4. "Молдавская песня"

Наиболее ярким сюжетным произведением кишиневского периода является "Черная шаль". О фольклорной основе этого стихотворения идут до сих пор жаркие споры.

"Черная шаль" ("Молдавская песня") была написана поэтом через месяц после приезда в Кишинев, в октябре 1820 г. Это было второе (после "Дочери Карагеоргия") произведение, написанное поэтом в Молдавии. 14 ноября 1820 г. поэт пишет окончательный беловой автограф, найденный и опубликованный, кстати сказать, в 1936 г. И, видимо, желая подчеркнуть, что стихотворение написано по мотивам широко распространенной тогда и знакомой ему молдавской народной песни, поэт озаглавливает стихотворение "Молдавская песня". "При первом появлении (стихотворения) Пушкин назвал это стихотворение молдавской песней, - свидетельствует В. П. Горчаков. - Начиналась она прямо рассказом: "когда легковерен и молод я был..." и проч."¹. Впервые стихотворение с заголовком "Черная шаль" и подзаголовком (Молдавская песня) было напечатано в "Сыне Отечества" за 1821 г., № 15, от 9 апреля. Пушкин, возмущенный ошибками, которые искажали текст стихотворения, послал его в журнал "Благонамеренный", где оно и было опубликовано в 1821 г., в № 10, от 27 мая, только под заголовком "Молдавская песня", как это написано Пушкиным в беловом автографе, и с примечанием, сделанным Пушкиным, конечно, позднее (не ранее апреля) в том же автографе: "Напечатано с ошибками в № 15 "Сына Отечества". Прим, соч." (т. е. примечание сочинителя. - Б. Т.)². В "Сыне Отечества" стихотворение было опубликовано с заголовком "Черная шаль" и подзаголовком (Молдавская песня). В "Благонамеренном" - с заголовком "Молдавская песня". В двух прижизненных изданиях произведений Пушкина - в 1826 и в 1829 г. - с заголовком: "Черная шаль" и в оглавлении "Молдавская песня". Исходя из этого, мы считаем неправомерным тот факт, что в современных изданиях стихотворения опускается вторая часть заголовка: "Молдавская песня".

¹ (Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1950, с. 183 - 184. Такая редакция начала стихотворения неизвестна ни в автографах, ни в копиях.)

² (Зенгер Т. Публикация автографа "Молдавской песни" А. С. Пушкина. Летописи Государственного литературного музея. М., 1936, кн. I, с. 235 - 256.)

Настойчиво оставляя в заглавиях (в виде заголовка или подзаголовка) слова: "Молдавская песня", Пушкин прямо указывает этим, что содержание "Черной шали" взято им из народной молдавской песни. И если подобная песня и не дошла до наших дней, то для нас все же свидетельство Пушкина является авторитетным и неопровержимым. Поэтому вызывает удивление утверждение Г. Ф. Богача, который, исходя из того факта, что молдавская песня, подобная по содержанию "Черной шали", не сохранилась в молдавском фольклоре, делает вывод "о необоснованности легенды о народных молдавских песенных источниках "Черной шали"¹.

¹ (Богач Г. Ф., Пушкин и молдавский фольклор. Кишинев, 1969, с. 63.)

Но Г. Ф. Богач опровергает сам себя, когда в той же книге сообщает, что румынский ученый В. Чобану установил существование румынского народного романса на эту тему, который и мог слышать Пушкин, и который послужил источником для создания прекрасной его "Молдавской песни"¹.

¹ (Там же, с 59.)

Еще более несостоятельно утверждение некоторых ученых, что "Черная шаль" - это только пародия на баллады Жуковского (?!).

Значит, приехав в Кишинев и ознакомившись с жизнью Молдавии, ее народом, культурой, поэт ничего другого не надумал, как в первые же недели своего пребывания в Кишиневе написать пародию на баллады Жуковского. Это утверждение абсолютно неверно! Нужно совершенно не понимать натуры поэта чуткого, впечатлительного, отзывающегося на все явления бытия художника, чтобы так оценивать, осмысливать его произведение, написанное им сразу по приезде в Молдавию.

