В лихую годину

...Война пришла в эти места уже в первые дни. В конце июня вражеская авиация совершила несколько налетов на станцию Тригорская, а 3 июля были сброшены первые бомбы и на Пушкинские Горы. При бомбежке пострадал Святогорский монастырь-музей: взрывной волной с него был сбит купол.

При школе был создан истребительный отряд для борьбы с парашютистами, но действовать ему не пришлось, так как вскоре вражеские войска появились на ближних подступах к районному центру, бои развернулись на рубеже реки Великой.

Пушкинские Горы и село Михайловское в те дни обороняли 24-й стрелковый и 21-й механизированный корпуса 27-й армии, которой командовал генерал-майор Н. Э. Берзарин, будущий комендант Берлина. 21-м механизированным корпусом командовал генерал-майор, впоследствии генерал армии, дважды Герой Советского Союза Д. Д. Лелюшенко. Вот что пишет он о событиях того времени:

"В обороне заповедника (Пушкинские Горы, село Михайловское) в 1941 году участвовали воины 21-го механизированного корпуса, которым мне в те тяжелые дни довелось командовать. Бойцы и командиры корпуса в основном москвичи. В своем большинстве это были коммунисты и комсомольцы. Особо заслуживают быть отмеченными: участники боев 21-го мех. корпуса под руководством командира 46-й танковой дивизии подполковника Героя Советского Союза Василия Алексеевича Копцова (в 1943 году погиб при форсировании Днепра), командира 42-й танковой дивизии полковника Николая Ивановича Воейкова, полковника Александра Михайловича Горяинова, командира 42-го моторизованного полка. Героизм был массовым, всех не перечислить. Только один Сергей Дрожжин, помощник начальника политотдела 46-й танковой дивизии, лично уничтожил более десятка гитлеровцев".

Письмо Д. Д. Лелюшенко - не единственный документ, свидетельствующий о героизме и мужестве советских воинов, оборонявших дорогую пушкинскую святыню от врага. В 1968 году в Риге вышла книга воспоминаний и документов, изданная Институтом истории партии при ЦК КП Латвии. В статье "На берегах Великой" Э. Бриедис рассказывает о боях за Пушкинские Горы:

"После двухдневных ожесточенных боев немецкие фашисты... заняли Остров. 128-я дивизия, которая вела оборонительные бои под Островом, отошла в направлении Пушкинских Гор и перешла в подчинение 24-го корпуса. Уже под Даугавпилсом, сражаясь с многократно превосходящими силами противника, 128-я дивизия понесла большие потери. В ее рядах осталось всего 1772 человека вместе с командным составом, не было артиллерии и станковых пулеметов.

В Пушкинских Горах, если бы не военные машины, ехавшие с фронта и к фронту, да немецкие самолеты- разведчики, близость фронта почти не ощущалась. В поселке действовали советские учреждения, были открыты магазины, в ресторане можно было заказать обед и ужин. Недоставало только экскурсантов, которые в годы Советской власти придавали внешней жизни Пушкинских Гор какой-то особый колорит. Бойцов быстро облетела весть, что недалеко в тылу, в селе Михайловском, находится дом-музей великого поэта Пушкина.

Какой же боец, находясь в этих местах, не хотел бы побывать на могиле Пушкина или хотя бы посидеть в тенистых аллеях Михайловского или Тригорского парка! Но законы войны неумолимы. На краю парка красноармейцы спешно возводили укрепления. Перед началом большого сражения был дорог каждый час. И все же, проходя или проезжая через Пушкинские Горы, бойцы останавливались у могилы Пушкина и уносили в своих сердцах обет быть стойкими в борьбе против фашистских захватчиков.

6 июля в полуденный зной, поднимая густое облако пыли, к городу на большой скорости подъехала легковая бронемашина и остановилась напротив Святогорского монастыря. Из машины вышел незнакомый мне генерал. Это был командир 21-го механизированного корпуса генерал-майор Д. Д. Лелюшенко, приехавший для установления связи с нашим корпусом и разработки общего плана боевых действий".

