"Энциклопедия русской жизни"

В глухую ночь своей знаменитой болдинской осени 1830 года Пушкин закончил девятую, последнюю, главу "Евгения Онегина" и на следующий день, 26 сентября, составил план и хронологию своего романа, который до того выходил в свет отдельными главами.

По этому плану роман должен был состоять из трех частей, по три главы в каждой. Всем главам Пушкин дал свои названия: первой - "Хандра", второй - "Поэт", третьей - "Барышня", четвертой - "Деревня", пятой - "Именины", шестой - "Поединок", седьмой - "Москва", восьмой - "Странствие", девятой - "Большой свет". Подготовляя "Евгения Онегина" к печати, Пушкин, однако, решил все эти названия глав отбросить. На плане поэт обозначил даты начала и окончания работы над романом: 1823 год, 9 мая, Кишинев - 1830 год, 25 сентября, Болдино.

Всегда нуждаясь в деньгах, Пушкин на том же листке подсчитал, сколько принесет ему издание "Онегина". Он имел в виду тираж в 2400 экземпляров по 15 рублей за экземпляр. Умножил. Получилось 36 000. Но очень нужны были деньги, и Пушкин, видимо, повысил цену, написал другую цифру - 25 и обвел ее кружочком... Роман продавался, однако, не по этой цене, а по 12 рублей за экземпляр...

Закончив эти финансовые выкладки, Пушкин произвел еще один подсчет: сколько времени он трудился над "Евгением Онегиным"? Получилось: 7 лет 4 месяца 17 дней.

По первоначальному замыслу "Евгений Онегин" должен был состоять из двух частей по двенадцати глав в каждой. Один из знакомых поэта, М. В. Юзефович, рассказывал со слов Пушкина: "Он объяснил нам довольно подробно все, что входило в первоначальный замысел, по которому, между прочим, Онегин должен был или погибнуть на Кавказе, или попасть в число декабристов".

Первую главу Пушкин начал писать в Кишиневе 9 мая 1823 года. Поэт работал обычно с раннего утра, еще не вставая с постели. Приятели часто заставали его то задумчивого, то помирающего со смеху над тою или иною строфою романа. Очень скоро Пушкин закончил черновик начальных строф первой главы и поставил дату: "28 мая ночью". Муза ни на один час не покидала его в эти девятнадцать дней...

Третьего июля Пушкин переезжает из Кишинева в Одессу. Его доброго и благожелательного начальника, генерала Инзова, о котором поэт всегда говорил "с чувством сыновнего умиления", "Инзушку", как он его называл, сменил сухой и черствый вельможа и англоман Воронцов.

Обстановка и условия жизни поэта резко изменились. Изменилось и настроение. Пушкин получал теперь жалованье ежемесячно по третям каждый раз по 225 рублей 60 копеек ассигнациями, и денег всегда не хватало. Он пишет об этом брату Льву в Петербург и просит передать отцу, что не может жить "на хлебах у Воронцова"...

В Одессе Пушкин по-прежнему работает, оставаясь с утра в постели, полураздетый, с пером в руке и листком бумаги на коленях.

Знакомя читателя в первой главе романа с Онегиным, поэт рассказывает, как проводил его герой свой день.

Получив и прочитав полученные утром записочки и приглашения,

 Покамест, в утреннем уборе,
 Надев широкий боливар,
 Онегин едет на бульвар,
 И там гуляет на просторе,
 Пока недремлющий брегет
 Не прозвонит ему обед.

Пушкин, поработав, тоже встает, одевается, заботливо ухаживает за своими бакенбардами и непомерно длинными ногтями и выходит на одесскую улицу. На нем строгий черный сюртук, черная шляпа a la Bolivar и тяжелая железная палка в руках.

Гуляет. Завтракает в кафе. Заходит в одесский Ри-шельевский лицей.

- Как это напоминает мне мой лицей! - радостно восклицает Пушкин, вспоминая Царское Село.

Он застает одного юнца за чтением его произведений.

- Охота вам читать этот вздор! - шутя и широко улыбаясь, замечает поэт.

Первая глава "Онегина" подвигается вперед медленно. То одно, то другое отвлекает...

Гуляя, Пушкин оказался однажды за городом. Офицер стоявшей там батареи П. А. Григоров узнал его и приветствовал орудийным залпом. Сбежались остальные офицеры и с триумфом повели поэта в свои палатки...

Вечером Пушкин обычно в театральных креслах. Поет знаменитая итальянская певица Аделина Каталани. Идут оперы Россини: "Севильский цирюльник", "Итальянка в Алжире", опера-буфф Чимарозы.

