"Вот мчится тройка удалая..."

 ...Сословие ямщиков, сам не знаю
 почему, для меня в особенности любезно.

Пушкин А.С. История села Горюхина

Ямщицкая - большая комната с выходом в сени и в конюшни, где ямщики ожидали очередь на выезд, обедали, грелись и чинили сбрую.

Помещение восстановлено по старинным изображениям и описаниям. На гравюрах конца XVIII века в ямских избах можно увидеть посредине комнаты большой стол и широкие лавки, полати под самым потолком, хомуты и сбрую. То же самое видим и на рисунках первой половины XIX века. Из них возможность более точно представить ямщицкую пушкинского времени дает работа К. А. Зеленцова. Художник на фоне интерьера изобразил ямщиков и различные предметы быта.

В восстановленной ямщицкой мы видим старинную русскую печь, просторные полати, продолговатый крестьянский стол и лавки; в красном углу икона - изображение святого Власия, покровителя животных. На столе глиняная и деревянная посуда, чашки и ложки, рядом два кисета - один из бересты, другой из яркого кумача с вышивкой. На стене балалайка. У русской печи глиняные горшки, деревянные ведра, кадки, коромысло, ухваты - утварь, необходимая для стряпухи, готовящей пищу ямщикам. Здесь же медный рукомойник и корыто. Все как на рисунке художника.

У входа в конюшни несколько железных фонарей "для запряжки лошадей в ночное время".

На стенах ямщицкой развешены хомуты и уздечки, расписные дуги с колокольчиками, а также "всякая хорошая ямская исправная запряжка".

По указу 1800 года на станциях полагалось на каждые три лошади "иметь ямщика не старого, не молодого и хорошего поведения, одетого пристойно в ямском платье и в сапогах и чтоб ямщики... были присылаемы к станционному смотрителю здоровые и не моложе осемьнадцати и не старше сорока лет, доброго поведения, трезвые и ни в чем не подозрительные с указанными паспортами и письменными свидетельствами на утверждение о благонадежности их поведения, а буде замечены в дурном поведении, ямщиков переменить...".

Перед нами на стенах и лавках ямщицкая одежда: зимние и летние шапки, кафтаны, овчинный тулуп, кожаные рукавицы - голицы.

Форма ямщиков была особенной. По одежде их можно было сразу отличить. Впервые она введена для них в середине XVII века. Первоначально ямщики носили зеленый суконный кафтан с нашитым на правой стороне груди гербом России - двуглавым орлом, а на левой - почтовым рожком. Форма затем переменилась на белые сермяжные кафтаны с красными орлами на груди. После этого ямщики носили "лазоревый зипун, шапку вишневую с пухом, полусуконный подлазоревый кафтан с бумажным кушаком".

В пушкинское время у ямщиков были суконные синие или черные кафтаны, для зимы же - овчинный тулуп, а от прежней формы долго сохранялись вишневые шапки и красные бумажные кушаки. Вспомним строки Пушкина в пятой главе "Евгения Онегина":

 Бразды пушистые взрывая,
 Летит кибитка удалая; 
 Ямщик сидит на облучке
 В тулупе, в красном кушаке.

Ямщики носили также на груди медную бляху с государственным гербом, а через плечо на шнуре рожок. Подъезжая к станции, они по правилам должны были трубить в рог, однако делали это редко. Чаще о своем приближении, по свидетельству современников, ямщики извещали свистом. В черновых отрывках "Путешествия Онегина" Пушкин писал о них:

 ...ямщики 
 Поют, и свищут, и бранятся.

Круглый год - в зимнюю стужу, в осенние и весенние распутицы - несли свою нелегкую службу на дорогах Российской империи ямщики.

Издавна они представляли особое сословие и передавали свое ремесло из поколения в поколение. Слово jmsy (ямщик) пришло из тюркских языков от слова jam (ям) -почтовый двор - и было известно в России с XV века, еще до основания в середине XVI века Ямского приказа.

В старину выбирали в ямщики грамотных крестьян, которые давали клятву честно нести службу, не пропивать деньги, не играть в карты и не совершать преступлений против государства. Односельчане должны были поручиться за выбираемого ямщика. С начала XVII века в России создаются ямщицкие поселения - слободы. Ямщики имели свои пашенные и сенокосные земли, различные промыслы и были освобождены от уплаты податей, за что отбывали повинность, "ямской гоньбы".

