1830

* Циклоп ("Язык и ум теряя разом..."). Написано по просьбе внучки Кутузова, гр. Ек. Фед. Тизенгаузен. Она готовилась участвовать в костюме циклопа (мифического одноглазого великана) в костюмированном бале 4 января 1830 г. в Аничковом дворце, по случаю заключения мира с Турцией. Все участники вечера должны были выступить со стихотворным приветствием императорской чете, написанным от имени изображаемого лица (см. письмо Пушкина от 1 января 1830 г.; т. 9).

* "Что в имени тебе моем...". Написано 5 января 1830 г. в ответ на просьбу красавицы польки Каролины Собаньской вписать ей в альбом свое имя. Пушкин познакомился с ней в феврале 1821 г. в Киеве, а позднее встречался в Одессе и в Петербурге. О чувстве поэта к Собаньской свидетельствуют два письма к ней, написанные 2 февраля 1830 г. (см. т. 9).

* Ответ ("Я вас узнал, о мой оракул..."). Обращено к Ек. Ник. Ушаковой в ответ на не дошедшее до нас письмо.

Город чопорный, унылый - Петербург. Пресня - район па окраине Москвы, где жили Ушаковы.

* "В часы забав иль праздной скуки...". Ответ митрополиту Филарету (1782-1867), который, прочитав стихотворение Пушкина "Дар напрасный, дар случайный...", написал нравоучительное возражение в стихах ("Не напрасно, не случайно..."). "Стихи христианина, русского архиерея, в ответ на скептические куплеты! Да ведь это в самом деле находка!" - писал Пушкин в первой половине января 1830 г. Е. М. Хитрово (подлинник на французском языке, см. т. 9).

* Сонет ("Суровый Дант не презирал сонета..."). Эпиграф взят из сонета Уордсворта (1770-1850), на мотивы которого написан пушкинский сонет. Упомянув, вслед за английским поэтом, крупнейших поэтов, писавших стихотворения в сонетной форме (Данте, Петрарка, Шекспир и Камоэнс), Пушкин отбросил названных Уордсвортом Тасса, Спенсера и Мильтона, вместо которых ввел самого Уордсворта, Дельвига и Мицкевича как автора "Крымских сонетов".

* К вельможе. Послание к кн. Николаю Борисовичу Юсупову (1751-1831), одному из последних деятелей XVIII в., рассказы которых любил слушать Пушкин. Вызвано приглашением Юсупова посетить его в его подмосковном имении Архангельском.

Увижу сей дворец... - дом в Архангельском. Посланник молодой увенчанной жены - Юсупов был посланником в Сардинии, Неаполе и Венеции в царствование Екатерины П. Циник поседелый - Вольтер, живший в Швейцарии, в Фернее. Армида молодая - Мария-Антуанетта, французская королева, казненная в 1793 г. Трианон - дворец в Версале, любимая резиденция Марии-Антуанетты. Двойственный собор - английский парламент с двумя палатами - представительной нижней палатой и аристократической палатой лордов. Вихорь бури, падение всего... И мрачным ужасом смененные забавы - революция 1789-1793 гг.; ужас - буквальный перевод политического термина "террор". Речь идет о годах якобинской диктатуры. Гром новой славы - царствование Наполеона. Доныне странствует с кладбище на кладбище - Вольтер был сначала похоронен на кладбище монастыря Сельер, откуда прах его в 1791 г. был перенесен в Пантеон. При реставрации Бурбонов прах Вольтера был вывезен из Пантеона. Алябьева, Александра Васильевна (1812-1891) - московская красавица. Гончарова, Наталья Николаевна - невеста Пушкина. В печати эти фамилии были заменены А*** и ***.

В черновом тексте, после стихов о Марии-Антуанетте, следовали не вошедшие в окончательный текст стихи:

Ты знал сей пышный двор, и вдруг, пленясь Наукой, 
Помчался ты туда, где наш Гигант сторукой 
Наш Петр, оставя трон, поденный взял топор. 
Там музы важные составили твой двор.