Бои на ближних подступах к Пушкинским Горам развернулись 7 июля. В этот день, овладев Островом, 10-й корпус группы фашистских армий "Норд" повернул фронтом на восток, с тем чтобы форсировать Великую между Островом и Опочкой, овладеть Пушкинскими Горами, Новоржевом и двинуться дальше в глубь нашей страны.

Камень-валун на развилке дорог в Михайловское и Тригорское

Лавина гитлеровских войск обрушилась на части 24-го стрелкового корпуса, которые занимали позиции у деревни Селихново по левому берегу реки Великой, обороняя мост и дорогу на Пушкинские Горы.

Моторизованная вражеская колонна на грузовых машинах с большой скоростью мчалась к мосту. Враг был уже совсем близко. Казалось, вот-вот, не снижая скорости, он достигнет моста и в следующее мгновение уже будет на правом берегу реки. Но... на дороге начали рваться снаряды нашей артиллерии. Первая атака была отбита. Первая, но не последняя.

Перегруппировав свои силы и подтянув танки, артиллерию и минометы, противник вновь перешел в наступление.

9 июля немцам удалось форсировать Великую. Другая группа противника прорвалась южнее Селихнова. К вечеру гитлеровцы обошли левый фланг 128-й дивизии и ворвались в Пушкинские Горы. Но ненадолго. Части 24-го корпуса утром 10 июля при поддержке танков 21-го корпуса выбили гитлеровцев из поселка. Неся большие потери, враг отступил на левый берег Великой.

Участок фронта, обороняемый 24-м корпусом, оказался твердым орешком для гитлеровских генералов.

Местные жители помнят о подвиге двух пулеметчиков, которые ценой своей жизни на несколько часов задержали врага на западной окраине Пушкинских Гор, о бое на аэродроме. Однако силы были неравные. 12 июля враг вновь вступил в Пушкинские Горы. Начались черные дни оккупации.

"Новый порядок" гитлеровцы ввели с первого дня своего хозяйничанья. Школу они заняли под военную комендатуру, больницу - под гестапо, в Доме культуры устроили тюрьму, в Доме Советов - склады с горючим, в аптеке - хозяйственную комендатуру. На метеостанции, что находилась на территории заповедника, позднее был открыт тифозный барак.

Появились приказы, грозившие советским людям расстрелом или виселицей за малейшую провинность.

В то же время оккупанты пытались заигрывать с населением.

Майор Зингер, назначенный немцами военным комендантом Пушкинских Гор, владел русским языком и слыл знатоком России. Видимо, прошедший специальную подготовку, он для поддержания "нового порядка" старался привлечь население на сторону оккупантов. Красочные объявления приглашали на работу в оккупационные учреждения, обещали выдачу полного пайка. На горе Закат по вечерам играл солдатский оркестр, зазывая молодежь на танцульки. У поселковой управы почти даром продавали иллюстрированные журналы, расписывавшие гитлеровский "рай".

А в то же время жандармы рыскали по домам, выискивали коммунистов. Напротив управы возвышались виселицы. За малейшую провинность людей отправляли в подвал школы, превращенный в застенок.

Гитлеровцам казалось, что так им удастся подавить волю советских людей, полностью подчинить их себе. Но они просчитались. Сопротивление врагу стало проявляться с первых дней оккупации. Уже вскоре после прихода оккупантов неизвестные патриоты сожгли Дом культуры, где гитлеровцы устроили тюрьму.

На борьбу с врагом выступила молодежь. Стихийные выступления молодежи объединили Виктор Дорофеев и Степан Кошелев. Перед войной Виктор был секретарем школьной комсомольской организации и пользовался среди ребят большим авторитетом. Высокий, светловолосый, он выглядел старше своих лет, и не все знали, что это объясняется тяжелой болезнью. Туберкулез подтачивал силы парня, и, когда враг вступил в поселок, он почти не выходил из дому. И все же ребята потянулись к нему.

