По пугачевским местам Заволжья и Урала

Вид приволжского города. Фрагмент гравюры начала ХIХ в.

Горький

В Нижний Новгород Пушкин приехал утром 2 сентября и остановился в номерах купца Деулина - лучшей гостинице города, которая находилась на главной городской Благовещенской, или Верхнепосадской, площади, почти напротив Дмитриевской башни кремля (площадь Минина). Здание не сохранилось.

Утром же поэт был с визитом у нижегородского военного и гражданского губернатора М. Н. Бутурлина. Дом губернатора находился на Большой Покровской (улица Свердлова, на месте дома 17). Здание не сохранилось. Стоявший напротив дом бывшего Дворянского собрания можно увидеть и сейчас.

Восточная поездка Пушкина

Встречен поэт был приветливо и ласково, приглашен назавтра обедать, и только через несколько недель, уже в Оренбурге, он поймет причину столь ласковой встречи: нижегородский губернатор принял его за ревизора, прибывшего с "секретным предписанием" собирать "сведения о неисправностях", и поспешил поделиться своими подозрениями с оренбургским губернатором - генералом Перовским; письмо его пришло в Оренбург, когда поэт гостил у Перовского, и доставило ему несколько веселых минут. Не этот ли случай вызвал к жизни сюжет гоголевского "Ревизора"?

Вид на обелиск и Михайло-Архангельский собор Нижегородского кремля

Пушкин попал в Нижний Новгород впервые и полтора дня посвятил знакомству с городом. Самый красивый из приволжских городов, он вошел в историю России именами Минина и Пожарского, а в начале прошлого века был знаменит и как место самой большой в России ярмарки. Недаром поэт сообщал жене по приезде своем в город, что торопится попасть на ярмарку, которая "свои последние штуки показывает". Ярмарка обосновалась в Нижнем (в слободе Кунавино, на месте слияния Оки и Волги) в 1817 году, после огромного пожара 1816 года, когда сгорела Макарьевская ярмарка. Это дало новый толчок развитию города, и в письме Наталье Николаевне Пушкин отметил: "...улицы широкие и хорошо вымощенные, дома построены основательно"^*, что не о каждом губернском городе можно было сказать. Ярмарка открывалась на время с 15 июля по 25 августа и собирала десятки тысяч людей.

^* (В подлиннике по-французски.)

Вид на ярмарку с собора. Акварель 1830-х гг.

Дорога на ярмарку шла через кремль по Ивановскому спуску, по Рождественской улице и по мосту через Оку. С этого моста и с низкого берега Кунавинской слободы поэт мог оценить всю живописность расположения города на гористых берегах Оки и Волги. Современник Пушкина, писатель В. А. Соллогуб, оставил в повести "Тарантас" такое его описание: "С одной стороны на гористом берегу возвышается древний кремль, и чешуйчатые колокольни высоко обозначаются на голубом небе, и весь город наклоняется и тянется к приволжскому скату. С другой, луговой, стороны взор объемлет необозримое пространство, усеянное селами и орошенное могучими течениями Оки и Волги, которые смешивают свои разноцветные воды у самого подножия города и, смешиваясь, образуют мыс, на котором кипит и бушует всему миру известная ярмарка..."

Одна из башен Горьковского кремля

Ярмарка близилась к закрытию, и Пушкин ходил по пустеющим торговым рядам, об этом он писал вечером жене: "Ярмарка кончилась. Я ходил по опустелым лавкам. Они сделали на меня впечатление бального разъезда..." Сравнение это, быть может, навеяно общим для многих людей ощущением, что ярмарка - это огромный, многоязычный, многолюдный праздник. Поэт, несомненно, осмотрел не только лавки, он видел и огромное здание главного административного корпуса, в двусветном зале которого устраивали праздники и балы, прошелся по бульвару, ведущему к ярмарочному собору, в сооружении и убранстве которого принимали участие А. Бетанкур, О. Монферран, В. Стасов, Торичелли. На территории ярмарки находились еще, помимо торговых рядов, армянская церковь и мечеть, ярмарочный театр, многочисленные трактиры, харчевни и многое другое.

Памятник К. P. Минину и Д. М. Пожарскому в кремле. Архитектор А. И. Мельников

В тот же день Пушкин осматривал Нижегородский кремль. В начале XVI века его строили флорентийские мастера для защиты города. Несколько раз кремль перестраивался (в последний - в 1788-1790 годах), и поэт уже не застал некоторых старинных башен и ворот. Вообще кремль как бы "осел" во время этой перестройки и лишился прежней своей грандиозности, потому что были сняты почти наполовину зубцы кремлевских стен и уменьшена высота башен, а территория была занята обывательскими домами, винными подвалами, многочисленными обветшавшими постройками (в середине 1830-х годов в кремле начались работы по благоустройству и все партикулярные строения были сломаны). Но вид от кремля открывался величественный - заволжские и заокские дали в ясную погоду просматривались на несколько десятков верст.

Дважды побывал Пушкин в тот день на месте, памятном всем нижегородцам, - на Ивановском спуске. Именно здесь, на Нижнем Посаде, обратился к нижегородцам в 1611 году Козьма Минин с призывом создать ополчение и двинуться на помощь Москве. По Ивановскому спуску в 1612 году ополчение под предводительством Минина и Пожарского выступило в поход. Естественно предположить, что поэт внимательно осмотрел в кремле все связанное с памятью о героях.

Это, прежде всего, памятник Минину и Пожарскому - высокий остроконечный обелиск из розового гранита на двойном пьедестале. По южной и северной сторонам его - бронзовые барельефные портреты Минина и Пожарского с надписями: "От благодарного потомства". Памятник установлен в 1828 году по проекту архитектора А. И. Мельникова вместо знаменитой скульптуры И. П. Мартоса, поставленной на Красной площади в Москве в 1818 году, но предназначавшейся раньше для Нижнего Новгорода.

В склепе Спасо-Преображенского собора, который заново отстраивался тогда на месте древнего собора того же имени, в подцерковье алтарной части установлена была гробница Минина, а над нею в пол собора уложены три чугунные плиты с надписями о заслугах этого человека. Эти плиты можно видеть и сейчас. Новое здание собора Пушкин видел уже освобожденным от строительных лесов и окрашенным.

На одной оси с обелиском в честь героев 1612 года находился храм-памятник - Успенский военный собор, возведенный по проекту архитектора Мельникова в 1821-1823 годах в память о другом Нижегородском ополчении - 1812 года.

На следующее утро, 3 сентября, до обеда у губернатора Пушкин продолжал знакомиться с городом. Он посетил дом купца Чатыгина, где дважды останавливался Петр I - в 1695 году во время Азовского похода и в 1722 году, когда путешествовал по Волге с Екатериной I; это было одно из старейших купеческих зданий города (Почаинская улица, 27-а). Почти рядом с гостиницей поэт не мог не видеть дом, о котором был наслышан от дяди, Василия Львовича. Современники называли его "домом литераторов" - в нем нашел приют Н. М. Карамзин в лихую пору наполеоновского нашествия; сюда приходили многие будущие знакомцы Пушкина: А. Ф. Малиновский, Д. Н. Бантыш-Каменский, К. Н. Батюшков и другие. Этот одноэтажный деревянный дом стоит и сейчас (улица Ульянова, 8). Сохранились до нашего времени и два красивых здания постройки начала XIX века на Благовещенской площади, которыми нижегородцы гордились. В одном находилась духовная семинария,впоследствии, в 1848-1853 годах, в ней учился Николай Александрович Добролюбов, ныне - здание сельскохозяйственного института, в другом размещалась первая губернская гимназия, одна из лучших в России в те годы, - ныне педагогический институт.

Бывшая Кунавинская слобода у слияния Волги и Оки, где находилась Нижегородская ярмарка

Проезжая не однажды по Рождественской улице (ныне улица Маяковского), поэт не мог не обратить внимание на красавицу церковь. Эта сохранившаяся до наших дней Рождественская, или Строгановская (по имени устроителей), церковь - одно из великолепнейших барочных зданий в России. Построена она в 1719 году. Кирпичное здание церкви с искусной резьбой по белому мячиканскому камню, расписанное по светло-красному фону темно-красными арабесками, было необычайно нарядно. А колокольня, воспринявшая некоторые элементы китайского архитектурного стиля, была украшена еще богаче. Сейчас росписи на стенах закрашены; в здании Рождественской церкви находятся филиалы городского музея.