Пушкин знакомится с Амалией Ризнич, женою богатого одесского негоцианта, и увлекается ею. Эта страсть захватывает его. На рукописях появляются ее многочисленные портреты. Ей Пушкин посвящает строки:

 Простишь ли мне ревнивые мечты,
 Моей любви безумное волненье?
 Ты мне верна: зачем же любишь ты
 Всегда пугать мое воображенье?

Еще до напечатания первой главы Пушкин опасался, что начало его реалистического романа, создававшегося в пору господства романтизма, не будет понято современниками. Известный критик Н. Полевой писал, что многие смотрят на роман "косыми глазами предубеждений". Познакомившись с первой главой в рукописи, А. Бестужев высказался о ней в письме к Пушкину осуждающе.

Сам поэт писал брату Льву в начале 1824 года об "Онегине": "это лучшее мое произведение. Не верь Н. Раевскому, который бранит его,- он ожидал от меня романтизма, нашел сатиру и цинизм и порядочно не расчухал".

Учитывая эти настроения, Пушкин написал для первого издания первой главы романа стихотворное предисловие: "Разговор книгопродавца с поэтом".

Поэт выступает в нем в качестве автора реалистического романа, героем которого стал обыкновенный человек.

Освободившись от изжившей себя романтической эстетики с ее субъективизмом, автор продает книгопродавцу свою рукопись.

По словам Белинского, в "Евгении Онегине" Пушкин взял современную жизнь "как она есть, не отвлекая от нее только одних поэтических ее мгновений, взял ее со всем холодом, со всею ее прозою и пошлостию...".

Двадцать второго октября 1823 года Пушкин заканчивает первую главу и уже на следующее утро, 23 октября, приступает ко второй. Вдохновение владеет им, и он в течение десяти дней создает семнадцать строф, в ноябре еще десять.

Восьмого декабря, ночью, Пушкин заканчивает вторую главу и под тридцать девятой строфой, которая должна была быть последней, ставит эту дату. Но позднее он добавляет еще одну строфу, в которой пишет, что ему было бы грустно мир оставить "без неприметного следа". И обращается к будущему читателю своего романа с "отдаленными надеждами", что звук его поэтической лиры напомнит о нем:

 И чье-нибудь он сердце тронет; 
 И сохраненная судьбой, 
 Быть может, в Лете не потонет 
 Строфа, слагаемая мной; 
 Быть может (лестная надежда!), 
 Укажет будущий невежда 
 На мой прославленный портрет 
 И молвит: то-то был поэт! 
 Прими ж мои благодаренья, 
 Поклонник мирных аонид,
 О ты, чья память сохранит
 Мои летучие творенья,
 Чья благосклонная рука
 Потреплет лавры старика!

Пушкин из года в год носил с собою свой поэтический замысел и постепенно создавал главу за главой. Одни свободно и быстро "текли" из-под его пера, другие рождались медленно: жизнь с ее треволнениями, а часто любовь с ее волнующими страстями и ревностью прерывали его вдохновенный труд, отвлекали от работы.

Следующие четыре главы Пушкин написал в Михайловском. Третья была начата ночью 8 февраля 1824 года и закончена 2 октября того же года; строфы четвертой главы писались в разное время, начиная с 31 декабря 1824 года по 6 января 1826 года; пятая глава была начата 4 января 1826 года, окончена и переписана 22 ноября того же года; шестая закончена была 10 августа 1827 года. Седьмую главу Пушкин писал в Москве на протяжении 1827- 1828 годов, начиная с 18 марта 1827 года по 4 ноября 1828 года.

Восьмая глава, впоследствии исключенная Пушкиным и напечатанная под заглавием "Отрывки из путешествия Онегина", была начата 24 декабря 1829 года и закончена 18 сентября 1830 года.

О причинах, заставивших поэта исключить восьмую главу, впоследствии рассказывал поэт и критик П. А. Катенин:

"Об восьмой главе Онегина слышал я от покойного в 1832 году, что сверх Нижегородской ярмарки и одесской пристани Евгений видел военные поселения, заведенные графом Аракчеевым, и тут были замечания, суждения, выражения, слишком резкие для обнародования, и потому он рассудил за благо предать их вечному забвению и вместе с тем выкинуть из повести всю главу, без них слишком короткую и как бы оскудевшую".

Таким образом, следующую, девятую, главу, законченную 25 сентября 1830 года в Болдине, Пушкин сделал восьмой, а между нею и зашифрованной, а затем сожженной 19 октября 1830 года в Болдино, десятой главой поместил лишь "Отрывки из путешествия Онегина". На последней странице рукописи "Метели" Пушкин пометил 19 октября 1830 года: "Сожж. X песнь".

