"Одну Россию в мире видя..." (Зажурило В.К.)

С именем Николая Ивановича Тургенева всегда вспоминаются строки Пушкина, в которых столь ярко и точно дана характеристика незаурядного человека:

 Одну Россию в мире видя,
 Преследуя свой идеал,
 Хромой Тургенев им внимал
 И плети рабства ненавидя
 Предвидел в сей толпе дворян
 Освободителей крестьян.

Н. Тургенев был одержим одной идеей - необходимостью уничтожить крепостное право в России. Ей он посвятил свои труды и подчинил свои помыслы. Об этом знали все его друзья и знакомые.

Свое образование Николай Иванович начал в Московском благородном пансионе, а затем был переведен в университет.

Девятнадцатилетним юношей он отправился в 1808 году в Геттинген. В ту пору Геттингенский университет славился юридическим и историко-филологическим факультетами. Н. Тургенев с увлечением слушал лекции выдающихся профессоров, много читал и занимался, начал большую, уже самостоятельную работу по финансовым вопросам, которая затем частично вошла в его книгу "Опыт теории налогов".

Тогда уже Николай Тургенев с негодованием говорил о "жестоком рабстве", "в коем бедные поселяне влачили жизнь свою", в то время как "грубые вельможи" пользовались их доходами. Его занимали и судьба крепостных, и отсутствие широкого народного просвещения в России.

"Любовь к Отечеству будет для меня первейшим и священнейшим долгом, и все должно быть покорно оному",- записывает он дорогую для него мысль в последние дни своего пребывания в Геттингене.

Предпринятое Н. Тургеневым по окончании курса путешествие по Европе длилось восемь месяцев. Он побывал во Франции, Швейцарии, Италии и Австрии. Это путешествие расширило его представления о мире, об укладе жизни других европейских народов, уже свободных от крепостного рабства. В Россию Н. Тургенев вернулся в 1812 году. Приехав в Петербург, он поступил в V отделение канцелярии министра финансов Д. А. Гурьева на должность ученого секретаря.

Русские финансы в те годы находились в отчаянном состоянии, и вопрос об их исправлении был для правительства самым жгучим и острым. Одновременно Н. Тургенев числился в комиссии по составлению законов.

Свободное время он отдавал книге "Опыт теории налогов", задуманной еще в Геттингене, и к 1813 году вчерне ее закончил. Но в это время его, как все русское общество, захватили события Отечественной войны. Он жил новостями с театра военных действий.

После победы над Наполеоном, в октябре 1813 года, получив назначение русским комиссаром в Центральный совет союзных правительств, ведавший отвоеванной от французов Германией, Н. Тургенев отправился во Франкфурт. Здесь находился тогда центр политической жизни Европы. Н. Тургенев работал под началом либерального прусского реформатора Г. К. Штейна. Высоко оценив его знания и способности, Штейн говорил, что "имя его равносильно с именем честности и чести".

Вернувшись в Россию в 1816 году, Н. Тургенев быстро выдвинулся по службе. Он стал помощником статс- секретаря Государственного совета, а в 1819 году - управляющим одного из отделений канцелярии Министерства финансов. Во всех делах и начинаниях Н. Тургенев неизменно отстаивал интересы крестьян. Министр иностранных дел И. Каподистрия высоко ценил его сотрудничество и говорил, что он был бы выдающимся государственным деятелем даже в Англии.

Каподистрия И.А. Литография А. П. Брюллова. 1820-е гг.

6 марта 1819 года цензор И. О. Тимковский, хорошо знакомый Н. Тургеневу, подписал пропуск его книге, и ее передали в типографию Н. И. Греча для напечатания. В ноябре автор начал рассылать ее своим друзьям и знакомым. Он смело обращал внимание читателей на те тяготы, которые испытывал народ от податей и налогов, показывал, в каком плачевном состоянии находится финансовое положение России.

Значение книги состояло, прежде всего, в том особом критическом настроении, которым она была проникнута, в ее либеральном, свободолюбивом духе. Знакомясь с трудом Н. Тургенева, читатели проникались ненавистью к привилегированной части общества, которая жила паразитически за счет народа, присваивая с помощью разнообразных налогов все его доходы. Главная тяжесть налогов, доказывал автор, должна падать не на бедняков, а на богатых людей. Наконец, он подводил своих читателей к мысли, что одна только конституционная форма правления может охранить народ от злоупотреблений правительства. Говоря о России, Тургенев указывал на необходимость "ограничения власти помещиков, которая... противна религии и человечеству". "Угнетение одного класса граждан другим, - доказывал он, - не может быть залогом благосостояния великого и нравственно доброго государства".