Рождественская (Строгановская) церковь. Начало XVIII в.

Неподалеку от Строгановской церкви стояла каменная церковь Козьмы и Домиана, построенная в 1630-1640 годах как памятник Нижегородскому ополчению 1612 года на средства всего Нижнего Посада, а возле нее еще сохранялся древний погост, на котором покоились останки участников ополчения.

Нижняя часть города, примыкавшая к ярмарке, была гораздо благоустроеннее верхней. И сегодня можно видеть интересные строения XVIII-XIX столетий, которые видел Пушкин: это дом купцов Строгановых - образец купеческого дома начала XVIII века, он находится на бывшем Суетинском съезде за Строгановской церковью; почти полностью сохранил свой прежний вид дом купца Пятова (улица Маяковского, 25); интересны городские усадьбы Строгановых и Голицыных, обе начала XIX века (улица Маяковского, 45 и 47), сейчас в этих домах находятся городские учреждения.

Городская усадьба начала XIX в. на улице Маяковского

Днем 3 сентября Пушкин обедал у губернатора, где собралось довольно много гостей. Одна из них - Л. П. Никольская оставила в своих воспоминаниях живой и интересный портрет поэта: "В этот день у Бутурлиных обедал молодой человек: нас не познакомили, и я не знала, кто он. Я запомнила наружность этого гостя: по виду ему было более тридцати лет. Он носил баки. Немного смуглое лицо его было оригинально, но не красиво: большой открытый лоб, длинный нос, полные губы, - вообще неправильные черты; но что было у него великолепно - это темно-серые с синеватым отливом глаза, большие, ясные! нельзя передать выражения этих глаз: какое-то жгучее, а при том ласкающее, приятное. Я никогда не видела лица более выразительного: умное, доброе, энергичное.

Когда он смеялся - блестели его белые зубы. Манеры у него были светские, но слишком подвижные. Он хорошо говорил: ах, сколько было ума и жизни в его неискусственной речи! А какой он веселый, любезный - прелесть! Этот дурняшка мог нравиться".

Казань

Веселость и разговорчивость Пушкина на этом обеде отметил и другой гость - генерал П. Б. Григорьев, он запомнил шутливый рассказ поэта о его проповеди болдинским мужикам осенью холерного, 1830 года (рассказ записан внуком генерала - писателем П. Д. Боборыкиным). Среди гостей были городской архитектор И. Е. Ефимов и давний знакомый поэта, еще по обществу "Зеленая лампа", А. Д. Улыбышев, живший теперь в Нижнем Новгороде и в родовом имении неподалеку от него и посвятивший себя музыке. Улыбышев написал первое в России исследование о творчестве Моцарта. Еще около часа задержался Пушкин за оживленной беседой в гостиной Бутурлиных, а затем откланялся, чтобы продолжать свое путешествие.

Не сохранилось каких-либо следов работы Пушкина в нижегородских архивах, в его дорожной записной книжке еще не появилось никаких записей и пометок, относящихся к Пугачевскому восстанию. Возможно, никто из очевидцев его не встретился поэту в городе, куда ни Пугачев, ни его войска не дошли. Пушкин пробыл в Нижнем Новгороде сутки с небольшим и 3 сентября, после обеда, отправился дальше. Теперь путь его лежал в Казань.

Казань мало напоминала купеческий Нижний. В 1830-е годы она причудливо соединяла в себе черты восточного и европейского города - до середины XVI века она была столицей Татарского ханства, а со времен Ивана Грозного, покорившего город, являлась одним из оплотов русского государства на востоке. С XIX века Казань -университетский город, центр губернии, культурная столица огромного края. "Город так велик, - писал путешественник профессор - Браун, - что по объему не уступит Вене, но так раскинут по холмам и долинам, что в самом городе есть площади, напоминающие степи". Для Пушкина Казань и ее окрестности представляли огромный интерес - и город, и прилегающие районы были ареной крестьянской войны. И уже по пути поэт делал важные записи в дорожной книжке, которые вошли потом в "Историю Пугачева": о генерале Каре, позорно бежавшем от своего корпуса при приближении Пугачева, о казни полковника - Юрлова и другие. С Казанью была связана и судьба предводителя восстания - Пугачева.

Сохранившиеся документы - письма, воспоминания, дорожные записи поэта - позволяют восстановить события тех дней и свидетельствуют, как много успел Пушкин за двое суток пребывания в городе. Об этом и сам он сообщает в коротком письме жене, написанном перед отъездом в Симбирск: "Я в Казани с пятого и до сих пор не имел время тебе написать слова... Здесь я возился со стариками, современниками моего героя; объезжал окрестности города, осматривал места сражений, расспрашивал, записывал и очень доволен, что не напрасно посетил эту сторону".

Приехав поздно вечером 5 сентября, Пушкин остановился в гостинице Дворянского собрания в Петропавловском переулке (улица Ш. С. Рахматуллина, во дворе дома 6). Длинный трехэтажный корпус гостиницы сохранился. Утром 6 сентября поэт перебрался в дом генерала Л. Н. Энгельгардта, находившийся на Грузинской улице (улица К. Маркса; дом не сохранился), и там неожиданно встретил поэта Е. А. Баратынского, зятя генерала и своего давнего друга. Нет сведений, посетил ли Пушкин казанского военного губернатора С. С. Стрекалова, но во всех других городах он делал визиты губернаторам.

В середине дня поэт отправился в пригород Казани - Суконную слободу, по имени основанной еще при Петре I суконной фабрики. Она начиналась от конца Георгиевской улицы (улица Свердлова). Здесь в трактире, называвшемся Горлов кабак, он встретился с Василием Петровичем Бабиным, рабочим суконной фабрики. Бабин, знавший об осаде города Пугачевым, видимо, со слов своих родителей - очевидцев осады, рассказал много интересного. О том, как рабочие-суконщики явно сочувствовали Пугачеву и без сопротивления уступили его войскам казанские предместья, о штурме Казани пугачевцами, о сопротивлении гарнизона, укрывшегося в кремле, об убийстве столетнего генерала Кудрявцева на паперти Богородицкой церкви. Пушкин записал рассказ Бабина и о лагере Пугачева на горе у Троицкой мельницы, о разгроме пугачевцев правительственными войсками, об отступлении самозванца к пригородным селам, о расправе победителей над пугачевцами. Этот рассказ был использован в седьмой главе "Истории Пугачева".

В Суконной слободе Пушкин осмотрел старое здание суконной фабрики на углу Георгиевской и Мостовой улиц (угол улиц Свердлова и Луковского, 52; часть фабричных корпусов сохранилась), а также Шарную или Третью гору (улица Калинина) и расположенное напротив немецкое (старое армянское) кладбище. Именно здесь установлены были пушки восставших, и отсюда началось наступление на Казань.

Днем 6 сентября Пушкин познакомился, по свидетельству писателя П. И. Мельникова-Печерского, тогда вольнослушателя Казанского университета, с профессором истории, русской словесности, риторики и эстетики Г. С. Cуровцевым. Подробности этого знакомства не известны, но свидетельство о нем позволяет предположить, что Пушкин посетил Казанский университет (улица Чернышевского). Главное здание его, построенное в 1825 году по проекту архитектора П. Г. Пятницкого, ученика знаменитого Воронихина, было единственным из всего университетского городка выстроенным к тому времени. Но даже если предположение о посещении университета ошибочно, здание его Пушкину все равно знакомо, потому что оно находилось против дома купца-миллионера Л. Ф. Крупенникова, которого поэт посетил на следующий день.

Остаток дня 6 сентября посвящен был обработке беседы с Бабиным, а вечер Пушкин провел с Баратынским, уезжавшим на следующее утро в имение Каймары.

Провожая Баратынского, Пушкин встретился с профессором К. Ф. Фуксом, старожилом Казани, доктором, коллекционером и собирателем древностей, и быстро с ним сблизился. "...Он одолжил меня очень - и я рад, что с ним познакомился", - писал поэт жене через несколько дней.