Позднее, уже в пушкинское время, ямщиками могли стать вышедшие из государственных крестьян либо вольноотпущенные крестьяне, выкупившиеся на волю от помещика. Всего же в одной Петербургской губернии было их более четырех тысяч. Ямщиком мог стать не каждый: для этого требовались и большая выносливость, и сноровка. Они славились удалью и расторопностью, способностью не теряться в трудной обстановке в дороге, находчивостью и умением найти общий язык с любым путешественником.

О смышлености и переимчивости русского крестьянина Пушкин писал: "Путешественник ездит из края в край по России, не зная ни одного слова по-русски, и везде его понимают" ("Путешествие из Москвы в Петербург", 1833-1835).

Труд ямщика был тяжел. Он правил лошадьми, сидя на облучке или козлах в незакрытой части экипажа (иногда даже не сидя, а стоя), мок под дождем, находился на ветру и морозе. Седоки поминутно погоняли ямщика, то обещая ему на водку, то угрожая побоями. И хотя в почтовых правилах сказано, что "никто не имеет права принудить ямщика... к скорой езде", часто путешественники пренебрегали ими. Ямщик же более всего опасался загнать лошадей. В случае их порчи и падежа по его вине он был в ответе.

Пушкина Н.О. Миниатюра на слоновой кости. Ксавье де Местр. Начало 1800-х гг.

Пушкин привел в "Капитанской дочке" поговорку, услышанную им от ямщика: "Лошади чужие, хомут не свой, погоняй не стой". Этой поговоркой ямщики отвечали на требования седоков погонять быстрее.

Духовный мир ямщиков был тесно связан с миром народных представлений, примет и поверий. Когда зимой в пургу они сбивались с пути, то суеверно полагали, что их "водит бес"; опасались "порчи", верили в ведьм, колдунов и считали, что, если дорогу перешла баба с пустыми ведрами или перебежал заяц,- это не к добру. Вместе с ними в дурные предзнаменования верили и путешественники.

В навеянном дорожными впечатлениями и народными поверьями стихотворении Пушкина "Бесы" (1830) путник в пургу сбивается с пути, и реальность превращается в фантастику:

 Хоть убей, следа не видно;
 Сбились мы. Что делать нам!
 В поле бес нас водит, видно,
 Да кружит по сторонам.

Ямщики тонко разбирались в лошадях, умели подбирать к сложной конной упряжи колокольчики и бубенцы "с согласным звоном", но главное, умели ездить быстро и по плохим дорогам. Они не только погоняли, но и воздействовали на лошадей уговорами и покрикиванием - кони их слушались. Не случайно "Песня ямщика", написанная А. Гурилевым на слова К. Бахтурина, начиналась так:

 Не кнутом
 Поведем, 
 Только рукавицей,
 И по пням,
 По холмам 
 Мчат лошадки птицей!

Вот что говорит В. А. Соллогуб в повести "Тарантас" о русском ямщике и почтовых лошадях: ",,Ну, сивенькая... Ну, ну... вывези, матушка... Уважь господ... ну!., ну!.." И ямщик ударил по чахлым клячам, которые по необъяснимому вдохновению, свойственному только русским почтовым лошадям, вдруг вздернули морды и понеслись, как вихрь. Тарантас прыгал по кочкам и рытвинам, подбрасывая улыбающихся седоков. Ямщик, подобрав вожжи в левую руку и махая кнутом правой, покрикивал только, стоя на своем месте; казалось, что он весь забылся на быстром скаку и летел себе напропалую... Такова уж езда русского народа".

В "Мертвых душах" Н. В. Гоголь писал: "Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал?.. с одним топором да долотом снарядил и собрал тебя ярославский расторопный мужик. Не в немецких ботфортах ямщик: борода да рукавицы, и сидит черт знает на чем; а привстал да замахнулся, да затянул песню - кони вихрем... только дрогнула дорога... и вон она понеслась, понеслась!.."

Ямщики были людьми талантливыми. Они изобрели русскую троечную упряжь. Благодаря им сказочный "конь-птица" превратился на Руси в "птицу-тройку".

В тройке лошади подбирались так, чтобы две крайние, пристяжные, скакали галопом, а коренник бежал рысью. Сочетание в одной упряжке двух разных аллюров - рыси и галопа - создавало неповторимость троечной езды, одновременно и быстрой и красивой. Бег тройки отличался от любой другой упряжки даже на слух. Приближение тройки узнавалось по своеобразному топоту копыт.

