Глава третья. "Отчизне посвятим души прекрасные порывы..."

1. "Младые граждане кипят и негодуют"

Характеризуя роль декабристов, представителей первого этапа революционно-освободительного движения в России, Ленин писал: "В 1825 г. Россия впервые видела революционное движение против царизма, и это движение было представлено почти исключительно дворянами"¹. А в другом месте В. И. Ленин скажет, что "лучшие люди из дворян помогли разбудить народ"².

¹ (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 30, с. 315.)

² (Там же, т. 23, с. 398.)

Пушкин не был формально членом декабристских организаций, однако являлся политическим единомышленником декабристов, их поэтом-трибуном, поэтическим выразителем революционно-освободительных идей.

Особенно тесные связи с декабристами установились у Пушкина в Молдавии, где поэт был дружен с членами наиболее боевого отряда декабристов - Южного тайного общества, ячейка которого находилась в Кишиневе¹.

¹ (Об общественном движении в Бессарабии (южные декабристы, Гетерия, масонство и т. п.) см.: Оганян Л. Н. Общественное движение в Бессарабии в первой четверти XIX в., ч. I - П. Кишинев, 1974; Иовва Н. Ф. Декабристы в Молдавии. Кишинев, 1975; Двойченко-Маркова Е. М. Пушкин в Молдавии и Валахии. 1979; Эйдельман Н. Пушкин и декабристы, М 1979.)

Поэтому мы не можем, говоря о декабристах, не говорить о их поэте-трибуне А. С. Пушкине, а говоря о поэте, не говорить о декабристах.

Князь С. Г. Волконский, один из руководителей Южного общества, бригадный командир 19-й пехотной дивизии, писал в своих "Записках": "Южная и Северная думы приняли два различных направления: первая положила себе целью демократический переворот; вторая - монархически-конституционный... Дела Южного общества, - продолжает С. Г. Волконский, - замышляющего радикальный переворот... быстрыми шагами продвинулись вперед... Действия же Северного общества как по существу своему, так и по принятым им началам были не так живительны и более относились к приготовлению разных проектов конституции...". Южное общество ставило перед собой задачу "... вслед за переворотом учредить временное правительство на три года, а впоследствии отобрать от народа или через назначенных через него доверителей, чего и что захочет Россия"¹.

¹ (Записки С. Г. Волконского (декабриста). СПб., 1901, с. 420.)

Кишиневская ячейка Южного общества (и это отличало ее от Северного общества) не ограничивала политическую пропаганду узким кругом офицерства, а вела усиленную политико-просветительную, агитационную работу среди солдат, в частности в т. н. ланкастерских школах - школах грамоты - в 16-й дивизии М.Ф. Орлова. Среди учеников этих школ, по свидетельству В. Ф. Раевского, находились "дети большею частью из низкой молдавской и польской шляхты".

И нужно сказать, что Южное общество и особенно его Кишиневская ячейка имели в лице солдатских масс и низшего офицерства, из состава 16-й дивизии, расквартированной в тогдашней Бессарабии, прекрасных союзников в выполнении своих революционных замыслов. В полках, входящих в состав дивизии, находилось немало бывших "семеновцев", служивших ранее в гвардейском Семеновском полку в Петербурге, в котором произошло восстание в середине октября 1820 г. О том, какую революционную взрывчатую массу представляли солдаты 16-й дивизии, свидетельствует тот факт, что в течение 1821 г. произошли серьезные солдатские выступления в четырех полках из шести, входящих в состав 16-й дивизии. Подобные события не могли не превратить Кишинев в один из важнейших центров активного декабристского движения, что заставило, по определению одного очевидца, ожидать "не пришествия турок, но внутреннего мятежа". Кишиневская ячейка Южного тайного общества декабристов, в состав которой входили такие сторонники "неистовых мер", как М. Ф. Орлов, В. Ф. Раевский и К. А. Охотников, являлась на этом историческом этапе (1820 - 1822 гг.) наиболее активным ядром декабристского движения в целом. Если бы, не арест В. Ф. Раевского и последовавшие затем репрессии против М. Ф. Орлова и других кишиневских декабристов, то, быть может, план военного восстания против царизма начал бы осуществляться именно силами 16-й дивизии под руководством кишиневских декабристов. Недаром П. И. Пестель хотел начать восстание с освобождения из Тираспольской крепости В. Ф. Раевского как одного из главных руководителей южных декабристов.

Памятник В. Ф. Раевскому в Тирасполе

Осознание выдающейся революционно-политической роли и значения кишиневской ячейки дает возможность объяснить главнейшие факты политической и творческой биографии Пушкина этого периода, вскрыть причины повышенной литературно-политической активности Пушкина и обусловленность круга тех идей и тем, которые составили содержание его творчества в кишиневский период.