Казанский кремль

Быть может, по совету Фукса Пушкин отправился к Троицкой, или Савиновской, мельнице у деревни Троицкая Нокса (по Грузинской улице, Арскому полю, теперь поле Н. Ершова, и дальше по Сибирскому тракту). У этой мельницы на левом крутом берегу реки Казанки Пугачев расположился лагерем перед штурмом Казани 11 июля 1774 года. С высокого, изрезанного оврагами берега Пушкину была видна вся Казань с обветшавшими белыми стенами кремля, красноватой башней Сююмбеки, куполами церквей, минаретами мечетей и зеленью садов.

Стоя там, где располагался когда-то двадцатитысячный лагерь пугачевцев, Пушкин припоминал, возможно, все драматические события осады и захвата города войсками Пугачева, а потом поражения их и отступления в последующие дни. Арское поле было ареной этих драматических событий.

Дом Фуксов на улице Г. Камала

Утром 12 июля 1774 года многочисленные отряды пугачевцев потянулись к городу через Арское поле. После шестичасового боя Казань была взята. Лишь кремль, укрыв немногих защитников и часть перепуганных жителей, устоял. Однако вечером того же дня Пугачев потерпел первое крупное поражение. Здесь же, на Арском поле, в сражении с отрядом Михельсона он был разбит. Второе сражение на следующее утро заставило Пугачева отступить за реку Казанку, а через день - 15 июля - тоже на Арском поле - армия повстанцев была разгромлена. Сам Пугачев с небольшим отрядом в 400-500 человек ушел вверх по Волге, преследуемый своим победителем. "Пугачев бежал, но бегство его казалось нашествием", - отметил Пушкин в восьмой главе "Истории Пугачева".

Казанский университет

Неподалеку от мельницы, на самой круче берега Казанки, Пушкин, возможно, осмотрел один из старейших монастырей города - Успенский, или Зилантов - по имени горы, на которой он выстроен. Он заложен был в 1552 году по велению Ивана Грозного, стоявшего в этих же местах при осаде Казани. В грамотах монастырь называется "русским кладбищем", потому что основан на месте погребения русских воинов. С вершины Зилантовой горы хорошо был виден и стоящий на берегу реки Казанки на братской могиле "Памятник убиенных при взятии Казани". Он представляет собой усеченную пирамиду с крестом, внутри нее прежде помещалась церковь. Теперь памятник со всех сторон окружен водой, он несколько раз был укреплен и реставрирован. Построен архитектором Алферовым в 1820-е годы на пожертвования жителей города, по инициативе настоятеля Зилантова монастыря Гавриила.

Спасская башня кремля

Объехав Арское поле, Пушкин возвратился в город и осмотрел его главную достопримечательность -Казанский кремль. Эта когда-то грозная и неприступная крепость была построена псковскими мастерами в середине XVI века, после взятия Казани Иваном Грозным. В XIX столетии кремль утратил свое военное значение, его стены и башни, сильно пострадавшие при осаде города пугачевцами и ветхие от времени, еще не были восстановлены. Работы по восстановлению кремля начались в конце 1830-х годов и предусматривали некоторую его реконструкцию. Пушкин узнал кремль в его старинном, хотя и очень обветшалом, виде.

Он осмотрел Спасскую и Тайницкую башни. В Спасской башне располагалась церковь Нерукотворного образа Спасителя, и сама башня, и церковь были в очень запустелом виде после пожара 1815 года. Одна из достопримечательностей и по сегодняшний день - Благовещенский собор, основанный Иваном Грозным в день его торжественного въезда в завоеванный город 4 октября 1552 года. Собор был построен псковскими мастерами Постником Яковлевым и Иваном Ширяем и сохранил многие черты псковского архитектурного стиля.

Вид на Казань и кремль во время разлива Волги. На первом плане - 'Памятник убиенных при взятии Казани в 1552 г.'. Гравюра начала XIX в.

Как и сейчас, над всеми строениями кремля возвышалась башня Сююмбеки - сооружение из красного камня. Ее высота - 58 метров. Когда-то она была частью городской главной (Муралеевой) мечети, после завоевания Казани обращена в православную церковь Введения. С башней связано множество легенд. Сейчас она является эмблемой города.

Среди кремлевских строений Пушкина, несомненно, привлекло еще одно здание - бывшей губернской канцелярии (до наших дней не сохранилось). В подвалах его, в так называемой Черной тюрьме, некоторое время содержался Емельян Пугачев. Арестованный осенью 1772 года за подстрекательство яицких казаков к побегу на Кубань, а оттуда в Турцию, Пугачев до мая 1773 года пробыл в Казани в тюрьме, ожидая приговора суда. Суд приговорил его, как опасного политического преступника, к наказанию плетьми и пожизненной ссылке в город Пелым. Но 29 мая 1773 года Пугачев бежал и через три с половиной месяца стал во главе казацко-крестьянского восстания, а через год с небольшим - со своей огромной армией осадил Казань.

Казань. Кремль. Рисунок Э. Турнерелли. Начало ХIХ в.

Кроме названных, Казань сохранила многочисленные памятники начала прошлого столетия, которые так или иначе могли попасть в поле зрения Пушкина. Не сохранилось свидетельств, что он посетил дом купца Михляева, в котором останавливался в 1772 году император Петр I (улица Джалиля, 19; во дворе швейной фабрики), но показать его поэту вполне могли. Рядом с домом стоит Петропавловский собор, выстроенный по заказу Михляева в честь посещения города Петром. Храм создавали флорентийские и московские мастера; он принадлежит барочному стилю, весь в ажурных и лепных украшениях, отделан расписными изразцами и фигурными изваяниями.

В облике города трудно было не заметить татарских мечетей. Две из них - мечеть Марджани, названная по имени ученого муллы, основателя медресе, и Апанаевская мечеть - сохранились до наших дней (улица Насыри, 17 и 29). Обе они построены во второй половине XVIII века и близки русской барочной архитектуре.

Видел Пушкин и строения начала XIX века - Гостиный двор, созданный в 1800 году (сохранился в очень перестроенном виде), и здание первой гимназии - сейчас в нем Казанский авиационный институт (улица К. Маркса, 10).

Днем 7 сентября Пушкин обедал у своего давнего знакомого Э. П. Перцова, литератора и публициста, друга Баратынского и супругов Фукс. Перцов принадлежал к самому образованному казанскому обществу и был, по удачному выражению современника, "одним из двигателей казанской общественной жизни". Он писал, переводил, сотрудничал в казанских и столичных журналах. Был известен как автор сатирических произведений (в том числе сатир на Николая I и Александра II), а позднее стал тайным корреспондентом газеты "Колокол", издававшейся в Лондоне А. И. Герценым и Н. П. Огаревым. Дом Перцова, где Пушкин провел несколько часов, был расположен на Малой Проломной улице (Профсоюзная улица, 23).

От Перцова поэт по приглашению К. Ф. Фукса отправился к нему в гости. Дом Фуксов находился на углу Владимирской и Поперечно-Тихвинской улиц (улица Галиасгара Камала, 58/5); сохранился в сильно перестроенном виде.

Портрет Л. А. Фукс

Он был одним из культурных центров города. Одаренная и глубоко образованная семья Фуксов собрала вокруг себя его самых значительных и интересных людей: здесь бывали профессора университета Г. Н. Городчанинов, И. М. Симонов, М. С. Рыбушкин, писатели И. А. Второе, Л. Н. Ибрагимов, М. Д. Деларю, Д. П. Ознобишин, наездами заглядывали сюда Е. А. Баратынский и Н. М. Языков.

Карл Федорович Фукс, профессор медицинского факультета, был любимцем казанской публики. Человек редкой эрудиции - врач, натуралист, археолог, нумизмат, этнограф, ориенталист, краевед - он написал много трудов и статей, сотрудничал в журналах "Казанский вестник" и "Заволжский муравей", в газетах "Казанские известия" и "Казанские губернские ведомости".

В доме была прекрасная библиотека, собранная хозяином, где хранились не только редкие книги, но и русские и татарские рукописи. Широко были известны богатые коллекции Фукса: гербарий, минералогическая и нумизматическая коллекции, собрания птиц и бабочек (последнее описал С. Т. Аксаков в рассказе "Собирание бабочек").

Его жена - Александра Андреевна - известна не только как хозяйка литературного салона, двадцать пять лет собиравшего лучших людей Казани. Она писала стихи (и издала в 1834 году поэтический сборник), исторические повести и сказки в стихах, роман и даже водевили; до сих пор представляют интерес ее этнографические очерки.

