Захарово и Большие Вяземы

Летом Пушкины жили в подмосковном имении Захарово, принадлежавшем бабушке поэта М. А. Ганнибал. Пушкин впервые приехал сюда шестилетним мальчиком и бывал здесь ежегодно, до 1810 года.

Никаких описаний Захарова начала прошлого века до нас не дошло, а пейзаж его значительно изменился. Мы можем представить себе, как выглядели эти места в то время, лишь по пушкинским стихам, в которых захаровский пейзаж изображен зримо и живописно:

 Мне видится мое селенье, 
 Мое Захарово; оно 
 С заборами в реке волнистой, 
 С мостом и рощею тенистой 
 Зерцалом вод отражено. 
 На холме домик мой; с балкона 
 Могу сойти в веселый сад, 
 Где вместе Флора и Помона 
 Цветы с плодами мне дарят, 
 Где старых кленов темный ряд 
 Возносится до небосклона 
 И глухо тополы шумят.

В начале 1850-х годов побывал здесь поэт-переводчик Н. В. Берг. В статье "Сельцо Захарово" он рассказывает, что застал еще дом "почти в таком же виде, в каком был при Ганнибаловых". "По бокам этого дома были в то время флигеля, и в одном из них помещались дети с гувернанткой, братья Александра Сергеевича и он. Впоследствии флигеля, по ветхости, сломаны". Неподалеку от дома, почти у самых ворот, была небольшая березовая рощица; маленький Пушкин любил в ней гулять и даже, по преданию, желал быть здесь похоронен. По рассказам П. В. Нащокина, мальчик, воображая себя сказочным богатырем, расхаживал по роще и палкою сбивал верхушки и головки растений. Посредине рощицы стоял стол со скамьями кругом, за которым в теплые дни Пушкины обедали. На берегу пруда, по свидетельству Н. В. Берга, в то время "сохранилась еще огромная липа, около которой была прежде полукруглая скамейка. Говорят, что Пушкин часто сиживал на этой скамейке и любил тут играть. От липы очень хороший вид на пруд, которого другой берег покрыт темным еловым лесом. Прежде вокруг липы стояло несколько берез, которые, как говорят, были все исписаны стихами Пушкина. От этих берез остались только гнилые пни; впрочем, немного дальше уцелела одна, на которой еще заметны следы какого-то письма".

Крестьянский быт и ...

И сейчас еще, когда по Звенигородскому шоссе подходишь к Захарову, по левую сторону можно различить остатки широкой березовой аллеи, по которой некогда шла дорога к дому. На месте березовой рощи - поросли орешника, ольхи и бузины; с холма, где когда-то был дом Пушкиных, открывается живописный вид на пруд с плотиной и речку Захаровку. Мальчик мог наблюдать в Захарове крестьянский быт, народные обычаи, мог слышать старинные предания, сказки, песни. "Особенно заметить следует, - писал в своих воспоминаниях о Пушкине историк литературы С. П. Шевырев, - что деревня была богатая: в ней раздавались русские песни, устраивались праздники, хороводы, и, стало быть, Пушкин имел возможность принять народные впечатления".

Из Захарова, где не было церкви, Пушкины ездили к обедне в село Большие Вяземы, расположенное поблизости, в двух верстах. Любопытное описание Больших Вязем находим в путевых записках митрополита Платона (он вел их в 1804 году, во время путешествия в Киев): "Это село отличалось каменным господским домом, с регулярным садом и прекрасными окружающими селение рощами. А паче обратила на себя внимание наше в Вяземах церковь каменная о двух ярусах, довольно великая, строения еще царя Бориса Годунова. И снаружи, и во внутренности ее, по счастию, вся древность соблюдена; даже внутри, хотя расписание возобновлено, но ничего не переменено из древнего. Примечательного в ней усмотрели мы, что в церкви на стенах в некоторых местах на подмазке вырезаны или начерчены были ножичком или каким другим острым орудием слова польским языком, а литерами латинскими, кои мы разобрать не могли, однако видны изображенные цифирью 1611, 1618 и 1620 годы и некоторые имена польских панов".

