У Бутурлиных

На Малой Почтовой улице (бывш. Хапиловской) среди разновременных строений в глубине застроенного двора находится один из старинных московских домов (Малая Почтовая ул., 2). В нижнем этаже его еще сохранились сводчатые потолки конца XVII века, но само здание, сильно пострадавшее от пожара 1812 года, было отстроено заново в 1830-х годах. В начале XIX века здесь жила семья Дмитрия Петровича Бутурлина- друзья и дальние родственники Пушкиных. Сын Бутурлина Михаил Дмитриевич много лет спустя вспоминал: "Дом наш, с пространным садом, занимал более 4 десятин; сад доходил до р. Яузы и примыкал одним боком к улице и к мосту, ведущим к военному госпиталю. При доме тянулся ряд оранжерей и теплице экзотическими растениями... Отчетливо помню расположение всех комнат в обоих этажах нашего дома и физического (упраздненного) кабинета, обращенного в танцевальный зал... Отец наш жил за библиотеками (так звались залы с библиотекою, этих зал было три), а спальня и кабинет нашей матери были во втором этаже, рядом с нашим детским отделением. Все приемные апартаменты были внизу; стены двух или трех из них были обвешаны штофными шпалерами, окаймлены золотыми багетами; мебель и двери были также местами позолочены. Дом был в углублении двора с железною решеткою и с двумя львами на воротных столбах".

'Рабочее место'

Граф Бутурлин был человеком разносторонне образованным, знал многие европейские языки. Обладая феноменальной памятью, он цитировал наизусть латинских и французских классиков в стихах и в прозе и, когда к нему обращались за какой-либо исторической справкой, мог безошибочно назвать нужную книгу и указать место ее в колоссальной своей библиотеке, насчитывавшей до 40 тысяч томов. "В страсти его к книгам была отличительная черта: он сам читал их на разных языках. Книжная память его была изумительна, он помнил, на какой странице находились мало-мальски замечательные слова", - писал П. А. Вяземский. Библиотека Бутурлина, широко известная и за пределами России, вызывала восхищение современников. Она была предметом ежедневных попечений и нежной привязанности владельца (в 1812 году библиотека сгорела). -

Жена Бутурлина Анна Артемьевна, женщина энергичная, умная и образованная, обладала способностью к рисованию и обучалась живописи миниатюрой на слоновой кости у итальянского художника А. Молинари; по словам ее сына, она дошла в этом искусстве "до замечательного совершенства".

Жена Бутурлина Анна Артемьевна, обучалась живописи миниатюрой на слоновой кости у итальянского художника А. Молинари

Анна Артемьевна была близкой подругой Надежды Осиповны Пушкиной, а ее отец, Артемий Иванович Воронцов (троюродный брат М. А. Ганнибал), стал при крещении Александра восприемником. Пушкины, жившие, как уже говорилось, в течение нескольких лет в Немецкой слободе, а в 1810-1811 годах- даже чуть ли не "стена о стену" с Бутурлиными, часто у них бывали.

Можно предположить, что великолепная библиотека графа была знакома Пушкину-подростку. Ведь по словам его сестры и брата, он научился читать и писать "на восьмом году возраста", "уже девяти лет любил читать Плутарха или "Илиаду" и "Одиссею" во французском переводе", а "на одиннадцатом году уже знал наизусть всю французскую литературу". М. Н. Макаров, часто посещавший "субботы" Бутурлиных, вспоминал, как однажды девушки, жившие в их доме, "окружили Пушкина с своими альбомами и просили, чтоб он написал для них хоть что-нибудь. Певец-дитя смешался. Некто NN, желая поправить это замешательство, прочел детский катрен поэта, и прочел по-своему, как заметили тогда, по образцу высокой речи на о. Александр Сергеевич успел только сказать: "Ah! mon Dieu"^*, - и выбежал. Я нашел его в огромной библиотеке графа Дмитрия Петровича; он разглядывал затылки сафьяновых фолиантов и был очень недоволен собою. Я подошел к нему и что-то сказал о книгах. Он отвечал мне: "Поверите ли, этот г. NN так меня озадачил, что я не понимаю даже и книжных затылков". К тому же времени и месту относится первое пророческое предсказание будущей славы поэта, принадлежавшее гувернеру Бутурлиных французу Реми Жилле. Он сказал однажды о Саше Пушкине: "Чудное дитя! как он рано все начал понимать! Дай бог, чтобы этот ребенок жил и жил; вы увидите, что из него будет!"

^* ("О! господи" (франц.).)