199. Н. Д. Фонвизиной. <Ялуторовск>, суббота, 4-6 июня <1>855 <г.>

Дорогой друг Матрена Петровна^*. <...> Наш Ланкастер долго молчал, потому что болезнь бросилась на глаза.

^* (Письмо на имя Матрены Петровны Нефедовой, няни, прожившей всю жизнь у Фонвизиных.)

<...> Он бросил все аптечные снадобья и, проводивши Печилова в экспедицию на Амур, перешел к С<ергею> П<етровичу>, засел в темную комнату с лишком на месяц <...>

Николай Александрович Б<естужев> в конце марта выехал из Иркутска домой в Селенгинск, простудился и отчаянно болен. <...> Ужели опять новая могила?

Все это не очень утешительно, но есть еще третье письмо от известной вам Дросиды Ивановны. <...> Когда в 850-м году, по возвращении моем из отрадного путешествия, я отправлял ее с казаком Пежемским в свою сторону <...>, она вручила мне, кроме Вани, свой капитал за десять процентов в год. В продолжение пяти лет я уже процентами уплатил ей половину капитала и делал это в том убеждении, что она беззаботна насчет своей фортуны. Вдруг она просит теперь, чтоб я ей выслал все деньги. Это прекрасно, но у меня их нет^*. К своим я писать не могу, потому что знаю, что и у них теперь тонко. Между тем есть русская пословица: с чужого коня среди грязи долой! <...> Если вы можете и верите мне, то пришлите три ломбардных билета, каждый в триста целковых, а один в сто ц<елковых>, т. е. всего на тысячу рублей серебром. <...> Эта сумма будет вам возвращена, может быть, через год, а наверное, через два, с процентами опекунского совета. Билеты должны быть на имя неизвестного; так меня просят. Опекун мой Михаил хлопочет осуществить мою долю, но теперешние обстоятельства всему мешают. <...>

^* (28 октября 1854 г. И. Д. Якушкин сообщал Пущину из Иркутска о том, что Д. И. Кюхельбекер просит прислать ей проценты с капитала за два года. В декабре он успокаивал Пущина: "О капиталах своих Др<осида> Ив<ановна> нисколько не хлопочет <...>, видно, она в тот раз шарахнулась, сама не зная почему" (Штрайх, 1956, с. 427).)

6 июня. <...> Газеты мрачны. Высаживаются враги в разных пунктах наших садов и плавают в наших морях. Вообще сложное время, и бог знает чем все это кончится. Настоящих действователей у нас не вижу. Кровь льется, и много оплакиваемых. <...>

Верная вам М. Мешалкина^*.

^* (См. прим. 2 к письму 121.)