* Новоселье. Обращено, вероятно, к Михаилу Петровичу Погодину (1800-1875), редактору "Московского вестника", историку, критику, профессору Московского университета, с которым у Пушкина с 1826 г., на почве сотрудничества в "Московском вестнике", установились хорошие отношения. 26 апреля 1830 г. Пушкин оставил у Погодина записку: "Пушкин приходил поздравить вас с новосельем" (см. т. 9).

"Когда в объятия мои...". Обращено к невесте Пушкина, Наталии Николаевне Гончаровой (1812-1863).

* Поэту. Сонет, написанный 1 июля 1830 г., является, очевидно, плодом размышлений о непонимании и враждебности прессы, обрушившейся на Пушкина в 1830 г. Стихотворение входит в ряд аналогичных по мыслям произведений: "Разговор книгопродавца с поэтом", 1824; "Поэт и толпа", 1828; "Ответ анониму", 1830; "Эхо", 1831; заключительные строки стихотворения "Я памятник себе воздвиг нерукотворный...", 1836.

* Мадона. Обращено к невесте, Н. Н. Гончаровой. Та же картина ("Мадонна" итальянского мастера, приписывавшаяся Рафаэлю и продававшаяся в Петербурге) упоминается в письме Пушкина от 30 июля 1830 г. к невесте: "Часами простаиваю перед белокурой мадоной, похожей на вас как две капли воды; я бы купил ее, если бы она не стоила 40000 рублей" (подлинник на французском языке; см. т. 9).

* Бесы. В черновой рукописи предпоследняя строфа вместо "Бесконечны, безобразны..." начиналась так:

Что за звуки!.. аль бесенок 
В люльке охает, больной, 
Или плачется козленок 
У котлов перед сестрой?

Среди вариантов этих последних стихов было:

Аль Аленушку козленок 
Призывает пред бедой?

В этих черновых стихах - образы народной "Сказки про братца Иванушку и про сестрицу его Аленушку".

* Ответ анониму ("О, кто бы пи был ты, чье ласковое пенье..."). Ответ на большое анонимное послание, начинающееся стихами:

Олимпа девы встрепенулись! 
Сердца их с горести сомкнулись -

муз тревожит, что поэт, счастливый в любви, перестанет творить. Заканчивается послание стихами, вызвавшими ответ Пушкина:

Уймите дух свой сокрушенный,
О музы! Друг ваш вожделенный
Небесным пламенем горит:
Источник новых откровений
Залогом будет вдохновений - 
И снова гений воспарит.

Первая редакция "Ответа анониму" первоначально кончалась на стихе 12 и содержала только слова благодарности неизвестному доброжелателю. Но затем поэт написал и вторую часть стихотворения, в которой вновь говорит о непонимании и равнодушии холодной толпы к поэту. Под анонимом скрывался Иван Александрович Гульянов (1789-1811), египтолог, член Российской Академии, впоследствии знакомый Пушкина.

* Труд. Стихотворение связано с окончанием "Евгения Онегина". Первоначально между 1-м и 2-м стихами были еще слова:

 Тихо кладу я перо, тихо лампаду гашу.
 Что ж не вкушает душа ожидаемых ею восторгов?

* Царскосельская статуя. Напечатано первой среди четырех "Анфологических эпиграмм" ("Царскосельская статуя", "Отрок", "Рифма", "Труд") в последнем выпуске альманаха "Северные цветы" на 1832 г. Альманах был, в сущности, данью памяти умершего 14 января 1831 г. друга Пушкина - Дельвига, издавшего шесть выпусков "Северных цветов" (с 1825 по 1830 г.). Четыре стихотворения Пушкина написаны в любимой Дельвигом форме элегических дистихов. Из них "Царскосельская статуя" наиболее соответствовала духу подобного же стихотворения Дельвига "Надпись на статую Флорентинского Меркурия".

Стихотворение Пушкина посвящено бронзовой статуе "Молочница" (на тему басни Лафонтена "Молочница и кувшин", скульптор П. П. Соколов) в Царскосельском парке, изображающей девушку над разбитым кувшином, из которого льется неиссякаемый источник.