Пушкин, несомненно, знал о супругах Фуксах еще до приезда в Казань. При знакомстве с А. А. Фукс, очень волновавшейся, поэт обратился к ней с ободряющим приветствием: "Нам не нужно с Вами рекомендоваться, - музы нас познакомили заочно, а Баратынский - еще более".

За чаем профессор рассказывал все, что знал о взятии Казани пугачевцами (одна история - о лютеранском пасторе, подавшем милостыню "колоднику" Пугачеву во время тюремного его заключения, а позже "пожалованному в полковники" вождем крестьянской войны, - нашла свое место на страницах "Истории Пугачева"), а потом вызвался свозить Пушкина к владельцу Троицкой мельницы, старому купцу Л. Ф. Крупенникову, побывавшему в юности в плену у Пугачева.

Дом Крупенникова стоял против здания университета, на главной, Воскресенской, улице (улица Чернышевского). Дом снесен в 1976 году. Почти полтора часа расспрашивал Пушкин старого миллионера об осаде города, о пожаре, о самозванце, которого попавший в плен Крупенников видел по дороге, о главной ставке его у своей мельницы, но записи рассказа Крупенникова в бумагах Пушкина не сохранилось.

Возвратившись к Фуксам, Пушкин долго беседовал с Александрой Андреевной - Карла Федоровича позвали к больному - о современной литературе и литераторах, а когда возвратился Фукс и привез с собой Перцова, беседа затянулась до часу ночи. Прощаясь, поэт (по свидетельству А. А. Фукс) сказал: "Я никак не думал, чтобы минутное знакомство было причиной такого грустного прощания, но мы в Петербурге увидимся". Рано утром, уже собираясь в дорогу, Пушкин еще раз письмом поблагодарил А. А. Фукс за ласковый прием. Он оставил Фуксам свой петербургский адрес, впоследствии трижды писал Александре Андреевне, послал ей два экземпляра "Истории Пугачева".

В декабре 1844 года, через семь лет после гибели Пушкина, газета "Казанские губернские ведомости" поместила заметку о литературном вечере в доме Фуксов, на котором хозяйка читала свои воспоминания о пребывании Пушкина в Казани, его письма к ней, а местный поэт, А. А. Долгоруков, - свои стихи на смерть Пушкина. Это свидетельствует о том, что для супругов Фукс и ближайшего их культурного окружения память о Пушкине была жива.

Пушкин покинул Казань ранним утром 8 сентября. Его проводил в Симбирск Е. А. Баратынский, специально приехавший для этого из Каймар.

Пребывание в Казани, впечатления от города, записи рассказов казанских жителей очень пригодились в работе над "Историей Пугачева". Единственно, что не удалось Пушкину, - попасть в архивы города, они большей частью погибли в пожаре 1815 года, когда сгорел в кремле архив Казанского губернского правления.

Ульяновск

Старый Симбирск (нынешний Ульяновск), построенный в середине XVII века на высоком волжском берегу, в пушкинские времена был небольшим тихим губернским городом. Пушкин прожил в нем почти пять суток, но восстановить последовательность событий его пребывания в городе можно лишь в самых общих чертах - так мало сохранилось документов. И сам город не сохранил почти никаких памятников пребывания там поэта - он почти весь сгорел при пожарах 1842 и 1864 годов, и фактически история нынешнего Ульяновска, его улиц, площадей начинается с 1864 года, когда город едва ли не целиком отстраивался заново.

Противоречивы сведения о времени приезда Пушкина в город - исследователи называют две даты: 9 и 10 сентября. По-видимому, предпочтение следует отдать второй: сам поэт в письме Наталье Николаевне из Языкова от 12 сентября писал: "Третьего дня (то есть 10 сентября. - Н. Т.) прибыл я в Симбирск..." Спорным является вопрос о том, где останавливался поэт. Разные авторы называют три равно возможных адреса: Пушкин жил либо в гостинице, либо в доме Языковых, либо у губернатора А. М. Загряжского, дальнего родственника своей жены. До наших дней в городе сохранился только дом Языковых (Советская улица, 16). Он почти не перестроен и принадлежит к лучшим образцам городской архитектуры начала XIX века. На фасаде дома мемориальная доска: "В этом доме проездом из Петербурга в Оренбург останавливался великий народный поэт А. С. Пушкин".

Симбирск был привлекателен и интересен для Пушкина по многим причинам. Отсюда родом были многие его друзья - Н. М. Карамзин, братья Тургеневы, Н. М. Языков, И. И. Дмитриев. За два месяца до поездки поэт участвовал в подписке на памятник Н. М. Карамзину, предпринятой по инициативе симбирского дворянства. Этот памятник был установлен в городе только в 1846 году, а после пожара 1864 года была образована вокруг него Карамзинская площадь.

Вид Ульяновска

Город интересовал поэта своей историей, особенно его волновали события Пугачевского восстания. В отличие от Казани Симбирску не пришлось выдерживать осаду Пугачева, его войска до города не дошли (правда, столетием раньше Симбирск первым из волжских городов выдержал осаду войск Степана Разина), но личная судьба вождя крестьянской войны оказалась с ним тесно связана.

Впервые Пугачев появился в Симбирске задолго до восстания, в 20-х числах декабря 1772 года, - его, закованного в ручные и ножные кандалы, как важного преступника, везли через Симбирск в Казань. Второй раз он оказался здесь спустя год и девять месяцев; в специально сделанной клетке, под усиленной охраной опасного преступника доставили в Симбирск вечером 1 октября 1774 года. По приказу графа П. И. Панина, главнокомандующего всеми войсками, сразу по прибытии в город Пугачева в клетке вывезли на главную площадь: показать жителям города для устрашения, а войскам - "для назидания". После этого Пугачева привезли на двор к графу Панину, где произошел знаменитый, описанный Пушкиным, разговор его с самозванцем. А потом пленника заперли в подвале каменного дома на углу Спасской и Московской улиц (угол Советской улицы и Северного проезда). В тюрьме Пугачева навестил академик Рычков, он плакал, вспоминая убитого в сражении с повстанцами своего сына, симбирского коменданта. Пугачев заплакал вместе с ним. Только 25 октября 1774 года Пугачев, по-прежнему закованный в кандалы, был отправлен в Москву.

Как и в Казани, в Симбирске Пушкин беседовал с местными жителями о крестьянской войне, записывал рассказы и воспоминания. Интересные сведения мог почерпнуть поэт в беседах с П. М. Языковым, братом поэта, этнографом и историком края, с писателем И. А. Второвым, который хорошо знал историю Поволжья и мог сообщить много ценных сведений о стихийном распространении Пугачевского восстания в поволжских губерниях. Пушкин навестил престарелого симбирского помещика Н. А. (?) Шувалова, который в молодости был форейтором у Пугачева и охотно рассказывал об этом времени.

Письма Пушкина, воспоминания и письма жителей города позволяют восстановить некоторые события пребывания поэта в Симбирске. Едва прибыв в город, Пушкин отправился с визитом к гражданскому губернатору Симбирской губернии А. М. Загряжскому. Здесь его ожидало письмо из дома, от Натальи Николаевны, возможно, здесь он обедал и совершенно неожиданно здесь ему - пришлось танцевать.

Симбирск. Гравюра конца XVIII в.

Одна из подруг дочери Загряжского Елизаветы - К. И. Короткова оставила воспоминания о приезде Пушкина: "Однажды осенью 1833 года во время урока танцев по зале пронесся слух, что приехал сочинитель А. С. Пушкин, мы все заволновались от ожидания увидеть его. И вдруг входит в залу господин небольшого роста, в черном фраке, курчавый шатен с бледным или, скорее, мулатским лицом, мне тогда он показался очень некрасивым... Через несколько минут мы все с ним познакомились и стали просить его танцевать с нами. Он немедленно же согласился, подошел к окну, вынул из бокового кармана пистолет и, положив его на подоконник, протанцевал с каждой из нас по нескольку туров вальса под звуки двух скрипок..." Утром 11 сентября Пушкин выехал в имение братьев Языковых, - село Языково; приехал туда к вечеру (от усадьбы Языковых сохранились лишь двухсотлетний уникальный парк и пруд, дом сгорел в 1922 году; в парке установлены две мемориальные доски в память о приезде Пушкина в усадьбу 11 и 29 сентября 1833 года). Здесь он застал старшего из братьев - Петра Михайловича, с которым быстро познакомился, увидев в нем человека чрезвычайно замечательного, а в письме жене признался, что "готов полюбить его как... Плетнева или Нащокина". Поэта Николая Михайловича Языкова Пушкин так и не увидел в этот приезд и, по преданию, вырезал алмазным перстнем свое имя на стекле его комнаты. На обратном пути из Оренбурга поэт вновь заезжал в Языково. На сей раз он застал там всех трех братьев и гостил сутки.