В стихотворении Пушкина "Зимняя дорога" (1826) будто слышится этот бег. Поэт передал в нем не только свои дорожные мысли и впечатления, но словно и ритм езды на быстро скачущей тройке:

 По дороге зимней, скучной
 Тройка борзая бежит,
 Колокольчик однозвучный
 Утомительно гремит. 
 .....................
 Ни огня, ни черной хаты... 
 Глушь и снег... Навстречу мне
 Только версты полосаты
 Попадаются одне.

Этим стихотворением Пушкин ввел в русскую поэзию и русскую музыку тему о тройках и ямщиках. Па слова "Зимней дороги" вскоре был написан романс композитором Александром Алябьевым. Позднее же на эти стихи Пушкина написали музыку еще около пятидесяти авторов.

"Зимняя дорога" стала родоначальницей песен о "лихой тройке" и "удалом ямщике". Одно за другим начали появляться затем на протяжении всего XIX века песни о тройке и ямщике, поющем удалую или заунывную песню. В пушкинское время текстами для них послужили стихи Ф. H. Глинки, П. А. Вяземского и других поэтов. Песни эти имели огромную популярность, вошли в песенники, породили вариации, стали народными^*.

^* (См.: Андроников Ираклий. К музыке. М.: Советский композитор, 1975, с. 185.)

Одна из самых популярных русских песен о тройке и ямщике сложена на строки стихотворения поэта-декабриста Ф. H. Глинки "Сон русского на чужбине":

 И мчится тройка удалая
 В Москву дорогой столбовой,
 И колокольчик - дар Валдая
 Гудит, качаясь, под дугой...
 Младой ямщик бежит с полночи:
 Ему сгрустилося в тиши,
 И он запел про ясны очи,
 Про очи девицы-души...

Тексты для песен сочиняли и сами ямщики. Когда служивший на Сибирском тракте ямщик Иван Макаров замерз на перегоне, в сумке у него нашли стихи. Они были положены на музыку композитором Александром Гурилевым. Так родилась знаменитая песня "Однозвучно гремит колокольчик...".

Позднее была сложена на стихи крестьянского поэта Ивана Сурикова песня "Степь да степь кругом...".

Ямщики умели петь песни и рассказывать сказки. Под звон колокольчика во время долгого и скучного пути они развлекали и себя, и своих седоков песнями, сказками, поговорками. Путешественники заслушивались их. Иногда ямщик, рассказывая сказку, забывал погонять лошадей.

Пушкин С.Л. Рисунок К. Гампельна. 1824. Итальянский карандаш и сангина

Песни, которые ямщики пели, чаще всего были грустными. Это заметил A. H. Радищев, писавший в "Путешествии из Петербурга в Москву": "Лошади меня мчат; извозчик мой затянул песню, по обыкновению заунывную. Кто знает голоса русских народных песен, тот признается, что есть в них нечто, скорбь душевную означающее".

Пушкин записывал народные песни и собирался их издать (сохранился план задуманной поэтом статьи). Он, как и Радищев, подчеркивал грустный, элегический характер многих песен. "Обыкновенное их содержание,- писал поэт, - или жалобы красавицы, выданной замуж насильно, или упреки молодого мужа постылой жене".

Пушкина интересовали старинные ямщицкие песни. Одну такую он привел в романе "Капитанская дочка" эпиграфом к главе "Вожатый":

 Сторона ль моя, сторонушка,
 Сторона незнакомая!
 Что не сам ли я на тебя зашел,
 Что не добрый ли да меня конь 
 завез: 
 Завезла меня, доброго молодца,
 Прытость, бодрость 
 И хмелинушка кабацкая.

"Замечательную тетрадь песен", записанных Пушкиным, сам поэт издать не смог и передал ее П. В. Киреевскому - известному русскому фольклористу; эти песни сохранились. Среди них есть и те, которые певали ямщики.

В незаконченном стихотворении 1833 года Пушкин говорит об одной такой песне, удалом ямщике и себе самом, своей любви к русской народной поэзии:

 Пой: в часы дорожной скуки,
 На дороге, в тьме ночной
 Сладки мне родные звуки
 Звонкой песни удалой. 

 Пой, ямщик! Я молча, жадно
 Буду слушать голос твой. 
 ........................
 Пой: "Лучинушка, лучина,
 Что же не светло горишь?"

