Раевская Мария Николаевна (1805-1863)

М. Н. Раевская. Рисунок П. Ф. Соколова. 1821

Дочь героя Отечественной войны 1812 года Н. Н. Раевского, с января 1825 года жена декабриста С. Г. Волконского, сосланного в Сибирь. Путешествуя с Раевскими на Северном Кавказе и в Крыму (май - сентябрь 1820) Пушкин увлекся пятнадцатилетней Марией. В это время "из ребенка с неразвитыми формами она стала превращаться в стройную красавицу, смуглый цвет лица которой находил оправдание в черных кудрях густых волос и пронизывающих, полных огня глазах". Так писал хорошо знавший ее знакомец Пушкина поэт Густав Олизар. Увлечение Пушкина не носило характера всепоглощающей влюбленности. В месяцы совместного пребывания на юге и случайных встреч в Кишиневе и Одессе между молодым поэтом и дочерью прославленного героя возникли дружественные отношения. Это подтверждает сама Раевская (Волконская) в своих позднейших воспоминаниях. "Как поэт, он считал своим долгом быть влюбленным во всех хорошеньких женщин и молодых девушек, с которыми он встречался. В сущности, он обожал только свою музу и поэтизировал все, что видел". В конце 1826 года Волконская выехала из Петербурга, направляясь к мужу в сибирскую ссылку. В московском салоне ее невестки З. А. Волконской состоялась последняя встреча Марии Николаевны с Пушкиным. Поэт восхищался ее подвигом и обещал приехать к своим "братьям, друзьям, товарищам" в Нерчинские рудники. С Раевской-Волконской исследователи связывали большой цикл лирических стихотворений, написанных поэтом на юге, и даже поэму "Бахчисарайский фонтан". Считают, что воспоминания о ней отразились в стихотворениях "Не пой, красавица, при мне" (1828) и "На холмах Грузии" (1829). Песни Грузии печальной напомнили поэту "черты далекой, бедной девы" на фоне гордых вершин Кавказа. В черновой редакции другого стихотворения ("На холмах Грузии") поэт указывает на давность воспоминаний и неизменность его чувств:

 Я твой по-прежнему, тебя люблю я вновь 
 И без надежд и без желаний, 
 Как пламень жертвенный чиста моя любовь 
 И нежность девственных мечтаний.

При создании "Полтавы" Пушкин думал о печальной судьбе Раевской-Волконской и в посвящении к поэме писал:

 Тебе - но голос музы темной 
 Коснется ль уха твоего? 
 Поймешь ли ты душою скромной 
 Стремленье сердца моего? 
 Иль посвящение поэта, 
 Как некогда его любовь, 
 Перед тобою без ответа 
 Пройдет непризнанное вновь? 
 Узнай, по крайней мере, звуки, 
 Бывало, милые тебе - 
 И думай, что во дни разлуки, 
 В моей изменчивой судьбе, 
 Твоя печальная пустыня, 
 Последний звук твоих речей 
 Одно сокровище, святыня, 
 Одна любовь души моей.

Героиню поэмы поэт назвал Марией (историческую дочь Кочубея звали Матреной), а на полях "Посвящения" написал: "Я люблю это нежное имя".

Когда умер двухлетний сын Волконской, оставленный в России на попечении родных, Пушкин написал на его смерть трогательную эпитафию:

 В сиянии, в радостном покое, 
 У трона вечного творца, 
 С улыбкой он глядит в изгнание земное, 
 Благословляет мать и молит за отца.

Волконская в письмах к родным благодарила поэта, считая, что "слова утешения материнскому горю, которые он смог найти, - выражение его таланта и умения чувствовать" (1829). В последующие годы Волконская становится посредником между Пушкиным и декабристами. В ее адрес поступают сочинения Пушкина, "Литературная газета", альманахи... Известны ее одобрительные отзывы о стихотворении "На холмах Грузии лежит ночная мгла", о "Борисе Годунове" и "Повестях Белкина". Подвиг Волконской увековечен в поэме "Русские женщины" Некрасова.