"Отомстим за нашего Пушкина"

На первых порах гитлеровцы не тронули заповедное имение. Перехватив в деревне Жарки Новоржевского района предназначенные к эвакуации музейные ценности, они сделали широкий жест - открыли музей для посетителей, но предварительно назначили заведующим своего прихвостня - лесовода Афанасьева, а экскурсоводом- немку Шиллер. Этим самым устроители "нового порядка" преследовали сразу две цели: во-первых, надежно брали музейные ценности в свои руки, во-вторых, пытались смягчить свои отношения с населением.

Нетрудно себе представить, как занимались пушкиноведением новоявленные "охранители культуры", пришедшие оккупантами на нашу советскую землю. Еще в августе 1941 года обер-фельдфебель из военной комендатуры Фосфинкель увозил из музея картины, мебель, книги. Зимой 1943 года фашистский лесничий Амель распорядился рубить лес в заповедных рощах. Складировали на мыске между озером Маленец и Соротью. Отсюда древесина шла на Островский лесопильный завод.

Выждав, когда древесины скопилось много и она достаточно подсохла, патриоты предали огню несколько тысяч кубометров леса, приготовленного фашистами для нужд фронта.

После поражений под Сталинградом и Курском гитлеровцы предложили Афанасьеву подготовить к отправке в Германию музейные ценности. Все они были упакованы и вывезены.

Тогда же, как уже говорилось, гитлеровское командование начало строить укрепленную линию обороны под кодовым названием "Пантера".

Когда фронт подступил к Михайловскому, на постройку бункеров пошли вековые ганнибаловские ели, был разобран домик няни. В Тригорском под знаменитым "дубом уединенным" устроили большой блиндаж.

В конце марта советские войска севернее Пушкинских Гор форсировали реку Великую и захватили на ее западном берегу небольшой плацдарм, получивший впоследствии название Стрежневского. В хранящемся в архиве журнале боевых действий 44-го стрелкового корпуса за 25-26 марта 1944 года записано:

"Боевым приказом командира корпуса поставлена задача силами двух дивизий форсировать в ночь 6 25 на 26.3.44 г. р. Великая и выйти на дорогу на западном берегу р. Великая, Печаны - Яхново, затем, развивая успех, перерезать шоссе Пушкинские Горы - Новгородка.

В ночь с 25 на 26.3.44 г. 33 сд и 115 с форсируют р. Великая, выбивают противника из укрепленных позиций, овладевают: Кузовиха, Бельково, Заброво. В середине дня 26.3.44 г. в бой вводятся 8 гсд и 26 сд, развивая успех, войска корпуса к 14.00 26.3.44 г. перерезают дорогу и овладевают: Глыжино, Чертова Гора, Гнилуха, Мишны, Мошино, Горушка, Забоево".

В дальнейшем имелось в виду развитие наступления. Намечалось, что войска 2-го Прибалтийского фронта во взаимодействии с левым крылом Ленинградского фронта, разгромив островскую группировку врага, будут наступать на Валгу и овладеют железной дорогой Рига-Остров.

В форсировании реки Великой в числе первых приняли участие воины 208-й стрелковой дивизии. Накануне решительной схватки с врагом командир 208-й стрелковой дивизии гвардии полковник А. В. Шуньков побывал во всех полках, проверил их боеготовность, задушевно побеседовал с солдатами, напомнив, что им предстоит освободить Пушкинские Горы, места, дорогие каждому советскому человеку.

...Тусклый мартовский рассвет. Он огласился раскатистым грохотом нашей артиллерии, которая начала расчищать путь батальонам. А. В. Шуньков с группой командиров - на наблюдательном пункте. Он внимательно следит за работой артиллеристов. Отдает приказание одному из офицеров: "Приготовьте красные ракеты!" Артподготовка продолжалась двадцать минут.

Миг, и в белесое небо взвились одна за другой две красные ракеты. Начало атаки... Дружно, как один, поднялись воины 208-й дивизии и с грозным раскатистым "ура!" ринулись на врага.

Советские воины форсировали Великую и овладели высотой и деревней Чертова Гора. Сюда сразу же был выдвинут передовой командный пункт дивизии, на который для непосредственного руководства боем на захваченном плацдарме прибыл заместитель командира дивизии Р. В. Цветков.

Чертова Гора господствовала над окружающей местностью, с нее хорошо просматривались позиции противника, и с этого пункта удобно было управлять боевыми действиями дивизии. В связи с ожесточенным сопротивлением противника дивизия приступила к закреплению на плацдарме, к оборудованию занимаемого рубежа в инженерном отношении и организации системы огня и управления, установила контакты с соседом слева - 33-й стрелковой дивизией.

