Альманашник

- Господи боже мой, вот уже четвертый месяц живу в Петербурге, таскаюсь по всем передним, кланяюсь всем канцелярским начальникам, а до сих пор не могу получить места. Я весь прожился, задолжал, а я ж отставной, того и гляди в яму посодят.

- А по какой части собираешься ты служить?

- Но какой части? Господи боже мой! да разве я не русский человек? Я на все гожусь. Разумеется, хотелось бы мне местечка потеплее; но дело до петли доходит, теперь я и всякому рад.

- Неужто у тебя нет таки ни единого благодетеля?

- Благодетеля? Господи боже мой! да в каждом министерстве у меня по три благодетеля сидят. Все обо мне хлопочут, все обо мне докладывают, а я все-таки без куска хлеба.

- Служба тебе, знать, не дается. Возьмись-ка за что-нибудь другое.

- А за что прикажешь?

- Например, за литературу.

- За литературу? Господи боже мой! в сорок три года начать свое литературное поприще.

- Что за беда? а Руссо?

- Руссо, вероятно, ни к чему другому не был способен. Он не имел в виду быть винным приставом. Да к тому же он был человек ученый, а я учился в Московском университете.

- Что за беда, затевай журнал.

- Журнал? а кто же подпишется?

- Мало ли кто, Россия велика, охотников довольно.

- Нет, брат: нынче их не надуешь. Их отучили. Все говорят: деньги возьмет, а журнала не выдаст или не додаст. Кому охота судиться из 35 рублей?

- Ну, так пиши Выжигина.

- Выжигина? Господи боже мой: написать Выжигина не штука; пожалуй, я вам в четыре месяца отхватаю 4 тома, не хуже Орлова и Булгарина, но покамест успею с голоду околеть.

- Знаешь ли что? Издай Альманак.

- Как так?

- Вот как: выпроси у наших литераторов по нескольку пьес, кой-что перепечатай сам. Выдумай заглавие, закажи в долг виньетку, да и тисни с богом.

- В самом деле. Да я ни с кем из этих господ не знаком.

- Что нужды: ступай себе к ним. Скажи им, что ты юный питомец муз; впервые выступаешь на поприще славы и решился издавать Альманак, а между тем проси их воспоможения и покровительства.

- А что ты думаешь. Ей-богу, я с отчаяния готов и на Альманак.

- Советую дела не откладывать.

- Сегодня ж начну свои визиты.

- И дело: желаю тебе всякого успеха.

Всё в большом беспорядке. Посредине стол. Стихотворец и трое молодых людей играют в кости.

Стихотворец (гремя стаканчиком). Я в руке. Sept a la main... neuf... Sacredieu... neuf et sept... neuf et sept... neuf...^* мое... Кто держит?

^* (Семь в руке... девять... Проклятие... девять и семь... девять и семь... девять... (франц.))

Гость. Экое счастие: держу.

Стихотворец. Sept a la main... (про себя). Это кто?

Входит Альманашник (одному из гостей). Я давно желал иметь счастие представиться вам. Позвольте одному из усерднейших ваших почитателей... Ваши прекрасные сочинения...

Гость. Вы ошибаетесь: я, кроме векселей, ничего не сочиняю: вот хозяин...

Альманашник. Позвольте одному из усерднейших...

Стихотворец. Помилуйте... радуюсь, что имею честь с вами познакомиться... садитесь, сделайте милость...

Альманашник. Вы заняты... извините: я вам помешал.

Стихотворец. О нет... мы будем продолжать. - Sept a la main... 3 крепс. - Какое несчастие. (Передает кости.)

Гость. Сто рублей a prendre. Стихотворец. Держу...

Играют.

Что за несчастие... (Смотрит косо на Альманашника.)

Альманашник. Я в первый раз выступаю на поприще славы и решился издать Альманак... я надеюсь, что вы...

Стихотворец. Пятую руку проходит! и всегда я попадусь... Вы издаете Альманак? под каким заглавием?.. прошел - я более не держу.