По поводу изъятия из романа целой главы Пушкин писал в предисловии к последней главе:

"Пропущенные строфы подавали неоднократно повод к порицанию и насмешкам (впрочем, весьма справедливым и остроумным). Автор чистосердечно признается, что он выпустил из своего романа целую главу, в коей описано было путешествие Онегина по России. От него зависело означить сию выпущенную главу точками или цифрой; но во избежание соблазна решился он лучше выставить вместо девятого нумера осьмой над последней главою Евгения Онегина и пожертвовать одою из окончательных строф:

 Пора: перо покоя просит;
 Я девять песен написал;
 На берег радостный выносит
 Мою ладью девятый вал -
 Хвала вам, девяти Каменам,

и проч...".

В романе нельзя было говорить о самом главном событии первой четверти XIX века - о восстании декабристов. Это заставило поэта пересмотреть и коренным образом изменить намеченный им план...

Пушкин задумал свой роман как "шуточное описание нравов" своего времени, но постепенно, в процессе многолетнего творческого труда, роман превратился в широкую картину русской жизни начала прошлого века. "Евгений Онегин" - самое крупное, наиболее популярное и первое подлинно реалистическое произведение в мировой литературе XIX века.

"Все-таки он лучшее мое произведение",- писал Пушкин А. Бестужеву в марте 1825 года об "Онегине".

Роман Пушкин посвятил своему другу - писателю и критику П. А. Плетневу:

 Прими собранье пестрых глав,
 Полу-смешных, полу-печальных,
 Простонародных, идеальных,
 Небрежный плод моих забав,
 Бессонниц, легких вдохновений,
 Незрелых и увядших лет,
 Ума холодных наблюдений
 И сердца горестных замет.

Современники высоко оценили "Евгения Онегина". "Как истинный художник,- писал В. Г. Белинский,- Пушкин не нуждался в выборе поэтических предметов для своих произведений, но для него все предмету были равно исполнены поэзии. Его "Онегин", например, есть поэма современной действительной жизни не только со всею ее поэзиею, но и со всею ее прозою, несмотря на то, что она писана стихами... "Евгений Онегин" есть поэма историческая в полном смысле слова, хотя в числе ее героев нет ни одного исторического лица... В ней Пушкин является не просто поэтом только, но и представителем впервые пробудившегося общественного самосознания; заслуга безмерная!"

В романе последовательно отразились впечатления петербургской жизни поэта в 1817-1820 годах и настроения во время пребывания в Михайловском в 1824-1825 годах.

В этом "собранье пестрых глав" рядом с Онегиным и другими героями зримо присутствует и сам Пушкин: роман насыщен многочисленными "лирическими отступлениями", отражающими страницы личной жизни поэта и его взаимоотношений с друзьями.

Отступления эти весьма разнообразны и часто неожиданны. Главную нить рассказа вдруг прерывает воспоминание о юной Марии Раевской, пленившей поэта во время незабываемой поездки по Крыму:

 Я помню море пред грозою:
 Как я завидовал волнам,
 Бегущим бурной чередою
 С любовью лечь к ее ногам!

Или строфа - "У ночи много звезд прелестных", посвященная Александре Римской-Корсаковой, в семье которой Пушкин часто бывал.

И строфа, в которой упоминается "Чадаев" - друг ранней юности Пушкина.

Неожиданно вспоминаются поэтом "старик Державин", "певец Пиров и грусти томной" Баратынский, "Языков вдохновенный", товарищи послелицейских лет - "архивны юноши", петербургские театры -

 Там, там, под сению кулис
 Младые дни мои неслись...

Первая встреча с музой:

 В те дни, когда в садах Лицея
 Я безмятежно расцветал,
 Читал охотно Апулея,
 А Цицерона не читал, 
 В те дни, в таинственных долинах,
 Весной, при кликах лебединых,
 Близ вод, сиявших в тишине,
 Являться муза стала мне.

А в письме к П. А. Вяземскому от 27 мая 1826 года Пушкин прямо признается: "...мое глухое Михайловское наводит на меня тоску и бешенство. В 4-й песне "Онегина" я изобразил свою жизнь..."

О "лирических отступлениях" Пушкина Белинский писал: "Отступления, делаемые поэтом от рассказа, обращения его к самому себе исполнены необыкновенной грации, задушевности, чувства, ума, остроты: личность поэта в них является такою любящею, такою гуманною. В своей поэме он умел коснуться так многого, намекнуть о столь многом, что принадлежит к миру русской природы, к миру русского общества. "Онегина" можно назвать энциклопедией русской жизни и в высшей степени народным произведением".

Жизнь Онегина, параллельно с жизнью самого Пушкина, вплетается в важнейшие события общественной жизни первой четверти XIX века.

