Письма 1831-1837

1831

380. Н. А. Полевому

Милостивый государь Николай Алексеевич,

Искренно благодарю Вас за присылку "Телеграфа", приятное для меня доказательство, что наше литературное разногласие не совсем расстроило наши прежние сношения. Жалею, что еще не могу доставить Вам "Бориса Годунова", который уже вышел, но мною не получен. С истинным почтением честь имею быть, милостивый государь,

Ваш покорнейший слуга Александр Пушкин.

1 генв. 1831.

381. П. Я. Чаадаеву

Voici, mon ami, celui de mes ouvrages que j'aime le mieux. Vous le lirez, puisqu'il est de moi - et vous m'en direz votre avis. En attendant, je vous embrasse et vous souhaite une bonne annee.

2 Janvier.

(Перевод:

Вот, друг мой, мое любимое сочинение. Вы прочтете его, так, как оно написано мною, - и скажете свое мнение о нем. Покамест обнимаю вас и поздравляю с новым годом.

2 января.)

382. П. А. Вяземскому

2 янв. 1831

Стихи твои прелесть - не хочется мне отдать их в альманах; лучше отошлем их Дельвигу. Обозы, поросята и бригадир удивительно забавны. Яковлев издает к масленице альманах "Блин". Жаль, если первый блин его будет комом. Не отдашь ли ты ему "Обозы", а "Девичий сон" Максимовичу? Яковлев тем еще хорош, что отменно храбр и готов намазать свой блин жиром Булгарина и икрою Полевого - пошли ему свои сатирические статьи, коли есть. Знаешь ли ты, какие подарки получил я на новый год? Билет на "Телеграф" да билет на "Телескоп" - от издателей в знак искреннего почтения. Каково? И в "Пчеле" предлагают мне мир, упрекая нас (тебя да меня) в неукротимой вражде и службе вечной Немезиде. Все это прекрасно; одного жаль - в "Борисе" моем выпущены народные сцены да матерщина французская и отечественная; а впрочем странно читать многое напечатанное. "Северные цветы" что-то бледны. Каков шут Дельвиг, в круглый год ничего сам не написавший и издавший свой альманах в поте лиц наших? На днях у тебя буду, с удовольствием привезу и шампанское - радуюсь, что бутылка за мною. С Полиньяком я помирился. Его вторичное заточение в Венсене, меридиан, начертанный на полу его темницы, чтение Вальтер Скотта, все это романически трогательно - а все-таки палата права. Речьми адвокатов я недоволен - все они робки. Один Ламене в состоянии был бы aborder bravement la question^*. О Польше нет ни слуху ни духу. Я видел письмо Чичерина к отцу, где сказано il у a lieu d'esperer que tout finira sans guerre^**. Здесь некто бился об заклад, бутылку V. С. Р.^*** противу тысячи руб., что Варшаву возьмут без выстрела. Денис здесь. Он написал красноречивый Eloge^**** Раевского. Мы советуем написать ему жизнь его. Киреевский наш здесь. Вечор видел его. Лиза голенькая пишет мне отчаянное, политическое письмо. Кажется, последние происшествия произвели на петербургское общество сильное действие. Если б я был холост, то съездил бы туда. Новый год встретил я с цыганами и с Танюшей, настоящей Татьяной-пьяной. Она пела песню, в таборе сложенную, на голос приехали сани:

^* (смело приступить к этому вопросу (франц.).)

^** (есть основание надеяться, что все обойдется без войны (франц.).)

^*** (V. С. Р., то есть Veuve Cliquot Ponsardin - Вдова Клико Понсарден (марка шампанского).)

^**** (похвальное слово (франц.).)

 Давыдов с ноздрями, 
 Вяземский с очками, 
 Гагарин с усами, 
 Девок испугали 
 И всех разогнали и проч.

 Д - Митюша. 
 В - Петруша. 
 Г - Федюша.

Знаешь ли ты эту песню? Addio^*, поклон всем твоим, до свидания.

^* (Прощай (итал.).)

383. М. П. Погодину

Вот Вам "Борис". Доставьте, сделайте милость, один экземпляр Никодиму Надоумке, приславшему мне билет на "Телескоп". Мы живем во дни переворотов - или переоборотов (как лучше?). Мне пишут из Петербурга, что "Годунов" имел успех. Вот еще для меня диковинка. Выдавайте ж "Марфу".

Сейчас отняли у меня экземпляр Надеждина; завтра пришлю другой.

М. П. Погодин, Литография Шир. 1846

384. П. А. Плетневу

Что с тобою, душа моя? как побранил ты меня в сентябре за мою хандру, с тех пор нет мне о тебе ни слуха ни духа. Деньги (2000) я получил. Прелестное издание "Бориса" видел. Послание твое к Гнедко прочел, ответ его не прочел - знаю, что ты жив, а писем от тебя все нет. Уж не запретил ли тебе генерал-губернатор иметь со мною переписку? чего доброго! Уж не сердишься ли? Кажется, не за что. Отвечай же мне, а не то буду беспокоиться.

Теперь поговорим о деле. Видел я, душа моя, "Цветы": странная вещь, непонятная вещь! Дельвиг ни единой строчки в них не поместил. Он поступил с нами, как помещик со своими крестьянами. Мы трудимся - а он сидит на судне да нас побранивает. Не хорошо и не благоразумно. Он открывает нам глаза и мы видим, что мы в дураках. Странная вещь, непонятная вещь! - Бедный Глинка работает, как батрак, а проку все нет. Кажется мне, он с горя рехнулся. Кого вздумал просить к себе в кумовья! вообрази, в какое положение приведет он и священника и дьячка, и куму и бабку, да и самого кума, которого заставят же отрекаться от дьявола, плевать, дуть, сочетаться и прочие творить проделки. Нащокин уверяет, что всех избаловал покойник царь, который у всех крестил ребят. Я до сих пор от дерзости Глинкиной опомниться не могу. Странная вещь, непонятная вещь!

Пишут мне, что "Борис" мой имеет большой успех: странная вещь, непонятная вещь! по крайней мере я того никак не ожидал. Что тому причиною? Чтение Вальтер Скотта? голос знатоков, коих избранных так мало? крик друзей моих? мнение двора? - Как бы то ни было, я успеха трагедии моей у вас не понимаю. В Москве то ли дело? здесь жалеют о том, что я совсем, совсем упал; что моя трагедия подражание "Кромвелю" Виктора Гюго; что стихи без рифм не стихи; что Самозванец не должен был так неосторожно открыть тайну свою Марине, что это с его стороны очень ветрено и неблагоразумно - и тому подобные глубокие критические замечания. Жду переводов и суда немцев, а о французах не забочусь. Они будут искать в Борисе политических применений к Варшавскому бунту, и скажут мне, как наши: "Помилуйте-с!.." Любопытно будет видеть отзыв наших Шлегелей, из коих один Катенин знает свое дело. Прочие попугаи или сороки Инзовские, которые картавят одну им натверженную (- - -). Прости, мой ангел. Поклон тебе, поклон - и всем вам. Кстати: поэма Баратынского чудо. Addio.

7 янв.

385. П. А. Вяземскому

Постараюсь взять отпуск и приехать на именины к тебе. Но не обещаюсь. Брат, вероятно, будет. Толстой к тебе собирается. Вчера видел я кн. Юсупова и исполнил твое препоручение, допросил его о Фонвизине, и вот чего добился. Он очень знал Фонвизина, который несколько времени жил с ним в одном доме. C'etait un autre Beaumarchais pour la conversation...^* Он знает пропасть его bon mots^**, да не припомнит. А покамест рассказал мне следующее: Майков, трагик, встретя Фонвизина, спросил у него, заикаясь по своему обыкновению: видел ли ты мою "Агриопу"? - видел - что ж ты скажешь об этой трагедии? - Скажу: Агриопа (- - -). Остро и неожиданно! Не правда ли? Помести это в биографии, а я скажу тебе спасибо. Что до "Телескопа" (другая Агриопа), то у меня его покамест нету, - да напиши к Салаеву, чтоб он тебе всю эту дрянь послал. Твою статью о Пушкине пошлю к Дельвигу - что ты чужих прикармливаешь? свои голодны. Максимовичу однако ж отдал "Обозы" скрепя сердце. Кланяюсь княгине и благодарю за любезный зов. О Польше не слыхать. В Англии, говорят, бунт. Чернь сожгла дом Веллингтона. В Париже тихо. В Москве также.

^* (В разговоре это был второй Бомарше (франц.).)

^** (острот (франц.).)

386. П. А. Плетневу

Пришли мне, мой милый, экземпляров 20 "Бориса", для московских прощалыг, не то разорюсь, покупая его у Ширяева.

Душа моя, вот тебе план жизни моей: я женюсь в сем месяце, полгода проживу в Москве, летом приеду к вам. Я не люблю московской жизни. Здесь живи не как хочешь - как тетки хотят. Теща моя та же тетка. То ли дело в Петербурге! заживу себе мещанином припеваючи, независимо и не думая о том, что скажет Марья Алексевна. Что "Газета" наша? надобно нам об ней подумать. Под конец она была очень вяла; иначе и быть нельзя: в ней отражается русская литература. В ней говорили под конец об одном Булгарине; так и быть должно: в России пишет один Булгарин. Вот текст для славной филиппики. Кабы я не был ленив, да не был жених, да не был очень добр, да умел бы читать и писать, то я бы каждую неделю писал бы обозрение литературное - да лих терпения нет, злости нет, времени нет, охоты нет. Впрочем, посмотрим.

Деньги, деньги: вот главное, пришли мне денег. И я скажу тебе спасибо. Да что же ты не пишешь ко мне, бессовестный?

13 янв.

387. А. Х. Бенкендорфу

Милостивый государь Александр Христофорович,

С чувством глубочайшей благодарности удостоился я получить благосклонный отзыв государя императора о моей исторической драме. Писанный в минувшее царствование, "Борис Годунов" обязан своим появлением не только частному покровительству, которым удостоил меня государь, но и свободе, смело дарованной монархом писателям русским в такое время и в таких обстоятельствах, когда всякое другое правительство старалось бы стеснить и оковать книгопечатание.

Позвольте мне благодарить усердно и Ваше высокопревосходительство, как голос высочайшего благоволения и как человека, принимавшего всегда во мне столь снисходительное участие.

С глубочайшим почтением и совершенной преданностию есмь, милостивый государь, Вашего высокопревосходительства покорнейший слуга Александр Пушкин.

18 января 1831.

Москва.

388. П. А. Вяземскому

Вчера получили мы горестное известие из Петербурга - Дельвиг умер гнилою горячкою. Сегодня еду к Салтыкову, он вероятно уже все знает. Оставь "Адольфа" у меня - на днях перешлю тебе нужные замечания.

389. П. А. Плетневу

Что скажу тебе, мой милый! Ужасное известие получил я в воскресение. На другой день оно подтвердилось. Вчера ездил я к Салтыкову объявить ему все - и не имел духу. Вечером получил твое письмо. Грустно, тоска. Вот первая смерть, мною оплаканная. Карамзин под конец был мне чужд, я глубоко сожалел о нем как русский, но никто на свете не был мне ближе Дельвига, Изо всех связей детства он один оставался на виду - около него собиралась наша бедная кучка. Без него мы точно осиротели. Считай по пальцам: сколько нас? ты, я, Баратынский, вот и всё.

Вчера провел я день с Нащокиным, который сильно поражен его смертию, - говорили о нем, называя его покойник Дельвиг, и этот эпитет был столь же странен, как и страшен. Нечего делать! согласимся. Покойник Дельвиг. Быть так.

Баратынский болен с огорчения. Меня не так-то легко с ног свалить. Будь здоров - и постараемся быть живы.

21 янв.

390. Е. М. Хитрово

Vous avez bien raison, Madame, de me reprocher le sejour de Moscou. Il est impossible de n'y pas s'abrutir. Vous connaissez l'epigramme contre la societe d'un ennuyeux:

On n'est pas seul, on n'est pas deux.

C'est l'epigraphe de mon existence. Vos lettres sont le seul rayon qui me vienne de l'Europe.

Vous souvenez-vous du bon temps ou les gazettes etaient ennuyeuses? nous nous en plaignions. Certes, si nous ne sommes pas contents aujourd'hui, c'est que nous sommes difficiles.

La question de la Pologne est facile a decider. Rien ne peut la sauver qu'un miracle et il n'est point de miracle. Son salut est dans le desespoir, una salus nullam sperare salutem, ce qui est un nonsens. Ce n'est qu'une exaltation convulsive et generale qui puisse offrir aux polonais une chance quelconque. Les jeunes gens ont done raison, mais les moderes l'emporteront et nous aurons le gouverne-ment de Varsovie, ce qui devait etre fait depuis 33 ans. De tous les polonais il n'y a que Mickevicz qui m'inte-resse. Il etait a Rome au commencement de la revolte, je crains qu'il ne soit venu a Varsovie, assister aux dernieres crises de sa patrie.

Je suis mecontent de nos articles officiels. Il у regne un ton d'ironie qui messied a la puissance. Ce qu'il у а de bon, c'est a dire la franchise, vient de l'Empereur; ce qu'il у a de mauvais, c'est a dire la jactance et l'attitude pugilaire, vient de son secretaire. Il n'est pas besoin d'exalter les Russes contre la Pologne. Notre opinion est toute prononcee depuis 18 ans.

Les Francais ont presque fini de m'interesser. La revolution devrait etre finie et chaque jour on en jette de nouvelles semences. Leur roi, avec son parapluie sous le bras, est par trop bourgeois. Ils veulent la republique et ils l'auront - mais que dira l'Europe et ou trouverontils Napoleon?

La mort de Delvig me donne le spleen. Independamment de son beau talent, c'etait une tete fortement organisee et une ame de la trempe non commune. C'etait le meilleur d'entre nous. Nos rangs commencent a s'eclaircir.

Je vous salue bien tristement, Madame.

21 Janvier.

(Перевод:

Вы совершенно правы, сударыня, упрекая меня за то, что я задержался в Москве. Не поглупеть в ней невозможно. Вы знаете эпиграмму на общество скучного человека:

Я не один, и нас не двое.

Это эпиграф к моему существованию. Ваши письма - единственный луч, проникающий ко мне из Европы.

Помните ли вы то хорошее время, когда газеты были скучны? Мы жаловались на это. Право же, если мы и теперь недовольны, то на нас трудно угодить.

Вопрос о Польше решается легко. Ее может спасти лишь чудо, а чудес не бывает. Ее спасение в отчаянии, una salus nullam sperare salutem^* а это бессмыслица. Только судорожный и всеобщий подъем мог бы дать полякам какую-либо надежду. Стало быть, молодежь права, но одержат верх умеренные, и мы получим Варшавскую губернию, что следовало осуществить уже 33 года тому назад. Из всех поляков меня интересует один Мицкевич. В начале восстания он был в Риме, боюсь, не приехал ли он в Варшаву, чтобы присутствовать при последних судорогах своего отечества.

^* (единственное спасение в том, чтобы перестать надеяться на спасение (лат.).)

Я недоволен нашими официальными статьями. В них господствует иронический тон, не приличествующий могуществу. Все хорошее в них, то есть чистосердечие, исходит от государя; все плохое, то есть самохвальство и вызывающий тон - от его секретаря. Совершенно излишне возбуждать русских против Польши. Наше мнение вполне определилось 18 лет тому назад.

Французы почти перестали меня интересовать. Революция должна бы уже быть окончена, а ежедневно бросаются новые ее семена. Их король с зонтиком под мышкой чересчур уж мещанин. Они хотят республики и добьются ее - но что скажет Европа и где найдут они Наполеона?

Смерть Дельвига нагоняет на меня тоску. Помимо прекрасного таланта, то была отлично устроенная голова и душа незаурядного закала. Он был лучшим из нас. Наши ряды начинают редеть.

Грустно кланяюсь вам, сударыня.

21 января.)

391. П. А. Плетневу

Сейчас получил 2000 р., мой благодетель. Satis est, domine, satis est^*. На сей год денег мне более не нужно. Отдай Софии Михайловне остальные 4000 - и я тебя более беспокоить не буду.

^* (Довольно, господи, довольно (лат.).)

Бедный Дельвиг! помянем его "Северными цветами" - но мне жаль, если это будет ущерб Сомову - он был искренно к нему привязан - и смерть нашего друга едва ли не ему всего тяжеле: чувства души слабеют и меняются, нужды жизненные не дремлют.

Баратынский собирается написать жизнь Дельвига. Мы все поможем ему нашими воспоминаниями. Не правда ли? Я знал его в лицее - был свидетелем первого, незамеченного развития его поэтической души - и таланта, которому еще не отдали мы должной справедливости. С ним читал я Державина и Жуковского - с ним толковал обо всем, что душу волнует, что сердце томит. Я хорошо знаю, одним словом, его первую молодость; но ты и Баратынский знаете лучше его раннюю зрелость. Вы были свидетелями возмужалости его души. Напишем же втроем жизнь нашего друга, жизнь, богатую не романическими приключениями, но прекрасными чувствами, светлым чистым разумом и надеждами. Отвечай мне на это.

Вижу по письму твоему, что Туманский в Петербурге - обними его за меня. Полюби его, если ты еще его не любишь. В нем много прекрасного, несмотря на некоторые мелочи характера малороссийского.

Что за мысль пришла Гнедичу посылать свои стихи в "Северную пчелу"? - Радуюсь, что Греч отказался - как можно чертить анфологическое надгробие в нужнике? И что есть общего между поэтом Дельвигом и (- - -) полицейским Фаддеем?