Вяземская церковь сохранилась до наших дней. Она поражает монументальностью, стройностью и гармоничностью архитектурных форм и изысканностью убранства. У восточной стены вяземской церкви похоронен младший брат Пушкина, умерший в шестилетнем возрасте. Над его могилой скромный памятник - колонна из серого камня, пересеченная кубом. На гранях куба надписи косым почерком: "Под сим камнем покоится Николай Сергеевич Пушкин". И с другой стороны: "Родился 1801 марта 26, скончался 1807 июля 30 дня". Много лет спустя, в 1830 году, Пушкин в набросках автобиографии упоминает "смерть Николая" в числе событий, оставивших в его памяти глубокий след.

Вяземская церковь

В Больших Вяземах Пушкин слышал, наверное, предания о Борисе Годунове (в конце XVI века здесь была его загородная резиденция), о "воинских потехах" Лжедимитрия и о том, как по пути в Москву останавливалась здесь красавица-полячка Марина Мнишек.

В конце XVII века Большие Вяземы были пожалованы Б. А. Голицыну - воспитателю и другу Петра I. В последней четверти XVIII века усадьба расширяется, строится в строгом классическом стиле двухэтажный дом с бельведером, два флигеля; разбивается небольшой парк с липовыми аллеями. Дом хорошо сохранился, а старый парк застроен.

В пушкинское время (с 1803 года) владельцем усадьбы был князь Борис Владимирович Голицын - сын княгини Натальи Петровны Голицыной, ставшей прототипом старой графини в пушкинской "Пиковой даме". Человек высокообразованный, поклонник изящных искусств, музыки, любитель театра, он собрал у себя в Вяземах большую и ценную библиотеку. По всей вероятности, Пушкины были с ним знакомы и бывали у него в гостях.

В зрелые годы Пушкин не раз вспоминал родное Захарове Названия здешних мест он воскрешает в "Борисе Годунове": хозяйка корчмы, объясняя Григорию Отрепьеву дорогу на Литву, упоминает Захарьево и Хлопино (так называют деревню местные жители; соседняя деревня - Хлюпино), в "Барышне-крестьянке" близкие названия деревень встречаются в рассказе Насти о празднике в Тугилове: "Позвольте-с, расскажу все по порядку. Вот пришли мы к самому обеду. Комната полна была народу. Были колбинские, захарьевские, приказчица с дочерьми, хлупинские..."

Летом 1830 года, вскоре после помолвки с Н. Н. Гончаровой, Пушкин вновь побывал в Захарове. 22 июля Надежда Осиповна писала дочери: "Вообрази, он совершил летом сентиментальное путешествие в Захарове: отправился туда один, лишь бы увидеть место, где провел несколько годов своего детства". В то время в Захарове жила дочь Арины Родионовны Мария Федоровна. Воспоминания ее о приезде Пушкина записал Н. В. Берг через 20 лет после этого события. "Нельзя не верить ее простым, безыскусственным рассказам", - замечает он и передает слова ее так, как слышал: "...приехал это не прямо по большой дороге, а задами; другому бы оттуда не приехать: куда он поедет?- в воду на дно! а он знал... Я это сижу, смотрю: тройка! я эдак... а он уж ко мне в избу-то и бежит... наше крестьянское дело известно уж- чем, мол, вас, батюшка, угощать-то я стану? Сем, мол, яишенку сделаю! Ну, сделай, Марья! Пока он пошел-это по саду, я ему яишенку-то и сварила; он пришел, покушал... все наше решилося, говорит, Марья; все, говорит, поломали, все заросло!" По всей вероятности, тогда же Пушкин побывал и в Больших Вяземах: ведь как раз в это время, получив от царя разрешение печатать "Годунова" "в первобытной красоте", он предполагал приступить к осуществлению давнего замысла - к работе над историческими хрониками Смутного времени, продолжающими "Бориса Годунова",- "Лжедимитрием", "Василием Шуйским" и другими. Посещение Вязем воскрешало в памяти предания о драматических событиях прошлого, еще в детстве поразившие его воображение. В годы детства поэта Пушкины бывали в гостях у родных и друзей, живших в Москве. О. С. Павлищева вспоминала позднее, как ее вместе с Александром возили на уроки танцев к Бутурлиным, Трубецким и Сушковым.