"Гоненья грозные..." (Иезуитова Р.В.)

Над здешним поэтом Пушкиным, - писал в Москву 19 апреля 1820 года Н. М. Карамзин,- если не туча, то по крайней мере облако, и громоносное (это между нами): служа под знаменами либералистов, он написал и распустил стихи на вольность, эпиграммы на властителей <...> Это узнала полиция <...> Опасаются следствий".

Опасения были не напрасными: юному вольнодумцу грозила ссылка в Сибирь, в лучшем случае - на Соловки. Встревоженный этим известием, заволновался петербургский литературный мир. Друзья поэта поспешили вступиться за него, используя свои связи в высших правительственных сферах. П. А. Чаадаев, А. И. Тургенев, Н. И. Гнедич хлопотали за смягчение грозившей поэту кары. По обыкновению, в хлопоты такого рода включался и В. А. Жуковский. Обратились и к Карамзину, который "из жалости к таланту" "замолвил слово" перед царем, взяв с Пушкина обещание "уняться".

Но туча все же до конца не рассеялась, и в начале мая Пушкин отправился на юг, в Екатеринослав, а затем и в Кишинев, прикомандированный к канцелярии генерала Инзова.

С первой ссылкой Пушкина связано не только его общение с поэтом-декабристом Ф. Н. Глинкой, но и знакомство с петербургским генерал-губернатором Милорадовичем, под началом которого служил Глинка. В делах опального поэта принял живое и деятельное участие его "начальник" по Коллегии иностранных дел И. А. Каподистрия.