"...И всюду он гусар" (Зажурило В.К.)

В первой главе "Евгения Онегина" Пушкин вводит своего героя в круг молодых людей, среди которых постоянно бывает его приятель Павел Петрович Каверин. Встреча происходит в модном петербургском ресторане на углу Невского проспекта и Большой Морской улицы (ныне Невский пр., 15).

 К Talon помчался: он уверен,
 Что там уж ждет его Каверин.

Имя Каверина органично вплетается в художественную ткань романа и превращается в художественный образ. Говоря о встрече Онегина с Кавериным, Пушкин тем самым вводил героя романа в свой собственный дружеский круг.

Поэт находит яркие бытовые детали, создающие живую картину веселого, непринужденного застолья. Сколько раз в обществе Каверина он сам бывал на таких пирушках:

 Вошел: и пробка в потолок,
 Вина кометы брызнул ток...

П. П. Каверин в дневниковой записи 10 ноября 1824 года вспоминает о подобном дружеском ужине в мае 1819 года: "Щербинин^*, Олсуфьев^**, Пушкин у меня... шампанское на лед было поставлено за сутки вперед; случайно тогдашняя красавица моя мимо шла; ее зазвали; жар был несносный; Пушкина просили память этого вечера в нас продолжить стихами; вот они; оригинал у меня:

^* (М. А. Щербинин - участник Отечественной войны, чиновник канцелярии квартирмейстера Главного штаба; встречи его с Пушкиным состоялись в 1819 году. )

^** (В. Д. Олсуфьев - офицер лейб-гвардии гусарского полка, знакомый Пушкина по Царскому Селу и Петербургу (1814-1819),.)

 Веселый вечер в жизни нашей
 Запомним, юные друзья;
 Шампанского в стеклянной чаше
 Шипела хладная струя".

П. П. Каверин в 1810-1812 годах вместе с братьями Николаем Ивановичем и Сергеем Ивановичем Тургеневыми слушал лекции в Геттингенском университете. Он помышлял о дипломатической карьере, но исполнению его желаний помешали события Отечественной войны 1812 года.

В январе 1813 года Каверин вступил в Смоленское ополчение и участвовал в военной кампании 1813-1815 годов, где отличился большой храбростью. "Это был самый лихой повеса в полку",- вспоминал М. А. Корф.

В качестве секунданта Каверин принимал участие в нашумевшей дуэли В. В. Шереметева с А. П. Завадовским из-за танцовщицы А. Истоминой. Он прославился и своими кутежами, а во время пребывания с полком в Гамбурге за проказы был лишен награждения орденом. Отличаясь необыкновенно крепким здоровьем, Каверин купался в проруби в самые жестокие морозы. Его сестра вспоминала: "Это ангел, когда подумаешь о его сердце, но вместе с тем ужасный шалун".

Подобное "гусарство", как это называлось тогда, было характерно для офицерской молодежи 1800-х годов и являлось своеобразной формой протеста царившей в армии мертвящей казенщине, лицемерию и ханжеству. Этот протест проявлялся зачастую в эффектном позерстве и смелом озорстве. Но, кроме того, в своеобразный кодекс, присущий "гусарству", входили презрение к опасности, чувство товарищества и прямодушие, что вызывало его резкое неприятие в высших кругах. Каверин нес в себе все черты этого явления, и Пушкин сумел разглядеть их в своем друге еще в 1816 году, живя в Царском Селе, где был расквартирован лейб-гвардии гусарский полк, в котором служил П. П. Каверин.

В стихотворении "К портрету Каверина" (1817) Пушкин писал:

 В нем пунша и войны кипит всегдашний жар,
 На Марсовых полях он грозный был воитель,
 Друзьям он верный друг, красавицам мучитель,
 И всюду он гусар.

И в то же время поэт видел и слабости Каверина, например его необыкновенную самоуверенность, о чем сказал с иронией: "Я сам в себе уверен... я маленький Каверин".

В своем дневнике Каверин сделал запись: "Пушкин в Nоёl на лейб-гусарский полк, не прочтя мне, поместил и на мой счет порядочный куплет и, чтобы извиниться, прислал через несколько дней следующее послание - оригинал у меня".

Стихотворение "К Каверину" Пушкин начинает словами:

 Забудь, любезный мой Каверин,
 Минутной резвости нескромные стихи,
 Люблю я первый, будь уверен,
 Твои счастливые грехи.

