48. И. Д. Якушкину. 11-16 июля 1840 г., <Туринск>

На последней почте я получил от неизменной моей Annette известие, что она 4-го июня написала и послала просьбу о моем перемещении на Ангару. Увидим, что из этого выйдет,- я не думаю, чтоб отказали; кажется, мудрено найти затруднение исполнить это желание, вынужденное обстоятельствами. Согласен с вами, что гораздо лучше мне было там остаться, я и хотел было это сделать, но как-то совестно было отказать родным в утешении что-нибудь для меня сделать: они воображают, что это необыкновенная милость,- я нисколько не разделяю этого мнения. Письма в Иркутске и даже в Урике получаются только несколькими днями позже Туринска - это главное. Насчет приезда сестры ко мне, когда позволят обстоятельства, она везде меня найдет. <...> Ожидаю покамест увольнения из Омска^*, чтобы отправиться в Тобольск. Непременно хочется заглянуть к вам, но не знаю, удастся ли исполнить это сердечное желание. Вы второпях не отвечаете на мой вопрос: может ли наше свидание остаться без огласки от ваших властей? Если нельзя будет добраться до вашего жилья, я постараюсь вас вызвать в ближайшую подгородную деревню - тут, вероятно, вам нетрудно будет до меня доехать как будто для прогулки.

^* (Главное управление Западной Сибири переведено было к этому времени в Омск. Поэтому разрешение ехать в Тобольск должно было прийти из Омска.)

<...> Пользуюсь случаем послать вам записки Andryane и "Историю революции" Тьера, хотя вы не отвечали мне, хотите ли их иметь. Когда все желающие у вас их прочтут, возвратите книги Басаргину, но не через официальную почту. Тьер запрещен русской цензурой и здесь тайно: он уже был и в Омске, и в Тобольске, и в Кургане у Свистунова^*. <...>

^* ("История французской революции" Тьера была издана в Париже в 1827 г. и многократно переиздавалась. Запрет на нее в России был вызван общим сочувствием к Великой французской революции, которым проникнута эта книга. Первый русский перевод вышел в свет только в 1873-1877 гг.)

16-го. Сейчас приехал нарочный из Тобольска с разрешением моей поездки: послезавтра отправляюсь из Туринска. Невозможно к вам заехать, к крайнему моему сожалению. С прошедшей почтой наш городничий получил предписание тотчас уведомить губернатора, если кто-нибудь к нам или к полякам проедет. Следовательно, мудрено надеяться, чтоб мой набег остался без огласки. <...> Вы были одна из причин, которые заставили меня ехать на запад, и, как нарочно, до вас-то и не добрался. <...> Спасибо Мих<аилу> Александровион действует для меня - Горчаков 13-го приехал в Тобольск, а 14-го отправлен урядник с бумагой. <...>

Верный ваш И. П.

<...> P. S. Энгельгардт мой почтенный поручает мне доставить ему сведения о Туринске для земледельческой его газеты. К

сожалению, я на отъезде получил его письмо и вряд ли что-нибудь соберу. Нельзя ли вам что-нибудь сказать о Ялуторовске в статистическом, агрономическом и этнографическом отношении. Я ему перешлю ваш труд, и он будет благодарен за любопытную статью. Можно прибавить кой-какие исторические сведения. Басаргин обещает прислать мне в Тобольск материалы^*. Сделайте то же на досуге.

^* (4 октября 1840 г. Басаргин писал Пущину в Тобольск: "При этом письме вы получите, любезнейший Иван Иванович, обещанные мною сведения об Туринске и его уезде. <...> если найдете тут что-нибудь похожее на материал для удовлетворения желания почтенного Егора Антоновича, то переделайте по-своему, добавьте и, переписав своей каллиграфической рукою, отошлите к нему" (Сибирь и декабристы. Иркутск, 1983. Вып. 3. С. 171-172).)