Милый мой, еще просьба: съезди к S-t Florent (то есть к его преемнику) и расплатись с ним за меня. Я, помнится, должен ему около 1000 руб. Извини меня перед ним - я было совсем о нем забыл.

Что вдова?

31 янв.

392. Е. М. Хитрово

Il est bien heureux pour vous, Madame, d'avoir une ame capable de tout comprendre et de s'interesser a tout. L'emotion que vous montrez en parlant de la mort d'un poete au milieu des convulsions de l'Europe, est une grande preuve de cette universalite de sentiment. Si la veuve de mon ami etait dans un etat de detresse, croyez, Madame, que ce n'est qu'a vous que j'aurais eu recours. Mais Delvig laisse deux freres dont il etait le seul soutien: ne pourrait-on pas les faire entrer au corps des pages?....

Nous sommes dans l'attente de ce que le sort va decider. La derniere proclamation de l'Empereur est admirable. Il parait que l'Europe nous regardera faire. Un grand principe vient de surgir du sein des revolutions de 1830: le principe de la Non-intervention qui remplacera celui de la legitimite, viole d'un bout de l'Europe a l'autre. Tel n'etait pas le systeme de Canning.

Voila donc M-r de Mortemar a Petersbourg et un homme aimable et historique de plus dans votre societe. Qu'il me tarde de m'y retrouver et que je suis soul de Moscou et de sa nullite tartare!

Vous me parlez du succes de "Борис Годунов": en verite je ne puis у croire. Le succes n'entrait en rien dans mes calculs - lorsque je l'ecrivis. C'etait en 1825-et il a fallu la mort d'Alexandre, la faveur inesperee de l'Empereur actuel, sa generosite et sa maniere de voir si large et si liberale - pour que ma tragedie put etre publiee. D'ailleurs ce qu'il у a de bon est si peu fait pour frapper le respectable public (c'est a dire, la canaille qui nous juge) et il est si facile de me critiquer raisonnablement, que je croyais ne faire plaisir qu'aux sots, qui auraient eu de l'esprit a mes depens. Mais il n'y a qu'heur et malheur dans ce bas monde et delenda est Varsovia.

(Перевод:

Как вы счастливы, сударыня, что обладаете душой, способной все понять и всем интересоваться. Волнение, проявляемое вами по поводу смерти поэта в то время как вся Европа содрогается, есть лучшее доказательство этой всеобъемлемости чувства. Будь вдова моего друга в бедственном положении, поверьте, сударыня, я обратился бы за помощью только к вам. Но Дельвиг оставил двух братьев, для которых он был единственной опорой: нельзя ли определить их в Пажеский корпус?..

Мы ждем решения судьбы - последний манифест государя превосходен. По-видимому, Европа предоставит нам свободу действий. Из недр революции 1830 г. возник великий принцип - принцип невмешательства, который заменит принцип легитимизма, нарушенный от одного конца Европы до другого. Не такова была система Каннинга.

Итак, г-н Мортемар в Петербурге, и в вашем общество одним приятным и историческим лицом стало больше. Как мне не терпится очутиться среди вас - я по горло сыт Москвой и ее татарским убожеством!

Вы говорите об успехе "Бориса Годунова": право, я не могу этому поверить. Когда я писал его, я меньше всего думал об успехе. Это было в 1825 году - и потребовалась смерть Александра, неожиданная милость нынешнего императора, его великодушие, его широкий и свободный взгляд на вещи, чтобы моя трагедия могла увидеть свет. Впрочем, все хорошее в ней до такой степени мало пригодно для того, чтобы поразить почтенную публику (то есть ту чернь, которая нас судит), и так легко осмысленно критиковать меня, что я думал доставить удовольствие лишь дуракам, которые могли бы поострить на мой счет. Но на этом свете все зависит от случая и delenda est Varsovia^*.)

^* (Варшава должна быть разрушена (лат.).)

393. Н. И. Кривцову

Посылаю тебе, милый друг, любимое мое сочинение. Ты некогда баловал первые мои опыты - будь благосклонен и к произведениям более зрелым. Что ты делаешь в своем уединении? Нынешней осенью был я недалеко от тебя. Мне брюхом хотелось с тобой увидаться и поболтать о старине - карантины мне помешали. Таким образом, бог ведает, когда и где судьба сведет нас опять. Мы не так-то легки на подъем. Ты без ноги, а я женат.

Женат - или почти. Все, что бы ты мог сказать мне в пользу холостой жизни и противу женитьбы, все уже мною передумано. Я хладнокровно взвесил выгоды и невыгоды состояния, мною избираемого. Молодость, моя прошла шумно и бесплодно. До сих пор я жил иначе, как обыкновенно живут. Счастья мне не было. Il n'est de bonheur que dans les voies communes^*. Мне за 30 лет. В тридцать лет люди обыкновенно женятся - я поступаю как люди и, вероятно, не буду в том раскаиваться. К тому же я женюсь без упоения, без ребяческого очарования. Будущность является мне не в розах, но в строгой наготе своей. Горести не удивят меня: они входят в мои домашние расчеты. Всякая радость будет мне неожиданностию.

^* (Счастье можно найти лишь на проторенных дорогах (франц.).)

У меня сегодня spleen^* - прерываю письмо мое, чтоб тебе не передать моей тоски; тебе и своей довольно. Пиши мне на Арбат в дом Хитровой. На днях получил я чрез Вяземского твое письмо, писанное в 1824. Благодарю, но не отвечаю.

^* (тоска (англ.).)

10 февр.

394. П. А. Плетневу

Через несколько дней я женюсь: и представляю тебе хозяйственный отчет: заложил я моих 200 душ, взял 38000 - и вот им распределение: 11000 теще, которая непременно хотела, чтоб дочь ее была с приданым - пиши пропало. 10000 Нащокину, для выручки его из плохих обстоятельств: деньги верные. Остается 17000 на обзаведение и житие годичное. В июне буду у вас и начну жить en bourgeois^*, а здесь с тетками справиться невозможно - требования глупые и смешные - а делать нечего. Теперь понимаешь ли, что значит приданое и отчего я сердился? Взять жену без состояния - я в состоянии, но входить в долги для ее тряпок - я не в состоянии. Но я упрям и должен был настоять по крайней мере на свадьбе. Делать нечего: придется печатать мои повести. Перешлю тебе на второй неделе, а к святой и тиснем.

^* (по-мещански (франц.).)

Что баронесса? я писал Хитровой о братьях Дельвига. Спроси у нее, каковы ее дела, и отец мой заплатил ли долг Дельвигу? Не продаст ли она мне мой портрет? Мне пишут, что ее здоровье плохо, а она пишет Михайлу Александровичу, что она здорова. Кто прав? Что же ты мне не отвечал про "Жизнь Дельвига"? Баратынский не на шутку думает об этом. Твоя статья о нем прекрасна. Чем более читаю ее тем более она мне нравится. Но надобно подробностей - изложения его мнений - анекдотов, разбора его стихов etc...——

395. А. Н. Гончарову

Милостивый государь дедушка Афанасий Николаевич,

Спешу известить Вас о счастии моем и препоручить себя Baшему отеческому благорасположению, как мужа бесценной внуки Вашей, Натальи Николаевны. Долг наш и желание были бы ехать к Вам в деревню, но мы опасаемся Вас обеспокоить и не знаем, в пору ли будет наше посещение. Дмитрий Николаевич сказывал мне, что Вы все еще тревожитесь насчет приданого; моя усильная просьба состоит в том, чтоб Вы не расстроивали для нас уже расстроенного имения; мы же в состоянии ждать. Что касается до памятника, то, будучи в Москве, я никак не могу взяться за продажу оного и предоставляю все это дело на Ваше благорасположение.

С глубочайшим почтением и искренно сыновней преданностию имею счастие быть, милостивый государь дедушка, Вашим покорнейшим слугой и внуком Александр Пушкин.

24 февр. 1831. Москва.

396. П. А. Плетневу

Мой милый, я очень беспокоюсь о тебе. Говорят, в Петербурге грипп; боюсь за твою дочку. На всякий случай жду от тебя письма.

Я женат - и счастлив; одно желание мое, чтоб ничего в жизни моей не изменилось - лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился. Посылаю вам визитную карточку - жены дома нет, и потому не сама она рекомендуется Степаниде Александровне.

Прости, мой друг. Что баронесса? память Дельвига есть единственная тень моего светлого существования. Обнимаю тебя и Жуковского. Из газет узнал я новое назначение Гнедича. Оно делает честь государю, которого искренно люблю и за которого всегда радуюсь, когда поступает он умно и по-царски. Addio.

24 fevr.

Будьте же все здоровы.

397 Н. И. Хмельницкому

Милостивый государь Николай Иванович.

Спешу ответствовать на предложение Вашего превосходительства, столь лестное для моего самолюбия: я бы за честь себе поставил препроводить сочинения мои в Смоленскую библиотеку, но вследствие условий, заключенных мною с петербургскими книгопродавцами, у меня не осталось ни единого экземпляра, а дороговизна книг не позволяет мне и думать о покупке.

С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть, милостивый государь, Вашего превосходительства покорнейшим слугою Александр Пушкин.

6 марта 1831. Москва.

Дав официальный ответ на официальное письмо Ваше, позвольте поблагодарить Вас за ваше воспоминание и попросить у Вас прощения, не за себя, а за моих книгопродавцев, не высылающих Вам, вопреки моему наказу, ежегодной моей дани. Она будет Вам доставлена непременно, Вам, любимому моему поэту; но не ссорьте меня с смоленским губернатором, которого, впрочем, я уважаю столь же, сколько Вас люблю.

Весь Ваш.

398. Е. М. Хитрово

Le tumulte et les embarras de ce mois qu'on ne saurait chez nous nommer le mois de miel, m'ont empeche jusqu'a present de vous ecrire. Mes lettres pour vous n'auraient du etre pleines que d'excuses et de remerciements, mais vous etes trop au dessus des uns et des autres pour que je me les permette. Mon frere va donc vous devoir toute sa carriere a venir; il est parti penetre de reconnaissance. J'attends a tout moment la decision de Benkendorf pour la lui faire parvenir.

J'espere, Madame, etre a vos pieds dans un ou deux mois tout au plus. Je m'en fais une veritable fete. Moscou est la ville du Neant. Il est ecrit sur sa barriere: laissez toute intelligence, о vous qui entrez. Les nouvelles politiques nous parviennent tard ou defigurees. Depuis pres de 2 semaines nous ne savons rien relativement a la Pologne - et l'angoisse de l'impatience n'est nulle part! Encore si nous etions bien dissipes, bien fous, bien frivoles - mais point du tout. Nous sommes gueux, nous sommes tristes et nous calculons betement le decroissement de nos revenus.

Vous me parlez de M-r de la Menais, je sais bien que c'est Bossuet-Journaliste. Mais sa feuille ne parvient pas jusqu'a nous. Il a beau prophetiser; je ne sais si Paris est sa Ninive, mais e'est nous qui sommes les citrouilles.

Скарятин vient de me dire qu'il vous avait vue avant son depart, que vous avez eu la bonte de vous ressouvenir de moi, que vous vouliez meme m'envoyer des livres. Il faut donc absolument vous remercier, dusse-je vous impatienter.

Veuillez agreer mes respectueux hommages et les faire parvenir a Mesdames les Comtesses vos filles.

26 mars.

Mon adresse: дом Хитровой на Арбате.

(Перевод:

Суматоха и хлопоты этого месяца, который отнюдь не мог быть назван у нас медовым, до сих пор мешали мне вам написать. Мои письма к вам должны были бы быть полны извинений и выражений благодарности, но вы настолько выше того и другого, что я себе этого не позволю. Итак, брат мой будет обязан вам всей своей будущей карьерой; он уехал, исполненный признательности. Я с минуты на минуту жду решения Бенкендорфа, чтобы сообщить о нем брату.

Надеюсь, сударыня, через месяц, самое большее через два, быть у ваших ног. Я живу этой надеждой. Москва - город ничтожества. На ее заставе написано: оставьте всякое разумение, о вы, входящие сюда. Политические новости доходят до нас с запозданием или в искаженном виде. Вот уже около двух недель, как мы ничего не знаем о Польше, - и никто не проявляет тревоги и нетерпения! Если бы еще мы были очень беспечны, легкомысленны, сумасбродны, - ничуть не бывало. Обнищавшие и унылые, мы тупо подсчитываем сокращение наших доходов.

Вы говорите о г-не де Ламене, я знаю, что это Боссюэт журналистики. Но его газета до нас не доходит. Пусть пророчествует вволю; не знаю, является ли для него Ниневией Париж, но мы-то уж несомненно тыквы.

Скарятин только что сообщил мне, что видел вас перед отъездом, и вы были так добры, что вновь вспомнили обо мне, хотели даже послать мне книги - я вынужден непременно благодарить вас, хотя бы должен был вас этим рассердить.

Благоволите принять уверение в моем почтительном уважении и засвидетельствовать его графиням, вашим дочерям.

26 марта. Мой адрес: (...).)

399. П. А. Плетневу

Что это значит, душа моя? ты совершенно замолк. Вот уже месяц как от тебя ни строчки не вижу. Уж не воспоследовало ли вновь тебе от генерал-губернатора милостивое запрещение со мною переписываться? чего доброго? не болен ли ты? все ли у тебя благополучно? или просто ленишься да понапрасну друзей своих пугаешь. Покамест вот тебе подробное донесение обо мне, о домашних моих обстоятельствах и о намерениях. В Москве остаться я никак не намерен, причины тому тебе известны - и каждый день новые прибывают. После святой отправляюсь в Петербург. Знаешь ли что? мне мочи нет хотелось бы к вам не доехать, а остановиться в Царском Селе. Мысль благословенная! Лето и осень таким образом провел бы я в уединении вдохновительном, вблизи столицы, в кругу милых воспоминаний и тому подобных удобностей. А дома, вероятно, ныне там недороги: гусаров нет, двора нет - квартер пустых много. С тобою, душа моя, виделся бы я всякую неделю, с Жуковским также - Петербург под боком, - жизнь дешевая, экипажа не нужно. Чего, кажется, лучше? Подумай об этом на досуге, да и перешли мне свое решение. Книги Белизара я получил и благодарен. Прикажи ему переслать мне еще Crabbe, Wordsworth, Southey и Schakespeare^* в дом Хитровой на Арбате. (Дом сей нанял я в память моей Элизы; скажи это Южной ласточке, смугло-румяной красоте нашей.) Сомову скажи, чтоб он прислал мне, если может, "Литературную газету" за прошедший год (за нынешний не нужно; сам за ним приеду), да и "Северные цветы", последний памятник нашего Дельвига. Об альманахе переговорим. Я не прочь издать с тобою последние "Северные цветы". Но я затеваю и другое, о котором также переговорим. Мне сказывали, что Жуковский очень доволен "Марфой Посадницей", если так, то пусть же выхлопочет он у Бенкендорфа или у кого ему будет угодно позволение напечатать всю драму, произведение чрезвычайно замечательное, несмотря на неровенство общего достоинства и слабости стихосложения. Погодин очень, очень дельный и честный молодой человек, истинный немец по чистой любви своей к науке, трудолюбию и умеренности. Его надобно поддержать, также и Шевырева, которого куда бы не худо посадить на опустевшую кафедру Мерзлякова, доброго пьяницы, но ужасного невежды. Это было бы победа над университетом, то есть над предрассудками и вандализмом.

^* (Крабба, Вордсворта, Соути (и) Шекспира (англ.).)

О своих меркантильных обстоятельствах скажу тебе, что благодаря отца моего, который дал мне способ получить 38000 р., я женился и обзавелся кой-как хозяйством, не входя в частные долги. На мою тещу и деда жены Моей надеяться плохо, частию оттого, что их дела расстроены, частию и оттого, что на слова надеяться не должно. По крайней мере, с своей стороны, я поступил честно и более нежели бескорыстно. Не хвалюсь и не жалуюсь - ибо женка моя прелесть не по одной наружности, и не считаю пожертвованием того, что должен был я сделать. Итак, до свидания, мой милый.

26 марта.

400. С. Д. Киселеву

Отсылаю тебе твои книги с благодарностию. Что? не поздравить ли тебя с наследником или наследницею?

А. П.

401. Л. С. Пушкину

Все было решено. Ждали только ответа от гр. Паскевича, как Бенкендорф получил о тебе из Москвы un rapport defavorable^*. Нравоучительных примечаний делать я не намерен; но кабы ты не был болтун и не напивался бы с французскими актерами у Яра, вероятно, ты мог бы уж быть на Висле. В Чугуеве тебе мешкать невозможно. Немедленно поезжай в свой полк и жди там решения своей участи. Дай бог, чтоб эта шутка не стоила тебе вечного пребывания в Грузии.

^* (неблагоприятный отзыв (франц.).)

6 апреля.