И стихотворение "Дочери Карагеоргия" и "Черная шаль" ("Молдавская песня") - это первые непосредственные творческие отклики поэта на те необычайные, новые явления жизни (в Молдавии!), на которые не мог не отозваться чуткий к жизни, к людям художник-гражданин.

Можно лишь допустить, что сюжет "Черной шали" существовал не в собственно молдавском фольклоре, а либо в болгарском, либо в греческом, либо в цыганском, либо турецком, откуда песня вошла в молдавский (как это случилось с цыганской песней Земфиры) фольклор.

Но нельзя ставить под сомнение свидетельство самого Пушкина, что стихотворение "Черная шаль" - это молдавская песня и создана на основе молдавского фольклора.

Любопытно в заключение отметить, что Пушкин, стремясь, видимо, подчеркнуть восточное происхождение стихотворения "Черная шаль", написал его типичной для восточной поэзии строфикой - двустишиями, так называемыми "бейтами".

Стихотворение "Черная шаль" Белинский определил как переходное. И, действительно, в этом стихотворении, романтическом по своей сущности, мы видим наряду с романтизмом и реалистические элементы. Они выразились в множественности изображенных характеров, в острой конфликтности развитии сюжета. Оставаясь в кругу русской романсо-вой лирики начала XIX века с ее основной темой трагической любви, Пушкин совсем по-иному решает эту традиционную для романтической лирики тему.

В "Черной шали" Пушкин, хотя и в типично романтическом плане, однако нарисовал драматическую картину столкновения человеческих характеров, четких и зримых, свободных от условности, неясности, присущих образам героев романтической литературы. Кстати, здесь убедительно опровергается абсолютно ошибочное положение И. Гринберга, который в своей книге "Лирическая поэзия" утверждает, что "Лирическая поэзия не знает столкновения характеров, борьбы интересов, развертывания конфликтов - этой "основы основ" реалистического романа и драмы"¹. "Черная шаль" одновременно поражает и своеобразием своей композиции, отличающейся исключительной стройностью, последовательностью в развитии сюжета, сжатостью и завершенностью. И, наконец, что также было необычным для допушкинской романтической русской лирики, Пушкин дает характер лирического героя в развитии. Более того, будет правильным утверждать, что художественное изображение образов героев, их характеров в развитии, в динамике было тем художественным открытием Пушкина, тем завоеванием русского критического реализма, которое в дальнейшем проявится в русской литературе XIX века, и особенно в русской прозе Лермонтова, Тургенева, Л. Толстого, Достоевского.

¹ (Гринберг И. Лирическая поэзия. М., 1955, с. 52.)

Своеобразие пушкинской лирики прослеживается при углубленном, развернутом анализе его стихотворения "Черная шаль".

Стихотворение начинается с вступления к воспоминанию лирического героя о прошлом. На это поэтом отведено всего две(!) строчки.

Гляжу как безумный на черную шаль, 
И хладную душу терзает печаль.

Прочтя эти строчки-вступление, читатель еще ничего не знает о прошлой жизни героя. Но то, что он "как безумный", что у него "хладная" душа и его "терзает печаль", заставляет читателя догадываться о том, что: 1) герой пережил какое-то большое горе, 2) у него охлажденный, разочарованный взгляд на жизнь.

Затем, прямо с третьей строки, Пушкин заставляет своего героя обратиться к рассказу о себе и своей жизни. Всего в трех последующих строках даются меткие характеристики двум героям и их отношениям друг к другу.

Когда легковерен и молод я был, 
Младую гречанку я страстно любил; 
Прелестная дева ласкала меня... 

С шестой строки трагическим аккордом: "Но скоро я дожил до черного дня", круто изменяется сюжетный ход повествования, перейдя от светло-лирического рассказа о днях счастливой любви к мрачной повести об измене любимой. Конфликт назревает; в повествование входят все новые и новые характеры; усиливается драматический тон рассказа. И, наконец, наступает кульминационный момент: "булат загремел...", и от рук героя гибнут коварный любовник и изменница-гречанка. И герой остается один, разочарованный в жизни и любви, с хладной душой.

