Послы протестовали и перед республикой об обидах Далберга. А бывший там шведский посланник барон Рот уверял, что от шведского короля получат они удовольствие. Но того не исполнено.

Петр, узнав, что морская архитектура в Англии более усовершенствована, чем в Голландии (см. Голиков, ч. I, стр. 315), повелел посольству иметь прощальную аудиенцию. Послы получили: Лефорт - золотую цепь с голландским гербом в 10 фунтов, Головин - в 8, Возницын - в 5¹/₂ и все прочие цепи во 120 червонцев".

Указы 1697-го (34)

Послан грек Леводиас с 10 товарищи отыскивать в Сибири серебряные руды.

О постройке в Сибири железных заводов - с особой инструкцией.

Пожалованы Строганову пермские соляные заводы (из приказа Большия Казны) за 11000 р. в год и за 100000 (пуд.) соли.

44 статьи воеводе кн. Волконскому о службе в гор. Терках.

Устав о порядке в судопроизводстве. О свидетелях, о присяге, о смертной казни лжесвидетелям (семь Статей).

Беглых стрельцов повелел бить кнутом и ссылать в Азов, а людей, присужденных к ссылке, записывать в службу или отсылать в Азов же.

Сыщикам быть в ведомстве у думного дворянина Степана Ловчикова.

Наказ выборному голове о питейных сборах.

О сборе пошлин с весов и мер хлеба и овощей.

Учреждение о казенном табаке. Продавать оный явно в светлицах при кабаках (тайная продажа запрещена), кроме Малороссии.

До 1 декабря пошлины с табаку употреблять на постройку оных светлиц.

Дозволить иноземцу Томасу торговать табаком беспошлинно год.

О торге табаком в Сибири на деньги, а не на товар.

О ведении табачного сбору в Преображенском приказе князю Ромодановскому.

Устав о пошлинном сборе, о виноградных винах.

Несколько указов о соболях etc.

О не-езде в Сибирь без ведома Сибирского приказа.

О собирании в Плесе пошлины с лесу и дворов etc.

Первый указ о наборе рекрут.

1698

В начале года Петр отправился в Англию на яхте и на трех английских военных кораблях, присланных от короля, с частию своего посольства, Лефорта оставил он в Амстердаме и, расставаясь с ним, плакал, вероятно будучи пьян.

10 января принято посольство в Лондоне и расположилось в Темплбаре; а Петр с Меншиковым в Дептфорте, близ Лондона на Темзе. Король Вильгельм в тот же день его посетил.

Петр осматривал однажды Гренвичский госпиталь - и, в тот же день обедая у короля, сказал ему: "Советую вам переменить дворец ваш на госпиталь, а госпиталь на дворец". Лондон ему нравился, "потому что в нем богатые люди одеваются просто". - Увидевшись с датскою принцессою Анною, он подвинул ей стул и сел, сказав ей: "так нам будет покойнее".

12-го апреля Петр посетил парламент. Король был на троне посреди лордов (?).

Между тем он неусыпно учился морской архитектуре. Время провожал он, как и в Голландии. Король подарил ему 25-пушечную яхту и модель военного корабля и велел дать морское примерное сражение. Тогда-то, восхищаясь маневрами, сказал он: "Если б я не был русским царем, то желал бы быть английским адмиралом".

Потом ездил он в Гордервик и видел там такие же морские эволюции. На возвратном пути претерпел он бурю. Петр, ободряя с ним бывших, говорил им: "Слыхали ль вы, чтоб царь когда-либо утонул?"

В Лондоне нанял он множество корабельных плотников и матросов и при двух мастерах, Дене и Нае, отправил их в Россию.

В числе их (по свидетельству Катифора) находилось 23 шкипера (из оных 3 для военных судов), 30 квартермейстеров, 30 лекарей, 60 подлекарей, 200 пушкарей, 4 компасных мастеров, 2 парусных и 2 якорных, 1 резчик, 2 кузнеца, 2 конопатчика, 20 корабельных работников etc.

Петр с тамошними купцами заключил договоры, между прочим о продаже табака.

Король советовал ему через Швецию не ездить.

Приехав в Амстердам, Петр продолжал нанимать разных художников и мастеров. Старался разведовать тайны голландского банка, а с банкирами заключил условия корреспонденции (Savary). Также начал он собрание птиц, рыб, уродов и анатомических препаратов, накупил он многие картины; нанял гравера Петра Пикарда, который на меди вырезал потом его военные походы и виды петербургские и украшал виньетами печатаемые в России книги. У него были и несколько русских учеников.

Петр в Дрездене посетил курфиршескую фамилию, кунсткамеру и цейгаузен. В Вену прибыл 5 июня.

Посольство принято было со всевозможной торжественностию. Петр имел свидания с Леопольдом, при графах Валленштейне и Дидрихштейне. Рассуждали о войне с Турцией и положили не заключать мира без обоюдного согласия Австрии и России. Петр во все время стоял с непокрытою головою; и Леопольд принужден был делать то же.

Президент военного совета граф Штаренберг угощал посольство, и в день Петра и Павла послы давали цесарю и двору его обед и фейерверк.

Петр получил от кн. Як. Фед. Долгорукого донесение о победе под Перекопью, где убито до 40000 человек и взято в добычу лошадей до 30000 (serrez, serrez!)^*.

^* (сбавьте, сбавьте! (франц.))

10-го Леопольд дал царю праздник: вся императорская фамилия и все гости были в костюмах разных народов и званий. Цесарь представлял простого хозяина дома (трактирщика?), Петр с графиней девицей Турн - фризландских крестьян. За столом хозяин встал и поднес бокал вина Петру, говоря: "Я знаю, что русский царь вам знаком, выпьем же за его здоровье". - "Правда, - отвечал Петр, - я его знаю, как и то, что он вам приятель, а вашим недругам - недруг".

В Вене Петр продолжал осматривать все достойное его любопытства. Он объездил и окрестные места, Пресбург, Баден etc. - и с дозволения цесаря взял к себе в службу многих рудокопных мастеров, живописцев, токарей etc.

Петру не полюбились одни иезуиты. Он им не дозволил приехать в Россию.

Июля 17 послы имели прощальную аудиенцию. Лефорт говорил речь по-русски, а камергер виц-канцлер граф Кауниц от имени цесаря - по-немецки. Разменялись подарками.

Шереметев между тем с таковым же великолепием путешествовал с своей стороны и принят был везде с честию и торжеством. Папа и венецианский сенат оказали ему мало разницы в приеме с коронованными главами; а в Мальте принят он был в число кавалеров, несмотря на то, что он был греческого вероисповедания и женат.

Петра ожидали в Италию, как вдруг получил он через присланного из Москвы гонца известие о новом стрелецком бунте, и государь поспешил возвратиться в Россию с Лефортом и с Головиным, поруча Возницыну присутствовать с цесарскими и венецианскими министрами на Карловицком конгрессе.