Небольшой деревянный домик Дорофеевых стоял на краю старого монастырского подворья и был скрыт от чужих глаз крутым склоном, по которому тянулась монастырская стена, и разросшимся старым садом. Этот дом стал притягательным центром для всех тех, кто хотел бороться с врагом. Сюда же пришел и Степан Кошелев. Его Виктор знал давно. Несмотря на разницу в летах, их связывала дружба. Комсомольский секретарь в школе был организатором вечеров, а Степан Петрович играл на баяне. Легкий на шутку, он вообще считался у ребят своим человеком. И это сблизило его с молодежью.

Добрым советчиком Виктора во всех делах стала и врач Полина Ивановна Иванова.

Патриотические группы были созданы в нескольких местах: в Пушкинских Горах, Кошкине, Астахнове, в больнице, в Мехове.

На первых порах ребята получали задание собирать оружие и распространять листовки. Кошелеву удалось припрятать радиоприемник, и он принимал сводки Сов- информбюро. Его активными помощниками стали А. Малиновский, А. Иванов, Б. Алмазов. Кошелев устроился работать пожарным, Малиновский - дезинфектором, Алмазов - в управу. И это давало им возможность свободно общаться с населением.

К январю 1942 года гитлеровцы отремонтировали купол Святогорского монастыря, привезли из Прибалтики священника и на рождество открыли торжественное богослужение. Патриоты отметили это событие по-своему. Они разбросали среди собравшихся листовки, на монастырской стене углем написали сообщение о победе наших войск под Москвой.

Затем организовали несколько вооруженных вылазок, а летом 1943 года сожгли расположенный в бывшем Доме Советов, в центре Пушкинских Гор, склад с горючим. Диверсии стали следовать одна за другой. Сгорел склад у школы, взлетел на воздух мост в Кокорине, вспыхнули автомашины на центральной улице поселка.

Боевая подпольная группа действовала на заводе "Подкрестье". В нее входили коммунисты П. Михайлов и А. Акатов, комсомольцы В. Дементьев, П. Васильев, В. Гагина и другие. Сначала они распространяли сводки Совинформбюро, которые тайком принимали по радио Дементьев и Васильев, а затем перешли к более активным действиям.

Осенью 1943 года они решили вообще вывести завод из строя. Партизаны предоставили им 160 килограммов тола, мины замедленного действия, проинструктировали, как ими пользоваться. Гитлеровцы в эти дни усилили заводскую охрану, но это не помогло. В ночь с 23 на 24 октября В. Дементьев, П. Васильев и А. Павлов заложили взрывчатку. На воздух взлетели два локомобиля, новая гофманская печь, паровой котел и мастерские со всем оборудованием. Завод прекратил работу.

На счету пушкиногорских патриотов немало и других славных боевых дел. Как вспоминает об этом находившийся в тылу врага в составе оперативной группы 3-й Ленинградской партизанской бригады партизан П. И. Бессчастнов, в Пушкиногорском районе он буквально во всех деревнях находил себе хороших помощников, с которыми постоянно держал связь. Это Г. Никонов из деревни Глазки, И. Дмитриев из Железова, Т. Бойкова из Афромей, М. Фомина из Астахнова, И. Наколюшкин из Усов, А. Шубина из Пушкинских Гор, М. Карпова из Мехова. Все они действовали самоотверженно.

13 июля 1943 года А. Шубина прислала в отряд бланки немецких паспортов и пропуска с печатью и подписями. Получив эти документы, командование бригады тут же решило их использовать. Паспорта и пропуска выписали на Нину и Зою. (К сожалению, подлинные ли это имена и какие были у них фамилии - пока неизвестно.) И девушки пошли на связь в Псков. Документы партизанок никакого подозрения у немецких властей не вызывали. Через две недели девушки вернулись и принесли настолько ценные сведения, что они тут же были переданы Военному совету Северо-Западного фронта.