Враг предпринимал все усилия, чтобы вернуть потерянное, но столкнуть советских воинов с плацдарма ему не удалось. Однако и наши войска не смогли выйти на оперативный простор.

О событиях тех незабываемых дней вспоминает генерал М. И. Казаков в своей книге "Над картой былых сражений":

"Из Кашина передо мной впервые открылись пушкинские места. По своей красоте они изумительны. Но и их мы рассматривали тогда лишь с военной точки зрения. Наше внимание сразу приковала важная топографическая деталь на картах масштаба 200 000 и 100 000 - горизонталь у надписи "Пушкинские Горы" была отмечена цифрой "160". На этой же горизонтали лежали и Воронич, и Михайловское, а рубеж, занятый 1-й ударной армией, не подымался выше отметки 60-80.

Оборону врага хорошо маскировали большие хвойные леса. Нас же он видел как на ладони. С занятых немцами высот просматривались не только боевые порядки наших передовых частей, но и наши вторые эшелоны, даже тылы местами на 20-30 километров.

При всем том в районе Пушкинских Гор гитлеровцы располагали крупной артиллерийской группировкой.

Дальнейшее, более углубленное изучение плацдарма и подходов к нему окончательно убедило меня, что он не годится для большого наступления.

Наши попытки развить успех продолжались с неделю, но существенных результатов не дали. 18 апреля Ставка Верховного главнокомандования через своего представителя Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко распорядилась: наступление прекратить и перейти к жестокой обороне".

Объяснение обстановки на плацдарме дает и С. М. Штеменко в книге "Генеральный штаб в годы войны".

Стрежневский плацдарм был очень мал: занимал всего 8 километров по фронту и 2-4 километра в глубину. Вдобавок лес отлично скрывал передний край неприятельской обороны. Еще хуже просматривалась ее глубина.

Противостояла фронту часть сил 16-й немецкой армии. Враг прочно сидел в обороне, опираясь на укрепленные районы Пскова и Острова. Осуществить дальнейшее наступление весной не удалось. Пушкинский край разделила линия фронта. Она прошла через Печане и Чертову Гору, Железово и Зимари, Крылово и Пундровку и далее в Новоржевский район.

И все же усилия советских воинов по захвату и удержанию Стрежневского плацдарма не пропали даром. Он, словно заноза, вонзился в оборону противника и сыграл свою немаловажную роль в будущем, при возобновлении наступления наших войск на этом участке фронта.

Внутренний вид Успенского собора (Святогорский монастырь)

Вновь наступление началось в начале июля. Уже в первые дни месяца войска 2-го Прибалтийского фронта освободили ряд городов Псковщины и вышли на линию Опочка - Себеж. Эти успехи создали благоприятные условия для перехода в наступление войск 3-го Прибалтийского фронта. Непосредственно в сражение за освобождение Пушкинских Гор предстояло вступить частям 321-й стрелковой дивизии и 54-й гвардейской. В боях за освобождение Пушкиногорского района активное участие принимали также воины 52-й и 53-й стрелковых дивизий, другие части.

В дни затишья в частях проводились беседы, лекции о Пушкине, которые читали видные пушкиноведы профессора Д. Д. Благой и Н. К. Гудзий. Политотдел 54-й ударной армии выпустил листовку, посвященную предстоящим боям:

"Пушкин! Какому советскому человеку не дорого это имя. На нем воспитывались и его любили поколения лучших наших людей, наши деды и наши отцы, мы сами и наши дети.

Пламенный патриот Пушкин верил в наш народ, в его силу и отвагу, в то, что из любой беды он выйдет и любого врага одолеет. В сознании силы и могущества нашего народа поэт горделиво восклицал:

 Иль нам с Европой спорить ново? 
 Иль русский от побед отвык? 
 Иль мало нас? или от Перми до Тавриды, 
 От финских хладных скал до пламенной Колхиды, 
 От потрясенного Кремля 
 До стен недвижного Китая, 
 Стальной щетиною сверкая, 
 Не встанет русская земля? 
 Так высылайте ж к нам, витии, 
 Своих озлобленных сынов: 
 Есть место им в полях России, 
 Среди нечуждых им гробов.

Вперед же, воины нашего соединения! Много немецких мерзавцев уложили уже мы "в полях России, среди нечуждых им гробов". Продолжим наше святое солдатское дело здесь, в местах, овеянных гением великого поэта. Отомстим немецко-фашистским варварам, надругавшимся над памятью Пушкина!