402. П. А. Плетневу

Воля твоя, ты несносен: ни строчки от тебя не дождешься. Умер ты, что ли? Если тебя уже нет на свете, то, тень возлюбленная, кланяйся от меня Державину и обними моего Дельвига. Если же ты жив, ради бога, отвечай на мои письма. Приезжать ли мне к вам, остановиться ли в Царском Селе, или мимо скакать в Петербург или Ревель? Москва мне слишком надоела. Ты скажешь, что и Петербург малым чем лучше: но я как Артур Потоцкий, которому предлагали рыбу удить: j'aime mieux m'ennuyer autrement^*. Мне кажется, что если все мы будем в кучке, то литература не может не согреться и чего-нибудь да не произвести: альманаха, журнала, чего доброго? и газеты! Вяземский везет к вам "Жизнь Фонвизина", книгу едва ли не самую замечательную с тех пор как пишут у нас книги (все-таки исключая Карамзина). Петр Иваныч приплыл и в Москву, где, кажется, приняли его довольно сухо. Что за дьявольщина? неужто мы вразумили публику? или сама догадалась, голубушка? А кажется Булгарин так для нее создан, а она для Него, что им вместе жить, вместе и умирать. На Выжигина П-го я еще не посягал, а как, сказывают, обо мне в нем нет ни слова, то и не посягну. Разумею, не стану читать, а ругать все-таки буду. Сомов написал мне длинное письмо, на которое еще не отвечал. Скажи ему, что Делорма я сам ему привезу, потому и не посылаю. Что баронесса? - О тебе говорила мне Жихарева; анекдот о билетцах - прелесть!

^* (я предпочитаю скучать иным образом (франц.).)

11 апр.

Христос воскрес!

403. П. А. Плетневу

Ты прав, любимец муз - должно быть аккуратным, хотя это и немецкая добродетель; нехудо быть и умеренным, хотя Чацкий и смеется над этими двумя талантами. Итак, вот тебе пунктуальные ответы на твои запросы. Деларю слишком гладко, слишком правильно, слишком чопорно пишет для молодого лицеиста. В нем не вижу я ни капли творчества, а много искусства. Это второй том Подолинского. Впрочем, может быть, он и разовьется. О Гоголе не скажу тебе ничего, потому что доселе его не читал за недосугом. Отлагаю чтение до Царского Села, где ради бога найми мне фатерку - нас будет: мы двое, 3 или 4 человека да 3 бабы. Фатерка чем дешевле, тем, разумеется, лучше - но ведь 200 рублей лишних нас не разорят. Садика нам не будет нужно, ибо под боком будет у нас садище. А нужна кухня да сарай, вот и все. Ради бога, скорее же! и тотчас давай нам и знать, что все-де готово и милости просим приезжать. А мы тебе как снег на голову.

Обними Жуковского за участие, в котором я никогда не сомневался. Не пишу ему, потому что не привык с ним переписываться. С нетерпением ожидаю новых его баллад. Итак, былое с ним сбывается опять. Слава богу! Но ты не пишешь, что такое его баллады, переводы или сочинения. Дмитриев, думая критиковать Жуковского, дал ему прездравый совет. Жуковский, говорил он, в своей деревне заставляет старух себе ноги гладить и рассказывать сказки и потом перекладывает их в стихи. Предания русские ничуть не уступают в фантастической поэзии преданиям ирландским и германским. Если все еще его несет вдохновением, то присоветуй ему читать Четь-Минею, особенно легенды о киевских чудотворцах; прелесть простоты и вымысла!

Перечитываю письмо и вижу, что я неаккуратно отвечал тебе на вопросы: 1) где 2) на сколько времени и 3) во сколько комнат нужна мне квартира? Ответы.

1) На какой бы то ни было улице царскосельской.

2) До января, и потому квартера должна быть теплая.

3) Был бы особый кабинет - а прочее мне все равно.

Засим обнимаю тебя, благодаря заранее.

404. А. Н. Гончарову

Милостивый государь дедушка Афанасий Николаевич,

Приношу Вам искреннюю мою благодарность за прием моего поверенного и за письмо, драгоценный знак Вашего ко мне благорасположения. Будьте уверены в беспрекословном согласии моем на все, что будет удобнее для Вас. Мне нельзя было принять доверенности одной, ибо чрез то долги и недоимки могли увеличиться, и имение могло быть, наконец, совершенно потеряно. Если Вам угодно вместо 300 обещанных душ дать покамест Наталье Николаевне доверенность на получение доходов с оных и заемное письмо, с условием, что при жизни Вашей оставалось оное заемное письмо недействительным - (дай бог, чтоб оно и долее оставалось таковым!). В таком случае вексель должен быть дан от крепостных дел, на столько сот тысяч рублей, сколько вы желаете дать душ крестьянских, для того, чтобы при конкурсе кредиторов действительно достались бы 300 душ, а не вдесятеро менее. Таковые векселя с таковым же условием Вы безо всякого опасения могли бы дать и прочим Вашим внукам, а доверенность на управление в случае только их замужества.

Надеюсь, что Вы не будете гневаться на меня за мою откровенность. Во всяком случае ожидаю разрешения Вашего и имею счастие с чувством глубочайшего почтения и преданности остаться, милостивый государь дедушка, Вашим покорнейшим слугою и внуком.

Александр Пушкин.

25 апреля.

405. Е. М. Хитрово

Voici, Madame, le Странник que vous m'avez demande. Il у a du vrai talent dans ce bavardage un peu maniere. Ce qu'il у a de plus singulier, c'est que l'auteur a deja 35 ans et que s'est son premier ouvrage. Le roman de Zagoskine n'a pas encore paru. И a ete oblige d'en refondre quelques chapitres ou il etait question des Polonais de 1812. Les Polonais de 1831 sont men plus embarrassants, et leur roman n'est pas a sa fin. On debite ici la nouvelle d'une bataille qui a du avoir lieu le 20 avril. Ce doit etre faux, du moins quant a la date.

Mon voyage est retarde de quelques jours a cause d'affaires qui ne me regardent pas. J'espere en etre quitte vers la fin du mois.

Mon frere est un etourdi et un paresseux. Vous etes bien bonne, bien aimable de vous interesser a lui. Je lui ai deja ecrit une lettre d'oncle, ou je lui lave la tete sans trop savoir pourquoi. A l'heure qu'il est, il doit etre en Georgie. Je ne sais si je dois lui envoyer votre lettre; j'aimerais mieux la garder.

Sans adieu, Madame, comme sans formule.

8 mai.

(Перевод:

Посылаю вам, сударыня, "Странника", которого вы у меня просили. В этой немного вычурной болтовне чувствуется настоящий талант. Самое замечательное то, что автору уже 35 лет, а это его первое произведение. Роман Загоскина еще не вышел. Он был вынужден переделать несколько глав, где шла речь о поляках 1812 г. С поляками 1831 г. куда больше хлопот, и их роман еще не окончен. Здесь распространяют слухи о сражении, якобы имевшем место 20 апреля. Они должны быть ложны, по крайней мере что касается числа.

Переезд мой задерживается на несколько дней из-за дел, которые меня мало касаются. Надеюсь справиться с ними к концу месяца.

Брат мой ветрогон и лентяй. Вы слишком добры, слишком любезны, принимая в нем участие. Я уже написал ему отеческое письмо, в котором, не знаю, собственно, за что, намылил ему голову. В настоящее время он должен быть в Грузии. Не знаю, следует ли переслать ему ваше письмо; я предпочел бы оставить его у себя.

Не прощаюсь с вами, сударыня, и не приписываю учтивых фраз.

8 мая.)

406. П. В. Нащокину

Приехали мы благополучно, мой милый Павел Воинович, в Демутов трактир и на днях отправляемся в Царское Село, где мой домик еще не меблирован (мой будущий адрес: в дом Китаевой). Поливанов сейчас был у меня; кажется, очень влюблен. Завтра отправляется к вам. Дела мои в лучшем порядке, нежели я думал. На днях отправляю тебе 2000 рублей для Горчакова. Не знаю, получил ли ты тысячу от Вяземского. С ним перепишусь. Что ты делаешь, душка? что твоя хозяйка? что Марья Ивановна? спровадил ли ты ее? и что твои хлопоты касательно моего дома и твоего долга. До сих пор я не получал еще черновой доверенности, а сам сочинить ее не сумею. Перешли поскорее.

Жена тебе очень кланяется.

407. Б. М. Хитрово

Voici vos livres, Madame, je vous supplie de m'envoyer le second volume de Rouge et noir. J'en suis enchante. Plock et Plick est miserable. C'est un tas de contresens, d'absurdites qui n'ont pas meme le merite de l'originalite. Notre Dame est-elle deja lisible? Au revoir, Madame.

A. Pouchkine.

(Перевод:

Возвращаю вам, сударыня, ваши книги и покорнейше прошу прислать мне второй том "Красного и черного". Я от него в восторге. "Плок и Плик" - дрянь. Это нагромождение нелепостей и чепухи, не имеющее даже достоинства оригинальности. Можно ли уже получить "Собор Богоматери"? До свиданья, сударыня.

А. Пушкин.)

408. Е. М. Хитрово

Je pars a l'instant pour Sarsko-Selo avec le regret bien vrai de ne pas passer la soiree chez vous. Quant a l'amour-propre de Sillivan, il deviendra ce qu'il pourra. Vous qui avez tant d'esprit, dites lui quelque chose qui puisse l'apaiser. Bonjour, Madame, et surtout au revoir.

(Перевод:

Я сейчас уезжаю в Царское Село и искренне сожалею, что не могу провести у вас вечер. Будь что будет с самолюбием Сюлливана. Вы так находчивы - придумайте что-нибудь такое, что могло бы его успокоить. Всего лучшего, сударыня, и главное - до свиданья.)

409. П. В. Нащокину

Вот уже неделя, как я в Царском Селе, а письмо твое получил только третьего дня. Оно было застраховано, и я возился с полицией и почтой. Доверенность пришлю тебе немедленно. Очень благодарю тебя за дружеские хлопоты с Марьей Ивановной и поздравляю с прекращением домашней войны. День ото дня ожидаю своего обоза и письма твоего. Я бы переслал Горчакову тотчас мой долг с благодарностию, но принужден был в эти две недели истратить 2000 рублей и потому приостановился. Теперь, кажется, все уладил и стану жить потихоньку без тещи, без экипажа, следственно - без больших расходов и без сплетен. Как ты ладишь с влюбленным Поливановым? Едет ли он в Калугу вослед своей возлюбленной? У меня встретился он с теткой жены, К. И. Загряжской, и я рекомендовал его как будущего племянника. Только я боюсь, чтоб дедушка его не надул - смотри за ним. Что твои домашние обстоятельства? не отыскался ли жених на известную особу? Из Царского Села приехал бы я на эту свадьбу, отпраздновать твое освобождение, законный брак Ольги Андреевны, и увез бы тебя в Петербург. То-то бы зажили! Опять бы завелись и арапы, и карлики, и сотерн, и пр. - Прощай, пиши и не слишком скучай по мне. Кто-то говаривал: если я теряю друга, то иду в клуб и беру себе другого. Мы с женой тебя всякий день поминаем. Она тебе кланяется. Мы ни с кем еще покамест не знакомы, и она очень по тебе скучает.

1 июня.

Я сейчас увидел в "Литературной газете" разбор Вельтмана, очень неблагосклонный и несправедливый. Чтоб не подумал он, что я тут как-нибудь вмешался. Дело в том, что и я виноват: поленился исполнить обещанное. Не написал сам разбора; но и некогда было. Обнимаю Горчакова. Что Вяземского тысяча?

410. П. А. Вяземскому

Я живу в Царском Селе в доме Китаевой на большой дороге. Грех тебе будет ко мне не заехать. Все наши петербургские знакомки тебе кланяются и ждут тебя. Здешние залы очень замечательны. Свобода толков меня изумила. Дибича критикуют явно и очень строго. Тому неделю Эриванский был еще в Петергофе. Ты читал известие о последнем сражении 14 мая. Не знаю, почему не упомянуты в нем некоторые подробности, которые знаю из частных писем и, кажется, от верных людей: Кржнецкий находился в этом сражении. Офицеры наши видели, как он прискакал на своей белой лошади, пересел на другую бурую и стал командовать - видели, как он, раненный в плечо, уронил палаш и сам свалился с лошади, как вся его свита кинулась к нему и посадила опять его на лошадь. Тогда он запел "Еще Польска не сгинела", и свита его начала вторить, но в ту самую минуту другая пуля убила в толпе польского майора, и песни прервались. Все это хорошо в поэтическом отношении. Но все-таки их надобно задушить, и наша медленность мучительна. Для нас мятеж Польши есть дело семейственное, старинная, наследственная распря; мы не можем судить ее по впечатлениям европейским, каков бы ни был, впрочем, наш образ мыслей. Но для Европы нужны общие предметы внимания и пристрастия, нужны и для народов и для правительств. Конечно, выгода почти всех правительств держаться в сем случае правила non-intervention^* то есть избегать в чужом пиру похмелья; но народы так и рвутся, так и лают. Того и гляди, навяжется на нас Европа. Счастие еще, что мы прошлого году не вмешались в последнюю французскую передрягу! А то был бы долг платежом красен. От политики перехожу к литературе, то есть к Булгарину. Знаешь ли, за что его выслали из Петербурга? говорят, будто бы при появлении эпиграммы "Фиглярин, вот поляк примерный" он так огорчился, что прямо адресовался к государю со слезной жалобою на меня, сделайте-де, ваше величество, такую божескую милость, уймите Пушкина, который все меня обиждает своими стишками. Государю было не до стишков; Булгарин же не в первый раз надоедал ему своими жалобами и доносами. Он и велел его выслать, как человека беспокойного. Но каковы бесстыдство и дерзость Булгарина? Не доволен он тем, что плутовством выманил он высочайший рескрипт Петру Ивановичу Выжигину и что он продает свои сальные пасквили из-под порфиры императорской. Карл X сидит себе смирно в Эдинбурге, а Фаддей Булгарин требует вспомогательной силы от русского императора! Господи боже мой, до чего мы дожили! Однако ж вот тебе и добрая весть: Жуковский точно написал 12 прелестных баллад и много других прелестей. Прощай, кланяйся княгине.

^* (невмешательства (франц.).)

1 июня.

Сердечно кланяюсь И. И. Дмитриеву. Что его здоровье?

411. Е. М. Хитрово

Je suis bien fache de ne pouvoir passer la soiree chez vous. Une chose bien triste, c'est a dire un devoir m'oblige d'aller bailler je no sais ou. Voici, Madame, les livres que vous avez eu la bonte de me preter. On concoit fort bien votre admiration pour la Notre Dame. Il у а bien de la grace dans toute cette imagination. Mais, mais... je n'ose dire tout ce que j'en pense. En tout cas la chute du pretre est belle de tout point, c'est a en donner des vertiges. "Rouge et noir" est un bon roman, malgre quelques fausses declamations et quelques observations de mauvais gout.

Mardi.

(Перевод:

Мне очень досадно, что я не могу провести вечер у вас. Вещь очень скучная, то есть обязанность заставляет меня идти зевать сам не знаю куда. Вот, сударыня, книги, которые вы были так добры одолжить мне. Легко понять ваше восхищение "Собором Богоматери". Во всем этом вымысле очень много изящества. Но, но... я не смею высказать всего, что о ней думаю. Во всяком случае, падение священника со всех точек зрения великолепно, от него дух захватывает. "Красное и черное" - хороший роман, несмотря на фальшивую риторику в некоторых местах и на несколько замечаний дурного вкуса.

Вторник.)

412. П. В. Нащокину

Вот тебе одна тысяча, другая досталась мне золотом. Извини меня перед Горчаковым; он получит все прежде срока или в срок - но не позже. Если увидишь Вяземского, то спроси, как ему переслать его 1000? или нет ли у него здесь долгов, или не хранить ли ее до его приезда. Прости, любезный, будь здоров и не хандри.

413. П. В. Нащокину

Послал я к тебе, любезный Павел Воинович, и доверенность, и деньги; получил весь мой московский обоз, а от тебя ни слова не имею; да и никто из Москвы ко мне не пишет, ни ко мне, ни к жене. Уж не теряются ли письма? Пожалуйста, не ленись. С Павловым не играй, с Рахмановым кончи поскорее, Ольгу Андреевну сосватай да приезжай к нам без хлопот. Мы здесь живем тихо и весело, будто в глуши деревенской; насилу до нас и вести доходят, да и те не радостные. О смерти Дибича горевать, кажется, нечего. Он уронил Россию во мнении Европы и медленностию успехов в Турции и неудачами против польских мятежников. Здесь говорят о взятии и сожжении Вильны и о том, что Храповицкого будто бы повесили. Ужасно, но надеюсь - неправда. Холера, говорят, все не унимается. Правда ли, что в Твери карантины? Экой год! Прощай, душа моя. Жена тебя очень любит и очень тебе кланяется.

А. П.

11 июня, Сарско-Село.

414. П. А. Вяземскому

Что за дьявольщина? пишу, пишу - а никто мне не отвечает. Получил ли ты письмо мое? На всякий случай вот тебе другое; тысяча твоя у меня. Переcлать ли ее в Москву, или прикажешь ей тебя дождаться? В Твери, сказывают, холера и карантин. Как же ты к нам приедешь? Уж не на пироскафе, как гр. Паскевич поехал в армию. Что там делается, ничего не ведаем. Потеря Дибича должна быть чувствительна для поляков; по расчету Толь будет главнокомандующим в течение 20 дней; авось употребит он это время в пользу себе и нам. Здесь говорят о взятии Вильны и о повешении Храповицкого. Ужасно во всех отношениях! Дай бог, чтоб это было ложное известие.

Видел я Тургенева и нашел в нем мало перемены: кой-где седина, впрочем, та же живость, по крайней мере при первом свидании. Жду его в Сарское Село. Он едет к тебе, если карантин его не удержит. Постарайся порастрепать его porte-feuille, полный европейскими сокровищами. Это нам пригодится. Жуковский все еще пишет. Он перевел несколько баллад Соувея, Шиллера и Гуланда. Между прочим, "Водолаза", "Перчатку", "Поликратово кольцо" etc. Также перевел неконченную балладу Вальтер Скотта "Пильгрим" и приделал свой конец: прелесть. Теперь пишет сказку гекзаметрами, вроде своего "Красного карбункула", и те же лица на сцене. Дедушка, Луиза, трубка и проч. Все это явится в новом издании всех его баллад, которые издает Смирдин в двух томиках. Вот все, чем можно нам утешаться в нынешних горьких обстоятельствах. Здесь я журналов не получаю, и не знаю, что делается в нашем омуте, и кто кого.