Альманашник. "Восточная звезда"... я надеюсь, что вы не откажетесь украсить ее драгоценными...

Стихотворец (берет стаканчик). Позвольте: сто рублей a prendre... Sept a la main... крепс - так. Это удивительно; первой руки не могу пройти. (Плюет, вертит стул.) Несносный альманашник; он мне принес несчастие.

Альманашник. Надеюсь, что вы не откажетесь украсить мой Альманак своими драгоценными произведениями...

Стихотворец. Ей-богу - нет у меня стихов, - все разобраны, журналистами, альманашниками... Держу всё... что? прошел опять!.. Это непостижимо. Проклятый альманашник.

Альманашник (вставая). Позвольте надеяться, что если будет у вас свободная пьеска...

Стихотворец (провожая его до дверей). Отыщу непременно и буду иметь счастие вам доставить.

Альманашник. Поверьте, что крайность, бедственное положение, жена и дети...

Стихотворец (его выпроводив). Насилу отвязался. Экое дьявольское ремесло!

Гость. Чье? твое или его?

Стихотворец. Уж верно мое хуже. Отдавай стихи одному дураку в Альманак, чтоб другой обругал их в журнале. Жена и дети. Черт его бы взял... человек, кто там?

Входит слуга.

Стихотворец. Я говорил тебе, альманашников не пускать.

Слуга. Да кто их знает, альманашник ли, нет ли. Стихотворец. Дурак, это по лицу видно. Я в руке: Sept a la main...

Играют.

Бесстыдин, Альманашник обедают.

- Гей, водки.

- Девятая рюмка! И я за все плачу - а что толку!

- Увидишь, как пойдет наш Альманак: с моей стороны даю 34 стихотворения; под пятью подпишу А. П., под пятью другими Е. Б., под пятью еще К. П. В. Остальные пущу без подписи; в предисловии буду благодарить господ поэтов, приславших нам свои стихотворения. Прозы у нас вдоволь: лихое Обозрение словесности, где славно обруганы наши знаменитые писатели, наши аристократы... знаешь.

- Никак нет-с, не знаю.

- Не знаешь, о, да ты, видно, журнала моего не читаешь... Вот видишь ли, аристократами (разумеется, в ироническом смысле) называются те писатели, которые с нами не знаются, полагая, вероятно, что наше общество не завидное. Мы было сперва того и не заметили, но уже с год как спохватились и с тех пор ругаем их наповал... Теперь понимаешь...

- Понимаю.

- Водки! Эти аристократы... (разумеется, говорю в ироническом смысле)... вообразили себе, что нас в хорошее общество не пускают. Желал бы я посмотреть, кто меня не впустит; чем я хуже другого. Ты смотришь на мое платье...

- Никак нет, ей-богу...

- Оно немного поношено; меня обманули на вшивом рынке... К тому же я не стану франтить в харчевне. Но на балах... о, на балах я великий щеголь, это моя слабость. Если бы ты видел меня на балах... Я славно танцую, я танцую французскую кадриль. Ты не веришь... (встает шатаясь, танцует). Каково?

- Прекрасно.

Бесстыдин зацепляет стакан и роняет его.

- Боже мой - стакан в дребезгах... Его поставят на счет - и еще граненый.

- Как на счет? - его склеят... вот и все. (Подбирает стекло и подает.)

- расплачивается охая, выводит под руку Бесстыдина, он на ногах не стоит.

- Так и быть, взять извозчика.

Бесстыдин. Сделай одолжение... посади меня верхом - сам садись поперек да поедем по Невскому, люблю франтить, это моя слабость.

- И вот моя последняя опора! Господи боже мой!

- Можно видеть барина?

- Никак нет - он почивает.

- Как, в 12 часов?

- Он возвратился с балу в 6-м часу.

- Да когда же его можно застать?

- Да почти никогда.

- Когда же ваш барин сочиняет?

- Не могу знать.

- Экое несчастие!.. Доложи своему барину, что** приходил рекомендоваться... Да скажи, не знаешь ли ты какого-нибудь сочинителя...