Далее он создает образ индивидуально неповторимый и одновременно типичный для своего времени:

 Пока живется нам, живи,
 Гуляй в мое воспоминанье;
 Молись и Вакху и любви
 И черни презирай ревнивое роптанье:
 Она не ведает, что дружно можно жить
 С Киферой, с портиком, и с книгой, и с бокалом; 
 Что ум высокий можно скрыть
 Безумной шалости под легким покрывалом.

Казалось бы, о жизни Каверина лучше всего говорит эпиграф, который он сам выбрал для своего дневника:

 Und was er gewollt, hat er empfunden! 
 Und was er gewollt, hat er gethanl*

^*("Чем хотел, тем и наслаждался, что хотел, то и делал" (нем.).)

Но это далеко не полный портрет этого удивительного человека.

Сохранив дружеские связи с братьями Тургеневыми, Каверин был близок с П. А. Вяземским, с А. С. Грибоедовым, поэтом В. Г. Тепляковым. Он вошел в "Союз благоденствия" и посещал собрания "Зеленой лампы". Ему ненавистно было рабство в России, что особенно сблизило его с Н. И. Тургеневым. Тургенев в письме к брату Сергею с живым участием описал "поступок повесы Каверина, которому кучер принес 1000 рублей и просил за это свободы. Он ему отвечал, что дал бы ему свои 1000 р. за одну идею о свободе: но, не имея денег, дает ему отпускную".

Знакомство Каверина с Пушкиным продолжалось и позже в Петербурге. Их связывали и общие литературные интересы. По воспоминаниям одного из современников, Каверин, проезжая как-то с Пушкиным на извозчике мимо Михайловского замка, предложил ему написать стихи об этом здании.

Каверин интересовался отечественной и иностранной литературой. В его дневниковых записях можно найти такие заметки: "читал бездну", "уморился от чтения", "читал и читал"... Среди дневников особенно значительна первая тетрадь, в которую попала большая часть переписанных стихов Пушкина. Этих списков много, и обращает внимание необыкновенное уважение Каверина к пушкинским текстам. Так, например, лишняя запятая, поставленная при переписывании, дважды тщательно им перечеркивается. Он исповедовал культ пушкинского творчества и был предан поэту всей душой. "Каков Онегин, каков Фонтан? - восклицает Каверин в письме поэту В. Г. Теплякову. И далее: - Читали ли Вы Пушкина "Братья разбойники"? - хорошо очень".

Известно, что в 1825 году Каверин участвовал в распространении политической лирики Пушкина.

После возвращения Пушкина из ссылки в 1826 году дружеские связи с Кавериным возобновились. К этому времени относится и короткое шутливое письмо Пушкина из Москвы, которое он начинает обращением: "Душа моя Каверин" - и далее сообщает об их беспечной жизни на "съезжей" - холостой квартире Соболевского на Собачьей площадке.

В 1826 году Каверин снова вернулся на военную службу, которую оставил три года назад "по болезни", а на самом деле за недостатком средств, которые требовались для службы в лейб-гвардейском полку. Вернувшись в полк, он принял участие в турецкой кампании 1828-1829 годов. В отставку Каверин вышел в 1836 году в чине полковника.

Второе, и последнее, сохранившееся письмо Пушкина "милому Каверину" относится к февралю 1836 года. Поэт приносит ему тысячу "извинений... за то, что не сдержу слова - непредвиденное обстоятельство заставляет меня удалиться немедленно".

В феврале 1837 года, записав в тетрадь несколько пушкинских строк по памяти, Каверин прибавил под ними: "Его уж нет!"

"Смерть Пушкина поразила меня,- писал он П. А. Вяземскому.- Как рано он умер для своей славы. И неужели он не достоин, чтобы об нем кто-нибудь сказал более, чем то, что мы, провинциалы, читали в "Пчеле" и "Петербургских ведомостях". Неужели Вы не уделите несколько времени от Ваших занятий - почтить

память, смею сказать, бессмертного? Здесь носится

слух об какой-то дуэли - неужели он справедлив? Ужасно, если правда. Умоляю, напишите два слова об этом. Вы знаете, что Пушкин мне был близок-и я душевно грущу".

Душевная грусть от тяжелой утраты и одновременно непреходящее ощущение величайшего счастья от общения с великим поэтом и человеком - так сказал сам Каверин об истории своих дружеских связей с Пушкиным.