Прощай, кланяюсь княгине и Катерине Андреевне, если она уже доехала до Остафьева. Если вы все вместе, то мудрено тебя сюда выманить, однако ж надобно. Что Софья Николаевна? царствует на седле? A horse, a horse! My kingdom for a horse!^* Прощай же до свидания.

^* (Коня, коня! Престол мой за коня! (англ.))

А. П.

11 июня.

415. Е. М. Хитрово

Svistounof m'a dit qu'il vous verrait ce soir, je prends cette occasion, Madame, pour vous demander une grace: j'ai entrepris une etude de la revolution francaise; je vous supplie de m'envoyer Thiers et Mignet, s'il est possible. Ces deux ouvrages sont defendus. Je n'ai ici que les Memoires relatifs a la revolution. Ces jours-ci je compte venir a Petersbourg pour quelques heures. J'en profiterai pour me presenter a la Черная речка.

(Перевод:

Свистунов сказал мне, что увидит вас сегодня вечером; пользуюсь случаем, сударыня, чтобы просить вас об одном одолжении; я предпринял исследование французской революции; покорнейше прошу вас, если возможно, прислать мне Тьера и Минье. Оба эти сочинения запрещены. У меня здесь есть только "Мемуары, относящиеся к революции". На днях я рассчитываю на несколько часов приехать в Петербург. Я воспользуюсь этим, чтобы явиться на Черную речку.)

416. Е. М. Хитрово

Merci, Madame, pour la revolution de Mignet, je l'ai recue par Novossiltzof. Est-il vrai que Тургенев nous quitte et cela si brusquement?

Vous avez donc le cholera; ne craignez rien au reste. C'est toujours l'histoire de la peste; les zens comme il faut n'en meurent zamais, comme le disait la petite grecque. Il faut esperer que l'epidemie ne sera pas forte, meme parmi le peuple. Petersbourg est bien aere et puis la mer...

J'ai rempli votre commission - e'est-a-dire que je ne l'ai pas remplie - car quelle idee avez-vous eu de me faire traduire des vers russes en prose francaise, moi qui ne connait meme pas l'orthographe? D'ailleurs les vers sont mediocres, J'en ai fait sur le meme sujet d'autres qui ne valent pas mieux et que je vous enverrai des que j'en trouverai l'occasion.

Portez-vous bien, Madame, c'est pour le moment ce que j'ai de plus presse a vous dire.

(Перевод:

Спасибо, сударыня, за "Революцию" Минье, я получил ее через Новосильцева. - Правда ли, что Тургенев покидает нас и притом так внезапно?

Итак, у вас появилась холера; впрочем, не бойтесь. Это та же история, что и с чумой; порядочные люди от нее не умирают, как говорила маленькая гречанка. Надо надеяться, что эпидемия окажется не слишком сильной, даже среди простого народа. В Петербурге много воздуха, да притом и море...

Я исполнил ваше поручение, - вернее, не исполнил его, - ибо что за мысль явилась у вас заставить меня переводить русские стихи французской прозой, меня, не знающего даже орфографии? Кроме того, и стихи посредственные. Я написал на ту же тему другие, не лучше этих, и перешлю их вам, как только представится случай.

Будьте здоровы, сударыня, это сейчас самое неотложное, что я имею сказать вам.)

417. П. В. Нащокину

Очень, очень благодарю тебя за письмо от 9 июня. Не знаю, отвечал ли я тебе на оное; на всякий случай перечитав его, пишу ответ. С подрядчиком я расплатился; он сказывал мне, что ты обещал ему от меня прибавку, на сие жду твоего приказания, а сам от себя ни гроша не прибавлю. Я не очень понимаю, какое условие мог ты заключить с Рахмановым; страховать жизнь еще на Руси в обыкновение не введено, но войдет же когда-нибудь; покамест мы не застрахованы, а застращены. Здесь холера, то есть в Петербурге, а Сарское Село оцеплено - так, как при королевских дворах, бывало, за шалости принца секли его пажа. Жду дороговизны, и скупость наследственная и благоприобретенная во мне тревожится. О делах жены моей не имею никаких известий, и дедушка и теща отмалчиваются, и рады, что бог послал их Ташеньке муженька такого смирного. Что-то будет с Александром Юрьевичем? твое известие о нем насмешило нас досыта. Воображаю его в Заводах en tete a tete^* с глухим стариком, а Наталью Ивановну ходуном ходящую около дочерей, крепко-накрепко заключенных. Что Александр Юрьевич? остыл али нет? Ты-то что сам? и скоро ли деньги будут? как будут, приеду, несмотря ни на какие холеры и тому подобное. А тебя уж я отчаиваюсь видеть. Прости, отвечай.

^* (с глазу па глаз (франц.).)

418. П. В. Нащокину

Очень благодарен за твое письмо, мой друг; а что это за болезнь, от которой ты так скоро оправился? Я уже писал тебе, что в Петербурге холера и, как она здесь новая гостья, то гораздо более в чести, нежели у вас, равнодушных москвичей. На днях на Сенной был бунт в пользу ее; собралось православного народу тысяч 6, отперли больницы, кой-кого (сказывают) убили; государь сам явился на месте бунта и усмирил его. Дело обошлось без пушек, дай бог, чтоб и без кнута. Тяжелые времена, Павел Воинович! Тело цесаревича везут; также и Дибичево. Паскевич приехал в армию 13-го. О военных движениях не имеем еще никакого известия. Вот тебе общественные новости; теперь поговорим о своем горе. Напиши ко мне, к какому времени явиться мне в Москву за деньгами, да у вас ли Догановский? если у вас, так постарайся с ним поговорить, то есть поторговаться, да и кончи дело, не дожидаясь меня, - а я, несмотря на холеру, непременно буду в Москве на тебя посмотреть, моя радость. От Вяземского получил я письмо. Свою тысячу оставляет он у меня до предбудущего. Тысячу горчаковскую на днях перешлю тебе. Холера прижала нас, и в Царском Селе оказалась дороговизна. Я здесь без экипажа и без пирожного, а деньги все-таки уходят. Вообрази, что со дня нашего отъезда я выпил одну только бутылку шампанского, и ту не вдруг. Разрешил ли ты с горя? Кланяюсь Ольге Андреевне. Фуляров ей не присылаю, ибо с Петербургом, как уже сказано было, всякое сообщение прервано. По той же причине не получишь ты скоро и моего образа. Брюллов в Петербурге и женат, следственно, в Италию так скоро не подымется. Кланяюсь Шнейдеру; никого здесь не вижу и не у кого осведомиться о его представлении. Кланяюсь и Андрею Петровичу. Пришли мне его романс, исправленный во втором издании. Еще кланяюсь Ольге Андреевне, Татьяне Демьяновне, Матрене Сергеевне и всей компании. Прости, моя прелесть. Жена тебе очень кланяется. Шитье ее для тебя остановилось за неимением черного шелка. Все холера виновата.

26 июня.

419. Н. И. Гончаровой

Madame

Je vois par la leltre que vous avez ecrite a Natalie que Vous etes tres mecontente de moi a cause de ce que j'ai fait part а Афанасий Николаевич des pretentions de M-r Polivanof. Il me semble que je vous en ai parle d'abord. Ce n'est pas mon affaire de marier les demoiselles, et que M-r Polivanof soit agree ou non, cela m'est parfaitement egal, mais vous ajoutez que ma demarche me fait peu d'honneur. Cette expression est injurieuse et j'ose dire que je ne l'ai jamais meritee.

J'ai ete oblige de quitter Moscou pour eviter des tracasseries qui a la longue pouvaient compromettre plus que mon repos; on me depeignait a ma femme comme un homme odieux, avide, un vil usurier, on lui disait: vous etes une sotte de permettre a votre mari etc.. Vous m'avouerez que c'etait precher le divorce. Une femme ne peut decemment se laisser dire que son mari est un infame, et le devoir de la mienne est de se soumettre a ce que je me permets. Ce n'est pas a une femme de 18 ans de gouverner un homme de 32. J'ai fait preuve de patience et de delicatesse, mais il parait que l'une et l'autre est duperie. J'aime mon repos et je saurai me 1'assurer.

A mon depart de Moscou vous n'avez pas juge a propos de me parler d'affaire; vous avez mieux aime faire une plaisanterie sur la possibilite d'un divorce, ou de quelque chose comme ca. Il m'est indispensable cependant de savoir definitivement ce que vous avez resolu a mon egard. Je ne parle pas de ce qu'on a ete intentionne de faire pour Natalie; cela ne me regarde pas et je n'y ai jamais songe malgre mon avidite. J'entends les 11000 roubles que j'ai pretes. Je n'en demande pas le payement, et ne vous presse en aucune maniere. Je veux seulement savoir au juste quels sont les arrangements que vous jugerez a propos de prendre, afin que je prenne les miens en consequence.

Je suis avec le respect le plus profond

Madame Votre tres humble et tres obeissant serviteur Alexandre Pouchkine.

26 juin 1831

Sarsko-Selo

(Перевод:

Милостивая государыня,

Я вижу из письма, написанного вами Натали, что вы очень недовольны мною вследствие того, что я сообщил Афанасию Николаевичу о намерениях г-на Поливанова. Мне кажется, я сперва говорил об этом с вами. Не мое дело выдавать девиц замуж, и мне совершенно безразлично, будет ли предложение г-на Поливанова принято или нет, но вы добавили, что мое поведение делает мне мало чести. Это выражение оскорбительно, и, осмеливаюсь сказать, я никоим образом его не заслужил.

Я был вынужден уехать из Москвы во избежание неприятностей, которые под конец могли лишить меня не только покоя; меня расписывали моей жене как человека гнусного, алчного, как презренного ростовщика, ей говорили: ты глупа, позволяя мужу, и т. д. Согласитесь, что это значило проповедовать развод. Жена не может, сохраняя приличие, позволить говорить себе, что муж ее бесчестный человек, а обязанность моей жены - подчиняться тому, что я себе позволю. Не восемнадцатилетней женщине управлять мужчиной, которому 32 года. Я проявил большое терпение и мягкость, но, по-видимому, и то и другое было напрасно. Я ценю свой покой и сумею его себе обеспечить.

Когда я уезжал из Москвы, вы не сочли нужным поговорить со мной о делах; вы предпочли пошутить по поводу возможности развода или что-то в этом роде. Между тем мне необходимо окончательно выяснить ваше решение относительно меня. Я не говорю о том, что предполагалось сделать для Натали; это меня не касается, и я никогда не думал об этом, несмотря на мою алчность. Я имею в виду 11000 рублей, данные мною взаймы. Я не требую их возврата и никоим образом не тороплю вас. Я хочу только в точности знать, как вы намерены поступить, чтобы я мог сообразно этому действовать.

С глубочайшим уважением остаюсь, милостивая государыня, вашим покорнейшим и послушным слугой.

Александр Пушкин.

26 июня 1831 г. Царское Село.)

420. П. А. Осиповой

Je differais de vous ecrire, m'attendant a tout moment a vous voir nous arriver; mais les circonstances ne me permettent plus de l'esperer. C'est donc par ecrit, Madame, que je vous f elicite et que je souhaite a M-elle Euphrosine tout le bonheur dont ici-bas nous sommes capables et dont est si digne un etre aussi noble et aussi doux.

Les temps sont bien tristes. L'epidemie fait a Petersbourg de grands ravages. Le peuple s'est ameute plusieurs fois. Des bruits absurdes s'etaient repandus. On pretendait que les medecins empoisonnaient les habitants. La populace furieuse en a massacre deux. L'Empereur s'est presente au milieu des mutins. On m'ecrit: "Государь говорил с народом. Чернь слушала на коленах - тишина - один царский голос как звон святой раздавался на площади". - Се n'est pas le courage ni le talent de la parole qui lui manquent; cette fois-ci l'emeute a ete apaisee; mais les desordres se sont renouveles depuis. Peut-etre sera-t-on oblige d'avoir recours a la mitraille. Nous attendons la cour a Sarsko-Selo, qui jusqu'a present n'est pas encore attaque de la contagion; mais je crois que cela ne tardera pas. Que Dieu preserve Trigorskoe des sept plaies de l'Egypte; vivez heureuse et tranquille et puisse-je me retrouver un jour dans votre voisinage! et a propos de cela, si je ne craignais d'etre indiscret, je vous prierais, comme bonne voisine et bien chere amie, de me faire savoir si je ne pourrais pas faire l'acquisition de Savkino, et quelles en seraient les conditions. J'y batirais une chaumiere, j'y mettrais mes livres et j'y viendrais passer quelques mois de l'annee aupres de mes bons et anciens amis. Que dites-vous, Madame, de mes chateaux en Espagne, ou de ma chaumiere a Savkino? pour moi, ce projet-la m'enchante et j'y reviens a tout moment. Recevez, Madame, l'hommage de ma haute consideration et de mon entier devouement. Mes hommages a toute votre famille; agreez aussi ceux dema femme, en attendant que je n'aie eu l'avantage de vous la presenter.

Sarskoe-Selo.

29 juin 1830^*.

^* (Описка, вместо 1831.)

(Перевод:

Я все откладывал письмо к вам, с минуты на минуту ожидая вашего приезда; но обстоятельства не позволяют мне более на это надеяться. Поэтому, сударыня, я поздравляю вас письменно и желаю м-ль Евпраксии всего доступного на земле счастья, которого столь достойно такое благородное и нежное существо.

Времена стоят печальные. В Петербурге свирепствует эпидемия. Народ несколько раз начинал бунтовать. Ходили нелепые слухи. Утверждали, что лекаря отравляют население. Двое из них были убиты рассвирепевшей чернью. Государь явился среди бунтовщиков. Мне пишут: (......). Нельзя отказать ему ни в мужестве, ни в умении говорить; на этот раз возмущение было подавлено; но через некоторое время беспорядки возобновились. Возможно, что будут вынуждены прибегнуть к картечи. Мы ожидаем двор в Царское Село, куда зараза еще не проникла; но думаю, что это не замедлит случиться. Да сохранит бог Тригорское от семи казней египетских; живите счастливо и спокойно, и да настанет день, когда я снова окажусь в вашем соседстве! К слову сказать, если бы я не боялся быть навязчивым, я попросил бы вас, как добрую соседку и дорогого друга, сообщить мне, не могу ли я приобрести Савкино, и на каких условиях. Я бы выстроил себе там хижину, поставил бы свои книги и проводил бы подле добрых старых друзей несколько месяцев в году. Что скажете вы, сударыня, о моих воздушных замках, иначе говоря о моей хижине в Савкине? - меня этот проект приводит в восхищение, и я постоянно к нему возвращаюсь. Примите, милостивая государыня, уверение в моем высоком уважении и совершенной преданности. Кланяюсь всему вашему семейству; примите также поклон от моей жены, в ожидании случая, когда я буду иметь удовольствие представить ее вам.

Царское Село. 29 июня 1831.)

421. М. П. Погодину

Сердечно благодарю вас и за письмо и за "Старую статистику". Я получил все экземпляры вчера из Петербурга и не знаю, как доставить экземпляры, следующие великим князьям и Жуковскому. Вы знаете, что у нас холера; Царское Село оцеплено, оно будет, вероятно, убежищем царскому семейству. В таком случае Жуковский будет сюда и я дождусь его, чтоб вручить ему вашу посылку. Напрасно сердитесь вы на него за его молчание. Он самый неаккуратный корреспондент, и ни с кем не в переписке. Могу вас уверить, что он искренно вас уважает. Вы удивляете меня тем, что трагедия ваша еще не поступила в продажу. Веневитинов сказывал мне, что она уже вышла, потому-то я и не хлопотал об ней. Непременно надобно ее выдать, и непременно буду писать при первом случае об этом к Бенкендорфу. Холера и смерть цесаревича нас совершенно смутили; дайте образумиться.

Пишите "Петра"; не бойтесь его дубинки. В его время вы были бы один из его помощников; в наше время будьте хоть его живописцем. Жалею, что вы не разделались еще с Московским университетом, который должен рано или поздно извергнуть вас из среды своей, ибо ничего чуждого не может оставаться ни в каком теле. А ученость, деятельность и ум чужды Московскому университету.

У нас есть счетец. За мною процентов было 225 рублей; из оных отдал я вам, помните, 75- итого остается 150, кои вы получите, как скоро получу оброк со Смирдина.

Пишите ко мне прямо в Царское, или Сарское Село. От Смирдина отделен я карантином. Ваших препоручений касательно книг покамест не могу выполнить, по многим причинам. Простите, до свидания.

А. П.

422. П. А. Плетневу

Скажи мне, сделай одолжение, жив ли ты? что ты намерен делать? что наши? Экие страсти! Господи Сусе Христе!

Ради бога, вели Смирдину прислать мне денег, или я сам явлюсь к нему, несмотря на карантины.

Знаешь ли что? я жив и здоров.

Прощай.

3 июля.

Я переписал мои пять повестей и предисловие, то есть сочинения покойника Белкина, славного малого. Что прикажешь с ними делать? печатать ли нам самим или сторговаться со Смирдиным? R. S. V. Р.^*

^* (R. S. V. Р., то есть Repondez, s'il yous plait - ответьте, пожалуйста (франц.).)