"Глухой глухого звал к суду судьи глухого...". Вольное подражание эпиграмме французского поэта Пелисона (1624-1693) "Трое глухих". Введено Пушкиным в его статью "Опыт отражения некоторых нелитературных обвинений" (1830, см. т. 6).

* Дорожные жалобы. Пушкин датировал стихотворение 1829 г. Между тем в черновике есть строки:

Иль как Анреп в вешней луже, 
Захлебнуся я в грязи, -

знакомый Пушкина по Кавказу генерал-майор Р. Р. Анреп погиб весной 1830 г., зайдя в состоянии безумия в топь болота. Стихотворение, начатое, может быть, в 1829 г., написано в 1830 г. в Болдине 4 октября (эта дата в автографе), после письма к невесте от 30 сентября (в письме те же темы) (см. т. 9).

* Прощание ("В последний раз твой образ милый..."). Обращено к Е. К. Воронцовой. Первое из трех стихотворений, написанных осенью 1830 г., накануне брака, и обращенных к когда-то любимым женщинам.

Паж, или Пятнадцатый год. Керубино - паж из комедии Бомарше "Свадьба Фигаро".

В рукописи после стиха "Попробуй кто меня толкнуть..." зачеркнуты стихи:

Читал я Федру и Заиру, 
Как злой гусар сижу верхом, 
И показать могу я миру, 
Что мастерски держу рапиру 
И ею правлю как мячом.

После стиха "Вот какова ее любовь!" зачеркнуто:

Давно я только сплю и вижу, 
Чтоб за нее подраться мне, 
Вели она - весь мир обижу, 
Пройду от Стрельны до Парижу 
Один, пешком иль на коне.

Упоминание Стрельны, а также Варшавской графини, замененной затем Севильской графиней, говорит о том, что и паж и его дама - определенные лица. Существует предположение, что под пажем Пушкин разумел юного брата Ал. Ос. Россет - Иосифа Иосифовича Россет (1812-1854), воспитанника пажеского корпуса, выпущенного весной 1830 г. в лейб-гвардии уланский полк, стоявший в Стрельне под Петербургом. Варшавская графиня - польская княжна Стефания Радзивилл, ближайшая подруга Ал. Ос. Россет. ...до Парижу - Радзивилл была в это время в Париже. Федра - трагедия Расина, Заира - трагедия Вольтера, в обеих разрабатывается психология любовной страсти.

"Румяный критик мой, насмешник толстопузый...". Стихотворение представляет собой воображаемый полемический разговор с неизвестным нам критиком. Вторая часть (со стиха "Куда же ты? - в Москву...") написана спустя десять дней после первой (10 октября), на том же листке, но, может быть, не связана с замыслом "Румяного критика...".

Карантин. - Осенью 1830 г. Россию охватила эпидемия холеры (см. письма Пушкина из Болдина осенью 1830 г., т. 9, а также заметку о холере, т. 7). Вокруг Болдина были установлены карантины. Как у ворот угрюмого Кавказа, // Бывало, сиживал покорный твой слуга - на обратном пути из Арзрума в Тифлис, в июле 1829 г., Пушкин провел три дня в карантине в Гумрах (см. "Путешествие в Арзрум", глава V, т. 5).

* "Я здесь, Инезилья...". Издано Пушкиным вместе с нотами М. И. Глинки, сочинившего музыку на эти стихи. Написано за месяц до "Каменного гостя", под впечатлением чтения английского поэта Барри Корнуолла. Первый стих романса Пушкина воспроизводит первый стих "Серенады" Корнуолла. Белинский, а вслед за ним и Анненков высказывали предположение, что этот испанский романс написан Пушкиным для включения в драму "Каменный гость" в качестве песни Лауры. Данных, подтверждающих это предположение, нет.

* Рифма. В отличие от стихотворения 1828 г. "Рифма, звучная подруга...", где Рифма - дочь Мнемозины, богини памяти, в стихотворении 1830 г. Рифма оказывается дочерью нимфы Эхо, обреченной (по греч. мифу) повторять чужие слова: Отцом остается Аполлон (см. прим. к стих. "Рифма, звучная подруга...").