Около восьми лет работал Пушкин над романом и за эти годы сблизился с своими героями, полюбил их:

 Простите мне, я так люблю
 Татьяну милую мою! 

 Письмо Татьяны предо мною;
 Его я свято берегу...

И Онегин стал близок Пушкину:

 С ним подружился я в то время.
 Мне нравились его черты...

Знакомя читателя в начальных строфах романа с Онегиным, Пушкин пишет, как однажды на берегу Невы

 С душою, полной сожалений,
 И опершися на гранит,
 Стоял задумчиво Евгений,
 Как описал себя пиит...

И у поэта рождается веселая мысль. Он берет лист бумаги и рисует на нем карандашом "картинку": на берегу Невы, опершись на гранит, стоят они оба в непринужденных позах - слева Пушкин, справа Онегин.

Под этими двумя фигурами Пушкин дает пояснения: "1. Хорош. 2. Должен быть - опершимся на гранит. 3. Лодка. 4. Крепость Петропавловская".

На обороте Пушкин пишет брату Льву письмо и в начале ноября 1824 года отправляет его из Одессы в Петербург: "Брат, вот тебе картинка для "Онегина" - найди искусный и быстрый карандаш. Если и будет другая, так чтоб все в том же местоположении. Та же сцена, слышишь ли? Это мне нужно непременно".

Льву Сергеевичу Пушкин поручил издание первой главы "Евгения Онегина", и рисунок должен был украсить ее.

Это очень занимает поэта, и в середине ноября он осведомляется у брата: "Будет ли картинка у "Онегина"?"

Первая глава вышла, однако, без "картинки", но в "Невском альманахе" за 1828 год художник А. Нотбек изобразил все так, как хотел Пушкин, и под рисунком поместил две строки из сорок восьмой строфы первой главы "Евгения Онегина".

 Лишь лодка, веслами махая,
 Плыла по дремлющей реке...

Увидев рисунок, поэт тут же написал:

 Вот перешедши мост Кокушкин, 
 Опершись.....о гранит, 
 Сам Александр Сергеич Пушкин
 С мосье Онегиным стоит.
 Не удостаивая взглядом
 Твердыню власти роковой,
 Он к крепости стал гордо задом:
 Не плюй в колодец, милый мой.

Юный Ленский, "с душою прямо геттингенской... поклонник Канта и поэт", был также очень дорог Пушкину. В ряде строф романа мы встречаем суждения Пушкина о поэтическом труде и судьбе поэта. И, вглядываясь в черты нарисованного Пушкиным портрета Ленского, невольно ставим их рядом...

Сравнивая Онегина с Ленским, Пушкин писал:

 Они сошлись. Волна и камень,
 Стихи и проза, лед и пламень
 Не столь различны меж собой.

Несмотря на это, мы часто узнаем черты Пушкина в образах и Онегина и Ленского. И это, очевидно, дало основание М. Горькому сказать, что Онегин - "брат Пушкина по духу", даже "портрет Пушкина". А по замечанию Мицкевича, "Ленский - тоже Пушкин в одну из эпох его жизни". На сходство Пушкина с Онегиным обращал внимание Писарев, который даже отождествлял Пушкина с его героем.

Пушкин был хорошо осведомлен о том, что читала молодежь той поры. Он знакомит нас с кругом чтения его героев - Татьяны и Онегина, Ольги и Ленского. Пушкин упоминает в романе свыше восьмидесяти разных авторов, преимущественно иностранных. Произведения их мы находим в пушкинской библиотеке. Любую из этих книг он мог всегда снять с полки и открыть на нужной странице.

И мы убеждаемся, что "Евгений Онегин" - не только энциклопедия русской жизни начала прошлого века, но и своего рода справочник литературы той эпохи...

Перелистываем страницы романа главу за главой. Все они снабжены эпиграфами - цитатами из русских и иностранных писателей. Большинство из них нам знакомы. Есть и малоизвестные - Неккер, Мальфилатр...

В эпиграфе к четвертой главе "Евгения Онегина" Пушкин привел слова Неккера, министра Людовика XVI, сказанные в беседе с Мирабо: "La morale est dans la nature des choses"^*.

^* (Нравственность в природе вещей (фр.).)

А Мальфилатр? Томик его произведений, в 269 страниц, изданный в 1825 году в Париже, стоит здесь же рядом. Это французский поэт, родившийся в 1733 году и умерший в 34-летнем возрасте. Автор поэмы "Нарцисс на острове Венеры", сюжет которой заимствован им у Овидия.

Томик Мальфилатра разрезан Пушкиным от начала до конца. Из него он взял эпиграф к третьей главе "Евгения Онегина": "Elle etait fille, elle etait amoureuse"^*.