Большую работу проводила в Пушкинских Горах и окрестностях группа Андрея Капырина (подпольная кличка - Воробьев). Андрей Капырин, по всей вероятности, перед войной был на срочной службе, в 1941 году попал в окружение, осел в Пушкинских Горах и здесь, связавшись с местными патриотами, стал активно бороться с врагом. В партизанском отряде Капырин выполнял ответственные задания по связи с партизанскими разведчиками, неоднократно возглавлял диверсионные группы. В архивах П. И. Бессчастнова сохранилось несколько интересных донесений А. Капырина, когда его диверсионная группа совершала рейд по Пушкиногорскому району:

Древнее городище Воронин в Тригорском

"8.XII. 1943 года. Здравствуй, Петр Иванович! Горячий привет от всей нашей группы, а также и от Тоси. (По всей вероятности, связная. - А. С.) Наши дела не весьма блестящи, но все же можем кое-чем похвастаться. Сначала мы подожгли на льнозаводе тресту, подготовленную для отправки в Германию, затем обстреляли станцию Тригорская. В трех местах поставили мины.

В Пушкинских Горах на сенопункте вывели из строя машину для прессовки сена, теперь немцы сено не прессуют. Сделали набег на шоссе Опочка - Остров, разбили колонну машин, прекратили движение на целую ночь. Сожгли две машины с бензином, по 8 бочек на каждой. Одну машину с трофеями забрали и уехали на ней...

Петр Иванович, в свою группу я принял одного человека и вооружил его автоматом.

Сведения по укреплениям принесет Тося, с ней же пришлю документы немецких офицеров и солдат, немецкую карту с пометками Невеля и сведения о движении по шоссе Опочка - Остров за неделю.

Петр Иванович, я жду толу и бикфордова шнура, задержусь еще дней на десять, привезу "языка".

С приветом Воробьев".

"1.I.44 г. Из Новгородки немцев направили на фронт, на их место прибыли новые - около 30 человек. Гарнизон Велья тоже отправили на фронт. Движение по шоссе Опочка - Остров наблюдается большое днем, а вечером прекращается до утра.

В Острове большое скопление войск, которые, по неточным данным, направляются в Пушкинский район против партизан. Эти данные я обязательно уточню.

Воробьев".

Партизанский край находился за Соротью, а действовать приходилось за его пределами. Неоценимую помощь при переправах через реку оказывал партизанам Гавриил Никонов из деревни Глазки. Это он переправлял партизанских разведчиков, взрывчатку для диверсионных групп, наших бойцов, бежавших из фашистского плена. Гитлеровцы схватили и замучили жену Никонова, дочь и племянницу.

Вместе с Никоновыми гитлеровцы после допросов и пыток расстреляли Клавдию Дмитриеву, Лидию Аввакумову, Клавдию Судьину, Евгению Шабохину, Раису Семенову, Марию Карпову, Марию Фомину, Дию Михайлову и других патриотов.

83 цыгана - включая стариков и грудных детей - были расстреляны в Пушкинских Горах.

Но никакие зверства не смогли сломить сопротивление пушкиногорцев врагу.

Массовое партизанское движение на территории района развернулось с весны 1943 года. В северной части района активно действовала 3-я Ленинградская партизанская бригада под командованием прославленного А. В. Германа.

Партизаны, по сути дела, изгнали фашистов с территории Русаковского и Зарецкого сельсоветов. Здесь не было такой семьи, из которой кто-то не ушел бы в бригаду. Фактически это был Партизанский край, со своими законами, своими порядками, где гитлеровцы появлялись только во время карательных экспедиций.

В южную часть района еще в начале 1943 года из Калинина пришла партийная группа в составе 9 человек- П. М. Киманов, М. К. Воробьев, Д. М. Соловьев, Г. В. Золотарева, А. В. Колосов, А. А. Алексеев, Е. М. Михайлова и другие. Это был Пушкиногорский подпольный райком партии, который стал ядром Пушкиногорской партизанской бригады.

Начало формированию бригады было положено 27 марта, когда к партийной группе присоединился прилетевший из-за линии фронта комбриг Т. Г. Давыдкин. Начальником штаба был назначен капитан Л. И. Зотин. П. М. Киманов, оставаясь первым секретарем подпольного райкома партии, стал одновременно и комиссаром бригады.

К маю в бригаде было уже триста бойцов, они развернули активные действия.

К 1 мая 1943 года в районе оказалась парализованной деятельность оккупационных органов. Был сорван набор во власовскую банду. Была выведена из строя железная дорога Остров - Идрица, сожжены или взорваны мосты по шоссейным и проселочным дорогам.