С тех пор не целую прелестных очей, 
С тех пор я не знаю веселых ночей.

И совершенно закономерно завершается повествование тем же двустишием, с которого и начиналось стихотворение:

Гляжу как безумный на черную шаль, 
И хладную душу терзает печаль. 

Но любопытно заметить, что если в начале стихотворения это двустишие выступало по содержанию, по смыслу своему как вступление к воспоминанию о событиях, еще не известных читателю, то теперь оно имеет иную смысловую нагрузку, выступая в качестве заключения, в котором поведение героя, его душевное состояние, то, почему он сидит, как безумный смотря на черную шаль, и хладную душу его терзает печаль, объяснено всем рассказанным выше.

Такое придание различного смыслового значения одним и тем же строкам в пределах одного стихотворения поистине замечательно. Это полисемантизм, умение сделать не только фразу, но и слово многозначным, придавая им различные смысловые оттенки, вообще является характерным для Пушкина, свидетельствуя о величайшем его мастерстве в использовании словарного фонда русского языка.

Так, например, у Пушкина слова из основного словарного фонда (блеснуть, блестеть, блистать) имеют больше десятка смысловых оттенков: 1) ярко сиять, сверкать ("звезды блещут"), 2) славиться ("блистал Фонвизин"), 3) похваляться ("воспитанием, слава богу, у нас не мудрено блеснуть"), 4) выделяться ("а мы, ничем мы не блестим"), 5) поразить, очаровать ("блеснуть холодной красотой") и т. д.¹. А глагол "идти" в творчестве Пушкина представлен в 18 значениях. В результате мы имеем тот богатейший "Словарь пушкинского языка" (издание АН СССР), который включает в себя 15 тысяч слов основного словарного фонда, а с учетом всех случаев употребления слов - около 1000000.

¹ (Ефимов А. И. О языке художественных произведений. М., 1954, с 132.)

В стихотворении "Черная шаль" поражает и то, как Пушкин смог в 32-строчном стихотворении показать лирического героя в его развитии от легковерного, непосредственного и страстного юноши до разочарованного в жизни и людях, опустошенного, с хладной душой, познавшего жизнь и людей, человека.

Сюжетность, множественность и психологическое многообразие развивающихся и борющихся характеров, драматизм в развитии сюжета и столкновении характеров как бы раздвинули рамки, границы лирического произведения, придав "Черной шали" характер маленькой драматической поэмы или трагедии. Здесь уже виден Пушкин - будущий автор замечательных "Маленьких трагедий". Именно поэтому "Черная шаль" исполнялась в виде драматического музыкального произведения на сцене и на тему стихотворения был создан пантомимический балет.

Обращает на себя внимание и своеобразная пушкинская система образных средств, легкость, простота и точность поэтических выражений и определений, что отличает в целом поэтику Пушкина от поэтики его самых талантливых предшественников и учителей - Жуковского и Батюшкова.

Однако эта легкость, простота и точность поэтического слога явились результатом упорного труда, работы поэта над стихотворением, над поэтическим языком его. И эта работа, как и вообще вся новаторская творческая работа Пушкина, шла, главным образом, по пути упорных поисков наиболее емких, объемных, точных, простых в смысловом отношении поэтических слов, оборотов, определений. Заявляя, что "проза наша так мало отработана, что даже в простой переписке мы принуждены создавать обороты для изъяснения понятий самых обыкновенных", Пушкин призывал писателей активно вырабатывать и обогащать словесное, фразеологическое выражение мыслей и чувств. Отмечая роль писателя в деле творческого использования языкового богатства своего народа, Пушкин замечал: "...разум - неистощим в соображении понятий, как язык неистощим в соединении слов. Все слова находятся в лексиконе, но книги, поминутно появляющиеся, не суть повторение лексикона". Отсюда напряженная творческая работа Пушкина в поисках новых синтаксических конструкций, новых соединений слов. Во всем этом Пушкину помогало обращение к неисчерпаемым источникам устной народной речи, использование речевых богатств которой и позволило Пушкину в корне преобразовать русский литературный язык и создать поэтические произведения, поражающие поистине народной ясностью, простотой и в то же время высокой художественной красотой поэтической речи.

