Колосова Александра Михайловна (1802-1880)

А. М. Колосова. Литография с рисунка В. Баранова

Колосова дебютировала на петербургской сцене в декабре 1818 года в роли Антигоны в пьесе "Эдип в Афинах" В. А. Озерова. "Дебют был блестящий, - писал летописец русского театра П. Н. Арапов... - Первые наши писатели приветствовали ее". "В скромной одежде Антигоны, при плесках полного театра, - вспоминал позднее Пушкин, - молодая, робкая Колосова явилась недавно на поприще Мельпомены. 17 лет, прекрасные глаза, прекрасные зубы (следовательно, частая приятная улыбка), нежный недостаток в выговоре обворожили судей трагических талантов". И в поэтическом отрывке:

 О ты, надежда нашей сцены! 
 Уж всюду торжества готовятся твои, 
 На пышных играх Мельпомены, 
 У тихих алтарей любви. 
 Когда явилась ты пред нами в первый раз

Вслед за Антигоной она исполняет с большим успехом роли Моины и Эсфири в трагедиях "Фингал" Озерова и "Эсфирь" Расина. Позднее в ее репертуаре романтические трагедии и мелодрамы ("Мария Стюарт" Шиллера и другие). Завязалось знакомство поэта с актрисой. Встречаются они у А. А. Шаховского и в петербургских театральных кругах. Вскоре между ними произошла небольшая размолвка. Пушкин охладевает к кружку Шаховского за выступление против Е. С. Семеновой и притязания молодой Колосовой на амплуа ведущей артистки.

Все это дало материал для злой эпиграммы на Колосову, исполнительницу роли Эсфири:

 Всё пленяет нас в Эсфири: 
 Упоительная речь, 
 Поступь важная в порфире, 
 Кудри черные до плеч, 
 Голос нежный, взор любови, 
 Набеленная рука, 
 Размалеванные брови 
 И огромная нога!

В 1821 году Пушкин сожалеет об эпиграмме, просит у актрисы прощения и посвящает ей трогательные строки в стихотворении "Кто мне пришлет ее портрет":

 С досады, может быть, неправой, 
 Когда одна в дыму кадил 
 Красавица блистала славой, 
 Я свистом гимны заглушил. 

В Михайловской ссылке Пушкин, создавая "Бориса Годунова", предназначал для Колосовой роль Марины.

Встречи с Колосовой возобновились по возвращении Пушкина из ссылки в Петербург (1827). В начале 1831 года Пушкин читал у Колосовой и ее мужа В. А. Каратыгина еще не напечатанную трагедию "Борис Годунов". Он очень хотел, чтобы прославленные артисты прочитали на театре сцену у фонтана Самозванца с Мариною. Однако Бенкендорф отказал им в этом. "Личность самозванца была тогда запрещенным плодом на сцене". По приглашению Н. Н. Пушкиной супруги Каратыгины присутствовали при отпевании поэта в Конюшенной церкви и "оплакивали его как родного".