Рисунок Пушкина. Сделано с переправы через Волгу близ Симбирска

Возвратившись к вечеру 12 сентября в Симбирск, Пушкин обедал у губернатора. А в ночь выехал было из города в Оренбург "горами", то есть дорогой, которая шла по гористому берегу Волги. Доехав до третьей станции, поэт возвратился в Симбирск. В письме жене он объяснил причину возвращения дурной приметой - заяц перебежал дорогу - и беспорядками на почтовой станции.

Еще полтора дня пробыл поэт в городе. Обедал у А. М. Языкова, был в гостях у П. И. Юрлова, навестил мать писателя и композитора В. Ф. Одоевского, побывал у Н. А. (?) Шувалова, выслушал его рассказы о Пугачеве. Рисунок, сделанный Пушкиным в дорожной записной книжке, по-видимому, на переправе через Волгу, с надписью: "Смоленская гора. Церковь Смол[енская] и дом Карамзина", позволяет предположить, что поэт побывал в Симбирске и у Василия Михайловича Карамзина - брата историка Н. М. Карамзина.

Наверное, были и еще визиты, конечно же Пушкин осмотрел город, как осматривал и другие города на своем пути, но об этом нет свидетельств. А город, как уже говорилось, почти ничего не сохранил из памятников пушкинского посещения. Только дом Языковых и здание классической гимназии (угол Советской и Коммунистической улиц) напоминают об этом времени.

В симбирских архивах Пушкин вряд ли мог работать - в пожаре 1828 года сгорели почти все бумаги в приказах.

На рассвете 15 сентября поэт отправился в Оренбург другой дорогой: переправился через Волгу и поехал низким берегом мимо Самары через город Бузулук и военные крепости Оренбургской губернии.

Оренбург

Утром 18 сентября, в понедельник, Пушкин приехал в Оренбург. Поэт остановился у военного губернатора, графа В. А. Перовского, давнего своего знакомого по Петербургу. Перовский жил тогда за городом - на губернаторской даче - в версте от Сакмарских ворот. Дом сохранился в очень перестроенном виде, сейчас в нем находится 2-я городская больница; в 1937 году дом отмечен мемориальной доской (проезд Коммунаров, 1). Здесь произошла неожиданная и радостная встреча - В. И. Даль, литератор и петербургский знакомый, в этот же день возвратился из большой поездки по губернии и вызвался ознакомить Пушкина со всеми "пугачевскими" достопримечательностями города и окрестностей.

Знакомство с Оренбургом началось в тот же день. А. Н. Плещеев впоследствии писал о городе: "В Оренбурге много особенностей, резкой чертой отличающих его от других городов России". Одна из главных - необычайно пестрый состав населения. Большую часть его составляли военные, ведь город был военным центром всего края, - офицеры, солдаты, казаки. Лишь пятую часть жителей представляли купцы, мещане, разночинцы; среди них - люди самых разных национальностей.

Чиновник К. А. Бух, приехавший в Оренбург на службу именно в 1833 году, отметил в своих воспоминаниях непривычный азиатский колорит его: "Наружная физиономия Оренбурга была бедна и непривлекательна, небольшая кучка большею частью деревянных одноэтажных домов в тесных стенах земляного вала стояла, как в песочнице, нанизывая прямолинейные песчаные улицы; правда, каравансарай посреди самого города со снующими к нему и из него башкирцами, киргизами, хивинцами, бухарцами в пестрой одежде, верблюды, навьюченные или запряженные в арбы, придавали ему полу азиатский характер..."

Построенный в середине XVIII века, Оренбург сохранил в 1833 году первоначальный свой вид - многоугольной крепости, обнесенной валом и рвом протяженностью более пяти верст. Границы крепости проходили в районе современных улиц Бурзянцева, Володарского, Студенческой и набережной реки Урал. В город вели четверо ворот; со остатки последних - Уральских, или Водяных, - можно увидеть возле Дворца пионеров.

Оренбург. Краеведческий музей

Малые размеры города отметил и Даль, который писал, что с каждого перекрестка на все четыре стороны был виден крепостной вал. В городе были две площади, семь каменных церквей, в том числе лютеранская кирха, две мечети и обширный Гостиный двор. Ныне это самое старое здание города, оно заключено между улицами Советской, Кирова, 9-го Января и Пушкинской. В нем сейчас находится шелкоткацкий комбинат. В Гостинном дворе было около 150 лавок и амбаров. В городе существовал водопровод, по которому вода из Урала двумя конными насосными машинами подавалась в центр, где на плац-парадной площади были устроены водоразборный бассейн и фонтан. Улицы были пыльными и грязными; лишь одну - Водяную (ныне улица М. Горького) - замостили и одну - Губернскую (ныне Советская) - осветили фонарями.

Одной из достопримечательностей города был Меновой двор - маленькая крепость в трех верстах от города на левом берегу Урала.

Вид Оренбурга. Гравюра. 1776 г.

Со стороны города в него вели Русские ворота, со стороны степи - Восточные; здесь осуществлялся обмен товарами с восточными купцами, размещалось около 350 лавок, 140 амбаров.

Пушкин и Даль посетили вечером Неплюевское военное училище и его директора - инженер-капитана К. Д. Артюхова (улица Ленинская, 25). Дом отмечен мемориальной доской, сильно перестроен. Училище было своеобразным культурным центром - при нем работала типография, где печатались книги на русском и арабском языках. В 1832 году при училище было открыто женское отделение для детей дворян и мещан.

Хозяин, К. Д. Артюхов, не только предложил гостям баню и развлекал их потом за чаем "охотничьими" рассказами, но и вызвался сопровождать их на следующий день в поездке в Бердскую слободу - главную ставку Пугачева при осаде города.

Ночевал Пушкин на даче у Перовского.

19 сентября, быть может, один из самых удачных дней в пушкинской поездке. Вместе с Далем и Артюховым поэт отправился утром в Бердскую слободу, находившуюся в семи верстах от Оренбурга, на левом берегу реки Сакмарки (сейчас город распространился на эту территорию). Во время осады Оренбурга Берда была центром повстанческой армии, пугачевцы называли ее Москвой. Отсюда Пугачев водил свои отряды на приступы, а его атаманы отправлялись в дальние походы - к Уфе и Самаре, Челябинску и Гурьеву, Казани и Кунгуру. Здесь действовала Военная коллегия, отсюда рассылались манифесты и воззвания к простому народу.

Оренбург. Рисунок Н.А. Чернышева. 1830-е гг.

Пугачевская столица - Берда - насчитывала всего лишь две сотни дворов. С запада она была защищена рекой Сакмаркой, а с юга, со стороны Оренбурга, - огромным буераком, кроме того, слобода была обнесена бревенчатым тыном и рогатками; на углах этой маленькой крепости и в проездах ее ворот стояли пушки. К 1833 году многое изменилось: почти вдвое увеличилось число казачьих дворов, давно снесен был обветшалый бревенчатый тын, на месте сгоревшей деревянной церкви в 1824 году выстроили каменную Казанскую церковь.

В 1833 году еще сохранялась изба - "дворец" Пугачева, - стоявшая над рекой. Во время восстания она принадлежала Константину Ситникову, при Пушкине - сыну Ситникова, Карпу. Обыкновенная изба была обита изнутри золотой бумагой - "шумихой", отчего и называлась "золотой дворец". Пушкин конечно же видел эту избу, быть может, говорил с ее хозяином. Описание "золотых палат" самозванца появилось в главе "Мятежная слобода" в повести "Капитанская дочка": "Я вошел в избу, или во дворец, как называли ее мужики. Она освещена была двумя сальными свечами, а стены оклеены были золотою бумагою; впрочем, лавки, стол, рукомойник на веревочке, полотенце на гвозде, ухват в углу и широкий шесток, уставленный горшками, - все было как в обыкновенной избе".

