Фригийский колпак

Двадцать второго марта 1828 года автор лирических стихотворений, басен, водевилей и поэм В. С. Филимонов прислал Пушкину свою только что изданную поэму под странным названием "Дурацкий колпак". На чистой странице титула он написал:

 А. С. Пушкину

 Вы в мире славою гремите;
 Поэт! В лавровом вы венке
 Певцу, безвестному, простите:
 Я к вам являюсь - в колпаке.

Пушкин тогда же ответил Филимонову:

 Вам музы, милые старушки,
 Колпак связали в добрый час,
 И, прицепив к нему гремушки,
 Сам Феб надел его на вас.
 Хотелось в том же мне уборе
 Пред вами ныне щегольнуть
 И в откровенном разговоре,
 Как вы, на многое взглянуть;
 Но старый мой колпак изношен,
 Хоть и любил его поэт; 
 Он поневоле мной заброшен:
 Не в моде нынче красный цвет.
 Итак, в знак мирного привета,
 Снимая шляпу, бью челом,
 Узнав философа-поэта
 Под осторожным колпаком.

О чем хотели сказать друг другу два поэта в этом дружеском обмене поэтическими посланиями: Филимонов, представший перед Пушкиным в "дурацком" колпаке, и Пушкин, с грустью вспоминавший о колпаке, украшенном "гремушками" муз, о своем старом, любимом, изношенном, поневоле заброшенном красном колпаке?

Ответ Пушкина - отзвук далеких юношеских воспоминаний о "Зеленой лампе" - "вольном обществе", побочной "управе" Союза благоденствия.

Этот литературный кружок существовал с марта 1819 до весны 1820 года, когда Союз благоденствия был преобразован в тайное общество будущих декабристов.

Двери "приюта гостеприимного, приюта любви и муз", общества "Зеленая лампа" открылись 20 марта 1819 года. Хозяином этого "приюта" был известный главарь "золотой молодежи" пушкинской поры Никита Всеволожский, страстный театрал, переводчик французских комедий и водевилей, любитель музыки и певец, "амфитрион любезный, счастливец добрый, умный враль"...

В этот ранний весенний день в его доме состоялось первое заседание "Зеленой лампы". Помимо двух братьев Всеволожских, членами кружка были поэты: Пушкин, Дельвиг, Ф. Глинка, Гнедич, Барков, будущие декабристы С. П. Трубецкой, Я. Н. Толстой, А. Д. Улыбышев, А. А. Токарев и другие.

Заседания кружка происходили два раза в месяц.

Всеволожский жил на бывшем Екатерингофском проспекте. В комнате, где над круглым столом висела зеленая лампа - символ света и надежды,- члены кружка читали свои произведения, часто вольнолюбивые. Возможно, что и Пушкин читал там свои стихи "Вольность", "Деревня" и другие.

Читались и очерки политического характера, в которых пропагандировалась английская конституция. Заседания эти заканчивались непринужденным ужином с вином.

Всеволожский был очень богат, и по субботам в его "приюте" обычно собиралась молодежь - поэты, писатели, актеры и художники. Здесь бывали и веселые "прелестницы" -

 Красотки молодые,
 Которых позднею порой
 Уносят дрожки удалые
 По петербургской мостовой.

С Всеволожским Пушкин вместе посещал театры и бывал у него не только на собраниях "Зеленой лампы", но и на веселых субботних пирушках.

Вступая в кружок, члены его клялись хранить тайну о своих собраниях. Они носили кольца с изображением лампы, и за стол садились обычно в красных фригийских колпаках, которые носили во Франции якобинцы.

О любимом, "поневоле заброшенном" колпаке Пушкин и писал Филимонову в 1828 году, когда после подавления восстания декабристов и возвращения поэта из шестилетней ссылки красный цвет стал "не в моде".

Высланный в 1820 году из Петербурга за свои вольнолюбивые стихи, Пушкин не знал, существует ли еще "Зеленая лампа", и в письме к своему приятелю Я. Н. Толстому спрашивал в 1822 году:

 Горишь ли ты, лампада наша,
 Подруга бдений и пиров?
 Кипишь ли ты, златая чаша,
 В руках веселых остряков?

О красном фригийском колпаке Пушкин говорит и в своем раннем стихотворении "Товарищам", написанном в 1817 году, когда лицеисты первого выпуска покидали Царское Село. Думая о предстоящей разлуке, о том, какой жизненный путь изберет себе каждый из них, Пушкин писал:

 Оставьте красный мне колпак,
 Пока его за прегрешенья
 Не променял я на шишак...