"...Несколько поколений ямщиков мне знакомы", - писал А. С. Пушкин в повести "Станционный смотритель". Возможно, что поэт знал кого-то и в Выре.

Деревня Выра была третьей остановкой от Петербурга, где перекладывали почту из одной почтовой кибитки в другую и где путники меняли лошадей.

Станция перенесена в Выру в 1800 году из соседнего села Рождествена. С этого времени деревня стала обозначаться в "Почтовых дорожниках" и на картах России. Название деревни, вероятно, произошло от старославянского слова "выр" (пучина, омут) или "Вырей" (сказочная, запредельная страна древних славян). Корень слова встречается также в финском и эстонском языках и говорит о глубокой древности. С X века в этом крае жили в мирном соседстве со славянами финно-угорские племена. "Выра при реке Оредеже" входила в Новгородскую пятину, упомянута в новгородских Писцовых книгах.

Позднее Выра - удельная деревня. Вместе с землями, близлежащими к Гатчине, она была подарена Петром I царевне Наталье Алексеевне, а по кончине ее причислена к дворцовым имениям.

В пушкинское время в деревне было пятнадцать дворов и около ста тридцати жителей. Почти все взрослое мужское население занималось ямщицким и извозным делом.

Здесь проходила одна из больших дорог России. Не случайно кроме почтовой станции в деревне был и постоялый двор.

Куда бы ни отправлялся путешественник из Петербурга по Белорусскому тракту, он проезжал через эту станцию.

Выра считалась третьеразрядной, так как не имела гостиницы, но по количеству лошадей это была большая станция. Обычно маленькие имели их от шести до двадцати. Здесь же было пятьдесят пять лошадей для перевозки почты и путешественников и пять курьерских троек.

Как выглядела Выра в пушкинское время? "Дом станционный" (то есть не простая изба, а типичная постройка) - говорится о Выре в почтовых описаниях тех лет. Но вначале здесь для станции (когда вышел указ о переносе ее сюда из Рождествена) был наскоро приспособлен обыкновенный жилой дом. Затем этот дом был заново перестроен, к нему добавлен второй, появились и другие строения. Расположение почтовых станций и всех их служб подчинялось необходимой специфике.

По типовым проектам (они сохранились в Центральном государственном историческом архиве Ленинграда) можно представить, какой была третьеразрядная почтовая станция на Белорусском тракте.

Пушкин А.Ф. Прадед поэта. Неизвестный художник. 1770-е гг. Холст, масло

Минуя 69 верст, путник, едущий из Петербурга, видел в стороне от деревни два небольших одноэтажных домика в стиле русского классицизма - корпуса станции, соединенные между собой оградой с воротами посредине.

Чаще в проектах встречаются станции не с двумя, а с тремя корпусами - три одноэтажных дома одинаковой архитектуры: средний корпус побольше, крайние поменьше. Один из крайних иногда предназначался для гостиницы. Но бывали и двухкорпусные, такой дошла до нас Выра.

В главном, северном, корпусе находились смотритель станции и ямщики. Второй, южный корпус был всецело связан с транспортировкой почты. Домик этот имел во всех проектах одну и ту же планировку: он состоял из двух помещений, перегороженных сенями. Одно служило "чуланом" (складом). Сюда сносили, здесь оставляли почту, пока ее перекладывали из одной почтовой кибитки в другую. Вторая половина дома носила название "избы для почтальонов и почтарей" - людей, перевозивших почту. Почтальоны отвечали за казенные пакеты, экстренную ценную почту, сопровождая ее на протяжении всего пути, "от места до места". Почтарям же (часто эту функцию выполняли и сами ямщики) доверялись "партикулярные", то есть простые, письма и посылки, которые они перевозили только от станции к станции.

Как сообщалось в "Почтовых дорожниках" пушкинского времени, почты разделялись на три рода: легкую, тяжелую и экстренную. "Легкие почты" ходили между Петербургом и Москвой до шести раз в неделю в зависимости от погоды и времени года; на больших трактах Центральной России - по два и по одному разу в неделю, также в зависимости от погодных условий. В Архангельскую губернию, Сибирь по причине затруднительности доставки - один раз в месяц, а между Охотском и Камчаткой "при удобных только случаях".

"Тяжелые почты" ходили между Петербургом и Москвой два раза в неделю, на остальных же больших трактах - "по мере стечения тяжеловесных посылок".