В. А. Перовский. Портрет неизв. художника 1830-1840-е гг.

Теперь на месте избы Константина Ситникова стоит каменная стела с двумя мемориальными досками в память о пребывании здесь Пугачева и посещении Пушкина (угол улицы Восстания и Бердинского переулка).

Начальник Бердской слободы И. В. Гребенщиков собрал для Пушкина несколько старожилов, помнивших Пугачева и восстание. Здесь же, в доме атамана, оказался его родственник, будущий оренбургский купец Н. А. Кайдалов, записавший свои впечатления от встречи с Пушкиным. Вот еще один портрет поэта, рисующий его в пору путешествия: "Он - среднего роста, смуглый, лицо кругловатое с небольшими бакенбардами; волосы черные, курчавые, недолгие; глаза живые, губы довольно толстые. Одет он был в сюртук, плотно застегнутый на все пуговицы; сверху шинель суконная с бархатным воротником и обшлагами, на голове измятая поярковая шляпа. На руках: левой на большом, а правой на указательном пальце по перстню. Ногти на пальцах длинные, лопатками. В фигуре его и в манерах было что-то чрезвычайно оригинальное".

Тот же Кайдалов вспоминал, что "по входе в комнату Пушкин сел к столу, вынул записную книжку и карандаш и начал расспрашивать стариков и старух и их рассказы записывал в книжку". Особенно долго ("целое утро", по словам Даля) поэт беседовал с казачкой И. А. Бунтовой. "В деревне Берде, где Пугачев простоял шесть месяцев, имел я une bonne fortune^*, нашел 75-летнюю казачку, которая помнит это время, как мы с тобой помним 1830 год", - писал поэт жене.

^* (Удачу.)

Она была родом из Нижнеозерной крепости, хорошо помнила Пугачева и рассказала о взятии крепости, о присяге ее жителей самозванцу перед виселицей, о гибели майора Харлова и расстреле его жены, Елизаветы, и ее семилетнего брата (по доносу "ревнивых злодеев" - яицких казаков). Все эти рассказы были использованы в "Истории Пугачева" и в "Капитанской дочке".

Жительница Самары Е. З. Воронина записала дословно рассказ Бунтовой через два месяца после Пушкина: "Бывало он [Пугачев] сидит, на колени положит платок, на платок руку, по сторонам сидят его генералы: один держит серебряный топор, того и гляди что срубит, другой - серебряный меч; супротив виселица, а около мы на коленях присягаем; присягнем, да поочередно, перекрестившись, руку у него поцелуем, а меж тем на виселицу-то беспрестанно вздергивают. Видишь все это, скрепя сердце..."

Бунтова же рассказала о жизни Пугачева в Берде, где его "все любили"; здесь казаки самозванца "никого не обижали", проезжая по улицам, Пугачев всегда бросал народу мелкие деньги; о том, как после поражения 22 марта 1774 года Пугачев прискакал с казаками в Берду и приказал разбить бочки с вином, стоявшие у его "дворца", чтобы не было "пьянства и смятения". Бунтова же показала Пушкину дом, где были прежде "золотые палаты", или "дворец" Пугачева.

Очень довольный, Пушкин дал на прощание старухе-казачке золотой червонец. Даль вспоминал потом, что червонец этот "наделал большую суматоху" - бердские старики ездили в Оренбург доложить начальству, что приезжал чужой человек, подбивал под "пугачевщину" и дарил золотом, заподозрили, что "антихрист", потому что "вместо ногтей когти".

Возвратившись из Берды, Пушкин в сопровождении Даля осмотрел "пугачевские" достопримечательности города, связанные с шестимесячной его осадой: восточное предместье города - казачий поселок Форштадт, теперь часть Красного Посада (в границах современных Красной площади и улиц Тимирязева, Степана Разина и берега Урала), захваченный повстанцами и сожженный; с паперти, а по некоторым сведениям, и с колокольни Георгиевской церкви в предместье пугачевцы обстреливали город из пушек. Видел он и остатки земляного вала - старого укрепления напротив северо-восточной части крепости, между Орскими и Сакмарскими воротами.

С набережной высокого берега Урала открывался вид на Зауральскую рощу, откуда пугачевцы по льду пытались штурмовать город, но неудачно - были отбиты, а Пугачев едва не попал в плен. В конце 1820-х годов в роще был разбит парк, типа английского, с мостиками и беседками. Он служил местом прогулок для всего населения города. А первый мост для пешеходов, плавучий, построил В. И. Даль, правда, уже после отъезда Пушкина из Оренбурга. За рощей виднелся Меновой двор, а дальше - бесконечная степь.

Река Урал

Потом Пушкин и Даль посетили Оренбургское приходское училище, находившееся рядом с Неплюевским военным училищем. Здание не сохранилось. Здесь Пушкин оживленно беседовал с учениками. Один из них - будущий генерал И. В. Чернов - оставил воспоминания об этой встрече. Обедали у В.А. Перовского, а вечер поэт провел у Даля, засидевшись до поздней ночи. Ночевал он скорее всего в городе, в доме Перовского на Губернской улице (Советская улица, 32).

Путешествие подходило к концу. В письме Наталье Николаевне, написанном накануне отъезда из Оренбурга, Пушкин назвал последнюю цель своей поездки: "...завтра еду к яицким казакам, пробуду у них дни три - и отправлюсь в деревню..." Наступала осень, хотелось скорее писать: "А уж чувствую, что дурь (так поэт называл вдохновение. - Н. Т.) на меня находит - я и в коляске сочиняю..." Поэтому поэт торопился.

Пробыв в Оренбурге почти двое суток, утром 20 сентября Пушкин выехал в Уральск.

Уральск

Пушкин ехал в Уральск по правому берегу реки Урал, вдоль Нижнеуральской линии бывших укреплений, через крепости Чернореченскую, Татищеву, Нижнеозерную и Рассыпную. Каждая из этих крепостей в свое время была захвачена пугачевцами. Останавливаясь в пути, поэт беседовал со старожилами и очевидцами восстания. Важные и интересные записи в дорожной тетради были сделаны в Нижнеозерной крепости, они касались личности Пугачева, его отношений с разными людьми, его пристрастий; многие из них вошли потом в "Историю Пугачева".

Знакомство с Татищевой и Нижнеозерной крепостями пригодилось Пушкину при работе над "Капитанской дочкой" - личные его впечатления помогли в описании этой стороны. Поэт поместил вымышленную Белогорскую крепость, куда приехал служить Петруша Гринев, примерно на место Татищевой. А в названии ее, как считают многие исследователи, отразился ландшафт уральского берега неподалеку от Нижнеозерной крепости - меловая гора, образующая высокий обрывистый берег. В бумагах Пушкина сохранился рисунок: скачущая тройка на фоне крутого берега реки со строениями на круче; краеведы соотносят его с пейзажем Нижнеозерной. Не случайным оказалось в описании Белогорской крепости и упоминание о ветряных мельницах - по рассказам старожилов, в прошлом они стояли неподалеку от крепости Нижнеозерной.

В память о посещении поэтом Татищевой крепости (ныне село Татищево) установлена мемориальная доска, а в сквере при средней школе - бюст Пушкина работы местного скульптора П. Г. Сурначева.

21 сентября, под вечер, Пушкин приехал в Уральск - на родину казацкого мятежа 1772 года и восстания 1773-1775 годов. До 1775 года город входил в состав Оренбургской губернии и назывался Яицким городком. После подавления Пугачевского восстания он был переименован, как было сказано в указе сената, "для предания всего случившегося вечному забвению и глубокому молчанию".

Рисунок А. С. Пушкина. Берег Урала недалеко от Нижнеозерной крепости

Основанный в начале XVII века, Уральск стоит при слиянии двух рек - Урала и Чагана; с трех сторон город был окружен водой и только северной своей частью уходил в степь. Здесь он был защищен тремя рвами с водой и земляными валами - сразу за городом, в одной и в семи верстах от него.