Памятник М. Ф. Орлову в Кишиневе

Во время пребывания в Молдавии Пушкин был в самых близких дружеских отношениях с членами тайного Южного общества: генералом. М. Ф. Орловым, майором В. Ф. Раевским, капитаном К. А. Охотниковым, бригадным генералом П. С. Пущиным. Об этом Пушкин впоследствии писал в письме к В. А. Жуковскому, прося последнего сжечь письмо по прочтении: "Все-таки я от жандарма еще не ушел, легко может, уличат в политических разговорах с каким-нибудь из обвиненных. А между ими друзей моих довольно... в Кишиневе (выделено мной. - Б. Т.) я был дружен с майором Раевским, с генералом Пущиным и Орловым. Я, наконец, был в связи с большей частью нынешних заговорщиков"¹.

¹ (Пушкин А. С. Полн. собр. соч., т. 13, с. 257.)

Генерал М. Ф. Орлов¹ и поэт-декабрист В. Ф. Раевский занимают видное место в биографии Пушкина в период его пребывания в Молдавии. "Когда будет написана биография Пушкина, - указывает Гершензон, - Раевскому и Орлову будет отведено в ней видное место"².

¹ (О М. Ф. Орлове см.: 1) Гессен С. Солдатские волнения в начале XIX века. М., 1926, с. 101 - 106; 2) Попов П. С. М. Ф. Орлов и 14 декабря. Красный Архив, 1925, т. 13, с. 297- 314; 3) Чернов С. Н. К истории политических столкновений на Московском съезде 1821 г. Саратов, 1925; 4) Базанов В. Г Декабристы в Кишиневе (М. Ф. Орлов и В. Ф. Раевский). Кишинев, 1951, с. 3 - 25 и 73 - 92; 5) Гершензон М. История молодой России. М. Ф. Орлов. 1923; изд. 2-е; 6) Литературное наследство, т. 60, кн. 1, М., 1956, с. 7 - 46; 7) Орлов М. Ф. Капитуляция Парижа. Политические сочинения. Письма. М., 1963; 8) Павлова Л. Я. Декабрист М. Ф. Орлов. М., Наука, 1964.)

² (Гершензон М. М. Ф. Орлов. История молодой России. М., 1908, гл. 1, с. 18)

Дом Орловых, как свидетельствует Е. Н. Орлова, являлся местом, где всегда собирались офицеры - члены Южного общества. Здесь велись горячие споры на политические, литературные, философские темы. Если же в доме никого не бывало, то не менее жаркие споры "о всевозможных предметах" Пушкин вел с самим М. Ф. Орловым. Таким образом, Михаил Федорович Орлов занимал значительное место среди тех кишиневских друзей Пушкина, которые оказывали большое влияние на поэта.

М. Ф. Орлов был одним из самых решительных и пламенных дворянских революционеров. В одном из своих писем он пишет, что "правила моей жизни заключаются в истинной и непреклонной ненависти к тиранству". А в письме к А. Раевскому от 30 мая 1820 года М. Ф. Орлов, проявляя поразительную зрелость политической мысли, дает следующий меткий, почти пророческий прогноз политического будущего России: "Везде огонь живет под пеплом, и я очень думаю, что XIX век не пробежит до четверти без развития каких-нибудь странных происшествий"¹.

¹ (Гершензон М. История молодой России. М. Ф. Орлов. 1923, с 23, 27)

М. Ф. Орлов был одним из активнейших деятелей, если не руководителем, кишиневской ячейки Южного тайного общества. И, должно быть, только задавшийся целью реабилитировать отца в глазах реакционных кругов, сын его Н. М. Орлов в своих заметках об отце утверждал, что М. Ф. Орлов якобы не состоял членом Южного тайного общества, а порвал с декабристами еще в 1821 году¹. Фактические данные полностью опровергают этот вымысел.

¹ (Орлов Н. М. Михаил Федорович Орлов. Заметка. - Русская старина, 1872, т. V, с. 775 - 781.)

Так, М. Ф. Орлов, приехав на известное московское совещание в январе 1821 года, "... привез писанный проект условий", где "...он предлагал перейти к крайним революционным действиям и прежде всего завести тайную типографию"¹. Когда эти условия не были приняты, Орлов заявил о своем выходе из "Союза благоденствия". Однако этот выход отнюдь не мог означать разрыв с декабристами, как это представляет его сын - Н. М. Орлов. Это был разрыв с умеренными кругами декабристов для того, чтобы затем принять деятельное участие в Южном обществе, чью программу активной борьбы с самодержавием М. Ф. Орлов, несомненно, полностью поддерживал. Недаром же после 14 декабря 1825 года, как свидетельствует один из современников, "... Одно важное лицо (по-видимому, Николай I. - Б. Т.) заявило: "Орлова следовало бы повесить первого"². И М. Ф. Орлов не пострадал только из-за его значительных военных заслуг в Отечественную войну 1812 года, а главным образом вследствие заступничества его брата Алексея Федоровича Орлова, любимца Николая I. Однако после восстания декабристов Орлов находился под надзором полиции.