^* (Она была девушкой, она была влюблена (фр.).)

Французский поэт говорил о нимфе Эхо, влюбленной в Нарцисса, Пушкин - о Татьяне. В посвященной ей главе романа русский поэт чудесно преобразил строку своего французского собрата:

 Пора пришла, она влюбилась.
 Так в землю падшее зерно
 Весны огнем оживлено.

Обращает на себя внимание эпиграф из Горация ко второй главе: "О rus!"^* - и рядом, по-русски: "О Русь!"

^* (О деревня! (лат.))

Ставя эти созвучные слова рядом, Пушкин передает впечатления, вынесенные им из жизни в русской деревне в годы ссылки... Их совсем в другом плане поэт отразил ранее в своей "Деревне"...

Что читала Татьяна?

 Ей рано нравились романы,
 Они ей заменяли все;
 Она влюблялася в обманы
 И Ричардсона и Руссо...

Это были авторы модных в пушкинское время сентиментальных романов XVIII века, которыми зачитывались русские провинциальные девушки из дворянской среды. Особым успехом пользовался роман Ричардсона "Клариса Гарлоу"; главным действующим лицом его был Ловлас, имя которого сделалось нарицательным.

В библиотеке Пушкина было три тома произведений Ричардсона на английском языке, читал их поэт еще в годы своего Михайловского заточения. Он часто бывал тогда в Тригорском и там нашел роман "Клариса Гарлоу", нарисовал на полях чей-то женский профиль, но читал без увлечения. "Читаю Кларису: мочи нет, какая скучная дура",- написал он брату.

На этих романах, в которых говорилось главным образом о любви и сильных чувствах благородных героев, и воспитывалась Татьяна...

 Мы алчем жизнь узнать заране,
 И узнаем ее в романе,-

писал Пушкин в изъятой им девятой строфе первой главы "Евгения Онегина".

Встретившись с Онегиным, Татьяна продолжает "пить обольстительный обман" -

 Счастливой силою мечтанья
 Одушевленные созданья,
 Любовник Юлии Вольмар,
 Малек-Адель и де Линар,
 И Вертер, мученик мятежный,
 И бесподобный Грандисон,
 Который нам наводит сон,
 Все для мечтательницы нежной
 В единый образ облеклись,
 В одном Онегине слились.

"Любовник Юлии Вольмар"... Это Сен-Пре - герой романа "Новая Элоиза" Жан-Жака Руссо, двадцатитомное собрание сочинений которого находится на полках пушкинской библиотеки. Читательницы этого романа были увлечены письмами Юлии Вольмар к своему учителю Сен-Пре. А сама Татьяна воображала себя героиней

 Своих возлюбленных творцов,
 Кларисой, Юлией, Дельфиной...

Дельфина - героиня вышедшего в 1802 году и имевшего в пушкинскую пору большой успех романа французской писательницы де Сталь - "Дельфина".

Малек-Адель - герой "посредственного", по определению Пушкина, романа французской писательницы Коттен "Матильда, или Воспоминания из эпохи крестовых походов". Де Линар - герой сентиментального автобиографического романа баронессы Крюднер, современницы Пушкина, жены русского дипломата,- "Валерия, или Письма Густава де Динара к Эрнесту де Г.", вышедшего в 1804 году третьим изданием. Пушкин находил его прекрасным.

Широкой популярностью пользовался в пушкинскую пору прочитанный Татьяной роман Гете "Страдания молодого Вертера", герой которого Вертер покончил с собою из-за несчастной любви к Лотте.

И "бесподобный Грандисон" - персонаж романа Ричардсона "История сэра Ричарда Грандисона".

Татьяну интересуют люди со сложными характерами, самоотверженные, способные на большое чувство и борьбу -

 Британской музы небылицы,
 Тревожат сон отроковицы,
 И стал теперь ее кумир
 Или задумчивый Вампир,
 Или Мельмот, бродяга мрачный,
 Иль Вечный жид, или Корсар,
 Или таинственный Сбогар.

Кто они? "Вампир" - появившаяся в 1819 году на английском языке, полная таинственных приключений повесть, которую ошибочно приписывали Байрону. Автором ее был доктор Полидори, путешествовавший с Байроном по Швейцарии и слышавший от него фабулу повести.

Мельмот - герой "гениального", по мнению Пушкина, романа английского писателя Роберта Мэтьюрина "Мель-мот-скиталец". Это - сверхъестественное существо, обреченное служить злу. Эпизоды ужасов испанской инквизиции перемежаются в романе с трагическими любовными приключениями. В библиотеке Пушкина было два романа Роберта Мэтьюрина.