В XVIII веке город состоял из небольших деревянных построек, тесно примыкавших друг к другу, с крайне узкими улицами, вот почему так опасны были пожары. В 1769 году академик Паллас побывал в Яицком городке и писал, что в то время в городе уже была широкая главная улица, украшенная хорошими строениями, он имел базар, много лавок, где торговали местные и иностранные купцы.

После пожара 1807 года город был перестроен по новому плану. Появились широкие прямые улицы, была обита камнем главная - Михайловская - улица (ныне проспект Ленина). Город был многолюден - одних казаков несколько тысяч, кроме того, здесь жили казахи, татары. Была в городе татарская слобода с мечетью.

Память о пугачевском восстании еще жила здесь, и Пушкин осмотрел все городские достопримечательности и памятники, связанные с жизнью Пугачева и его деятельностью.

Собор Михаила Архангела в Куренях. XVIII в.

Почти все они находились в южной - самой старой - части Уральска, называвшейся "Курени". Именно отсюда когда-то начинался город. В Куренях находился и центр яицкого казачьего войска - кремль с собором Михаила Архангела, возведенным в середине XVIII века. Храм этот, сам походивший на крепость, с толстыми стенами, окнами-бойницами, земляным валом вокруг, находился внутри небольшой крепости-ретраншемента, выдержавшей многомесячную осаду пугачевцев. В 1833 году рядом с ним стояла деревянная колокольня, возведенная вместо взорванной пугачевцами каменной. Остатки последней поэт мог еще видеть. Новая каменная колокольня была построена в 1861 году.

Казацкое селение на берегу Урала. Акварель. Начало XIX в.

Михайло-Архангельский собор был святыней казачьего войска: все праздники и парады казаков проходили на площади перед ним, некогда здесь собирался казачий круг, упраздненный властями после восстания. Только с постройкой собора Александра Невского в начале 1860-х годов утратилось для города значение Михайло-Арханхангельского собора но парад в честь покровителя казачьего войска Святого Михаила - ежегодно 8 ноября происходил на старой соборной площади. Сейчас в здании собора разместился филиал областного краеведческого музея.

Дом Кузнецовых в Уральске

В 1833 году вокруг Михайло-Архангельского собора еще угадывались очертания крепостных стен- валов, в центре соборной площади их еще можно было видеть; с юга вал был размыт Уралом, часто, менявшим свое русло и подходившим в конце XVIII века совсем близко к храму. Кроме собора, стены крепости отгораживали от города здание войсковой канцелярии, гауптвахту и пороховые погреба. Пушкин осмотрел заброшенное и обветшавшее здание войсковой канцелярии, где в середине сентября 1774 года в "особливом покое" содержался пленный Пугачев. Здесь он давал свои первые показания на допросе у следователя С. И. Маврина.

Подъезжая к Куреням, Пушкин не мог не заметить обгорелые стены церкви Петра и Павла, где 1 февраля 1774 года Пугачев венчался с семнадцатилетней красавицей Устиньей Кузнецовой. Здание церкви, сильно поврежденное пожаром 1821 года, к 1833 году еще не было восстановлено. До наших дней эта церковь не сохранилась.

Деревянный дом, где жила Устинья Кузнецова с родителями, сохранился (Стремянная улица, 3). Он реставрирован, охраняется государством, в нем находится библиотека и размещена музейная экспозиция. Пушкину показали и находившийся почти рядом, на Кабанковой улице, каменный дом атамана Михаила Толкачева, где квартировал обычно Пугачев и где праздновали его свадьбу с Кузнецовой. Этот дом не сохранился.

В письме Наталье Николаевне от 2 октября уже из Болдина Пушкин вспоминал об Уральске: "...тамошний атаман и казаки приняли меня славно, дали мне два обеда, подпили за мое здоровье, наперерыв давали мне все известия, в которых имел нужду, - и накормили меня свежей икрой, при мне изготовленной". Почетных гостей в Уральске угощали свежей икрой, и происходило это обычно в Учужном затоне, недалеко от Куреней. С 1752 года (до 1919-го) на Яике возле города ставили учуг - сначала деревянную, а потом железную изгородь, перегораживавшую реку и не дававшую ценной рыбе подниматься выше по течению. На плоту, причаленном к берегу, в Учужном затоне гостя и угощали: при нем баграми вылавливали осетра, свежевали, вынимали икру и, тут же приготовив, подавали гостю.

За Учужным затоном находилась Ханская роща - название это бытует в городе и по сей день. Его связывают с обычаем устраивать все переговоры казацких старшин с казахскими ханами именно в этой роще. Начало обычая относят к середине XVII века. По другой легенде, красивая роща на берегу Урала - Яика названа так потому, что в ней совершался обряд возведения в ханы правителя Внутренней орды Букея и его сына Джангира. Во всяком случае, Пушкин рощу видел, и название ее ему так или иначе объяснили провожатые.

И еще один дом в Уральске хранит память о посещении города Пушкиным - это дом наказных атаманов, где поэт гостил у войскового атамана В. О. Покатилова. Большой двухэтажный каменный дом, выстроенный в начале прошлого века в классическом стиле, сохранился до сих пор (Ленина, 113) и на фасаде его установлены мемориальные доски в память пребывания в нем А. С. Пушкина, В. И. Даля, В. А. Жуковского, Л. Н. Толстого. Долгие годы в нем размещался городской Дом пионеров, а теперь открыт Литературный музей.

Гостеприимства В. О. Покатилова Пушкин не забыл - в 1835 году, посылая Перовскому четыре экземпляра "Истории Пугачевского бунта", поэт один из них предназначал уральскому войсковому атаману.

Беседуя с уральскими казаками, Пушкин услышал много рассказов о Пугачеве и поднятом им восстании, наиболее для себя важные он отметил в своей записной книжке.

Одной из самых значительных была встреча с сыном старого товарища Пугачева - Дениса Пьянова, поэт назвал его в примечаниях к "Истории Пугачева" Дмитрием. Как установил недавно Р. В. Овчинников, этого человека звали Михаил Денисович Пьянов, и Пушкин разговаривал с ним, восьмидесятилетним стариком, в Уральске. Отец М. Д. Пьянова укрывал у себя Пугачева в начале зимы 1772 года, ему первому будущий вождь восстания поведал "тайну" своего "царского" происхождения, и с тех пор вся семья Пьяновых стала убежденно считать Пугачева Петром III. Пугачев любил эту семью, был посаженым отцом на свадьбе М. Д. Пьянова в январе 1774 года.

Дом наказных атаманов Уральского казачьего войска, в котором останавливался А. С. Пушкин. Конец XVIII в. - начало ХIХ в.

Там, на свадьбе, он сказал Денису Пьянову слова, которые многое объяснили Пушкину в отношениях предводителя восстания и ближайшего к нему казацкого окружения: "Улица моя тесна". Поэт сослался на них в "Истории Пугачева", заставил Пугачева и в "Капитанской дочке" жаловаться на подневольное свое положение Гриневу. Что же касается Михаила Пьянова, ему и шестьдесят лет спустя Пугачев казался государем. На вопрос поэта: "Расскажи мне ... как Пугачев был у тебя посаженым отцом?" - последовало: "Он для тебя Пугачев, отвечал мне сердито старик, а для меня он был великий государь Петр Федорович".

В Уральске Пушкин услышал предание о Василии Плотникове - одном из первых сподвижников Пугачева и возмутителе яицких казаков, здесь ему рассказали, как заговорщики - яицкие казаки - арестовали своего вождя 8 сентября 1774 года у степной реки Большой Узень, чтобы выдать его властям и тем спасти себя. Этот рассказ тоже занял свое место в "Истории Пугачева".

Одним словом, поэт недаром был доволен пребыванием в Уральске - здесь он узнал очень существенные вещи для понимания отношений Пугачева с казацкой верхушкой и его положения среди ближайших сподвижников.

23 сентября Пушкин выехал из Уральска и кратчайшей дорогой - по Сызранскому тракту - направился в Болдино. Часть пути проехал он той же дорогой, по которой везли пленного Пугачева, ставшего вскоре героем пушкинской "Истории Пугачева" и позднее - романа "Капитанская дочка".

А. С. Пушкин. Гравюра Т. Райта. 1837 г.

Вспоминая в 1836 году поездку по пугачевским местам Поволжья и Оренбургского края, Пушкин очень точно определил, почему она была ему так необходима: "Я посетил места, где произошли главные события эпохи, мною описанной, поверяя мертвые документы словами еще живых, но уже престарелых очевидцев, и вновь поверяя их дряхлеющую память историческою критикою".