¹ (Гершензон М. Указ, соч., с. 31.)

² (Розен А. Е. (барон). М. М. Муравье. "Русская старина", 1884, январь, с. 69.)

Будучи ранее начальником штаба 4-го корпуса (который находился в Киеве) при генерале Н. Н. Раевском, М. Ф. Орлов с конца июля 1820 г., т. е. незадолго до приезда Пушкина в Молдавию, живет уже в Кишиневе, командуя 16-й дивизией. Местные архивные материалы свидетельствуют, что если 24 июля 1820 г. из канцелярии наместника бумаги направлены на имя временно исполняющего обязанности командира 16-й дивизии П. С. Пущина, то 28 июля того же года эти бумаги направлены на имя М. Ф. Орлова¹.

¹ (ЦГА МССР, ф. 2. оп. I, д. 681, л. 62.)

Кроме того, и сам М. Ф. Орлов в отношении на имя Катакази от 23 июля 1820 г. (видимо, в день приезда в Кишинев) сообщает, что "отведенною мне в г. Кишиневе квартирою я собственно доволен, но пристроек для людей равно конюшен и сараев вовсе нет..."¹. На второй день после приезда в Кишинев Пушкин обедал у Орлова, где познакомился с офицерами дивизии, декабристом К. А. Охотниковым, главным квартирмейстером дивизии В. П. Горчаковым, бригадным генералом П. С. Пущиным, офицером съемочной комиссии поэтом А. Ф. Вельтманом и другими.

¹ (Там же, л. 32.)

Одним из ближайших друзей Пушкина стал видный деятель кишиневской ячейки Южного тайного общества капитан, затем майор 32-го егерского полка, старший дивизионный адъютант командира 16-й дивизии декабрист Константин Алексеевич Охотников. По свидетельству И. П. Липранди, это "в полном смысле слова, был человек высшего образования и начитанности" и пользовался большим уважением Пушкина, который "не раз обращался к нему (Охотникову) с серьезными разговорами, что по большей части случалось у Орлова"¹. Беседы с Охотниковым, а также с А. Ф. Вельтманом и В. Ф. Раевским во многом содействовали развитию у Пушкина интереса к науке. Но Охотников был, прежде всего, активным членом Южного тайного общества. М. Ф. Орлов в письме к своей жене от апреля 1823 г. дает следующую характеристику Охотникову. "Охотников пробыл здесь два дня и, все, раскритиковав, все, разбранив, изложив все свои философские возражения, увозит теперь это письмо... В сущности он прекраснейший и достойнейший человек, и я его люблю от всей души, но у него привычка говорить другому в лицо самые грубые истины, не догадываясь, что каждая из них бьет того словно обухом по голове"².

¹ (Русский Архив, № 8 - 9, стб. 1252 - 1253.)

² (Гершензон М. История молодой России, 1923, с. 34.)

Еще более высокую оценку Охотникову, его гражданским взглядам дает В. Ф. Раевский в своих отчетах следственной комиссии. "Известно мне, что здесь не место исчислять достоинства Охотникова, но его самопожертвование для общей пользы, строгая жизнь и чистая добродетель без личных выгод глубоко врезались в груди моей. Я тайно завидовал, что человек почти одних лет со мною так далеко ушел от меня в совершенстве нравственном и поклялся истребить последние недостатки в себе самом"¹. Ф. Ф. Вигель, говоря с нескрываемой злобой реакционера о влиянии Охотникова, Раевского и Орлова на Пушкина, писал: "Два демагога, два изувера, адъютант Охотников и майор Раевский... с жаром витийствовали. На беду попался тут и Пушкин, которого сама судьба всегда совала в среду недовольных"².

¹ (Базанов В. Г. Владимир Федосеевич Раевский, 1949, с. 87.)

² (Записки Ф. Ф. Вигеля. - Русский Архив, ч. 6. М., 1829, с. 115.)

К. А. Охотников был ближайшим другом В. Ф. Раевского, жил с ним на одной квартире у Другановых. После ареста В. Ф. Раевского К. А. Охотников находился под следствием и 11.XI.1822 г был "уволен со службы по домашним обстоятельствам". В марте 1823 г. он уехал в свое имение, где и жил до смерти.

Ранняя (в 1824 г.) смерть от чахотки избавила Охотникова от жестокой расправы, которой подверглись со стороны царского правительства его сотоварищи по тайному обществу.