В том же "Мельмоте-скитальце" упоминается и легенда о "Вечном жиде", который наказан был мучительным бессмертием и вечным скитанием за то, что оскорбил шедшего на казнь Христа.

"Корсар" - романтическая восточная поэма Байрона. Ее герой - мрачный разбойник Конрад, находившийся "в борьбе с людьми и во вражде с небом".

"Таинственный Сбогар" - герой известного романа французского академика Шарля Нодье "Жан Сбогар". В пушкинской библиотеке было семитомное собрание произведений Нодье и еще несколько книг этого автора...

После встречи с Онегиным и наивно-доверчивого письма к нему, после зловещего сна книги эти уже не занимали Татьяну...

 Но ни Виргилий, ни Расин,
 Ни Скотт, ни Байрон, ни Сенека,
 Ни даже Дамских Мод Журнал
 Так никого не занимал,-

как занимал Мартын Задека -

 Глава халдейских мудрецов,
 Гадатель, толкователь снов.

Мартына Задеку ей "уступил за три с полтиной" вместе с "разрозненной Мальвиной" "кочующий купец", и Татьяна дала ему в придачу грамматику, которая ей уже не нужна была, третий том Мармонтеля и две "Петриады" - поэмы того времени о Петре Великом.

Мартын Задека издал в Петербурге в 1821 году "Толкователь снов", объемом в 256 страниц, с очень сложным и любопытным названием: "Древний и новый всегдашний гадательный оракул, найденный после смерти одного сташестилетнего старца Мартына Задеки, по которому узнавал он судьбу каждого через круги счастия и несчастия человеческого, с присовокуплением Волшебного Зеркала или толкования снов; также правил Физиогномии и Хиромантии, или Наук, как узнавать по сложению тела и расположению руки или чертам свойства и участь мужеского и женского пола, с приложением его ж Задека предсказания любопытнейших в Европе происшествий, событием оправданное, с прибавлением Фокус-Покус и забавных Загадок с Отгадками"...

 Мартын Задека стал потом
 Любимец Тани... Он отрады
 Во всех печалях ей дарит
 И безотлучно с нею спит.

Посетив после гибели Ленского, перед отъездом из деревни в Москву, дом Онегина и оказавшись в его кабинете,

 ...чтенью предалася
 Татьяна жадною душой;
 И ей открылся мир иной.

Этот "мир иной" открылся ей в произведениях "певца Гяура и Жуана" - Байрона и двух-трех романах.

Среди этих романов на первом месте был роман Бенжамена Констана "Адольф". Герой его - пресыщенный жизнью аристократ, насмешливый, злой, скучающий, одинокий человек; затем роман Шатобриана "Гений христианства", в котором автор описывает типичные для байронических героев настроения.

Окунувшись в этот мир, Татьяна начинает понемногу понимать, по ком она осуждена вздыхать:

 Чудак печальный и опасный,
 Созданье ада иль небес,
 Сей ангел, сей надменный бес,
 Что ж он? Ужели подражанье,
 Ничтожный призрак, иль еще
 Москвич в Гарольдовом плаще...

Что читал Онегин?

Знакомя читателя с героем своего романа, Пушкин пишет, что Евгений мог "потолковать об Ювенале", римском поэте, авторе сатир, в которых изображалась жизнь человеческого общества первого века нашей эры. Онегин изучал латинский язык и

 ...помнил, хоть не без греха,
 Из Энеиды два стиха...

Сам Пушкин еще в Лицее познакомился с римскими поэтами. Вергилия, автора "Энеиды", он упоминает в 1814 году в "Бове", а через год в "Городке"... Евгений

 Бранил Гомера, Феокрита;
 Зато читал Адама Смита...

Пушкин, наоборот, очень любил Гомера, легендарного слепого поэта, слагавшего свои песни на берегу тихого ручья в древней Смирне. Гомер ходил по городам и весям Древней Греции и декламацией "Илиады" и "Одиссеи" зарабатывал свой хлеб.

Древнегреческий поэт Феокрит был автором слащавых буколических поэм.

Адам Смит, которого читал Онегин, известный английский экономист, автор труда "Богатство народов". Пушкин его высоко ценил.

Было еще нечто, в чем Онегин "истинный был гений, что знал он тверже всех наук". Это

 Была наука страсти нежной,
 Которую воспел Назон...

Овидий Назон - в трех книгах своих сорока девяти любовных элегий и особенно в нашумевшей "Науке любви".

Книги эти занимали почетное место и на полках пушкинской библиотеки...

Онегин, "ученый малый, но педант", знал и произведения западноевропейских авторов. В черновиках пятой строфы первой главы были строки, в дальнейшем изъятые, которые дают представление о литературных вкусах Онегина:

 Подозревали в нем талант, 
 И мог Евгений в самом деле 
 Вести приятный разговор 
 О Мирабо, о Мармонтеле, 
 О карбонарах, о Парни, 
 О Байроне и Бенжамене, 
 Об генерале Жомини.

