8. "Свободы воин"

Пушкин с интересом относился к сербскому национально-освободительному движению. Это нашло свое отражение в стихотворении "Дочери Карагеоргия", посвященном дочери известного вождя сербского восстания против турок в 1804 - 1806 гг. ¹.

¹ (Подробный анализ этого стихотворения см.: Благой Д. Д. Творческий путь Пушкина. М. - Л., 1950, с. 271 - 272, а также доклад Д. Д. Благого на VII Пушкинской конференции в Кишиневе.)

Поднятое в 1804 г под руководством Кара-георгия (Георгия Черного) восстание закончилось в 1806 г. победой сербских патриотов и созданием свободного Сербского государства под верховным правительством Карагеоргия. Однако в 1813 г Карагеоргий был разбит турками, эмигрировал, а в 1817 г., когда он тайно возвращался в Сербию с целью вновь поднять восстание, был убит наемными убийцами. Семейство Карагеоргия - вдова с дочерью и двумя сыновьями - старшим Алексеем, впоследствии гвардии поручиком (умер в 1831 г. и похоронен на кишиневском кладбище) и младшим - Александром - жило в Хотине.

Надгробие Алексея Черного представляет из себя каменную серую пирамиду в 4 грани. На них изображены рисунки: скрещенные ружья, висящие на шнуре пороховницы, заключенный в овал орел, увенчанный короной крест, обвитый змеей и стоящий основанием на черепе.

На постаменте надпись: 
"Здесь погребен сын 
верховного вождя 
Сербии гвардии поручик Алексей Черный, 
скончавшийся на 33 году от рождения 
умер в 1831 году" 

Вдова Карагеоргия приезжала (в начале 1820 г.) ненадолго в Кишинев, но одна, так что Пушкин не мог видеть ее дочь. Как указывает Липранди, она "...месяца за три до приезда Пушкина возвратилась в Хотин, Пушкин же, что я знаю положительно, никогда в Хотине не был, а притом в это время Дочь Карагеоргия имела не более 6 - 7 лет". Следовательно, свое стихотворение Пушкин написал под влиянием рассказов сербских воевод-эмигрантов, поселившихся в Кишиневе, с которыми поэт был знаком. Он с интересом выслушивал и записывал с их слов сербские народные песни, легенды и т. п.

"Пушкин, - пишет Липранди, - очень часто встречался с сербскими воеводами, поселившимися в Кишиневе, Вучичем, Ненадовичем, Живковичем, двумя братьями Македонскими и пр., доставлявшими мне материалы. Чуть ли некоторые записки (о Сербии) Александр Сергеевич не брал от меня, положительно не помню. Впрочем, мне не случалось читать что-либо написанное им о Сербии, исключая здесь упоминаемые стихи ("Дочери Карагеоргия"), как плоды вдохновения. От упомянутых же воевод он собирал песни и часто при мне спрашивал о значении тех или иных слов для перевода"¹.

¹ (Русский Архив, 1866, № 8 - 9, стб. 1266 - 1267)

Кстати сказать, в местных архивных материалах есть сведения о том, что "учинил присягу на верность подданства Российскому престолу сербский дворянин Плетко Живкович"¹. Не исключена возможность, что это знакомый Пушкина.

¹ (ЦГА МССР, ф. 2, оп. I, д. 932, л. 13.)

Источником сведений о Георгии Черном мог быть и А. П. Алексеев, серб по национальности, кишиневский почтмейстер, у которого Пушкин часто бывал и брат жены которого, Павлищев, впоследствии женился на сестре Пушкина, Ольге Сергеевне. Исходным фактическим материалом при создании художественного образа Георгия Черного Пушкину мог послужить очерк П. П. Свиньина "Сведения из Хотина о Георгии Петровиче Черном, знаменитом верховном вожде сербского народа", опубликованный в "Отечественных записках" за 1818 г. В этом очерке, написанном в виде письма к брату, Свиньин рассказывает о легендарном герое сербского национально-освободительного движения Георгии Петровиче Черном (или Карагеоргии), с которым Свиньин лично встречался в марте 1816 г в Хотине¹. "Георгий имеет теперь, - пишет Свиньин, - около 55 лет от роду; он высокого росту и весьма статный мужчина; всегда одевается в национальное платье и почитается лучшим наездником". "Посреди величия славы он был прост и одинаков в обычаях своих и одежде". "Георгий Петрович кажется в обществе хладнокровным и равнодушным ко всем предметам и обстоятельствам, но тронь слабую сторону его, заговори о его отечестве и славе сербского народа - и сей хладный человек воспылает огнем, которым изумлял он посреди битв кровавых"².

¹ (Отечественные записки. 1818, с. 45 - 58)

² (Там же, с. 46 - 47, 56 - 57.)

Любопытно, что эти черты героического и обыденного во внешнем и внутреннем облике Георгия Черного, страстный патриотизм его, описанные Свиньиным, нашли в некоторой мере отражение в стихотворении Пушкина "Дочери Карагеоргия" и в "Песне о Георгии Черном". В "Дочери Карагеоргия" Пушкин, рисуя образ Карагеоргия, пишет о нем:

Гроза луны, свободы воин, 
Покрытый кровию святой, 
Чудесный твой отец. Преступник и герой, 
И ужаса людей, и славы был достоин… 
И лепет твой внимал, 
И не был чужд веселью.

Нет сомнения, что Пушкин был знаком с очерком Свиньина о Карагеоргии и, не зная лично сербского героя, мог использовать свидетельство Свиньина в качестве историко-литературного мате риала при создании художественного образа Кара Георгия.

Некоторые ученые (Д. Д. Благой и др.) высказывали предположения, что Пушкин мог о Карагеоргии узнать и раньше, чем из очерка П. Свиньина, из книги Д. Н. Бантыша-Каменского "Путешествие в Молдавию, Валахию и Сербию", М., 1810 г. где есть сведения о Карагеоргии Но дело в том, что Бантыш-Каменский лично с Карагеоргием не встречался. А поэтому свидетельство П. Свиньина является более достоверным.

Несомненно, знакомство Пушкина в Кишиневе с сербским фольклором дало ему значительный этнографический и литературный материал для написания им впоследствии (в 1832 - 1833 гг.) "Песен западных славян". Любопытно, что поэт, в свою очередь, с самого начала своего творческого пути возбуждает к себе интерес у братских славянских народов. Так, имя Пушкина упоминается в переписке чешских поэтов Челяковского и Камарита в 1825 г.: "Русские идут вперед так, что сердце радуется, - пишет Челяковский. - На днях были здесь из Петербурга два доктора, которые рассказывали нам утешительные вещи, в особенности о молодом Пушкине, который обращает на себя внимание новейшим поэтическим произведением "Бахчисарайский фонтан", 5000 экземпляров разошлись в один год. Если бы только можно было бы его получить здесь" А хорватский писатель Станко Враз в письме к тому же Челяковскому писал: "Я думаю, что наша поэзия долго будет хромать, пока... не будет по заслугам оцениваться народная песня, пока дух народных песен не проникнет в произведения нашей литературы. Я признаю цену дубровицких поэтов...", но "... их совершенству недостает того, чему удивляются русские почитатели Пушкина"¹.

¹ (Лавров П. А. Пушкин и славяне./ Сборник Новороссийского университета. Одесса, 1900, с. 117 и 118.)

Завершая настоящую главу, необходимо отметить, что не менее, чем национально-освободительное движение балканских народов, Пушкина интересовала общественно-политическая жизнь молдавского народа, его борьба за свою национальную, политическую свободу и независимость.