* Отрок. Стихотворение говорит о судьбе М. В. Ломоносова.

* "Стамбул гяуры нынче славят...". Стихотворение, помеченное в автографе датой "17 окт. 1830", было введено позднее в несколько ином тексте в главу V "Путешествия в Арзрум" (см. т. 5). В тексте "Путешествия" стихотворению предшествуют слова: "Вот начало сатирической поэмы, сочиненной янычаром Амином-Оглу". Эта ссылка - мнимая, стихи Пушкина оригинальны.

Гяуры - презрительное название людей другой веры у магометан. Янычары - отборные привилегированные пехотные войска в султанской Турции, некогда составлявшие ее военный оплот, первоначально комплектовались из христиан, обращенных в детском возрасте в мусульманство. Часто бывали орудием при совершении дворцовых переворотов. Воспользовавшись очередным восстанием янычаров (1826), султан Махмуд II (1785-1839) уничтожил их войско и жестоко расправился с ними и их семьями. Реформы Махмуда II не встречали сочувствия в среде правоверных магометан в консервативном Арзруме.

В рукописи перед стихом "Алла велик! К нам из Стамбула" зачеркнуто:

В нас ум владеет плотью дикой, 
А покорен Корану ум, 
И потому пророк великой 
Хранит как око свой Арзрум.

В черновике были еще наброски о преследовании янычар, не вошедшие в текст:

Меж нами скрылся янычар,
Как между братиев любимых, 
Что рек Аллах - спасай гонимых, 
Приход их - дому божий дар.
           *
Со всех концов
Везли в Стамбул мешки ушей

Стихи Окровавленные зубцы везде торчала... и следующие три перенесены из незаконченного стихотворения 1827 г. "Какая ночь! Мороз трескучий...".

* Герой. Пришлец сей бранный - Наполеон. С Альпов он взирает // На дно Италии святой - имеется в виду блестящий успех Бонапарта в его Итальянском походе. Тогда ли, как хватает знамя - может быть, намек на известный случай на Аркольском мосту. Иль жезл диктаторский - речь идет о государственном перевороте 18 брюмера (9 ноября 1799 г.), когда Наполеон стал первым консулом. Рать героя плещет // Перед громадой пирамид - имеется в виду победа в битве при Эмбабе 12 июля 1799 г., "близ пирамид" - "с вершины которых глядели на французов четыре тысячелетия" (Бюллетень Наполеона). Зятем кесаря на троне - имеется в виду женитьба Наполеона на дочери австрийского императора Франца I, Марии-Луизе. Одров я вижу длинный строй - посещение Бонапартом чумного госпиталя в Яффе. Мечты поэта // Историк строгий гонит вас! - Пушкин ссылается на изданные в 1829-1830 гг. "Воспоминания" Бурьена, секретаря Наполеона, в которых оспаривается рассказ о том, что Наполеон в Яффе посетил госпиталь с больными чумой. Впоследствии раскрылось, что эти мемуары были подложными, написанными бывшим дипломатом, французским журналистом Виллемаре. Последняя реплика Друга Утешься... и дата 29 сентября 1830 Москва (Пушкин был в это время в Болдине) намекают на поступок Николая I, который в этот день прибыл в холерную Москву. Четыре стиха перенесены в стихотворение "Герой" из десятой главы "Евгения Онегина" после сожжения ее (19 октября 1830 г.): первая реплика Поэта является новым вариантом начала строфы VIII десятой главы:

Сей муж судьбы, сей странник бранный, 
Пред кем унизились цари, 
Сей всадник, папою венчанный, 
Исчезнувший, как тень зари...

"В начале жизни школу помню я...". Как предполагают исследователи, начало осуществления замысла произведения из эпохи раннего итальянского Возрождения: это подсказывается впервые употребленными Пушкиным терцинами - строфой, характерной для итальянской поэзии XIV в., а также духом произведения - с его столкновением культуры католицизма с образами античной древности, созерцанием античных статуй, трактуемых как изображение "бесов". Другие исследователи видят здесь начало автобиографического повествования Пушкина, рисующего ранние годы пробуждения мысли и чувств поэта.