Строки, эти, видимо,- отзвук воспоминаний Пушкина о литературном кружке "Арзамас", за деятельностью которого поэт внимательно следил еще в свои лицейские годы.

Формально Пушкин вступил в "Арзамас" уже по выходе из Лицея, в 1817 году, но ряд более ранних стихотворений, в том числе большое, обращенное к В. А. Жуковскому - "Благослови, поэт!", он подписал: "Арзамасец".

"Арзамас" существовал с 1815 по 1818 год и был создан сторонниками "карамзинского" направления в литературе для борьбы с объединившимися в "Беседе любителей русского слова" и главенствовавшими в Российской академии "шишковистами", которые отстаивали устаревшие рутинные формы русской литературы.

Российская академия учреждена была в 1783 году Екатериной II с целью составления "грамматики, русского словаря, риторики и правил стихотворства". Членами ее являлись виднейшие поэты того времени: Херасков, Державин, Фонвизин, Княжнин, Богданович, Хемницер, Капнист, Дмитриев и другие. С 1813 по 1841 год президентом ее был А. С. Шишков, при котором Академия стала оплотом политической и литературной реакции.

Со смертью Шишкова Российская академия прекратила свое существование - она присоединена была к Академии наук в качестве второго отделения (русского языка и словесности).

В пародиях, эпиграммах и шутках арзамасцы высмеивали членов Российской академии и "Беседы". "Беседа",- говорили арзамасцы,- сотворена на то, чтобы твердить и писать глупости, "Арзамас" на то, чтобы над нею смеяться".

В то время как на заседания к Шишкову приглашенные являлись в золотых мундирах и с орденами, председатель "Арзамаса" восседал в традиционном красном колпаке и, обращаясь к присутствовавшим, называл их "согражданами".

Вступая в кружок, каждый новый арзамасец должен был надеть такой красный колпак и произнести вступительную речь и здесь же получал то или иное шутливое прозвище.

Бессменным старостой "Арзамаса" был дядя Пушкина Василий Львович, носивший прозвище "Вот я вас...", секретарем кружка - В. А. Жуковский - "Светлана", составлявший юмористические протоколы заседаний в прозе и стихах. Александр Тургенев носил прозвище "Эолова арфа", Вигель - "Ивиков Журавель", Батюшков - "Ахилл", Блудов - "Кассандра"... Были еще прозвища: "Асмодей", "Варвик", "Громобой", "Лебедь", "Очарованный челнок", "Пустынник", "Резвый кот", "Черный врач", "Старушка" и другие.

Пушкин, вступая в "Арзамас", получил прозвище "Сверчок", взятое из баллады Жуковского "Светлана". Он обратился тогда к арзамасцам со стихами:

 Венец желаниям! Итак, я вижу вас, 
 О други смелых муз, о дивный Арзамас...

"Арзамас", однако, объединял не только служителей "смелых муз". В дневнике А. И. Тургенева однажды появилась запись:

"Третьего дня был у нас "Арзамас". Нечаянно мы отклонились от литературы и начали говорить о политике внутренней. Все согласны в необходимости уничтожения рабства..."

Находясь в ссылке, поэт с грустью вспоминал "Зеленую лампу" - дом Всеволожского и круглый стол, за который всегда садилось "милое равенство". Пушкин вспоминал и прислуживавшего за столом маленького калмыка, о котором арзамасец Толстой писал: "Как скоро кто-нибудь отпускал красное пошлое словцо, калмык наш улыбался насмешливо, и наконец мы решили, что этот мальчик всякий раз, как услышит пошлое словцо, должен подойти к тому, кто его отпустит, и сказать: "Здравия желаю!"

О тех далеких, беспечных, кипевших молодостью "часах любви, часах похмелья" Пушкин писал:

 В изгнанье скучном, каждый час
 Горя завистливым желаньем,
 Я к вам лечу воспоминаньем... 

 Налейте мне вина кометы,
 Желай мне здравия, калмык!..

"Вино кометы"... Так называлось славившееся в пушкинское время шампанское урожая 1811 года. На пробках, которыми оно закупоривалось, была изображена комета, появившаяся на небе перед нашествием Наполеона и вызвавшая много суеверных толков современников.