Жена моя кланяется твоей и желает вам здравия.

423. П. А. Вяземскому

Получил я письмо твое (вероятно, от Федосея Сидоровича, по крайней мере на печати вырезан крест и якорь и надпись: бог моя надежда).Ты требуешь назад свою мебель. Эх, милый! Трудно в Царском Селе мне будет найти новую. Нечего делать, возьми себе назад. Только мне жаль будет тебе оставить ее за ту же цену. Ей-богу, Ваше сиятельство, больше стоит. Она мне досталась по оказии и по знакомству; право, не грех прибавить рублей сто. По газетам видел я, что Тургенев к тебе отправился в Москву; не приедешь ли с ним назад? это было бы славно. Мы бы что-нибудь и затеяли вроде альманаха, и Тургенева порастрепали бы. Об "Адольфе" твоем не имею никакого известия; Плетнев отделен от меня холерою, ничего не пишет. Ждал я сюда Жуковского, но двор уже не едет в Царское Село, потому что холера показалась в Пулкове. В Петербурге народ неспокоен; слухи об отраве так распространились, что даже люди порядочные повторяют эти нелепости от чистого сердца. Двух лекарей народ убил. Царь унял возмущение, но не все еще тихо. Из армии известия не имеем. Вот тебе все, что знаю. О литературе не спрашивай: я не получаю ни единого журнала, кроме "С.-Петербургских ведомостей", и тех не читаю. "Рославлева" прочел и очень желаю знать, каким образом ты бранишь его. Разговоров о "Борисе" не слыхал и не видал; я в чужие разговоры не вмешиваюсь. Не пишу покамест ничего, ожидаю осени. Элиза приготовляется к смерти мученической и уже написала мне трогательное прощание. Ты что? Вышел ли "Фонвизин" из цензуры и поступил ли в печать? Кстати о цензуре: Щеглов умер: не нашего полку, чужого. - Отец мой горюет у меня в соседстве, в Павловском; вообще довольно скучно.

3 июля.

Кланяюсь всем твоим, в том числе и Тургеневу, коли он уж у вас.

424. П. Я. Чаадаеву

Mon ami, je vous parlerai la langue de l'Europe, elle m'est plus familiere que la notre, et nous continuerons nos conversations commencees jadis a Sarsko-Selo et si souvent interrompues.

Vous savez се qui nous arrive: a Petersbourg le peuple s'est imagine qu'on l'empoisonnait. Les gazettes s'epuisent en semonces et en protestations, malheureusement le peuple ne sait pas lire, et les scenes de sang sont pretes a se renouveler. Nous sommes cernes a Sarsko-Selo et a Pavlovsky et nous n'avons aucune communication avec Petersbourg. Voila pourquoi je n'ai vu ni Bloudof, ni Bellizard. Votre manuscrit est toujours chez moi; voulezvous que je vous le renvoye? mais qu'en ferez-vous a Necropolis? laissez-le moi encore quelque temps. Je viens de le relire. Il me semble que le commencement est trop lie a des conversations antecedentes, a des idees anterieurement developpees, bien claires et bien positives pour vous, mais dont le lecteur n'est pas au fait. Les premieres pages sont donc obscures et je crois que vous feriez bien d'y substituer une simple note, ou bien d'en faire un extrait. J'etais pret a vous faire remarquer aussi le manque d'ordre et de methode de tout le morceau, mais j'ai fait reflexion que c'est une lettre, et que le genre excuse et autorise cette negligence et ce laisseraller. Tout ce que vous dites de Moise, de Borne, d'Aristote, de Fidee du vrai Dieu, de l'Art antique, du protestantisme est admirable de force, de verite ou d'eloquence. Tout ce qui est portrait et tableau est large, eclatant, grandiose. Votre maniere de concevoir Fhistoire m'etant tout a fait nouvelle, je ne puis toujours etre de votre avis; par exemple je ne concois pas votre aversion pour Marc-Aurele, ni votre predilection pour David (dont j'admire les psaumes, si toutefois ils sont de lui). Je ne vois pas pourquoi la peinture forte et naive du polytheisme vous indignerait dans Homere. Outre son merite poetique, c'est encore, d'apres votre propre aveu, un grand monument historique. Ce que l'Illiade offre de sanguinaire, ne se retrouve-t-il pas dans la Bible? Vous voyez 1'unite chretienne dans le catholicisme, c'est a dire dans le pape. - N'est-elle pas dans Fidee du Christ, qui se retrouve aussi dans le protestantisme. L'idee premiere fut monarchique; elle devint republicaine. Je m'exprime mal, mais vous me comprendrez. Ecrivez-moi, mon ami, dussiez-vous me gronder. Il vaut mieux, dit l'Ecclesiaste, entendre la correction de l'homme sage que les chansons de l'insense.

6 juillet S. S.

(Перевод:

Друг мой, я буду говорить с вами на языке Европы, он мне привычнее нашего, и мы продолжим беседы, начатые в свое время в Царском Селе и так часто с тех пор прерывавшиеся.

Вам известно, что у нас происходит: в Петербурге народ вообразил, что его отравляют. Газеты изощряются в увещаниях и торжественных заверениях, но, к сожалению, народ неграмотен и кровавые сцены готовы возобновиться. Мы оцеплены в Царском Селе и в Павловске и не имеем никакого сообщения с Петербургом. Вот почему я не видел ни Блудова, ни Беллизара. Ваша рукопись все еще у меня; вы хотите, чтобы я вам ее вернул? Но что будете вы с ней делать в Некрополе? Оставьте ее мне еще на некоторое время. Я только что перечел ее. Мне кажется, что начало слишком связано с предшествовавшими беседами, с мыслями, ранее развитыми, очень ясными и несомненными для вас, но о которых читатель не осведомлен. Вследствие этого мало понятны первые страницы, и я думаю, что вы бы хорошо сделали, заменив их простым вступлением или же сделав из них извлечение. Я хотел было также обратить ваше внимание на отсутствие плана и системы во всем сочинении, однако рассудил, что это - письмо и что форма эта дает право на такую небрежность и непринужденность. Все, что вы говорите о Моисее, Риме, Аристотеле, об идее истинного бога, о древнем искусстве, о протестантизме, изумительно по силе, истинности или красноречию. Все, что является портретом или картиной, сделано широко, блестяще, величественно. Ваше понимание истории для меня совершенно ново, и я не всегда могу согласиться с вами: например, для меня непостижимы ваша неприязнь к Марку Аврелию и пристрастие к Давиду (псалмами которого, если они только действительно принадлежат ему, я восхищаюсь). Не понимаю, почему яркое и наивное изображение политеизма возмущает вас в Гомере. Помимо его поэтических достоинств, это, по вашему собственному признанию, великий исторический памятник. Разве то, что есть кровавого в Илиаде, не встречается также и в библии? Вы видите единство христианства в католицизме, то есть в папе. Не заключается ли оно в идее Христа, которую мы находим также и в протестантизме? Первоначально эта идея была монархической, потом она стала республиканской. Я плохо излагаю свои мысли, но вы поймете меня. Пишите мне, друг мой, даже если бы вам пришлось бранить меня. Лучше, говорит Экклезиаст, внимать наставлениям мудрого, чем песням безумца.

6 июля. Царское Село.)

425. П. А. Плетневу

Двор приехал, и Царское-село закипело и превратилось в столицу. Грустно мне было услышать от Жуковского, что тебя сюда не будет. Но так и быть: сиди себе на даче и будь здоров. Россети черноокая хотела тебе писать, беспокоясь о тебе, но Жуковский отсоветовал, говоря: он жив, чего же вам больше? Однако она поручила было мне переслать к тебе 500 р. какой-то запоздалой пенсии. Если у тебя есть мои деньги, то за-плати из них - и дай мне знать сюда, а эти 500 р. я возьму с нее.

На днях отправил я тебе через Эслинга повести покойного Белкина, моего приятеля. Получил ли ты их? Предисловие доставлю после. Отдай их в цензуру земскую, не удельную, - да и снюхаемся с Смирдиным; я такого мнения, что эти повести могут доставить нам 10000 - и вот каким образом:

 2000 экземпляров по 6 р. = 12000.
 - 1000 за печать
 - 1000 процентов 
                      итого 10000.

Что же твой план "Северных цветов" в пользу братьев Дельвига? Я даю в них "Моцарта" и несколько мелочей. Жуковский дает свою гекзаметрическую сказку. Пиши Баратынскому; он пришлет нам сокровища; он в своей деревне. - От тебя стихов не дождешься; если б ты собрался да написал что-нибудь об Дельвиге! то-то было б хорошо! Во всяком случае проза нужна; коли ты ничего не дашь, так она сядет на мель. Обозрения словесности не надобно; черт ли в нашей словесности? придется бранить Полевого да Булгарина. Кстати ли такое аллилуия на могиле Дельвига? - Подумай обо всем этом хорошенько, да и распорядись - а издавать уже пора: то есть приготовляться к изданию, Будьте здоровы все, Христос с вами.

426. П. А. Плетневу

Я надоедал тебе письмами и не знал о твоем огорчении. Вчера только сказали мне о смерти нашего доброго и умного слепца. Зная твою привязанность к покойному Молчанову, живо воображаю твои чувства. Час от часу пустее свет, пустей дорога перед нами. Тяжелое время, тяжелый год. По крайней мере утешаюсь, зная, что ты в своем Патмосе безвреден и недостижим. Но, кажется, зараза теряет свою силу и в Петербурге. Мы, уже обстрелянные в Москве и Нижнем, равнодушно слышали приближающуюся перестрелку; но сколько знакомых жертв! однако ж, кроме Молчанова, никого близкого к сердцу, кажется, не потеряли. У нас в Царском Селе все суетится, ликует, ждут разрешения царицы; ждут добрых вестей от Паскевича; ждут прекращения холеры. С моей стороны, жду твоего письма; уверен, что ты и все твои здоровы, так как я всегда был уверен в жизни и здоровье своем и своих.

427. М. Л. Яковлеву

Деньги мои, любезный Михайло Лукьянович, у Плетнева. Потрудись, сделай одолжение, съездить к нему, но как он человек аккуратный, то возьми с собою вексель мой и надпиши, что проценты получены. Попроси его от меня написать мне три строчки и переслать деньги, в коих я нуждаюсь. Если он сидит на даче, опасаясь холеры, и ни с кем сношений не имеет, то напиши мне об нем, здоров ли он и все ли у него здоровы.

Кланяюсь сердечно Софье Михайловне и очень, очень жалею, что с нею не прощусь. Дай бог ей здоровья и силы души. Если надобны будут ей деньги, попроси ее со мною не церемониться, не только насчет моего долга, но и во всяком случае. Что "Северные цветы"? с моей стороны я готов. На днях пересмотрел я у себя письма Дельвига; может быть, со временем это напечатаем. Нет ли у ней моих к нему писем? мы бы их соединили. Еще просьба: у Дельвига находились готовые к печати две трагедии нашего Кюхли и его же "Ижорский", также и моя баллада о Рыцаре, влюбленном в Деву. Не может ли это все Софья Михайловна оставить у тебя? Плетнев и я, мы бы постарались что-нибудь из этого сделать.

Что вы делаете, друзья, и кто из наших приятелей отправился туда, отколь никто не воротится? Прости, до свидания.

А. П.

19 июля, Сарское Село.

428. П. В. Нащокину

Бедная моя крестница! вперед не буду крестить у тебя, любезный Павел Воинович; у меня не легка рука. Воля твоя будет выполнена в точности, если вздумаешь ты отправиться вслед за Юсуповым; но это дело несбыточное; по крайней мере я никак не могу вообразить тебя покойником. Я все к тебе сбираюсь, да боюсь карантинов. Ныне никак нельзя, пускаясь в дорогу, быть уверенным во времени проезда. Вместо трехдневной езды, того и гляди, что высидишь три недели в карантине; шутка! - Посылаю тебе посылку на имя Чаадаева; он живет на Дмитровке против церкви. Сделай одолжение, доставь ему. У вас, кажется, все тихо, о холере не слыхать, бунтов нет, лекарей и полковников не убивают. Недаром царь ставил Москву в пример Петербургу! В Царском Селе также все тихо; но около такая каша, что боже упаси. Ты пишешь мне о каком-то критическом разговоре, которого я еще не читал. Если бы ты читал наши журналы, то увидел бы, что все, что называют у нас критикой, одинаково глупо и смешно. С моей стороны, я отступился; возражать серьезно - невозможно; а паясить перед публикою не намерен. Да к тому же ни критики, ни публика не достойны дельных возражений. Нынче осенью займусь литературой, а зимой зароюсь в архивы, куда вход дозволен мне царем. Царь со мною очень милостив и любезен. Того и гляди попаду во временщики, и Зубков с Павловым явятся ко мне с распростертыми объятиями. Брат мой переведен в Польскую армию. Им были недовольны за его пиянство и буянство; но это не будет иметь следствия никакого. Ты знаешь, что Вислу мы перешли, не видя неприятеля. С часу на час ожидаем важных известий и из Польши и из Парижа; дело, кажется, обойдется без европейской войны. Дай-то бог. Прощай, душа: не ленись и будь здоров.

21 июля.

P. S. Я с тобою болтаю, а о деле и забыл. Вот в чем дело: деньги мои в Петербурге у Плетнева или у Смирдина, оба со мною прекратили свои сношения по причине холеры. Не знаю, получу ли что мне следует к 1 августу, в таком случае перешлю тебе горчаковскую тысячу; не то, ради господа бога, займи хоть на мое имя и заплати в срок. Не я виноват, виновата холера, отрезавшая меня от Петербурга, который под боком, да куда не пускают; с Догановским не худо, брат, нам пуститься в разговоры или переговоры - ибо срок моему первому векселю приближается.

429. П. А. Плетневу

Письмо твое от 19-го крепко меня опечалило. Опять хандришь. Эй, смотри: хандра хуже холеры, одна убивает только тело, другая убивает душу. Дельвиг умер, Молчанов умер; погоди, умрет и Жуковский, умрем и мы. Но жизнь все еще богата; мы встретим еще новых знакомцев, новые созреют нам друзья, дочь у тебя будет расти, вырастет невестой, мы будем старые хрычи, жены наши- старые хрычовки, а детки будут славные, молодые, веселые ребята; а мальчики станут повесничать, а девчонки сентиментальничать; а нам то и любо. Вздор, душа моя; не хандри - холера на днях пройдет, были бы мы живы, будем когда-нибудь и веселы.

Жаль мне, что ты моих писем не получал. Между ими были дельные; но не беда. Эслинг сей, которого ты не знаешь, - мой внук по лицею и, кажется, добрый малый - я поручил ему доставить тебе мои сказки; прочитай их ради скуки холерной, а печатать их не к спеху. Кроме 2000 за "Бориса", я еще ничего не получил от Смирдина; думаю, накопилось около двух же тысяч моего жалованья; напишу ему, чтоб он их переслал ко мне по почте, доставив тебе 500, россетинских. Кстати скажу тебе новость (но да останется это, по многим причинам, между нами): царь взял меня в службу - но не в канцелярскую, или придворную, или военную - нет, он дал мне жалование, открыл мне архивы, с тем, чтоб я рылся там и ничего не делал. Это очень мило с его стороны, не правда ли? Он сказал: Puisqu'il est marie et qu'il n'est pas riche, il faut faire aller sa marmite^*. Ей-богу, он очень со мною мил. Когда же мы, брат, увидимся? Ох уж эта холера! Мой Юсупов умер, наш Хвостов умер. Авось смерть удовольствуется сими двумя жертвами. Прощай. Кланяюсь всем твоим. Будьте здоровы. Христос с вами.

^* (Раз он женат и небогат, надо дать ему средства к жизни (буквально: заправить его кастрюлю) (франц.).)

22 июля.

430. П. В. Нащокину

Я просил тебя в последнем письме доставить посылку Чаадаеву: посылку не приняли на почте. Я просил заплатить Горчакову остальную его тысячу. Вот сия тысяча; доставь ее с моей сердечной благодарностию моему любезному заимодавцу.

Что ты делаешь? ожидаешь ли ты своих денег и выручишь ли ты меня из сетей Догановского? Нужно ли мне будет приехать, как, признаюсь, мне хочется, или оставаться мне в Царском Селе, что и дешевле и спокойнее?

У нас все, слава богу, тихо; бунты петербургские прекратились; холера также. Государь ездил в Новгород, где взбунтовались было колонии и где произошли ужасы. Его присутствие усмирило все. Государыня третьего дня родила великого князя Николая Николаевича. О Польше ничего не слышно.

Прощай, до свидания.

431. П. А. Осиповой

Votre silence commencait a m'inquieter, chere et bonne Прасковья Александровна; Votre lettre est venue me rassurer fort a propos. Je vous felicite encore une fois, et vous souhaite, a tous et du fond de mon coeur, prosperite, repos et sante. J'ai porte moi-meme vos lettres a Pavlovsk, en mourant d'envie d'en savoir le contenu; mais ma mere etait sortie. Vous savez l'aventure qui leur etait arrivee, l'escapade d'Olga, la quarantaine etc. Dieu merci, tout est maintenant fini. Mes parents ne sont plus aux arrets - le cholera n'est guere a craindre. Il va finir a Petersbourg. Savez-vous qu'il у a eu des troubles а Новгород dans les colonies militaires? les soldats so sont ameutes toujours sous l'absurde pretexte de l'empoisonnement. Les generaux, les officiers et les medecins ont ete tous massacres, avec un raffinement d'atrocite, L'Empereur у est alle, et a apaise l'emeute avec un courage et un sang froid admirable. Mais il ne faut pas que le peuple s'accoutume aux emeutes, et les emeutes a sa presence. Il parait que tout est fini. Vous jugez de la maladie beaucoup mieux que ne l'ont fait les docteurs et le gouvernement. Болезнь повальная, а не зараза, следственно карантины лишнее; нужны одни предосторожности в пище и в одежде. Si cette verite etait connue avant, nous eussinos evite bien des maux. Maintenant on traite le cholera comme tout empoisonnement - avec l'huile et du lait chaud, sans oublier les bains de vapeur. Dieu donne que vous n'ayez pas besoin d'employer cette recette а Тригорское.