Имя Мирабо, крупного деятеля французской революции, "колоссального Мирабо", как называл его Пушкин, "пламенного трибуна, предрекшего перерождение земли", хорошо известно.

Мармонтель, близкий к просветителям французский писатель,- автор популярных "Сказок" и романа "Велизарий", в котором выступил против тирании верховной власти и говорил о несовершенстве законов, бедности народа.

Карбонарами назывались члены тайной революционной организации так называемых угольщиков. Организация эта возникла в Италии, ее целью была борьба против французского владычества, она имела связи с революционерами Франции, Швейцарии, Польши, и с нею были знакомы определенные круги молодежи пушкинского времени. О ней знали и декабристы, членом ее стал Байрон, принявший участие в борьбе за освобождение Греции.

Французский поэт Парни, широко известный своими элегиями, упоминается здесь как автор саркастических, направленных против католицизма поэм.

После дуэли и гибели Ленского, после новой встречи с Татьяной

 Стал вновь читать он без разбора.
 Прочел он Гиббона, Руссо,
 Манзони, Гердера, Шамфора,
 Madame de Stael, Биша, Тиссо,
 Прочел скептического Беля,
 Прочел творенья Фонтенеля,
 Прочел из наших кой-кого,
 Не отвергая ничего:
 И альманахи, и журналы...

Любую из этих книг мы можем найти на полках пушкинской библиотеки.

Здесь и художественная литература: Собрание сочинений госпожи Сталь, издания 1820 года; восьмитомное Собрание сочинений французского писателя Шамфора, известного своими афоризмами, мыслями, замечаниями и анекдотами, изданное в 1812 году; русские альманахи и журналы.

Исторические сочинения: тринадцатитомное издание, 1793 года, английского историка Гиббона, автора фундаментальной "Истории упадка и разрушения Римской империи"; критические очерки Тери, издания 1832 года, о русской и иностранной литературе - в книге имеется статья немецкого поэта и мыслителя Гердера; произведения Манзони, издания 1834 года, автора исторического романа "Обреченные", которым восхищался Пушкин.

Философские сочинения французского энциклопедиста и философа Жан-Жака Руссо, издания 1818 года; "скептического Беля" - французского философа Бейля, о котором К. Маркс писал впоследствии, что он "возвестил появление атеистического общества...", доказавшего, что "возможно существование общества, состоящего из одних только атеистов, что атеист может быть почтенным человеком, что человека унижает не атеизм, а суеверие и идолопоклонство"^*. Восьмитомное Собрание сочинений, издания 1767 года, французского писателя и философа Фонтенеля, который вместе с Бейлем выступал против христианства, чудес и суеверий.

^* (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 2, с. 141-142.)

Труды по физиологии и медицине: изданные в 1829 году научные изыскания о жизни и смерти знаменитого французского академика Биша; работы швейцарского врача А. Тиссо, автора распространенных в свое время сочинений о прививке оспы и других.

Таков был круг чтения Онегина.

Литературные интересы и внутренний облик Ленского Пушкин ясно и четко отразил всего в нескольких строках:

 ...Владимир Ленский,
 С душою прямо геттингенской,
 Красавец, в полном цвете лет,
 Поклонник Канта и поэт.
 Он из Германии туманной
 Привез учености плоды:
 Вольнолюбивые мечты...

И дальше:

 Он с лирой странствовал на свете;
 Под небом Шиллера и Гете,
 Их поэтическим огнем
 Душа воспламенилась в нем.

Существует предположение, что прототипом Ленского явился Кюхельбекер, но мы находим в нем, как уже отмечалось, черты и самого Пушкина. Те же "вольнолюбивые мечты" у обоих поэтов. Как и Пушкин,

 Он пел любовь, любви послушный...

Как и Пушкин, Ленский писал в альбомы стихи и мадригалы, и, как у Пушкина, "чаще гневною сатирою одушевлялся стих" Ленского.

Что касается Ольги, то ее литературные интересы были очень ограниченны. Ленский

 ...иногда читает Оле
 Нравоучительный роман...

Онегин шутливо называет ее "Филлидой", Пушкин в нескольких строках рисует ее портрет:

 Все в Ольге... но любой роман
 Возьмите, и найдете, верно,
 Ее портрет...

