"Балованный дитя свободы" (Кузьмина Л.И.)

В Петербурге знали, что Никита Всеволодович Всеволожский принимает гостей по субботам, так как в этот день обычно не было спектаклей в театрах. Но участники кружка "Зеленая лампа" ни разу не собирались в субботний вечер. Время для дружеских встреч в узком кругу не было точно определено. Сходились в разные дни, раз в две недели, и всего таких встреч состоялось двадцать две. Собирались обычно поздно вечером, после спектаклей. При этом строго соблюдалась конспирация, выдерживался определенный ритуал: каждый из "лампистов" носил перстень с опознавательным знаком - изображением лампы. Садясь за круглый стол, участники заседания облекались в красные фригийские шапки-колпаки. У Пушкина об этом сказано так:

 Вот он, приют гостеприимный,
 Приют любви и вольных муз,
 Где с ними клятвою взаимной
 Скрепили вечный мы союз,
 Где дружбы знали мы блаженство,
 Где в колпаке за круглый стол
 Садилось милое равенство...

Репутация молодых повес содействовала конспирации. Интересно, что на следствии В. К. Кюхельбекер признался, что был приглашен вступить в общество "Зеленая лампа", но не захотел по причине "господствующей будто бы там неумеренности в употреблении напитков".

Общество "Зеленая лампа" насчитывало около двадцати членов: Н. В. Всеволожский, Я. Н. Толстой, Ф. Н. Глинка, С. П. Трубецкой, А. Д. Улыбышев, А. А. Токарев, Д. Н. Барков, Д. И, Долгоруков, И. Е. Жадовский, Н. И. Гнедич, П. Б. Мансуров, Ф. Ф. Юрьев, В. В. Энгельгардт, А. Г. Родзянко, М. А. Щербинин. И Пушкин... Бывали здесь А. А. Дельвиг, П. П. Каверин, А. В. Всеволожский, А. С. Пушкин.

Пушкин до конца не знал истинного характера общества. Друзья опасались вовлекать его в политические предприятия. "Овцы стадятся, а лев ходит один", - сказал о нем Ф. Глинка. Но характер собраний в "Зеленой лампе" не мог не отразиться на мировосприятии поэта. Настроениями, царившими среди "лампистов", полны его вольнолюбивые стихи этих лет. 15 и 16 апреля 1820 года Пушкин прочел на заседании "Зеленой лампы" стихотворение, навеянное известием о революции в Испании:

 Мне бой знаком - люблю я звук мечей;
 От первых лет поклонник бранной
 Славы, Люблю войны кровавые забавы,
 И смерти мысль мила душе моей.
 Во цвете лет свободы верный воин,
 Перед собой кто смерти не видал,
 Тот полного веселья не вкушал
 И милых жен лобзаний не достоин.

Присутствующие на собраниях "Зеленой лампы" имели счастливую возможность наблюдать "искры ума Пушкина, который в эти минуты не только расточал остроты, но даже импровизировал прекрасные стихи".

"Зеленая лампа" воспринималась современниками как сугубо литературное общество. Не потому ли впоследствии следственная комиссия по делу декабристов оставила общество без должного внимания? В ее заключении по поводу этого общества говорилось: "В 1820 году камер-юнкер Всеволожский завел сие общество, получившее свое название от лампы зеленого цвета, которая освещала комнату в доме Всеволожского, где собирались члены. Оно политической цели никакой не имело; члены съезжались для того, чтобы читать друг другу новые литературные произведения, свои и чужие, и обязывались сохранить в тайне все, что на их собраниях происходило, ибо нередко случалось, что там слушали и разбирали стихи и прозу, написанную в сатирическом или вольном духе".

А между тем литературные занятия общества "Зеленая лампа" имели и политическую окраску. Параграф девятый книги первой устава "Союза благоденствия" гласил: "Союз всеми силами попирает невежество и, обращая умы к полезным занятиям, особенно к познанию отечества, старается водворить истинное просвещение". В 1819-1820 годах "Зеленая лампа" стала одной из самых главных литературных ячеек "Союза", где средствами литературы пропагандировались декабристские идеи.