Успехи России, по его мнению, "были бы еще совершеннее, если бы общей деятельности, общему стремлению к образованности и благосостоянию не препятствовало существование рабства". Возмущаясь роскошью, в которой жили русские дворяне, он подчеркивал, что они используют даровой труд крепостных. И потому роскошь в России "печалит внимательного наблюдателя".

Книга имела несомненный успех, и в 1819 году вышло ее второе издание. Она обратила на себя внимание не столько новизной предмета исследования, сколько своими отступлениями, касавшимися важнейших и насущных вопросов русской жизни. Можно представить, с каким интересом читали ее друзья автора и люди его круга. В. А. Жуковский познакомился с работой Н. Тургенева еще в рукописи. Сохранилась и книга Н. Тургенева с пометками Жуковского.

В Петербурге Николай Иванович жил вместе с братом Александром в доме министра народного просвещения А. Н. Голицына на Фонтанке (ныне дом 20).

Николай Иванович был полной противоположностью своего старшего брата Александра, живого, общительного, имевшего огромные связи и знакомства в петербургском обществе. Малоподвижный из-за хромоты, оставшейся после перенесенной в детстве болезни, молчаливый, замкнутый и сосредоточенный, с серьезным и несколько строгим лицом, он был весь погружен в работу. Но на людей имел влияние неотразимое.

Н. Тургенев сразу же вошел в круг литературного общества "Арзамас", часто собиравшегося в квартире братьев, и стал его членом.

"Лицо его пылало... пролилась река лавы",- записано в арзамасском протоколе 1817 года о речи Н. Тургенева, в которой он с исключительной силой обрушивался на "халдеев" - членов "Беседы", ненавистных ему "староверов". Непримирим был Н. Тургенев и в борьбе с крепостничеством и деспотизмом. Отсюда и его прозвище "Варвик" - по имени одного из героев баллады Жуковского, отличавшегося необыкновенной страстностью и непреклонностью.

Участие Н. Тургенева в "Арзамасе" совпало с появлением здесь генерала М. Ф. Орлова. Эти два человека стремились внести в деятельность общества политический дух.

Орлов М.Ф. Ризенер Л. 1814 г.

"Третьего дня был у нас Арзамас,- писал Н. Тургенев в дневнике 1817 года.- Нечаянно мы отклонились от литературы и начали говорить о политике внутренней. Все согласны в необходимости уничтожить рабство, но средства предлагаемые не всем нравятся". Тогда уже вместе с Орловым они задумали создать журнал.

Пушкин сблизился с Н. Тургеневым после окончания Лицея. "Из людей, которые были его старее, всего чаще посещал Пушкин братьев Тургеневых,- писал в своих "Записках" Ф. Ф. Вигель.- ...К ним, т. е. к меньшому Николаю, собирались нередко высокоумные молодые вольнодумцы".

Значение Николая Тургенева в жизни Пушкина было, несомненно, очень велико. Он был одним из его политических учителей и оказал большое влияние на мировоззрение и творчество молодого поэта. Фанатическая ненависть Н. Тургенева к рабству отзовется в стихотворении Пушкина "Деревня", где с высоким гражданским пафосом обличаются ужасы крепостного права. Ода "Вольность" была "вполовину" сочинена в кабинете Н. Тургенева и на другой день поэт "принес ему на одобрение" всю рукопись.

Бесстрашно рисует Пушкин картину убийства Павла I, этого "увенчанного злодея". Ода "Вольность" тревожила сердца и была необыкновенно популярна среди передовой молодежи. Бережно хранил Н. Тургенев автограф стихотворения.

Брату Сергею в 1817 году он писал: "Пушкин точно стоит удивления по чистоте слога, воображению и вкусу, и все это в 18 лет от роду". Оценил и остроумие поэта; ""Мы на первой станции образованности",- сказал я недавно молодому Пушкину. "Да,- отвечал он,- мы в Черной Грязи"".

Судьба Пушкина всегда занимала Н. Тургенева. Когда началось дело о высылке поэта, Николай Иванович неоднократно сообщал брату, как протекают события. "Некоторые из его стихов дошли до Милорадовича, и он на него в претензии. Надеяться должно, однако ж, что это ничем не кончится",- пишет он 26 августа 181S года. Затем следует еще сообщение 23 апреля 1820 года: "Пушкина дело кончилось очень хорошо. У него требовали его оды и стихов. Он написал их в кабинете графа Милорадовича... Он теперь собирается ехать с молодым Раевским в Киев и в Крым". И впоследствии имя Пушкина будет постоянно встречаться в семейной переписке Тургеневых.

В 1819 году Н. Тургенев вступил в "Союз благоденствия" и стал его деятельным членом, энергично отстаивая свою идею уничтожения крепостного права.