Стихотворение "Черная шаль" стало одной из самых популярных в народе песен. В 1824 г. близкий знакомый Пушкина композитор Верстовский положил "Черную шаль" на музыку, и она в виде кантаты с успехом исполнялась в столичных театрах лучшими артистами, в том числе М. С. Щепкиным. А. Н. Булгаков в одном из своих писем, относящемся к 12 января 1824 г., так описывает первое, исполнение кантаты "Черная шаль" 11 ноября 1823 г. тенором Булаховым в Московском театре: "Занавес поднимается. Представляется комната, убранная по-молдавски; Булахов сидит на диване и смотрит на лежащую перед ним шаль и проч... Он поет: "Гляжу, как безумный, на черную шаль" и проч... музыка прелестна. Занавес опускается, весь театр кричит "фора" - пел другой раз еще лучше"¹.

¹ (Глумов А. Музыкальный мир Пушкина. М. - Л., Музгиз, 1950, с 89 - 90.)

Об успехе этой кантаты свидетельствует Вл. Одоевский, который пишет в своей рецензии: "Одна из кантат г. Верстовского "Черная шаль" была пета на здешнем театре и благосклонный прием публики как равно и одобрение истинных знатоков подтверждает мое высокое мнение о сей кантате"¹.

¹ (Од(ое)вск(ий) В. Несколько слов о кантатах г Верстовского (письмо к реактору) - Вестник Европы, 1824, январь, № 1, с 66.)

11 декабря 1831 г. в Московском Большом театре состоялся первый спектакль пантомимического балета Т. И. Глушковского "Черная шаль или Наказанная неверность" на тему, взятую, как было указано в афише, "из известной молдавской песни: "Гляжу я безмолвно на черную шаль" и проч. соч. А. С. Пушкина".

О колоссальном успехе романса "Черная шаль" свидетельствуют и следующие факты? Написанный в январе 1824 г. и вышедший в свет романс был быстро раскуплен, и в конце того же года вышло второе издание. В "Литературных листках" напечатано письмо "Господину Издателю "Литературных листков" за подписью К. П. (Кс. Полевой), где упоминается о популярности романса Верстовского "Черная шаль" среди русского общества. Здесь же сноска: "Первое издание сей превосходной музыки разошлось в несколько дней - и другого издания осталось немного экземпляров"¹. В журнале "Московский телеграф" отмечается, что "Песни Пушкина сделались народными: в деревнях поют его "Черную шаль". А. Н. Верстовский с большим искусством делал на сию песню музыку, и доныне жители Москвы не наслушаются очаровательных звуков, вполне выражающих силу стихов Пушкина"². В одном из своих писем Александр Карамзин (сын историка) сообщает о том, что "девки в Красном селе валяют черную шаль"³.

¹ (Литературные листки. 1824, № 23 и 24, с. 163.)

² (Полевой Н. А. Обозрение русской литературы в 1824 году - Московский телеграф, 1825, январь, № 1, с 86.)

³ (Андроников И. Тагильская находка (из писем Карамзиных) - Новый мир, 1956, № 1, с 207)

Так, великий русский поэт силой своего творческого гения создал на основе молдавского фольклора произведение, через которое впервые русские люди ознакомились с молдавской народной песней, ставшей популярной и среди русского народа. И еще любопытный факт. В 1835 г. в Петербурге была издана книга английского писателя и переводчика Джорджа Борро "Таргум, или стихотворные переводы с тридцати языков и наречий" (на английском языке). И здесь были опубликованы в переводе "Черная шаль" и "Песня Земфиры" из "Цыган"¹.

¹ (Алексеев М. Н. Письмо Пушкина к Джорджу Борро Вестник Ленинградского университета, 1949, № 1, с 133, 135)