Приступая к созданию "Евгения Онегина", Пушкин не надеялся увидеть свой роман в стихах напечатанным. "О печати и думать нечего",- писал он 4 ноября 1823 года. Позднее, уже находясь в михайловской ссылке, поэт все же решил попытаться выпускать "Евгения Онегина" отдельными главами и писал Вяземскому: "Оленин предлагает мне за Онегина сколько я хочу. Какова Русь, да она в самом деле в Европе, а я думал, что это ошибка географов".

Ленский. Рисунок А. С. Пушкина

Первая глава вышла в свет 18 февраля 1825 года значительным по тому времени тиражом в 2400 экземпляров и продавалась по 5 рублей за экземпляр ассигнациями, что составляло 1 рубль 43 копейки серебром.

Глава имела успех и вызвала восторженные отзывы.

Издание романа Пушкин, находясь в Михайловском, поручил Плетневу, и тот писал ему: "Все жаждут. "Онегин" твой будет карманным зеркалом петербургской молодежи. Какая прелесть! Латынь мила и уморительна. Ножки восхитительны. Ночь на Неве с ума нейдет у меня. Если ты в этой главе без всякого почти действия так летишь и скачешь, то я не умею вообразить, что выйдет после. Но "Разговор с книгопродавцем" верх ума, вкуса и вдохновения. Я уже не говорю о стихах: меня убивает твоя логика. Ни один немецкий профессор не удержит в пудовой диссертации столько порядка, не поместит столько мыслей и не докажет так ясно своего предложения. Между тем какая свобода в ходе!"

В. Г. Белинский писал о "Евгении Онегине":

"Онегин" - есть самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии, и можно указать слишком на немногие творения, в которых личность поэта отразилась бы с такою полнотою, светло и ясно, как отразилась в "Онегине" личность Пушкина. Здесь вся жизнь, вся душа, вся любовь его, здесь его чувства, понятия, идеалы. Оценить такое произведение - значит оценить самого поэта во всем объеме его творческой деятельности. Не говоря уже об эстетическом достоинстве "Онегина", эта поэма имеет для нас, русских, огромное историческое и общественное значение".

Пушкин закончил "Евгения Онегина" 25 сентября 1830 года в Болдине.

В связи с этим тогда же написал стихотворение "Труд":

 Миг вожделенный настал: окончен мой труд многолетний. 
 Что ж непонятная грусть тайно тревожит меня?
 Или, свой подвиг свершив, я стою, как поденщик ненужный, 
 Плату принявший свою, чуждый работе другой!
 Или жаль мне труда, молчаливого спутника ночи, 
 Друга Авроры златой, друга пенатов святых?

"Окончен мой труд многолетний..." Нет, оказывается, "Евгений Онегин" еще не был закончен, и не расставался поэт со своим "молчаливым спутником ночи": еще не было написано письмо Онегина к Татьяне. Поэт написал его лишь через год, 5 октября 1831 года, в Царском Селе, и только в марте 1833 года выпустил весь роман в одной книге.

Заканчивая его, Пушкин попрощался и с читателем:

 Прости... 

 Дай бог, чтоб в этой книжке ты 
 Для развлеченья, для мечты, 
 Для сердца, для журнальных сшибок 
 Хотя крупицы мог найти. 
 Засим расстанемся, прости!

Поэт настроен элегически. Он берет с полки вышедший в 1828 году в Париже, в переводе с турецкого на французский язык, томик, автором которого был Мохамед Бен-Пир Али Эльберкеви. Отыскивает в нем стихи знаменитого персидского поэта Саади, жившего в 1184-1291 годах, автора "Сада роз" ("Гюлистана"), и дописывает последнюю строфу "Онегина":

 Но те, которым в дружной встрече
 Я строфы первые читал...

Пушкин задумался... Где сейчас его милые сердцу лицейские товарищи: Дельвиг, Пущин, Кюхельбекер, Вольховский, где Рылеев и еще многие, многие "друзья, братья, товарищи"... декабристы?..

 Иных уж нет, а те далече,
 Как Сади некогда сказал,
 Без них Онегин дорисован...

Пушкин - наш самый любимый "в подлунном мире" поэт.

В. И. Ленин высоко ценил его творчество. Посетив как-то в двадцатых годах коммуну Вхутемаса, Ленин сказал собравшейся молодежи по поводу ее увлечения футуризмом и отрицания "Евгения Онегина": "Вот как, вы, значит, против "Евгения Онегина"? Ну, уж мне придется тогда быть "за"... Вот приеду в следующий раз, тогда поспорим..."

И так как разговор происходил в третьем часу ночи, добавил шутя: "Ну, а вы все-таки спать-то пораньше ложитесь, а то что ж, научиться - научитесь, а сил-то против "Евгения Онегина" не хватит..."^*

^* ("В. И. Ленин о литературе и искусстве", М., "Художественная литература", 1979, с. 722, 723.)