Дельфийский идол - статуя Аполлона. Другой, женообразный, сладострастный... - статуя Венеры (женообразный - не женоподобный, Адонис, как толковали некоторые критики, а изваянный в образе женщины).

* На перевод Илиады. "С чувством глубоким уважения и благодарности взираем на поэта, посвятившего гордо лучшие годы жизни исключительному труду, бескорыстным вдохновениям и совершению единого высокого подвига", - такими словами приветствовал Пушкин выход в свет труда Гнедича - перевода "Илиады" ("Литературная газета", 1830, № 2, см. т. 6).

"Для берегов отчизны дальной...". Стихи связываются с памятью Амалии Ризнич (см. стих. "Под небом голубым страны своей родной...", 1826). Существует и другая гипотеза, опирающаяся на первоначальный текст первых стихов:

Для берегов чужбины дальней 
Ты покидала край родной.

Эта редакция говорит о жительнице России, уехавшей в чужую Италию.

Отрывок ("Не розу пафосскую..."). Стихотворение, озаглавленное самим поэтом "Отрывок", сохранилось в беловом автографе в рукописях осени 1830 г. Роза Пафосская - символ любви, от названия города Пафоса, на острове Киферы, где, по греческому мифу, богиня любви и красоты Афродита возникла из морской пены. Роза Феосская - символ лирической поэзии, от названия древнего ионийского города Феоса (Теоса) на западном берегу Малой Азии, родом откуда был Анакреон, знаменитый древнегреческий лирик, певец любви и вина, автор гимна розе.

* Из Barry Cornwall. Вольное подражание песне английского поэта Барри Корнуолла (1787-1874); первый стих этой песни взят Пушкиным в качестве эпиграфа.

"Пред испанкой благородной...". В рукописи начата третья строфа и зачеркнута. Ее текст:

Одного люблю конечно, 
Отвечает им она
...... Но тайну вечно
Я хранить от вас должна.

Моя родословная. Ответ на обвинения Пушкина в аристократизме (в статьях Полевого и Булгарина). Идея, выраженная в стихотворении и множестве других, аналогичных высказываний Пушкина, противопоставлявшего новой знати родовитое дворянство и свой древний род в частности, состоит в том, что если предки новой знати сделали карьеру лакейством, придворной службой, перебежкой из вражеской армии и т. д. - то предки Пушкина всегда отличались независимостью, честью, воинской доблестью, верностью убеждениям, оппозиционным духом. Непосредственным поводом к написанию стихотворения послужила заметка Булгарина в фельетоне "Второе письмо из Карлова на Каменный остров" ("Северная пчела", 1830, № 94, от 7 августа) - о поэте в Испанской Америке, подражателе Байрона, который вел свою родословную от негритянского принца, тогда как на самом дело ого предок был куплен шкипером за бутылку рома. Пушкин сам разъяснил спустя год в письме к Бенкендорфу от 24 ноября 1831 г. (т. 9) связь "Моей родословной" с этой статьей. В ответ Пушкин набросал эпиграмму, которая была им впоследствии прибавлена к тексту "Моей родословной" в качестве "Постскриптума"; среди стихов первого чернового варианта эпиграммы был такой отрывок:

Говоришь; за бочку рома; 
Не завидное добро. 
Ты дороже, сидя дома, 
Продаешь свое перо.

Тогда же написал Пушкин и прозаическую заметку: "В одной газете (почти официальной) сказано было..." (т. 6).

В первом перебеленном автографе "Моей родословной" был эпиграф:

Je suis vilain et tres vilain, 
Je suis vilain, vilain, vilain, vilain. 
Beranger*.

^* (

Я простолюдин и совсем простолюдин,
Я простолюдин, простолюдин, простолюдин, простолюдин.
Беранже (франц.).