Туристу для справок

Туристские учреждения и организации

Горьковский областной совет по туризму и экскурсиям.

603019, Горький, Кремль, корп. 4.

Татарский областной совет по туризму и экскурсиям.

420022, Казань, ул. Зайни Султана, 13.

Ульяновский областной совет по туризму и экскурсиям.

432700, Ульяновск, ул. Ленина, 106.

Оренбургский областной совет по туризму и экскурсиям.

460000, Оренбург, пер. Соляной, 22.

Уральский областной совет по туризму и экскурсиям.

417801, Уральск, ул. Т. Масина, 38.

Туристская база "Нежинка".

461320, Оренбургская обл., Оренбургский р-н, с. Нежинка.

Туристская гостиница "Саехат".

417801, Уральск, ул. Т.Масина, 38.

Экскурсионные учреждения

Горьковское бюро путешествий и экскурсий.

603600" Горький, ул. Суетинская, 23.

Казанское бюро путешествий и экскурсий.

420111, Казань, ул. К. Маркса, 48.

Оренбургское бюро путешествий и экскурсий.

460000, Оренбург, пер. Соляной, 22.

Ульяновское бюро путешествий и экскурсий.

432700, Ульяновск, ул. Толстого, 32.

Уральское бюро путешествий и экскурсий.

417801, Уральск, ул. Т. Масина, 38.

Экскурсии бюро путешествий и экскурсий

"Литературный Нижний Новгород", "А. С. Пушкин в Казани", "Казань литературная", "По местам Пугачевского восстания в Казани", "А. С. Пушкин в Симбирске", "Пушкинские и пугачевские места Оренбурга", "Литературные места города Уральска", "На поиски "Капитанской дочки", "Литературный Симбирск - Ульяновск", "Край - отчизна поэтов", "Крепость" "Татищево" времен Пугачева и Пушкина", "Языково - край незабвенный", "Крестьянская война под предводительством Пугачева".

Рекомендуемая литература

А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. В 2 т. М.: Худож. лит., 1974.

Белый А. "Три дни" в Уральске. - В кн.: Рифей. Уральский литературно-краеведческий сборник. Челябинск, 1981.

Блок Г. П. Пушкин в работе над историческими источниками. М., 1949.

Дунаева Е. Н. Волга и Урал. 1833г. - В кн.: Здесь жил Пушкин. М., 1963.

Зобов В. Ю. Оренбург пушкинской поры. - В кн.: Рифей. Уральский литературно-краеведческий сборник. Челябинск, 1981.

Овчинников Р. В. Над "пугачевскими" страницами Пушкина. М., 1981.

Селиванов К. Литературные места Ульяновской области. Саратов, 1969.

Славянский Ю. Л. Поездка Пушкина в Поволжье и на Урал. Казань, 1980.

Филатов Н. Ф. Нижний Новгород пушкинской поры. 1833 г. Горький, 1983.

Retracing Pushkin's Footsteps

This guidebook features places associated with the life and work of Alexander Pushkin (1799-1837), Russia's great poet, the father of Russian literature and of the modern Russian literary language.

The authors-staff members of Pushkin memorial museums, literary scholars and philologists-also give an idea of the literary, public and political life of Russia in the late 18th and early 19th centuries.

Reproduced in the volume are little known photographs of old engravings from museums in Moscow, Leningrad, Odessa, Tbilisi and Yerevan, many of which are published for the first time.

Featured in the volume are also colour photographs and maps which show what some of the places associated with the life and work of the great Russian poet are like today. Pushkin memorial places are near and dear to every Soviet citizen.

The second part of the guide takes you to places where he travelled and which he visited. It tells about his stay in the Crimea, the Caucasus, Transcaucasia, Moldavia, the Ukraine, the Volga area and the Urals. These places left a deep imprint on his writings.

The guidebook will attract a wide circle of readers who take an interest in Pushkin and in Russian literature as a whole.

Les lieux pouchkiniens

Le guide familiarise le lecteur avec les lieux lies a la vie et a la creation du grand poete russe Alexandre Pouchkine (1799-1837), pere de la langue et de la litterature russes modernes.

Les auteurs - des collaborateurs scientifiques de musees pouchkiniens, des critiques d'art et des philologues - nous font penetrer dans l'atmosphere litteraire, sociale et politique de la Russie de la fin du XVIII e et du premier tiers du XIX e siecles.

Illustre de reproductions originales d'anciennes gravures provenant de musees de Moscou, Leningrad, Odessa, Tbilissi et Erevan, dont beaucoup sont inedites, ainsi que de photographies en couleur modernes et de schemas, Fouvrage donne une idee pleine d'eclat du passe et du present des lieux pouchkiniens, chers au cceur de chaque Sovietique.

La deuxieme partie du guide est consacree aux periples du poete a travers le pays. On у trouve la relation de ses voyages en Crimee, au Caucase, en Transcaucasie, en Moldavie, en Ukraine, dans le cours moyen de la Volga et dans l'Oural. Les auteurs mettent l'accent sur l'influence exercee par ces voyages sur l'ceuvre du grand poete national russe.

Le guide sera un bon compagnon pour ceux qui s'interessent a la vie et a la creation de Pouchkine, ainsi qu'a la litterature russe.

Por los lugares vinculados con la vida de

La guia da a conocer al lector los lugares conmemorativos vinculados con la vida у la obra del gran poeta ruso Alejandro Pushkin (1799-1837), fundador de la lengua у la literatura rusa moderna.

Sus autores, colaboradores cientificos de los museos conmemorativos de Pushkin, especialistas en arte, filologos, nos introducen en el ambiente literario, social у politico de la Rusia de finales del siglo XVIII у del primer tercio del siglo XIX.

Ilustrado con fotografias originales de antiguos grabados de las colecciones de los museos de Moscu, Leningrado, Odesa, Tbilisi, Erevan, muchas de las cuales se publican por primera vez, asi como tambien con fotografias en color modernas у con es-quemas, el libro ofrece una viva idea del pasado у el presente de los lugares donde vivio у creo Pushkin, tan queridos por todos los sovieticos.

La segunda parte de la guia esta dedicada a los viajes del poeta por el pais. Habla de sus viajes a Crimea, el Caucaso, Transcaucasia, Moldavia, Ucrania, la region del Volga, los Urales, у del significado de los mismos para la obra del gran poeta nacional ruso.

La guia es un buen acompanante a quienes se interesan por la vida у las creaciones de Pushkin, у рог la literatura rusa.

Puschkin-Gedenkstatten

Der Reiseftihrer macht den Leser mit Gedenkstatten bekannt, die mit dem Leben und Schaffen des groBen russischen Dichters Alexander Sergejewitsch Puschkin (1799-1837), des Begrunders der modernen russischen Sprache und Literatur, ver-knupft sind.

Als Autoren des Reisefuhrers zeichnen wissenschaftliche Mitarbeiter der Puschkin-Gedenkstatten, Kunstwissenschaftler und Philologen. Sie vermitteln uns eine Vorstel-lung von der literarischen, gesellschaftlichen und politischen Atmosphare RuBlands am Ende des 18. Jh. und im ersten Drittel des 19. Jh.

Das mit Originalfotos alter Stiche aus den Fonds Moskauer, Leningrader, Odessa-er, Tbilissier und Jerewaner Museen, darunter zahlreiche Erstveroffentlichungen, sowie mit modernen Farbaufnahmen illustrierte Buch, verschafft einen tiberzeugenden Eindruck von der Vergangenheit und Gegenwart der Puschkin-Gedenkstatten, die dem Herzen eines jeden sowjetischen Menschen teuer sind.

Der zweite Teil des Reisefuhrers ist den Reisen des Dichters durch das Land gewid-met. In ihm wird uber seine Fahrten durch die Krim, den Kaukasus, durch Molda-wien, die Ukraine, das Wolgagebiet und den Ural sowie uber die Bedeutung dieser Reisen fur das Schaffen des groBen russischen Nationaldichters berichtet.

Der Reisefuhrer ist fur all jene ein guter Begleiter, die sich fur das Leben und Schaffen Puschkins und die russische Literatur interessieren.