Je remets en vos mains mes interets et mes projets. Je ne tiens ni a Savkino, ni a tout autre lieu; je tiens a etre votre voisin, et proprietaire d'un joli site. Veuillez me f aire savoir le prix de telle propriete ou de telle autre. Les circonstances a ce qui parait vont me retenir a Petersbourg plus longtemps que je n'eus voulu, mais cela ne change rien a mon projet et mes esperances.

Agreez l'hommage de mon devouement et de ma parfaite consideration. Je salue toute la fainille.

29 juillet. Sarsko-Selo.

(Перевод:

Ваше молчание начало уже меня тревожить, дорогая и добрая Прасковья Александровна; письмо ваше, пришедшее очень кстати, меня успокоило. Еще раз поздравляю вас и от глубины души желаю всем благополучия, спокойствия и здоровья. Я сам доставил ваши письма в Павловск, умирая от желания знать их содержание; но матери моей не оказалось дома. Вы знаете о том, что у них произошло, о выходке Ольги, о карантине и т. д. Теперь, слава богу, все кончено. Родители мои уже не под арестом. Холеры больше бояться нечего - она кончится в Петербурге. Знаете ли вы, что в Новгороде, в военных поселениях, произошли волнения? Солдаты взбунтовались все под тем же бессмысленным предлогом, что их отравляют. Генералы, офицеры и лекаря были все перебиты с утонченной жестокостью. Император отправился туда и усмирил бунт с поразительным мужеством и хладнокровием. Но нельзя допускать, чтобы народ привыкал к бунтам, а бунтовщики - к появлению государя. Кажется, теперь все кончено. Вы судите о болезни гораздо вернее, чем врачи и правительство (.....).

Если бы эту истину знали раньше, мы избежали бы множества бед. Теперь лечат холеру как всякое отравление - постным маслом и горячим молоком, не пренебрегая и паровыми банями. Дай бог, чтобы вам не пришлось воспользоваться этим рецептом в Тригорском.

Отдаю в ваши руки свои интересы и планы. Не важно, будет ли это Савкино или какое-нибудь другое место; я только хочу быть вашим соседом и владельцем красивого уголка.

Благоволите сообщить мне стоимость такого или иного имения. Обстоятельства, по-видимому, задержат меня в Петербурге дольше, чем я того желал бы, но это нисколько не меняет моих намерений и надежд.

Примите уверение в моей преданности и совершенном уважении. Кланяюсь всему вашему семейству.

29 июля. Царское Село.)

432. Н. М. Коншину

Собака нашлась благодаря вашим приказаниям. Жена сердечно вас благодарит, но собачник поставил меня в затруднительное положение. Я давал ему за труды 10 рублей, он не взял, говоря: мало, по мне и он и собака того не стоят, но жена моя другого мнения. Здоровы ли и скоро ль увидимся?

А. П.

433. Н. М. Коншину

Вот все №№, находящиеся еще у меня. Сердечно благодарю за доставление известий, хотя и нерадостных. Нет ли у вас "Литературной газеты"? Здоровы ли вы и Авдотья Яковлевна? До свидания.

А. П.

434. М. П. Погодину

Любезный и почтенный, не имею времени отвечать Вам на Ваше письмо. Уведомляю Вас только, что поручение Ваше, касательно "Статистики Петра I", исполнено; Жуковский получил экземпляры для великого князя и для себя; экземпляром, следующим великому-князю Константину, расположил он иначе. Жуковский представит его императрице. Напишите, сделайте милость, официальную записку его превосходительству Ивану Павловичу Шамбо (секретарю ее величества): "Осмеливаюсь повергнуть к ногам ее величества такую-то замечательную книгу и проч."^* У генерала Бенкендорфа был я для Вас же, но не застал его дома; он в Царском Селе остается, следственно на днях буду с ним толковать. Покамест обнимаю Вас.

^* (и доставьте письмо мне.)

А. П.

435. П. В. Нащокину

Отец и благодетель! На днях послал я к тебе горчаковскую 1000; отпиши, батюшка Павел Воинович, получил ли всё исправно, да еще покорнейшая просьба: узнай от Короткого, сколько должен я в ломбард процентов за 40000 займа? и когда срок к уплате? Пошел ли в дело дороховский вексель и здоров ли Корнилион-Пинский? Здоров ли ты, душа моя, каково поживаешь, и что твои? Что ж не присылаешь ты есауловского романса, исправленного во втором издании? Мы бы его в моду пустили между фрейлинами. Все здесь обстоит благополучно. Жена тебе кланяется^*. Портрета не присылает, за неимением живописца. Засим прощения просим.

^* (И целует. Замечание Натальи Николаевны.)

3 августа.

P. S. Да растолкуй мне, сделай милость, каким образом платят в ломбард. Самому ли мне приехать? Доверенность ли кому прислать? или по почте отослать деньги? -

436. П. А. Вяземскому

3 августа.

"Литературная газета" что-то замолкла; конечно, Сомов болен, или подпиской недоволен. Твое замечание о мизинце Булгарина не пропадет; обещаюсь тебя насмешить; но нам покамест не до смеха: ты, верно, слышал о возмущениях новогородских и Старой Руси. Ужасы. Более ста человек генералов, полковников и офицеров перерезаны в новгородских поселениях со всеми утончениями злобы. Бунтовщики их секли, били по щекам, издевались над ними, разграбили дома, изнасильничали жен; 15 лекарей убито; спасся один при помощи больных, лежащих в лазарете; убив всех своих начальников, бунтовщики выбрали себе других - из инженеров и коммуникационных. Государь приехал к ним вслед за Орловым. Он действовал смело, даже дерзко; разругав убийц, он объявил прямо, что не может их простить, и требовал выдачи зачинщиков. Они обещались и смирились. Но бунт Старо-Русский еще не прекращен. Военные чиновники не смеют еще показаться на улице. Там четверили одного генерала, зарывали живых и проч. Действовали мужики, которым полки выдали своих начальников. - Плохо, ваше сиятельство. Когда в глазах такие трагедии, некогда думать о собачьей комедии нашей литературы. Кажется, дело польское кончается; я все еще боюсь: генеральная баталия, как говорил Петр I, дело зело опасное. А если мы и осадим Варшаву (что требует большого числа войск), то Европа будет иметь время вмешаться не в ее дело. Впрочем, Франция одна не сунется; Англии не для чего с нами ссориться, так авось ли выкарабкаемся.

В Сарском Селе покамест нет ни бунтов, ни холеры; русские журналы до нас не доходят, иностранные получаем, и жизнь у нас очень сносная, У Жуковского зубы болят, он бранится с Россети; она выгоняет его из своей комнаты, а он пишет ей арзамасские извинения гекзаметрами.

   - - - чем умоляю вас, о царь мой небесный - 
   - - - - - - прикажете ль? кожу 
 Дам содрать с моего благородного тела вам на калоши,
   - - - - прикажете ль? уши 
 Дам обрезать себе для хлопошек и проч.

Перешлю тебе это чисто арзамасское произведение.

Благодарю Александра Ивановича за его религиозно-философическую приписку. Не понимаю, за что Чаадаев с братией нападает на реформацию, c'est a dire un fait de l'esprit chretien. Ce que le christianisme у perdit en unite, il le regagna en popularite^*. Греческая церковь - дело другое: она остановилась и отделилась от общего стремления христианского духа. Радуюсь, что Чаадаев опять явился в обществе. Скажи ему, что его рукопись я пытался было переслать к нему, но на почте посылок еще не принимают, извини меня перед ним. Кланяюсь всем вашим и желаю вам здравия и спокойствия.

^* (то есть на известное проявление христианского духа. Насколько христианство потеряло при этом в отношении своего единства, настолько же оно выиграло в отношении своей народности (франц.).)

Сарское Село.

437. П. А. Плетневу

Получил я, любезный Плетнев, и письмо и 1500. Ты умно делаешь, что сидишь смирно в своей норе и носу не показываешь в проклятом некогда мною Петербурге. Не холера опасна, опасно опасение, моральное состояние, уныние, долженствующее овладеть всяким мыслящим существом в нынешних страшных обстоятельствах. Холера через неделю, вероятно, прекратится; но Сарское Село будет еще долго окружено карантинами; итак, свидание наше еще далеко. Что же "Цветы"? ей-богу не знаю, что мне делать. Яковлев пишет, что покамест нельзя за них приняться. Почему же? разве типографий остановились? разве нет бумаги? Разве Сомов болен или отказывается от издания? Кстати: что сделалось с "Литературного газетою"? Она неисправнее "Меркурия". Кстати: не умер ли Бестужев-Рюмин? говорят, холера уносит пьяниц. С душевным прискорбием узнал я, что Хвостов жив. Посреди стольких гробов, стольких ранних или бесценных жертв, Хвостов торчит каким-то кукишем похабным. Перечитывал я на днях письма Дельвига; в одном из них пишет он мне о смерти Д. Веневитинова. "Я в тот же день встретил Хвостова, говорит он, и чуть не разругал его: зачем он жив?" - Бедный наш Дельвиг! Хвостов и его пережил. Вспомни мое пророческое слово: Хвостов и меня переживет. Но в таком случае, именем нашей дружбы, заклинаю тебя его зарезать - хоть эпиграммой. Прощай, будьте здоровы. Сказки мои возвратились ко мне, не достигнув до тебя.

3 авг.

Россети вижу часто; она очень тебя любит, и часто мы говорим о тебе. Она гласно сговорена. Государь уж ее поздравил.

438. П. А. Вяземскому

 Любезный Вяземский, поэт и камергер...
 (Василья Львовича узнал ли ты манер?
 Так некогда письмо он начал к камергеру,
 Украшенну ключом за верность и за веру.)
 Так солнце и на нас взглянуло из-за туч!
 На заднице твоей сияет тот же ключ.
 Ура! хвала и честь поэту-камергеру.
 Пожалуй, от меня поздравь княгиню Веру.

Услыша о сем радостном для Арзамаса событии, мы, царскосельские арзамасцы, положили созвать торжественное собрание. Все присутствующие члены собрались немедленно, в числе двух. Председателем по жребию избран г-н Жуковский, секретарем я, сверчь. Протокол заседания будет немедленно доставлен Вашему арзамасскому и камергерскому превосходительству (такожде и сиятельству). Спрашивали члены: зачем Асмодей не является ни в одном периодическом издании? Секретарь ответствовал единогласно: он статьи свои отсылает в "Коммерческую газету" без имени. Спрашивали члены: давно ли Асмодей занимается Коммерческой? выигрывает ли он в коммерческую? Председатель ответствовал единогласно же: в коммерческую выиграл он ключ, и теперь Асмодей перейдет к банку.

Оставя арзамасскую политику, скажу тебе, что наши дела польские идут, слава богу: Варшава окружена, Кржнецкий сменен нетерпеливыми патриотами. Дембинский, невзначай явившийся в Варшаву из Литвы, выбран в главнокомандующие. Кряшецкого обвиняли мятежники в бездействии. Следственно, они хотят сражения; следственно, они будут разбиты, следственно, интервенция Франции опоздает, следственно, граф Паскевич удивительно счастлив. Король голландский погорячился, но, кажется, он принужден будет отложить попечение о Бельгии: Пруссии не до него. Если заварится общая, европейская война, то, право, буду сожалеть о своей женитьбе, разве жену возьму в торока. У Жуковского понос поэтический хотя и прекратился, однако ж он все еще (- - -) гекзаметрами. Ждем тебя. Право, надобно нам начать журнал, да какой? Quarterley^*. В 3 месяца книжку, нет, книжищу выдадим, с помощью божией и Лизы голенькой. Кстати: Лиза написала было мне письмо вроде духовной: croyez a la tendresse de celle qui vous aimera meme au dela du tombeau^** и проч., да и замолкла; я спокойно себе думаю, что она умерла, Что же узнаю? Элиза влюбилась в вояжера Могnау да с ним кокетничает! Каково? О femme, femme! creature faible et decevante...^*** Прощай, камергер, кланяюсь тебе и твоим от всего сердца.

^* (Quarterly (Review) - "Трехмесячное обозрение" (англ.).)

^** (- верьте нежности той, которая будет любить вас и за гробом (франц.).)

^*** (О женщина, женщина! созданье слабое и обманчивое... (франц.))

14 авг.

439. П. И. Миллеру

Сердечно благодарю вас за книги и за любезное письмо ваше. Когда же исполните вы другое свое обещание - побывать у меня? Внук очень тем обяжет ему сердцем преданного деда.

А. П.

440. П. А. Плетневу

Посылаю тебе с Гоголем сказки моего друга Ив. П. Белкина; отдай их в простую ценсуру, да и приступим к изданию. Предисловие пришлю после. Правила, коими будем руководствоваться при издании, следующие:

1) Как можно более оставлять белых мест, и как можно шире расставлять строки.

2) На странице помещать не более 18-ти строк.

3) Имена печатать полные, напр. Иван Иванович Иванов, а не И. Ив. Ив - ъ. То же и об городах и деревнях.

4) Числа (кроме годов) печатать буквами.

5) В сказке "Смотритель" назвать гусара Минским, и сим именем заменить везде ***.

6) Смирдину шепнуть мое имя, с тем, чтоб он перешепнул покупателям.

7) С почтеннейшей публики брать по 7-ми рублей, вместо 10-ти - ибо нынче времена тяжелые, рекрутский набор и карантины.

Думаю, что публика будет беспрекословно платить сей умеренный оброк и не принудит меня употреблять строгие меры.

Главное: будем живы и здоровы... Прощай, мой ангел.

P. S. Эпиграфы печатать перед самым началом сказки, а заглавия сказок на особенном листе (ради ширины)...

Кстати об эпиграфах. К "Выстрелу" надобно будет приискать другой, именно в "Романе в семи письмах" А. Бестужева в "Полярной звезде": У меня оставался один выстрел, я поклялся ets. Справься, душа моя.

441. Н. В. Гоголю

Любезный Николай Васильевич,

Очень благодарю Вас за письмо и доставление Плетневу моей посылки, особенно за письмо. Проект Вашей ученой критики удивительно хорош. Но Вы слишком ленивы, чтоб привести его в действие. Статья Феофилакта Косичкина еще не явилась; не знаю, что это значит: не убоялся ли Надеждин гнева Фаддея Венедиктовича? - Поздравляю Вас с первым Вашим торжеством, с фырканьем наборщиков и изъяснениями фактора. С нетерпением ожидаю и другого: толков журналистов и отзыва остренького сидельца. У нас все благополучно: бунтов, наводнения и холеры нет. Жуковский расписался; я чую осень и собираюсь засесть. Ваша Надежда Николавна, то есть моя Наталья Николавна - благодарит Вас за воспоминание и сердечно кланяется Вам. Обнимите от меня Плетнева и будьте живы в Петербурге, что довольно, кажется, мудрено.

А. П.

25 августа.

442. П. А. ВЯЗЕМСКОМУ

(Между нами) У Дельвига осталось два брата без гроша денег, на руках его вдовы, потерявшей большую часть маленького своего имения. Нынешний год мы выдадим "Северные цветы" в пользу двух сирот. Ты пришли мне стихов и прозы; за журнал наш примемся после.

20 августа, день смерти Василия Львовича, здешние арзамасцы поминали своего старосту ватрушками, в кои воткнуто было по лавровому листу. Светлана произнесла надгробное слово, в коем с особенным чувством вспоминала она обряд принятия его в Арзамас.

443. П. В. Нащокину

Любезный мой Павел Воинович, не отвечал я на твое последнее письмо, исполнившее меня радостию и благодарностию, в ожидании обещанного следующего. Но оно покамест еще не пришло. Дай бог, чтоб успех увенчал дипломатику твою! жду с трепетом сердца решения Догановского. Все ли у тебя благополучно? Что твои спазмы, головные боли, поездки к Елене Тимофеевне и прочие бури? У меня, слава богу, все тихо, жена здорова; царь (между нами) взял меня в службу, то есть дал мне жалования, и позволил рыться в архивах для составления "Истории Петра I". Дай бог здравия царю! Дома у меня произошла перемена министерства. Бюджет Александра Григорьева оказался ошибочен; я потребовал счетов; заседание было столь же бурное, как и то, в коем уничтожен был Иван Григорьев; вследствие сего Александр Григорьев сдал министерство Василию (за коим блохи другого роду). В тот же день повар мой явился ко мне с требованием отставки; сего министра хотят отдать в солдаты, и он едет хлопотать о том в Москву; вероятно, явится и к тебе. Отсутствие его мне будет ощутительно; но, может быть, все к лучшему. Забыл я тебе сказать, что Александр Григорьев при отставке получил от меня в виде аттестата плюху, за что он было вздумал произвести возмущение и явился ко мне с военного силою, то есть с квартальным; но это обратилось ему же во вред; ибо лавочники, проведав обо всем, засадили было его в яму, от коей по своему великодушию избавил я его. Теща моя не унимается; ее не переменяет ничто, ni lе-temps, ni l'absence, ni des lieux la longueur;^* бранит меня, да и только - а все за нашего друга Александра Юрьевича. Дедушка ни гугу. До сих пор ничего не сделано для Натальи Николаевны; мои дела идут помаленьку. Печатаю incognito мои повести; первый экземпляр перешлю тебе. Прощай, душа. Да не забудь о ломбарде порасспросить.

