Возражение на статью "Атенея"

В 4 книге "Афенея" напечатан разбор 4-ой и 5 главы "Онегина".

Под романтическим автор разумеет оговорку, выручающую поэта.

Разбирая характеры в романе, он их находит вообще безнравственными. Порицает Онегина за то, что он открыто и нравственно поступает с Татьяной влюбленной и что жмет руку у Ольги, с дурным намерением подразнить своего приятеля.

Ему странно, что тихий (?) мечтательный (?) (справедливее: пылкий влюбленный) Ленский за сущую безделицу хочет вызывать Онегина на дуэль и называет свою бесстрастную невесту кокеткой и ветреным ребенком (ибо молодые люди обыкновенно стреляются за дело, а любовники никогда не поревнуют по пустякам).

Негодует на Татьяну за то, что, раз увидев Онегина, она влюбилась без памяти - и пишет ему любовное письмо; что конечно очень неприлично.

Наконец находит он, что сии две главы никуда не годятся, о чем я с ним и не спорю.

Что касается до стихосложения, то критик отзывается о нем снисходительно и с полною похвалою - хотя и находит в двух последних главах "Онегина" 91 мелочь и еще сотни других, цепляющих людей, учившихся по-старинному.

Из 291 мелочи многие достойны осуждения, многие не требуют от автора милостивого отеческого заступления,- вольно всякому хвалить и порицать всё, что относится ко вкусу. Но критик ошибся, указывая на некоторые погрешности противу языка и смысла. И я решился объяснить ему правила грамматики и риторики не столько для собственной его пользы, как для назидания молодых словесников.

Времян, следственно Державин ошибся, сказав: "Глагол времен".

Но Батюшков (который, впрочем, ошибался почти столь же часто, как и Державин) сказал:

 То древню Русь и нравы
 Владимира времян. 

Что звук пустой вместо подобно звуку, как звук.- В поле etc.

Частица что вместо грубого как употребляется в песнях и в простонародном нашем наречии, столь чистом, приятном. Крылов употребляет его.

Кстати о Крылове. Вслушивайтесь в простонародное наречие, молодые писатели,- вы в нем можете научиться многому, чего не найдете в наших журналах.

 Так одевает бури тень
 Едва рождающийся день. 

Там, где сходство именительного падежа с винительным может произвести двусмыслие, должно по крайней мере писать всё предложение в естественном его порядке (sine inversione)¹.

¹(Без инверсии (лат.).)

Стесняет сожаленье, безумные страданья есть весьма простая метонимия.

Два века ссорить не хочу.- "Кажется, есть правило об отрицании не"...

Грамматика наша еще не пояснена. Замечу, во-первых, что так называемая стихотворческая вольность допускает нас со времен Ломоносова употреблять indifferemment¹ после отрицательной частицы не родительный и винительный падеж. Например -..........

¹(Безразлично (лат.).)

Во-вторых, в чем состоит правило: что действительный глагол, непосредственно управляемый частицею не, требует вместо винительного падежа родительного. Например - я не пишу стихов.- Но если действительный глагол зависит не от отрицательной частицы, но от другой части речи, управляемой оною частицею, то он требует падежа винительного, например: Я не хочу писать стихи, я не способен писать стихи. В следующем предложении - Я не могу позволить ему начать писать стихи - ужели частица не управляет глаголом писать?

Если критик об этом подумает, то, вероятно, со мною согласится.

 Младой и свежий поцелуй 

вместо поцелуй молодых и свежих уст - очень простая метафора.

 Мальчишек радостный народ
 Коньками звучно режет лед,

в извлечении для смысла: ребятишки катаются по льду. Точно так - сие справедливое изъяснение делает честь догадливости автора.

 На красных лапках гусь тяжелый, 
 Задумав плыть по лону вод, 
 Ступает бережно на лед. 

Лоно не означает глубины, лоно значит грудь.

 ...теплотою
 Камин чуть дышит - 

опять простая метафора-

 Кибитка удалая - 

опять метафора.

 Людская молвь и конский топ -

выражение сказочное (Бова Королевич).

Читайте простонародные сказки, молодые писатели, чтоб видеть свойства русского языка.

"Как приятно будет читать роп вм. ропот, топ вм. топот" и проч. На сие замечу моему критику, что роп, топ и проч. употребляются простолюдимами во многих русских губерниях - NB мне случалось также слышать стукот вместо стук.

Если наши чопорные критики сомневаются, можно ли дозволить нам употребление риторических фигуров и тропов, о коих они могли бы даже получить некоторое понятие в предуготовительном курсе своего учения, что же они скажут о поэтической дерзости Кальдерона, Шекспира или нашего Державина. Что скажут они о Потемкине сего последнего,

 который взвесить смел
 Дух россов, мощь Екатерины,
 И, опершись на них, хотел
 Вознесть твой гром на те стремнины,
 На коих древний Рим стоял
 И всей вселенной колебал? 

Или о воине, который

 Поникнул лавровой главою

Или......

Люди, выдающие себя за поборников старых грамматик, должны были бы по крайней мере иметь школьные сведения о грамматиках и риториках - и иметь хоть малое понятие о свойствах русского языка.

1828?