На заседаниях "Зеленой лампы" было прочитано более ста произведений. Из сорока известных сочинений большинство принадлежат Я. Толстому. Читались в обществе вольнолюбивые стихи, обсуждались отчеты о репертуаре петербургских театров и сочинения исторического характера. "Союз благоденствия" рассматривал занятия историей как средство, укрепляющее патриотизм. Я. Толстой составил "Список знаменитых деятелей древнего периода русской истории", С. Трубецкой подготовил библиографию литературы по русской истории. За время существования общества Я. Толстым были написаны очерки о К. Минине, Святославе, Н. Всеволожским - об Олеге, Аскольде и Дире, Владимире, богатыре Ушлювице, Рогнеде, Ярополке. Историческим замыслам "лампистов" не суждено было полностью осуществиться: "лампа погасла".

Толстой Я. Н. Акварель И. Хайгеля. 1833 г.

Против имени Никиты Всеволодовича Всеволожского в "Алфавите членам бывших злоумышленных тайных обществ" стояла запись: "...по показанию кн. Трубецкого, Бурцова и Пестеля был учредителем общества Зеленая лампа..."

Своим лучшим из "минутных друзей" "минутной младости" назвал Всеволожского Пушкин. Они познакомились в Коллегии иностранных дел, где оба служили (Всеволожский с ноября 1816 года актуариусом), но близко сошлись в 1819 году, когда Пушкин стал постоянным посетителем дома Всеволожских.

Никита Всеволодович был личностью разносторонней. В полном соответствии с духом времени в нем сочетались черты серьезного философа, моралиста и поклонника Эпикура. Он был не только хозяином дома, обеспечивавшим дружеские вечера шампанским, но и одним из ведущих участников литературно-политических споров. Н. Всеволожский переводил с французского водевили ("Каролина", "Две годовщины картины" и др.). Совместно с Н. И. Хмельницким в 1820 году он сочинил водевиль "Актеры между собой, или Первый дебют актрисы Троепольской". Его театральные увлечения перемежались с занятиями историей. Он составлял списки-программы для изучения русской истории "лампистами", читал на заседаниях "Зеленой лампы" составленные им жизнеописания деятелей русской истории.

Всеволожский Н.В. Дезарно А. О. 1817 г.

На одном из заседаний общества Пушкин прочел посвященное Н. Всеволожскому стихотворение, где называл его "счастливый сын пиров", "балованный дитя свободы", "знаток в неведомой науке счастья". А в послании к Я. Н. Толстому Пушкин сказал о Всеволожском:

 Амфитрион веселый,
 Счастливец добрый, умный враль.

Называл Пушкин его и Аристипом Всеволодовичем, сравнивая с древнегреческим философом, в основе учения которого был культ чувственных наслаждений.

Никита Всеволожский пользовался в своем кругу популярностью и симпатией. Не только Пушкин воспевал его в стихах. О нем писал и Ф. Глинка:

 Он весел, любит жизнь простую,
 И страх, как всеми он любим!
 И под кафтаном золотым
 Он носит душу золотую...

Находясь в ссылке, Пушкин помнил Всеволожского. Сохранился черновик не отправленного из Михайловского письма к нему от конца октября 1824 года, где поэт писал: "Не могу поверить, чтобы ты забыл меня, милый Всеволожский - ты помнишь Пушкина, проведшего с тобою столько веселых часов. <...> Сей самый Пушкин честь имеет напомнить тебе ныне о своем существовании и приступает к некоторому делу..."

"Дело" заключалось в следующем: перед ссылкой на юг Пушкин проиграл Всеволожскому большую сумму денег и, не имея наличных, отдал в его распоряжение рукопись своих стихотворений, приготовленных к печати. Всеволожскому было все недосуг заняться изданием, и, когда до Пушкина дошли слухи, что друг его намерен продать его стихи князю А. Я. Лобанову-Ростовскому для публикации их в Париже, поэт поспешил уплатить долг и вернуть свою рукопись.

В доме у Н. Всеволожского Пушкин встречался и с его братом Александром, который упоминается в черновых строках стихотворения "Горишь ли ты, лампада наша?".

 Но где же он, твой ми<лый брат>,
 Недавний рекрут Гименея!

До Пушкина, следовательно, дошло известие о женитьбе А. В. Всеволожского в ноябре 1820 года на княжне С. И. Трубецкой.

Поэт дружелюбно вспоминает о своих встречах с братьями:

 Вы оба в прежни времена
 В ночных беседах пировали,
 И сладкой лестью баловали
 Певца свободы и вина.

Именно в доме А. В. Всеволожского в декабре 1836 года во время дружеского обеда после премьеры оперы М. И. Глинки "Жизнь за царя" ("Иван Сусанин") Пушкин, В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, В. Ф. Одоевский и Мих. Ю. Виельгорский сочинили в честь композитора "шуточный канон".