Брюллов Карл Павлович (1799-1852)

К. П. Брюллов. В. А. Тропинин. Масло. 1836

Творчество выдающегося живописца было знакомо Пушкину уже в конце 1820-х годов. В 1827 году он посетил выставку Общества поощрения художников и с похвалой отозвался о картине Брюллова "Итальянское утро". В 1834 году в Академии художеств была выставлена для обозрения картина "Последний день Помпеи", принесшая художнику необыкновенную популярность. Впечатления от этого шедевра внушили Пушкину стихотворение, оставшееся неоконченным.

 Везувий зев открыл - дым хлынул клубом - 
                                          пламя 
 Широко развилось, как боевое знамя, 
 Земля волнуется - с шатнувшихся колонн 
 Кумиры падают! Народ, гонимый страхом...

Сохранилось графическое изображение одной из групп картины, выполненное поэтом. В письме к жене от мая 1836 года Пушкин упоминает о другой картине (эскизе) Брюллова "Взятие Рима Гензериком".

В январе 1836 года П. В. Нащокин писал Пушкину о Брюллове: "Очень желает с тобою познакомиться и просил у меня к тебе рекомендательное письмо". В начале мая 1836 года в Москве состоялась их первая встреча. Письма Пушкина к жене и мемуары современников сохранили нам сведения об их дружеских беседах на темы из русской истории. "Поэт говорил о многих сюжетах из истории Петра Великого", и художник согласился, что "такой сюжет просится под кисть". Беседовали они и о произведениях искусства.

Встречи поэта и художника продолжались в Петербурге и оборвались трагической смертью Пушкина. Они бывали в гостях друг у друга, на вечерах у В. А. Жуковского, В. Н. Семенова. Последняя их встреча произошла за два дня до роковой дуэли. Пушкин и Жуковский посетили квартиру Брюллова, где Пушкин просил художника подарить понравившийся ему акварельный рисунок "Съезд на бал к австрийскому посланнику в Смирне". Вскоре после смерти Пушкина, которую Брюллов считал "невосполнимой потерей", художник сделал эскиз памятника Пушкину, а позднее написал картину маслом на сюжет "Бахчисарайского фонтана".

Как писал современник: "Эти два человека понимали друг друга и были друзьями, потому что были как нельзя более родственны по натуре: что один передавал стихами, то другой выражал красками".