Шестой песни не разбирали, даже не заметили в "Вестнике Европы" латинской опечатки. Кстати: с тех пор, как вышел из Лицея, я не раскрывал латинской книги и совершенно забыл латинский язык. Жизнь коротка; перечитывать некогда. Замечательные книги теснятся одна за другою, а никто нынче по-латыни их не пишет. В 14 столетии, наоборот, латинский язык был необходим и справедливо почитался первым признаком образованного человека.

Критику 7-ой песни в "Северной пчеле" пробежал я в гостях и в такую минуту, как было мне не до Онегина... Я заметил только очень хорошо написанные стихи и довольно смешную шутку об жуке. У меня сказано:

 Был вечер. Небо меркло. Воды
 Струились тихо. Жук жужжал. 

Критик радовался появлению сего нового лица и ожидал от него характера, лучше выдержанного прочих. Кажется, впрочем, ни одного дельного замечания или мысли критической не было. Других критик я не читал, ибо, право, мне было не до них.

NB. Критику "Северной пчелы" напрасно приписывали г. Булгарину: 1) стихи в ней слишком хороши, 2) проза слишком слаба, 3) г. Булгарин не сказал бы, что описание Москвы взято из "Ивана Выжигина", ибо г. Булгарин не сказывает, что трагедия "Борис Годунов" взята из его романа.

Из статьи "Опровержение на критики". 1830

У нас довольно трудно самому автору узнать впечатление, произведенное в публике сочинением его. От журналов узнает он только мнение издателей, на которое положиться невозможно по многим причинам. Мнение друзей, разумеется, пристрастно, а незнакомые, конечно, не станут ему в глаза бранить его произведение, хотя бы оно того и стоило.

При появлении VII песни Онегина журналы вообще отозвались об ней весьма неблагосклонно. Я бы охотно им поверил, если бы их приговор не слишком уж противоречил тому, что говорили они о прежних главах моего романа. После неумеренных и незаслуженных похвал, коими осыпали 6 частей одного и того же сочинения, странно было мне читать, например, следующий отзыв:

"Можно ли требовать внимания публики к таким произведениям, какова, например, глава VII "Евгения Онегина"? Мы сперва подумали, что это мистификация, просто шутка или пародия, и не прежде уверились, что это глава VII есть произведение сочинителя "Руслана и Людмилы", пока книгопродавцы нас не убедили в этом. Эта глава VII,- два маленькие печатные листика,- испещрена такими стихами и балагурством, что в сравнении с ними даже "Евгений Вельский" кажется чем-то похожим на дело¹. Ни одной мысли в этой водянистой VII главе, ни одного чувствования, ни одной картины, достойной воззрения! Совершенное падение, chute complete...² Читатели наши спросят, какое же содержание этой VII главы в 57 страничек? Стихи "Онегина" увлекают нас и заставляют отвечать стихами на этот вопрос:

¹(Евгений Вельский. Прошу извинение у неизвестного мне поэта, если принужден повторить здесь эту грубость. Судя по отрывкам его поэмы, я ничуть не полагаю для себя обидным, если находят "Евгения Онегина" ниже "Евгения Вельского". (Прим. А. С. Пушкина.)

²(Полное падение (франц.).)

 Ну, как рассеять горе Тани?
 Вот как: посадят деву в сани
 И повезут из милых мест
 В Москву на ярманку невест!
 Мать плачется, скучает дочка:
 Конец седьмой главе - и точка!1 

¹(Стихи эти очень хороши, но в них заключающаяся критика неосновательна. Самый ничтожный предмет может быть избран стихотворцем; критике нет нужды разбирать, что стихотворец описывает, но как описывает. (Прим. А. С. Пушкина.))

Точно так, любезные читатели, всё содержание этой главы в том, что Таню увезут в Москву из деревни!"

В одном из наших журналов сказано было, что VII глава не могла иметь никакого успеху, ибо век и Россия идут вперед, а стихотворец остается на прежнем месте. Решение несправедливое (т. е. в его заключении). Если век может идти себе вперед, науки, философия и гражданственность могут усовершенствоваться и изменяться,- то поэзия остается на одном месте, не стареет и не изменяется. Цель ее одна, средства те же. И между тем как понятия, труды, открытия великих представителей старинной астрономии, физики, медицины и философии состарелись и каждый день заменяются другими, произведения истинных поэтов остаются свежи и вечно юны.

Поэтическое произведение может быть слабо, неудачно, ошибочно,- виновато уж, верно, дарование стихотворца, а не век, ушедший от него вперед.

Вероятно, критик хотел сказать, что "Евгений Онегин" и весь его причет уже не новость для публики, и что он надоел и ей, как журналистам.

Как бы то ни было, решаюсь еще искусить ее терпение. Вот еще две главы "Евгения Онегина" - последние, по крайней мере для печати... Те, которые стали бы искать в них занимательности происшествий, могут быть уверены, что в них менее действия, чем во всех предшествовавших. Осьмую главу я хотел было вовсе уничтожить и заменить одной римской цифрою, но побоялся критики. К тому же многие отрывки из оной были уже напечатаны. Мысль, что шутливую пародию можно принять за неуважение к великой и священной памяти,- также удерживала меня. Но Чайльд-Гарольд стоит на такой высоте, что каким бы тоном о нем ни говорили, мысль о возможности оскорбить его не могла во мне родиться.

Предисловие к намечавшемуся Пушкиным

Болдино