^* (ни время, ни разлука, ни дальность расстояния (франц.).)

А. П.

3 сент.

Жена тебе весьма кланяется. - До свидания.

444. П. А. Вяземскому

Сперва о деле: у Нащокина моих денег нет, а своих, вероятно, не завелось. По причине холеры я в получении доходов затруднен. Твои 500 рублей получишь из Петербурга, как скоро спишусь с моими корреспондентами. Ты пишешь о журнале: да, черта с два! кто нам разрешит журнал? Фон-Фок умер, того и гляди поступит на его место Н. И. Греч. Хороши мы будем! О газете политической нечего и думать, но журнал ежемесячный, или четыремесячный, третейский можно бы нам попробовать - одна беда: без мод он не пойдет, а с модами стать нам наряду с Шаликовым, Полевым и проч. - совестно. Как ты? с или без? Мы бы переписку Авраама с Игнатием поместили в отделении: классическая словесность. Жуковский все еще пишет; завел 6 тетрадей и разом начал 6 стихотворений; так его и несет. Редкий день не прочтет мне чего нового; нынешний год он, верно, написал целый том. Это хорошо было бы для журнала. Я начал также (- - -); на днях испразился сказкой в тысячу стихов; другая в брюхе бурчит. А все холера... То, что ты говоришь о "Рославлеве", сущая правда; мне смешно читать рецензии наших журналов, кто начинает с Гомера, кто с Моисея, кто с Вальтер Скотта; пишут книги о романе, которого ты оценил в трех строчках совершенно полно, но к которым можно прибавить еще три строчки: что положения, хотя и натянутые, занимательны; что разговоры, хотя и ложные, живы, и что все можно прочесть с удовольствием (итого 3 строчки ¹/₂).

У Доны Sol был я вчера; писем твоих у ней здесь нет; она не намерена их сжечь et vous accuse de fatuite^* Дело в том, что она чрезвычайно мила, умна и в лицах представляет генеральшу Ламбер и камер-лакея немца - в совершенстве. Твое рассуждение о пословице русской не пропадет. К числу благороднейших принадлежит и сия: за тычком не угонишься, то есть не хлопочи о полученном тычке. Кстати о тычке: читал ли ты в "Телескопе" статью Феофилакта Косичкина? Прости, кланяюсь тебе и твоим. Вчера Дона Соль получила при мне и Жуковском письмо от своего брата; он от имени Катерины Андреевны спрашивает у Жуковского его мнения: приезжать ли ей в Петербург или оставаться в Москве. Жуковский сказал, что если б он имел сто языков, то все бы они заговорили: приезжайте к нам, к нам, к нам. Себялюбие в сторону, я точно того же мнения; холера в Петербурге прекратилась, а у вас опять начинается. Экие времена! Варшава должна была быть взята 25 или 26; но еще известия нет.

^* (и обвиняет тебя в фатовстве (франц.).)

3 сентября.

445. П. И. Миллеру

Очень благодарен вам, любезный Миллер, за статью Феофилакта Косичкина,. я уже ее видел. Благодарю вас сердечно и за известие о взятии Варшавы. Поздравляю вас и весь мой лицей. Преданный вам пращур.

446. П. А. Осиповой

Merci bien, Madame, pour la peine que vous vous donnez - de traiter avec les chatelains de Savkino. S'il у en a un de trop opiniatre, n'y aurait-il pas moyen de s'arranger avec les deux autres en le laissant de cote? Au reste, rien ne presse: de nouvelles occupations vont me retenir a Petersbourg au moins deux ou trois ans. J'en suis fache: j'esperais les passer pres de Trigorsk.

Ma femme vous est bien reconnaissante des lignes que vous avez bien voulu lui adresser. C'est une tres bonne enfant, et qui est prete a vous aimer de tout son coeur.

Je ne vous parle pas de la prise de Varsovie. Vous jugez avec quel enthousiasme nous l'avons apprise, apres 9 mois de desastre. Que dira l'Europe? voila la question qui nous occupe.

Le cholera a fini ses ravages a Petersbourg, mais il va faire sa tournee en province. Prenez bien garde, Madame. Vos maux d'estomac me font trembler. N'oubliez pas qu'on traite le cholera comme un simple empoison-nement: du lait et de l'huile - et gardez-vous de prendre du froid.

Adieu, Madame - daignez croire a mon respect et mon sincere attachement. Mes hommages a toute votre famille.

11 Sept. Sarsko-Selo.

(Перевод:

Благодарю вас, сударыня, за труд, который вы взяли на себя, вести переговоры с владетелями Савкина. Если один из них упорствует, то нельзя ли уладить дело с двумя остальными, махнув на него рукой? Впрочем, спешить некуда: новые занятия удержат меня в Петербурге по крайней мере еще на два или на три года. Я огорчен этим: я надеялся провести их вблизи Тригорского.

Моя жена очень благодарна вам за несколько строк, с которыми вы изволили к ней обратиться. Она предобрая и готова всем сердцем полюбить вас.

Не буду говорить вам о взятии Варшавы. Вы представляете себе, с каким восторгом мы приняли это известие после 9-месячных тяжелых неудач. Что скажет Европа? вот вопрос, который нас занимает.

Холера перестала свирепствовать в Петербурге, но теперь она пойдет гулять по провинции. Берегите себя, сударыня. Ваши желудочные боли меня пугают. Не забывайте, что холеру лечат, как обычное отравление: молоком и постным маслом - и еще: остерегайтесь холодного.

Прощайте, сударыня, прошу верить моему уважению и искренней привязанности. Приветствую все ваше семейство.

11 сент. Царское Село.)

447. А. О. Россет

Quoique vous connaissiez deja ces vers, comme je viens d'en envoyer un exemplaire a M-me la comtesse de Lambert, il est juste que vous en ayez un pareil.

 От вас узнал я плен Варшавы. 
 . . . . . . . . . . . . . .
 Вы были вестницею славы 
 И вдохновеньем для меня.

Vous aurez се second vers des que je vous l'aurai trouve!

(Перевод:

Хотя вам уже знакомы эти стихи, но ввиду того, что сейчас я послал экземпляр их графине Ламберт, справедливо, чтобы и у вас был такой же.

 От вас узнал я плен Варшавы...

Вы получите второй стих, как только я подберу его для вас.)

448. Е. М. Хитрово

              I 

 Перед гробницею святой...*

^* (См. т. 2.)

Ces vers ont ete ecrits dans un moment ou il etait permis d'etre decourage. Grace a Dieu, ce moment n'est plus. Nous avons repris 1'attitude que nous n'aurions pas du perdre. Ce n'est plus celle que nous avait donnee le bras du prince votre pere, mais elle est encore assez belle. Nous n'avons pas de mot pour exprimer celui de resignation, quoique cet etat d'ame, ou, si vous l'aimez mieux cette vertu, soit tout a fait Russe. Le mot de столбняк est encore ce qui le reproduit avec le plus de fidelite.

Quoique je ne vous aie pas importune de mes lettres pendant ce temps de calamites, je n'ai pas manque d'avoir de vos nouvelles, je savais que vous vous portiez bien et que vous vous amusiez, ce qui tres certainement est digne du Decameron. Vous avez lu en temps de peste, au lieu d'ecouter des contes, c'est aussi tres philosophique.

Je suppose que mon frere s'est trouve a l'assaut de Varsovie; je n'en ai pas de nouvelles. Mais qu'il etait temps de prendre Varsovie! Vous avez lu je suppose les vers de Joukovsky et les miens: pour Dieu, corrigez celui-ci.

Святыню всех твоих градов

Mettez: гробов. Il s'agit des tombeaux de Ярослав et de ceux des saints de Печора; cela est edifiant etpresente un sens quelconque, градов ne signifie rien.

J'espere me presenter chez vous vers la fin de ce mois, Sarsko-Selo est etourdissant; Petersbourg est bien plus retraite,

(Перевод:

Стихи эти были написаны в такую минуту, когда позволительно было пасть духом - слава богу, это время миновало. Мы опять заняли положение, которое не должны были терять. Это, правда, не то положение, каким мы были обязаны руке князя, вашего батюшки, но все же оно достаточно хорошо. У нас нет слова для выражения понятия безропотной покорности, хотя это душевное состояние, или, если вам больше нравится, эта добродетель чрезвычайно свойственна русским. Слово (столбняк), пожалуй, передает его с наибольшей точностью.

Хотя я и не докучал вам своими письмами в эти бедственные дни, я все же не упускал случая получать о вас известия, я знал, что вы здоровы и развлекаетесь, это, конечно, вполне достойно "Декамерона". Вы читали во время чумы вместо того, чтобы слушать рассказы, это тоже очень философично.

Полагаю, что мой брат участвовал в штурме Варшавы; я не имею от него известий. Однако насколько пора было взять Варшаву! Вы, полагаю, читали стихи Жуковского и мои: ради бога, исправьте стих (Святыню всех твоих градов) Поставьте: (гробов). Речь идет о могилах Ярослава и печерских угодников; это поучительно и имеет какой-то смысл, (градов) ничего не означает.

Надеюсь явиться к вам в конце этого месяца. Царское Село может свести с ума; в Петербурге гораздо легче уединиться.)

449. П. И. Миллеру

Если есть в "Сыне отечества" ответ Феофилакту Косичкину, то пришлите мне, сделайте милость. Очень благодарен за "Телеграф".

А. П.

450. М. Д. Деларю

Очень благодарю Вас, любезный Михайло Данилович, за Ваше письмо и известие. Я был в Петербурге и не знаю, как не попал к Вам. Сказывают, Вы были больны желчью. Избави Вас бог - и в какое время! - смотрите, чтоб холера не захватила Вас при своем отступлении. Вы нам нужны.

Вот письмо Геслингу - где он? что он? Доставьте это ему, сделайте одолжение, и будьте здоровы.

А. П.

Сарское Село. 28 сент.

451. Е. М. Хитрово

Merci, Madame, pour l'elegante traduction de l'ode - j'y ai remarque deux inexactitudes et une erreur de copiste. Иссякнуть veut dire tarir; скрижали - tables, chroniques. Измаильский штык la bayonnette d'Ismael - non d'lsmailof.

Il у a pour vous une lettre a Petersbourg; c'est une reponse a la premiere que je recus de vous. Faites-vous la donner - j'y ai joint l'ode a feu le prince votre pere.

M-r Опочинин m'a fait l'honneur de passer chez moi - c'est un jeune homme bien distingue - je vous remercie de sa connaissance.

Ces jours-ci je suis a vos pieds.

(Перевод:

Спасибо, сударыня, за изящный перевод оды - я заметил в нем две неточности и одну описку переписчика. (Иссякнуть) - означает tarir; (скрижали) - tables, chroniques. (Измаильский штык) - штык Измаила, а не Измайлова.

В Петербурге есть для вас письмо; это ответ на первое полученное мною от вас. Велите его вам доставить - я приложил к нему оду, посвященную покойному князю, вашему батюшке.

Г-н Опочинин оказал мне честь зайти ко мне - это очень достойный молодой человек - благодарю вас за это знакомство.

На этих днях буду у ваших ног.)

452. П. В. Нащокину

Жалею, любезный Павел Воинович, что дело разошлось за 5000. Все-таки я тебе благодарен за твои хлопоты, а Догановскому и Жемчужникову за их снисхождение. Ты же не сердись. Они не поверили тебе, потому что тебя не знают; это в порядке вещей. Но кто, зная тебя, не поверит тебе на слово своего имения, тот сам не стоит никакой доверенности. Прошу тебя в последний раз войти с ними в сношение и предложить им твои готовые 15 т., а остальные 5 заплачу я в течение трех месяцев. Мне совестно быть неаккуратным, но я совершенно расстроился: женясь, я думал издерживать втрое против прежнего, вышло вдесятеро. В Москве говорят, что я получаю 10000 жалованья, но я покамест не вижу ни полушки; если буду получать и 4000, так и то слава богу. Отвечай мне как можно скорее в Петербург, в Казачьем переулке в доме Дмитриева, О. С. Павлищевой, для доставления А. С. П. Прощай и будь здоров. Кланяюсь Ольге Андреевне и твоему наследнику.

Весь твой А. Пушкин.

7 окт. 1831. Сарское Село.

453. П. А. Вяземскому

Сейчас еду из Царского Села в Петербург. Мебели твои в целости оставлены мною здесь для того, чтобы доставить тебе прямо туда, где ты остановишься. Деньги тебе не выслал, ибо жду тебя сюда. Но когда же будешь ты? Ждем и не дождемся. Похлопочи о "Северных цветах", пришли нам своих стихов и проз, да у Языкова нет ли чего? я слышу, они с Киреевским затевают журнал; с богом! Да будут ли моды? важный вопрос. По крайней мере можно будет нам где-нибудь показаться - да и Косичкин этому рад. А то куда принужден он был приютиться! в "Телескоп"! легко сказать. Двор у вас. Жуковский и Россети в Петербурге. Жуковский написал пропасть хорошего и до сих пор все еще продолжает. Переводит одну песнь из Marmion; славно. Каков Гогель? Повести мои печатаются. "Северные цветы" будут любопытны. Прощай, до свидания. Мой адрес: у Измайловского мосту на Воскресенской улице в доме Берникова.

454. А. Х. Бенкендорфу

Милостивый государь Александр Христофорович,

Осмеливаюсь беспокоить Ваше высокопревосходительство покорнейшею просьбою о дозволении издать особою книгою стихотворения мои, напечатанные уже в течение трех последних лет.

В 1829 году Ваше высокопревосходительство изволили мне сообщить, что государю императору угодно было впредь положиться на меня в издании моих сочинений. Высочайшая доверенность налагает на меня обязанность быть к самому себе строжайшим цензором, и после того было бы для меня нескромностию вновь подвергать мои сочинения собственному рассмотрению его императорского величества. Но позвольте мне надеяться, что Ваше высокопревосходительство, по всегдашней ко мне благосклонности, удостоите меня предварительного разрешения.

С глубочайшим почтением, благодарностию и совершенной преданностию честь имею быть, милостивый государь, Вашего высокопревосходительства покорнейший слуга Александр Пушкин.

При сем препровождаю Вашему высокопревосходительству письмо, доставленное мне г. Погодиным.

455. С. С. Уварову

Милостивый государь Сергей Семенович,

Князь Дундуков доставил мне прекрасные, истинно вдохновенные стихи, которые угодно было Вашей скромности назвать подражанием. Стихи мои послужили Вам простою темою для развития гениальной фантазии. Мне остается от сердца Вас благодарить за внимание, мне оказанное, и за силу и полноту мыслей, великодушно мне присвоенных Вами.

С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть, милостивый государь, Вашего превосходительства покорнейшим слугою.

Александр Пушкин.

21 октября 1831. СПб.

456. П. В. Нащокину

Милый мой Павел Воинович, вот я в Петербурге, где я был принужден переменить мною нанятый дом. Пиши мне: На Галерной в доме Брискорн. Видел я Жемчужникова. Они согласились взять с меня 5000 векселем, а 15000 получить тотчас. Как же мы сие сделаем? Не приехать ли мне самому в Москву? а мне что-то очень хочется с тобою поболтать, да я бы сам кой-какие дела обработал, например, бриллианты жены моей, которые стараюсь спасти от банкрутства тещи моей и от лап Семена Федоровича. Дедушка свинья; он выдает свою третью наложницу замуж с 10000 приданого, а не может заплатить мне моих 12000 - и ничего своей внучке не дает. Наталья Николаевна брюхата в мае родит. Все это очень изменит мой образ жизни; и обо всем надобно подумать.

Что-то Москва? как вы приняли государя и кто возьмется оправдать старинное московское хлебосольство? Бояра перевелись. Денег нет; нам не до праздников. Москва губернский город, получающий журналы мод. Плохо. Жду Вяземского; не знаю, не затею ли чего-нибудь литературного, журнала, альманака или тому подобного. Лень. Кстати, я издаю "Северные цветы" для братьев нашего покойного Дельвига; заставь их разбирать. Доброе дело сделаем. Повести мои напечатаны; на днях получишь. Поклон твоим. Обнимаю тебя от сердца.

22 окт.

457. Д. Н. Блудову (?)

Сердечно благодарю Ваше высокопревосходительство за лестное участие, Вами оказываемое. Сегодня утром намеревался я приехать к Вам по долгу службы - по приказанию вашему явлюсь вечером.

С истинным...

458. П. И. Миллеру

У меня взяли читать повести. Пришлю вам их как скоро получу. До свиданья.

А. П.

459. Е. Ф. Розену

Вот Вам, любезный барон, "Пир во время чумы" из Вильсоновой трагедии a effet;^* предприняв издание 3-го тома моих мелких стихотворений, не посылаю Вам некоторых из них, ибо, вероятно, они явятся прежде вашей "Альционы". Горю нетерпением прочитать Ваше предисловие к "Борису", думаю для второго издания написать к Вам письмо, если позволите, и в нем изложить свои мысли и правила, коими руководствовался, сочиняя мою трагедию.

^* (рассчитанной на эффект (франц.).)

Весь Ваш А. П.