Не может больше наша национальная святыня - могила Пушкина - находиться в поганых немецких руках!

Вернем Родине и пушкинские места - и пойдем дальше на запад, на полный разгром и уничтожение врага, посягнувшего на жизнь и свободу нашего народа!"

Газета 22-й армии "Вперед за Родину!" публиковала стихи о Пушкине, отрывки из его произведений.

Перед наступлением лейтенант М. Останин написал стихотворение "Пушкинские Горы".

 В лиловой дымке русские просторы, 
 Плывут над нами облака, 
 Родные с детства Пушкинские Горы 
 Мы узнаем с тобой издалека. 

 Усадьба, парк, великая могила 
 Сейчас еще во вражеском кольце. 
 Но вся стихов пленительная сила 
 Живет в готовом к подвигу бойце.

Такими были мысли, владевшие советскими воинами. С переднего края они могли разглядеть остатки дома поэта в Михайловском и уцелевшую часть парка.

Наступление развернулось в начале июля. Ранним утром из-за Сороти и от озера Белагуль, вдоль дороги Новоржев - Пушкинские Горы двинулись вперед части 321-й стрелковой дивизии, в центре которой находился 72-й стрелковый полк. Воины этого полка наносили удар непосредственно в направлении Пушкинских Гор.

В лесу неподалеку от переднего края прошел митинг, на который были приглашены представители от каждого взвода и роты полка. На митинге выступили заместитель командира полка по политчасти подполковник Марченко, парторг полка Кобяков, командир батальона капитан Шорин, лейтенант Новиков. Все они призывали бойцов отомстить фашистским захватчикам и освободить священные пушкинские места.

В оперативной сводке 3-го Прибалтийского фронта на 7 часов утра 12 июля 1944 года сообщалось, что в течение суток части 321-й стрелковой дивизии преследовали отходящие подразделения 386-го пехотного полка 218-й пехотной дивизии противника и освободили Приезжино, Хохлы, Навдаши, Буши, Каврино, Козино, Косохново, а к вечеру вступили в бой за Богомолы, Станошники, Клопы, Губино, Атюхино.

Чтобы быстрее решить поставленную задачу, рота автоматчиков выполняет приказ: на рассвете просочиться через фланги противника, зайти к немцам в тыл и перерезать дорогу из Пушкинских Гор к реке Великой; отсюда продолжать наступление на Пушкинские Горы с тыла, не давая возможности противнику уничтожить Святогорский монастырь с могилой А. С. Пушкина.

При переходе переднего края командир роты капитан Слюсарев был ранен. Командование принял на себя лейтенант Новиков. Рота с тыла ворвалась на окраину поселка и захватила в плен "языка", который сообщил, что гитлеровцы имели задачу взорвать Святогорский монастырь.

Перерезав бикфордов шнур, идущий к монастырю от взрывного устройства, лейтенант Новиков направил роту на захват монастыря. Он отдал приказ автоматчикам не применять гранат, а вести огонь из автоматов - и только по обнаруженным целям. Монастырь был взят в кольцо и вскоре очищен от гитлеровцев. Автоматчики хотели пройти на могилу А. С. Пушкина, но подняться туда было нельзя: все заминировано. Новиков расставил посты у входов в монастырь и приказал никого не впускать.

Пушкинские Горы освобождены. Это произошло 12 июля 1944 года. Но Святогорский монастырь и Си- ничья гора оставались нашпигованными минами. Полковник Игнатьев приказал вызвать специалистов-минеров. Вскоре прибыли саперы во главе со старшим лейтенантом Старчеусом. Им было приказано, соблюдая все меры предосторожности, приступить к разминированию. В разминировании Пушкинских Гор в тот же день приняли участие саперы 12-й инженерно-саперной бригады.

Могила А. С. Пушкина у стен Святогорского монастыря

Писатель Н. С. Тихонов так вспоминал о тех днях: "Пушкинские места я увидел во время Великой Отечественной войны, когда они были только что освобождены. Печать разорения лежала на них. Мимо Святогорского монастыря шли на фронт машины. У монастыря они обязательно останавливались, командиры и бойцы подымались по лестнице наверх, к могиле Пушкина. Всегда среди приехавших находился человек, который произносил краткое слово. Эта встреча с Пушкиным людей, спешивших на фронт, который ушел за Режицу, производила большое впечатление".

Неподалеку от могилы поэта, у Новоржевского шоссе, по которому катилась на запад лавина наших наступающих войск, появилась в эти дни надпись: "Могила Пушкина здесь! Отомстим за нашего Пушкина!"