)

Второй и третьей строфам соответствуют мысли Пушкина в незаконченной повести "Гости съезжались на дачу..." (т. 5). Стихи 5-8 имеют в виду разночинцев, получивших дворянство или на государственной службе (офицер, асессор, академик), или за особые отличия, отмеченные тем или иным орденом (Я по кресту не дворянин). Строфа Не торговал мой дед блинами... имеет резко памфлетный характер, непосредственно надевая влиятельнейших представителей правящей аристократии: торговал блинами до своего возвышения князь А. Д. Ментиков, ближайший сотрудник Петра I; правнук его, А. С. Ментиков (1787-1869), был другом Николая I, начальником главного морского штаба, членом Государственного Совета; ваксил царские сапоги граф И. П. Кутайсов, бывший камердинером Павла I; сын его, гр. П. И. Кутайсов (1782-1810), - сенатор; пел с придворными дьячками граф А. Г. Разумовский, взятый императрицей Елизаветой Петровной в любовники из простых певчих, а затем ставший ее мужем; среди многочисленного семейства Разумовских племянник его, Ал. Кир. Разумовский (1748-1822), был министром народного просвещения, лично хорошо известным Пушкину с лицейских времен; прыгнул из хохлов в князья А. А. Бозбородко, сын малороссийского генерального писаря; он был возвышен Екатериной II, которая присвоила ему сперва графское достоинство, а затем и титул светлейшего князя; беглым солдатом австрийских пудренных дружин был дед Петра Андреевича Клейнмихеля (1793-1869), генерал адъютанта, снискавшего расположение Аракчеева, Александра I и Николая I за действия свои по управлению военными поселениями. Содержание строф IV-VII было изложено в 1834 г. Пушкиным в т. наз. родословной Пушкиных и Ганнибалов (см. т. 7). Нижегородский мещанин - Кузьма Минин. Страдальца сын - царь Михаил Федорович Романов, отец которого, насильно постриженный Борисом Годуновым в монахи, большую часть жизни провел в плену и в ссылке. С Петром мой пращур не поладил - Федор Пушкин был казнен в 1697 г. за участие в заговоре Циклера. Князь Яков Долгорукой - см. прим. к стих. "Стансы". Мой дед, когда мятеж поднялся - Лев Александрович Пушкин за противодействие восшествию па престол Екатерины II был посажен в крепость после дворцового переворота 1762 г. Как Миних верен, оставался - фельдмаршал Миних безуспешно пытался организовать сопротивление Екатерине II во время переворота 1762 г. Как и Л. А. Пушкин, он оставался сторонником Петра III. Я Пушкин просто, не Мусин - противопоставление двух ветвей одного и того же рода, одна из которых захирела, а другая, Мусины-Пушкины, получив графство, вошла в придворную аристократию.

Фиглярин - прозрачное изменение фамилии Булгарина, основанное на созвучии и характеризующее Булгарина как шута, человека, лишенного чувства собственного достоинства. Это прозвище Булгарина утвердилось в эпиграммах 20-х и 30-х гг. Сей шкипер - Петр I. И был отец он Ганнибала, // Пред кем средь чесменских пучин // Громада кораблей вспылала // И пал впервые Наварин - Ганнибал, Иван Абрамович (1731- 1801), генерал-поручик; в 1770 г. принял участие в морском походе в Архипелаг, возглавил покорение Наварина, взорвал на воздух весь турецкий флот, укрывшийся в Чесменской бухте. ...в семье своей почтенной - Булгарин был женат па девице из публичного дома, племяннице содержательницы этого дома. Он?.. он в Мещанской дворянин - Мещанская улица в Петербурге - средоточие публичных домов.

Спустя год после написания "Моей родословной" Пушкин послал стихотворение Бенкендорфу, который сообщил поэту мнение Николая I: в стихах "много остроумия, но более всего желчи. Для чести его пера и особенно его ума будет лучше, если он не станет распространять их" (подлинник по-французски; см. Акад. изд. Собр. соч. Пушкина, т. XIV, стр. 247 и 443).