Позднее, в записке "О народном воспитании" 1826 года, Пушкин, сказав о "политическом фанатизме" - непримиримости Н. Тургенева, отметил его высокую нравственность и умеренность правил, которые явились "следствием просвещения истинного".

Чтобы подать пример, Тургенев дал вольную своим дворовым, а в симбирской деревне, которая принадлежала ему и его братьям,

 Ярем он барщины старинной
 Оброком легким заменил,
 И раб судьбу благословил.

Платежи помещику были уменьшены на одну треть.

В 1819 году Н. Тургенев снова стал помышлять о журнале. В августе у него собирались Н. М. Муравьев, Ф. Н. Глинка, И. Г. Бурцов, П. И. Колошин, А. С. Пушкин; обсуждали программы журнала под названием "Архив политических наук и российской словесности". Но служба отвлекала его и отнимала много времени. Это заметил и его брат Александр: "Жаль, что Николай начинает утопать в делах текущих! По крайней мере Европа и ее ажитация для него еще не чужды... весь вечер посвящает чтению журналов, а к ночи возвращается в кабинет свой и знает публику только по Совету..."

Но было еще одно важное обстоятельство, которое помешало его литературно-научной деятельности. В 1818 году вышло запрещение печатать что-либо о крепостном праве. Даже заглавия статей Н. Тургенева не могли пройти цензуру: "Нечто о барщине", "Нечто о крепостном состоянии". Писать о русском суде, о деятельности присяжных и тому подобное было также невозможно.

Связи Н. Тургенев имел в это время обширные: с Жуковским и Чаадаевым, Кривцовым, поэтом И. И. Козловым, Ф. Н. Глинкой, Н. И. Гнедичем, бывал у Карамзиных, переписывался с М. Ф. Орловым. Познакомился с Рылеевым. В 1823 году сформировалось Северное тайное общество, и Тургенев стал одним из влиятельных и активных его членов.

Обширная и серьезная работа расстроила здоровье Николая Ивановича. Получив отпуск, 9 апреля 1824 года он выехал в Карлсбад. Примечательно, что профессор, осматривавший его, дал ему 50 лет - так плохо выглядел тридцатипятилетний Тургенев! Он начал энергично лечиться, и это дало хорошие результаты.

В 1825 году, в сентябре, вместе с братом Александром они отправились в Париж, также "для лечения". Здесь и застала их 30 декабря весть о "кровопролитном происшествии в Петербурге": "Человек 200... убито. Убит Милорадович каким-то человеком во фраке. Но все усмирено".

В январе братья приехали в Лондон. А 29 апреля Н. Тургенев записал в дневнике: "Известия из Петербурга так далеко переходят за черту моих ожиданий и опасений, что я не могу надивиться этому".

Учрежденная царем следственная комиссия выяснила значительную роль Н. Тургенева в деятельности Северного тайного общества. Русское правительство обратилось к Англии с просьбой выдать его как политического преступника. Распространились слухи, будто Н. Тургенева уже везут морем в Россию. Встревоженный Пушкин спрашивал П. А. Вяземского в письме из Михайловского 14 августа 1826 года: "Правда ли, что Николая Т. привезли на корабле в Петербург? Вот каково море наше хваленое!" Поэт имел в виду стихотворение Вяземского "Море", присланное ему в письме от 31 июля 1826 года. Это стихотворение было откликом на приговор по делу декабристов. Автор противопоставлял запятнанную преступлениями землю чистой морской стихии, где "кровь братьев не дымится". В своем стихотворном ответе Вяземскому Пушкин гневно обличал "Нептуна грозного трезубец", по воле которого Н. Тургенева должны были доставить в Россию, на суд:

 Не славь его. В наш гнусный век
 Седой Нептун Земли союзник.
 На всех стихиях человек -
 Тиран, предатель или узник.

Англия отказалась выдать Н. Тургенева. Его судили заочно и приговорили к смертной казни, замененной вечной каторгой.

"Какая фея, какой ангел-хранитель охранял меня?"- восклицал Николай Иванович. И вот запись 10 августа 1826 года: "...прочел ужасное известие о казни в Петербурге... Оно меня поразило чрезвычайно, особенно казнь Пестеля!"

Дневник Тургенева в июне 1827 года надолго обрывается. В том же году он потерял своего любимого младшего брата Сергея. Хрупкий и болезненный, Сергей был настолько потрясен трагическими событиями, последовавшими после декабрьского восстания, что тяжело заболел и скончался в Париже.

Николай Иванович не вернулся на родину. Тяжкая участь политического эмигранта выпала на долю страстного патриота, который, по словам Пушкина, "одну Россию в мире видя", желал ей всяческого благоденствия и, не щадя себя, неустанно за него боролся.