460. Н. М. Языкову

Сердечно благодарю Вас, любезный Николай Михайлович, Вас и Киреевского за дружеские письма и за прекрасные стихи, если бы к тому присовокупили вы еще свои адресы, то я был бы совершенно доволен. Поздравляю всю братию с рождением "Европейца". Готов с моей стороны служить Вам чем угодно, прозой и стихами, по совести и против совести. Феофилакт Косичкин до слез тронут вниманием, коим удостоиваете Вы его; на днях получил он благодарственное письмо от А. Орлова и собирается отвечать ему; потрудитесь отыскать его (Орлова) и доставить ему ответ его друга (или от его друга, как пишет Погодин). Жуковский приехал; известия, им привезенные, очень утешительны; тысяча, пробитая Вами, очень поправит домашние обстоятельства нашей бедной литературы. Надеюсь на Хомякова: Самозванец его не будет уже студент, а стихи его всё будут по-прежнему прекрасны. Торопите Вяземского, пусть он пришлет мне своей прозы и стихов; стыдно ему; да и Баратынскому стыдно. Мы правим тризну по Дельвиге. А вот как наших поминают! и кто же? друзья его! ей-богу, стыдно. Хвостов написал мне послание, где он помолодел и тряхнул стариной. Он говорит:

 Приближася похода к знаку, 
 Я стал союзник Зодиаку; 
 Холеры не любя пилюль, 
 Я пел при старости июль

и проч. в том же виде. Собираюсь достойно отвечать союзнику Водолея, Рака и Козерога. В прочем все у нас благополучно.

461. Ф. Н. Глинке

Милостивый государь Федор Николаевич,

Мы здесь затеяли в память нашего Дельвига издать последние "Северные цветы". Изо всех его друзей только Вас да Баратынского не досчитались мы на поэтической тризне; именно тех двух поэтов, с коими, после лицейских его друзей, более всего был он связан. Мне говорят, будто Вы на меня сердиты; это не резон: сердце сердцем, а дружба дружбой. Хороши и те, которые ссорят нас бог ведает какими сплетнями. С моей стороны, моим искренним, глубоким уважением к Вам и Вашему прекрасному таланту я перед Вами совершенно чист.

Надеюсь еще на Вашу благосклонность и на Ваши стихи. Может быть, увижу Вас скоро; по крайней мере приятно кончить мне письмо мое сим желанием. Весь Ваш без церемонии

А. Пушкин.

21 Н.

462. А. Х. Бенкендорфу

Mon General,

N'etant pas encore attache definitivement au service et des affaires pressentes necessitant ma presence a Moscou, je suis oblige de m'absenter pour deux ou trois semaines sans d'autre autorisation que celle de l'officier de quartier. Je crois de mon devoir d'en prevenir votre Excellence.

Je saisis cette occasion pour vous parler d'une chose qui m'est toute personnelle. L'interet que vous avez toujours daigne me temoigner, m'encourage a vous en parler en detail et en toute confiance.

Il у a un an a peu pres que dans l'un de nos journaux on imprima un article satyrique dans lequel on parlait d'un certain litterateur qui manifestait des pretentions a une origine noble, tandis qu'il n'etait qu'un bourgeois-gentilhomme. On ajoutait que sa mere etait une mulatre dont le pere, pauvre negrillon, avait ete achete par un matelot pour une bouteille de rhum. Quoique Pierre le Grand ne ressemblat guere a un matelot ivre, c'etait mo designer assez clairement, vu qu'il n'y a que moi do litterateur russe qui comptasse un negre parmi mes ancetres. Comme l'article en question etait imprime dans une gazette officielle, qu'on avait pousse l'indecence jusqu'a parler de ma mere dans un feuilleton qui ne devrait etre que litteraire, et que nos gazetiers ne se battent pas en duel, je crus devoir repondre au satyrique anonyme, ce que je fis en vers et tres vertement. J'envoyais ma reponse a feu Delvig, en le priant de l'inserer dans son journal. Delvig m'engagea a la supprimer, me faisant observer qu'il у aurait du ridicule a se defendre la plume a la main contre des attaques de cette nature et a afficher des sentiments aristocratiques, lorsqu'a tout prendre on n'etait qu'un gentilhommebourgeois, sinon un bourgeois-gentilhomme. Je me rendis a son avis, et l'affaire en resta la; cependant il courut quelques copies de cette reponse, ce dont je ne suis pas fache, attendu qu'il n'y a rien que je voulus desavouer. J'avoue que je tiens a ce qu'on appelle des prejuges: je tiens a etro aussi bon gentilhomme que qui que ce soit, quoique cela ne rapporte pas grand'chose; je tiens beaucoup enfin au nom de mes ancetres, puisque c'est le seul heritage qu'ils m'ont laisse.

Mais comme on pourrait prendre mes vers pour une satyre indirecte sur l'origine de quelques families marquantes, si on ne savait que c'est une reponse tres moderee a une provocation tres reprehensible, je me suis fait un devoir de vous en donner franchement l'explication, et d'y joindre la piece en question.

Agreez, General, l'hommage de ma haute consideration.

De Votre Excellence le tres humble et tres obeissant serviteur

Alexandre Pouchkine.

24 Nov. St. P. b.

(Перевод:

Генерал,

Неотложные дела требуют моего присутствия в Москве, и я, не будучи еще окончательно зачислен на службу, принужден отлучиться на две-три недели, не имея иного разрешения, как от одного лишь квартального. Считаю своим долгом поставить о том в известность ваше превосходительство.

Пользуюсь этим случаем, чтобы обратиться к вам по одному чисто личному делу. Внимание, которое вы всегда изволили мне оказывать, дает мне смелость говорить с вами обстоятельно и с полным доверием.

Около года тому назад в одной из наших газет была напечатана сатирическая статья, в которой говорилось о некоем литераторе, претендующем на благородное происхождение, в то время как он лишь мещанин во дворянстве. К этому было прибавлено, что мать его - мулатка, отец которой, бедный негритенок, был куплен матросом за бутылку рома. Хотя Петр Великий вовсе не похож на пьяного матроса, это достаточно ясно указывало на меня, ибо среди русских литераторов один я имею в числе своих предков негра. Ввиду того что вышеупомянутая статья была напечатана в официальной газете и непристойность зашла так далеко, что о моей матери говорилось в фельетоне, который должен был бы носить чисто литературный характер, и так как журналисты наши не дерутся на дуэли, я счел своим долгом ответить анонимному сатирику, что и сделал в стихах, и притом очень круто. Я послал свой ответ покойному Дельвигу с просьбой поместить в его газете. Дельвиг посоветовал мне не печатать его, указав на то, что было бы смешно защищаться пером против подобного нападения и выставлять напоказ аристократические чувства будучи самому, в сущности говоря, если не мещанином в дворянстве, то дворянином в мещанстве. Я уступил, и тем дело и кончилось; однако несколько списков моего ответа пошло по рукам, о чем я не жалею, так как не отказываюсь ни от одного его слова. Признаюсь, я дорожу тем, чтобы быть столь те хорошим дворянином, как и всякий другой, хотя от этого мне выгоды мало; наконец, я чрезвычайно дорожу именем моих предков, этим единственным наследством, доставшимся мне от них.

Однако ввиду того, что стихи мои могут быть приняты за косвенную сатиру на происхождение некоторых известных фамилий, если не знать, что это очень сдержанный ответ на заслуживающий крайнего порицания вызов, я счел своим долгом откровенно объяснить вам, в чем дело, и приложить при сем стихотворение, о котором идет речь.

Примите, генерал, уверение в моем высоком уважении.

Вашего превосходительства нижайший и покорнейший слуга

Александр Пушкин.)

24 ноября. СПб.

463. Е. М. Хитрово

Merci beaucoup pour le Garcon boucher. Il у a du vrai talent dans tout cela. Mais Barnave... Barnave; void Manzoni qui appartient au comte Litta. Veuillez le lui faire remettre et ne faites pas attention a mes propheties.

(Перевод:

Очень вам благодарен за "Мясника". В этой вещи чувствуется подлинный талант - но "Барнав"... "Барнав"; вот и Мандзони, принадлежащий графу Литте, - прошу вас отослать ему и не обращайте внимания на мои пророчества.)

464. Неизвестному

A la lettre je n'ai pas le sou. Veuillez attendre un jour ou deux.

Tout a vous A. P.

(Перевод:

Я буквально без гроша. Прошу вас подождать день или два.

Весь ваш А. П.)

465. Н. Н. Пушкиной

6 декабря 1831 г. Из Москвы в Петербург

Сейчас приехал к Нащокину на Пречистенском Валу, в дом г-жи Ильинской. Завтра буду тебе писать. Сегодня мочи нет устал. Целую тебя, женка, мой ангел.

6 дек.

466. Н. Н. Пушкиной

Здравствуй, женка, мой ангел. Не сердись, что третьего дня написал я тебе только три строки; мочи не было, так устал. Вот тебе мой Itineraire^* Собирался я выехать в зимнем дилижансе, но мне объявили, что по причине оттепели должен я отправиться в летнем; взяли с меня лишних 30 рублей и посадили в четвероместную карету вместе с двумя товарищами. А я еще и человека с собою не взял в надежде путешествовать одному. Один из моих спутников был рижский купец, добрый немец, которого каждое утро душили мокроты и который на станции ровно час отхаркивался в углу. Другой мемельскнй жид, путешествующий на счет первого. Вообрази, какая веселая компания. Немец три раза в день и два раза в ночь аккуратно был пьян. Жид забавлял его во всю дорогу приятным разговором, например по-немецки рассказывал ему Iwan Wijiguin (ganz charmant!)^** Я старался их не слушать и притворялся спящим. Вслед за нами ехали в дилижансах трое купцов, княгиня Голицына (Ланская), приятель мой Жемчужников, фрейлина Кочетова и проч. Всё это останавливалось вместе; ни на минуту не было покоя; в Валдае принуждены мы были пересесть в зимние экипажи и насилу дотащились до Москвы. Нащокина не нашел я на старой его квартире; насилу отыскал его у Пречистенских ворот в доме Ильинской (не забудь адреса). Он все тот же: очень мил и умен; был в выигрыше, но теперь проигрался, в долгах и хлопотах. Твою комиссию исполнил: поцеловал за тебя и потом объявил, что Нащокин дурак, дурак Нащокин. Дом его (помнишь?) отделывается; что за подсвечники, что за сервиз! он заказал фортепьяно, на котором играть можно будет пауку, и судно, на котором пспразнится разве шпанская муха. Видел я Вяземских, Мещерских, Дмитриева, Тургенева, Чаадаева, Горчакова, Дениса Давыдова. Все тебе кланяются: очень расспрашивают о тебе, о твоих успехах; я поясняю сплетни, а сплетен много. Дам московских еще не видал; на балах и в собрание, вероятно, не явлюсь. Дело с Нащокиным и Догановским, вероятно, скоро кончу, о твоих бриллиантах жду известия от тебя. Здесь говорят, что я ужасный ростовщик; меня смешивают с моим кошельком. Кстати: я кошелек обратил в мошну и буду ежегодно праздновать родины и крестины, сверх положенных именин. Москва полна еще пребыванием двора, в восхищении от царя, и еще не отдохнула от балов; Цыхлер сделал в один месяц 80 тысяч чистого барыша. А. Корсакова выходит за князя Вяземского. Вот тебе все наши новости. Надеюсь увидеть тебя недели через две; тоска без тебя; к тому же с тех пор, как я тебя оставил, мне все что-то страшно за тебя. Дома ты не усидишь, поедешь во дворец, и того и гляди, выкинешь на сто пятой ступени комендантской лестницы. Душа моя, женка моя, ангел мой! сделай мне такую милость: ходи два часа в сутки по комнате, и побереги себя. Вели брату смотреть за собою и воли не давать. Брюллов пишет ли твой портрет? была ли у тебя Хитрова или Фикельмон? Если поедешь на бал, ради бога, кроме кадрилей не пляши ничего; напиши, не притесняют ли тебя люди, и можешь ли ты с ними сладить. Засим целую тебя сердечно. У меня гости.

^* (маршрут, дневник путешествия (франц.).)

^** ("Иван Выжигин" (совершенно очаровательно!) (нем. и франц.).)

8 дек.

Портрет Д. Ф. Фикельмон на рукописи поэмы 'Езерский'. Рисунок Пушкина. 1832

467. Н. Н. Пушкиной

Я все боюсь, чтоб ты не прислала билетов на старую квартиру Нащокина и тем не замедлила моих хлопот. Вот уж неделю, как я с тобою расстался, и срок отпуску моему близок; а я затеваю еще дело, но оно меня не задержит. Что скажу тебе о Москве? Москва еще пляшет, но я на балах еще не был. Вчера обедал в Английском клубе; поутру был на аукционе Власова; вечер провел дома, где нашел студента дурака, твоего обожателя. Он поднес мне роман "Теодор и Розалия", в котором он описывает нашу историю. Умора. Все это, однако ж, не слишком забавно, и меня тянет в Петербург. - Не люблю я твоей Москвы. У тебя, то есть в вашем Никитском доме, я еще не был. Не хочу, чтоб холопья ваши знали о моем приезде; да не хочу от них узнать и о приезде Натальи Ивановны, иначе должен буду к ней явиться и иметь с нею необходимую сцену; она все жалуется по Москве на мое корыстолюбие, да полно, я слушаться ее не намерен. Целую тебя и прошу ходить взад и вперед по гостиной, во дворец не ездить и на балах не плясать. Христос с тобой.

10 дек.

468. Д. Н. Бантышу-Каменскому

Милостивый государь Дмитрий Николаевич,

К крайнему моему сожалению, сегодня мне никак нельзя исполнить давнишнее мое желание: познакомиться с почтенным историком Малороссии. Надеюсь, что в другой раз буду счастливее. Покамест прошу Ваше превосходительство принять изъявление глубочайшего почтения моего.

Вашего превосходительства покорнейший слуга А. Пушкин.

14 дек.

469. Н. Н. Пушкиной

Оба письма твои получил я вдруг и оба меня огорчили и осердили. Василий врет, что он истратил на меня 200 рублей. Алешке я денег давать не велел, за его дурное поведение. За стол я заплачу по моему приезду; никто тебя не просил платить мои долги. Скажи от меня людям, что я ими очень недоволен. Я не велел им тебя беспокоить, а они, как я вижу, обрадовались моему отсутствию. Как смели пустить к тебе Фомина, когда ты принять его не хотела? да и ты хороша. Ты пляшешь по их дудке; платишь деньги, кто только попросит; эдак хозяйство пе пойдет. Вперед, как приступят к тебе, скажи, что тебе до меня дела нет; а чтоб твои приказания были святы. С Алешкой разделаюсь по моем приезде. Василия, вероятно, принужден буду выпроводить с его возлюбленной - enfin de faire maison nette;^* все это очень досадно. Не сердись, что я сержусь.

^* (для того, чтобы сменить всю прислугу (буквально: очистить дом) (франц.).)

Дела мои затруднительны. Нащокин запутал дела свои более, нежели мы полагали. У него три или четыре прожекта, из коих ни на единый он еще не решился. К деду твоему явиться я не намерен. А делу его постараюсь помешать. Тебя, мой ангел, люблю так, что выразить не могу; с тех пор как здесь, я только и думаю, как бы удрать в Петербург к тебе, женка моя.

Распечатываю письмо мое, мой милый друг, чтоб отвечать па твое. Пожалуйста, не стягивайся, не сиди поджавши ноги, и не дружись с графинями, с которыми нельзя кланяться в публике. Я не шучу, а говорю тебе серьезно и с беспокойством. Письмо Бенкендорфа ты хорошо сделала, что отослала. Дело не о чине, а все-таки нужное. Жду его. На днях опишу тебе мою жизнь у Нащокина, бал у Солдан, вечер у Вяземского - и только. Стихов твоих не читаю. Черт ли в них; и свои надоели. Пиши мне лучше о себе - о своем здоровье. На хоры не езди - это место не для тебя.

470. Н. Н. Пушкиной

Милый мой друг, ты очень мила, ты пишешь мне часто, одна беда: письма твои меня не радуют. Что такое vertige?^* обмороки или тошнота? виделась ли ты с бабкой? пустили ли тебе кровь? Все это ужас меня беспокоит. Чем больше думаю, тем яснее вижу, что я глупо сделал, что уехал от тебя. Без меня ты что-нибудь с собой да напроказишь. Того и гляди выкинешь. Зачем ты не ходишь? а дала мне честное слово, что будешь ходить по два часа в сутки. Хорошо ли это? Бог знает, кончу ли здесь мои дела, но к празднику к тебе приеду. Голкондских алмазов дожидаться не намерен, и в новый год вывезу тебя в бусах. Здесь мне скучно; Нащокин занят делами, а дом его такая бестолочь и ералаш, что голова кругом идет. С утра до вечера у него разные народы: игроки, отставные гусары, студенты, стряпчие, цыганы, шпионы, особенно заимодавцы. Всем вольный вход; всем до него нужда; всякий кричит, курит трубку, обедает, поет, пляшет; угла нет свободного - что делать? Между тем денег у него нет, кредита нет - время идет, а дело мое не распутывается. Все это поневоле меня бесит. К тому ж я опять застудил себе руку, и письмо мое, вероятно, будет пахнуть бобковой мазью, как твои визитные билеты. Жизнь моя однообразная, выезжаю редко. Зван был всюду, но был у одной Солдан, да у Вяземской, у которой увидел я твоего Давыдова - не женатого (утешься). Вчера Нащокин задал нам цыганский вечер; я так от этого отвык, что от крику гостей и пенья цыганок до сих пор голова болит. Тоска, мой ангел - до свидания.

^* (головокружение (франц.).)

16 дек.