* Цыганы. Пушкин сопровождал в печати стихотворение указанием на мнимый источник: "С английского". Пушкин вспоминает о своем пребывании в цыганском таборе в кишиневскую пору жизни, вероятно в связи с увиденным им в 1830 г. в Болдине табором цыган.

* "Не то беда, что ты поляк...". Эпиграмма вызвана фельетоном Булгарина "Анекдот" ("Северная пчела", 1830, № 30), которым тот отвечал на анонимную рецензию на его роман "Дмитрий Самозванец" (напечатанную в "Литературной газете", 1830, № 14). Булгарин заподозрил в рецензии авторство Пушкина (она принадлежала Дельвигу) и придрался к словам рецензии: "Нам приятно видеть в г. Булгарине поляка, ставящего выше всего свою нацию; но чувство патриотизма заразительно, и мы бы еще с большим удовольствием прочли повесть о тех временах, сочиненную писателем русским". "Анекдот" Булгарина начинается словами: "Известно, что в просвещенной Франции иноземцы, занимающиеся словесностью, пользуются особенным уважением туземцев". Далее следует грубый выпад против "какого-то стихотворца", упавшего в общем мнении, упрекающего автора "тем, что он но природный француз". "Булгарин изумил меня своею выходкою,- писал Пушкин Вяземскому во второй половине марта 1830 г. - сердиться нельзя, но побить его можно и, думаю, должно" (см. т. 9). Помимо эпиграммы, Пушкин "побил" Булгарина в статье о записках Видока ("Литературная газета", 1830, № 20 - см. т. 6): в характеристику Видока, французского сыщика, в прошлом уголовного преступника, Пушкип ввел ряд черт из жизни Булгарина, хорошо известного, хотя и "тайного" агента III отделения. После этой статьи Пушкина за Булгариным утвердилось прозвище Видок.

Не то беда, что ты поляк - возражение на необоснованное обвинение Булгариным автора рецензии в шовинизме. Фиглярин - см. примечание к "Моей родословной".

Эпиграмма Пушкина распространилась в рукописи. Булгарин напечатал ее, намеренно подставив вместо имени сыщика - Видок Фиглярин - Фаддей Булгарин. Тем самым он лишил эпиграмму политической направленности, исказив ее смысл; с другой стороны, он дал возможность обвинять Пушкина в пасквиле. Дельвиг послал в цензуру подлинный текст эпиграммы с сопровождением, где писал: "До нас дошла эпиграмма известного поэта нашего, уже искаженная до пасквиля. Вместо Видока Фиглярина, имени выдуманного, поставлены имя и фамилия г-на Булгарина, чего, как читатели наши видят, нет в настоящем списке и быть не может. Эпиграммы пишутся не на лицо, а на слабости, странности и пороки людские. Это зеркало истины, в котором Мидас может увидеть свои ослиные уши потому только, что он их имеет в самом деле". План Дельвига не удался, эпиграмма в пушкинском тексте напечатана не была. В статье "Опыт отражения некоторых нелитературных обвинений" (осенью 1830 г.) Пушкип подвел итоги этой истории (см. т. 6).

* Эпиграмма ("Не то беда, Авдей Флюгарин..."). Новая эпиграмма на Булгарина, связанная с предыдущей и напечатанная Пушкиным в альманахе "Денница" на 1831 г., без подписи. Новое прозвище, которое Пушкин дает Фаддею Булгарину - Авдей Флюгарин, - еще созвучнее с его именем и не менее сильно: имеется в виду тот факт, что Булгарин переменил подданство польское на русское.

К переводу Илиады. На перевод Н. И. Гнедичем "Илиады" Гомера Пушкин отозвался в печати дважды: заметкой "Илиада Гомерова, переведенная Гнедичем..." ("Литературная газета", 1830, № 2; см. т. 6) и двустишием "На перевод Илиады" (см. выше). За месяц до этого стихотворения Пушкин отдал дань природному юмору и написал эпиграмму, вызванную каламбурным стечением обстоятельств (Гомер был слеп, а Гнедич - крив). Эпиграмма в рукописи старательно зачеркнута Пушкиным.