Группа партизан под руководством Дмитрия Соловьева уничтожила гарнизоны фашистов в деревне Поляне и на станции Вощагино. Запасы зерна, заготовленные для гитлеровской армии, были розданы нуждающимся.

Население оказывало партизанам активную помощь продовольствием и одеждой; многие несли и разведывательную службу. Люди из числа мирного населения по заданию партизан работали в полиции, хозяйственной комендатуре и в других вражеских учреждениях.

Немецкое командование, обеспокоенное размахом народной борьбы с оккупантами, вынуждено было снимать воинские части с фронта и направлять их в район партизанских действий. Командующий войсками по охране тыла северо-восточной группировки немецких войск генерал- майор Шпееман в своем приказе командиру 290-й пехотной дивизии писал:

"...Так называемые партизанские бригады в короткий срок ликвидировали оккупационные органы власти и наши гарнизоны... Они (партизаны. - А. С.) срывают нормальное снабжение войск великой армии фюрера, создают исключительно тяжелое положение для работы тыловых частей и учреждений, срывают все мероприятия германского командования...

Привлеченные для борьбы с партизанами отряды местной самообороны, части 281-й охранной дивизии и "добровольческие легионы" в течение зимы не могли ликвидировать существующую угрозу, размеры которой в связи с приближением лета все более возрастают.

На основании распоряжения командующего 16-й армией генерал-фельдмаршала Буша и ранее отданных мною указаний вверенной вам дивизии, руководствуясь "Боевой инструкцией по борьбе против партизан на Востоке" от 11 ноября 1942 года, приказываю:

1. К 16 апреля с. г. занять исходное положение и совместно с частями 201-й пехотной дивизии, 281-й охранной дивизии, частью сил 331-й пехотной дивизии быть готовым к выполнению задачи. О начале действий будет сообщено дополнительно.

2. При проведении операции широко использовать приданные дивизии подразделения национальных формирований, памятуя при этом, что большая часть их весьма ненадежна. Имеется много случаев перехода целых подразделений на сторону партизан. Необходимо принять меры к недопущению подобных случаев.

3. Местных жителей, заподозренных в сочувствии или помощи партизанам, расстреливать. Имущество и скот забирать для нужд армии. Деревни сжигать...

4. Захваченных в бою партизан после краткого допроса расстреливать или вешать, лучше на глазах у жителей.

5. Разъясните солдатам: никакой жалости! Интересы Великой Германии требуют этого..."

Не имея достаточных сил для борьбы с крупными воинскими частями фашистов, командование бригады приняло решение отступить к границе Латвии, выйти на соединение с калининскими партизанами, действовавшими в лесных массивах Себежского района.

В деревне Пустое Воскресенье в неравном бою были убиты председатель подпольного Пушкиногорского райисполкома Алексей Васильевич Колосов и его адъютант - житель деревни Милавино Ваня Дмитриев. Гитлеровцы блокировали бригаду в Блясинских лесах. После тяжелых боев было принято решение пробиваться на юг мелкими группами. Однако пробиться удалось только группе во главе с М. К. Варобьевым. Т. Г. Давыдкин был ранен, группа П. М. Киманова соединилась с ленинградскими партизанами.

Вскоре было решено вновь сформировать Пушкино- горскую партизанскую бригаду. Она получила подкрепление из советского тыла. Командиром бригады был назначен Д. А. Халтурин, комиссаром - М. К. Воробьев. Отряды бригады, базируясь на территории Себежского, Опочецкого, Красногородского районов, совершали рейды по Пушкиногорскому и Новоржевскому районам. Вот что сообщается в сборнике "Народная война в тылу врага" о действиях бригады, получившей теперь название 15-й Калининской:

Святогорский монастырь

"За год партизанами бригады подорвано 13 воинских эшелонов, 54 автомашины, 40 повозок, разгромлено 3 гарнизона, волостная управа, уничтожено 5 мостов, 3 склада; убито и ранено около 1000 гитлеровцев.

22 июля 1944 года бригада в составе четырех отрядов численностью 252 человека соединилась с частями Красной Армии".