"Экстра-почта" - почта для срочной доставки казенных пакетов, денег, документов, ценных посылок и писем - ходила между Петербургом и Москвой почти ежедневно, летом также между столицей и Царским Селом, а по большим трактам империи - по мере надобности. Телеграфа еще не было, и люди часто прибегали к этой, тогда самой быстрой, форме связи. "Отвечай мне по extra-почте",- писал А. С. Пушкин П. А. Вяземскому 19 августа 1823 года.

Услуги почты, доставляемой на лошадях, стоили дорого. За нее взималась весовая такса в зависимости от расстояния до места, куда она отправлялась. Экстренная стоила вдвойне дороже.

Письма принимались только с оттиском печати отправителя и взвешивались на весах. Марки появились в России уже в конце 1850-х годов. Плата за письма взымалась с лота - 12,797 грамма.

За расстояние до 250 верст за лот платили 20 копеек. Чем дальше посылалась корреспонденция, тем дороже она стоила. Писались письма на тряпичной бумаге и часто бывали тяжелее одного лота.

Письмо из Петербурга в Москву шло неделю, и стоила отправка около 70 копеек. Скорость доставки зависела от времени года. Так, в декабре 1835 года Пушкин писал П. А. Осиповой, что ее письмо из Тригорского, помеченное ноябрем, он получил через четыре недели.

Корреспонденция из Барнаула в Петербург даже летом шла не менее сорока дней, и письмо могло стоить около двух рублей. Из-за дороговизны почты люди предпочитали пересылать корреспонденцию с оказией.

Кроме главных корпусов на Вырской станции был еще целый комплекс строений. Путешественник въезжал на широкий двор, имевший форму большого прямоугольника. Его со всех сторон замыкали постройки. Это были конюшни, навесы для экипажей, амбары, сараи коновязи. Здесь имелись также кузница и шорная, колодец и погреб. Во дворе Вырской почтовой станции позднее появилась пожарная вышка.

Постройки небольших станций были деревянные. Они быстро ветшали, и приходилось их часто возобновлять. В конце первой трети XIX века на больших трактах главные станционные корпуса стали строить каменными, оставляя деревянными лишь мелкие надворные постройки. Выра также была деревянной, но в конце 1830-х - начале 1840-х годов и ее возвели в камне, при этом типичная внутренняя планировка помещений станции сохранилась. До наших дней в полуразрушенном виде дошли почтовый домик, главный станционный дом и остатки других сооружений. По ним и восстановили бывшую почтовую станцию.

"Дом станционного смотрителя" - единственный в стране музей, посвященный героям Пушкина и дорожному быту России.

Много любви и подлинного энтузиазма проявили инициаторы и создатели этого необыкновенного музея. Среди них были токарь Ленинградского оптического института им. С. И. Вавилова Иван Дмитриевич Ларин - председатель первичной организации Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры; Павел Семенович Терещенко - председатель местного колхоза имени В. И. Ленина и архитектор этого колхоза Александр Александрович Семочкин.

Основная экспозиция "Дома станционного смотрителя" была создана в 1972-1973 годах Всесоюзным музеем А. С. Пушкина, выделившим для нее многие необходимые экспонаты^*. Большую помощь оказали члены районного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры города Пушкина Н. М. Берлович, М. Г. Шплет, В. П. Лазарева. С особым интересом и любовью отнеслись к возрождению исторического памятника местные жители, принесшие в дар музею старинные вещи. Продолжая поиск предметов дорожного быта, много ценного разыскала в окрестностях Выры Валентина Максимовна Якушева, ставшая в 1973 году хранителем, а затем директором вырского музея^**.

^* (См.: Домик станционного смотрителя. Музей дорожного быта начала XIX века. Л.: Лениздат, 1974.)

^** (Управление Музея "Дом станционного смотрителя" помещается в бывшем почтовом домике, часть которого используется также для многочисленных выставок новых поступлений.)

Главный корпус почтовой станции восстановлен в 1972 году по проекту архитектора В. В. Экк А. А. Семочкиным на средства местного колхоза имени В. И. Ленина и Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Впервые экспозиция была торжественно открыта здесь 15 октября 1972 года Всесоюзным музеем А. С. Пушкина совместно с Гатчинским краеведческим музеем^*.

^* (В настоящее время музей в Выре находится в ведении Дирекции объединенных музеев Ленинградской области.)