98. И. Д. Якушкину. <Тобольск>, 20 ноября <1842 г.>

<...> На этих днях я получил Тьера. Очень рад, что его держали. <...>

Вы спрашиваете о моем переводе. <...> Ровно ничего не знаю. Нат<алья> Дм<итриевна> только неделю тому назад имела сильное предчувствие, как иногда с ней случается: она видела, что со мной прощается. Этим встретила меня, когда я к ним вошел. Хотела даже за мной посылать, так это видение наяву было для нее живо и ясно. Других сведений ниоткуда не получаю. Надобно довольствоваться таинственными сообщениями и ожидать исполнения. Между тем, если в декабре не получу разрешения, думаю сняться с якоря и опять отправиться в Туринск. В таком случае непременно заеду к вам в Ялуторовск. <...>

В доказательство, что наши письма не без внимания остаются в III отделении, скажу вам, что недавно сестра Annette получила мой листок с несколькими зачеркнутыми строками. Видно, этим господам нечего там делать. <...>

Время мое проходит довольно скоро - с Пушкиным поправляем старый его перевод Паскаля, с Мих<аилом> Александровичем читаем его исторические очерки^*. Кое-что читаю, но не слишком успешно. Недавно я здесь казначействовал в виде казначея М<алой> артели. Распорядились деньгами, вырученными за вещи покойного Краснокутского, который предоставил их в пользу нуждающихся товарищей. Разослали 2400 р. Это не лишнее для тех, которые не ожидали такого пособия. В распределении соображались с прежними выдачами из Артели.

^* (Речь идет о не дошедшем до нас сочинении декабриста М. А. Фонвизина. О его судьбе и возможном содержании см.: Фонвизин, т. 2, с. 11-13.)

Скажите, что делается в Кургане? Неприятные слухи доходят оттуда, будто бы наши там до того перессорились, что не видаются между собой. Признаюсь, это очень неловко, и не понимаю, как до этого дойти. Можно не бросаться на шею, но мудрено не уметь соблюсти приличия. Это должно делать невыгодное впечатление на посторонних. Как бы нам избежать такого нарекания, невыгодного для рассеянной по всей Сибири нашей лавочки <...>^*.

^* (В это время на поселении в Кургане находились декабристы П. Н. Свистунов, Н. В. Басаргин, Ф. М. Башмаков, И. С. Повало-Швейковский, Д. А. Щепин-Ростовский. Судя по письмам Н. В. Басаргина к Пущину, никаких подобных конфликтов в среде декабристов не возникало (см.: Сибирь и декабристы, вып. 3, с. 159-212).)

Лорер, как вы должны были заметить в "Инвалиде", произведен в прапорщики; других наших нет и в позднейших приказах. Видно, Николай Раевский смелее других отрядных командиров делает представления - и представления его больше уважаются. <...>