Известное и неизвестное о письмах А.С. Пушкина

Среди важнейших и труднейших проблем Пушкинианы особое место занимает поиск и исследование эпистолярного наследия поэта. До сих пор нет точных данных о количестве написанных им писем. В литературе отмечается существование полутора тысяч пушкинских писем, записок и деловых бумаг. Однако обнаружено и опубликовано в Полном собрании его сочинений немногим больше половины. Местонахождение и судьба другой части их остаются неизвестными. В ряде писем Пушкина не указаны фамилии адресатов и корреспондентов. Во многих случаях еще не расшифрованы десятки слов и фраз, не установлено, где находятся беловые оригиналы и черновые варианты.

Между тем письма Пушкина - один из самых драгоценных источников, где имеются многочисленные высказывания, дающие характеристику эпохи, а также его родных, друзей и знакомых. Особенность этого источника состоит в том, что подавляющее число писем поэта не предназначалось не только для печати, но и для чтения другими лицами, кроме адресатов. Этим определяется их полная откровенность, непосредственность, раскованность. Именно в них он сказал то, что в печатном или устном выступлении не решался или не мог сделать. Исследование, систематизация и обобщение подобных высказываний и характеристик могут явиться бесценным материалом для воссоздания эскизов к портретам как отдельных людей, так и целой группы лиц.

В очерке предпринимается попытка хотя бы частично осветить некоторые вопросы, связанные с изучением эпистолярного наследия Пушкина.

Существует несколько источников для установления факта пропажи пушкинских писем. Одним из них являются сохранившиеся его же письма или ответы адресатов.

19 января 1832 года генерал А. Д. Балашов писал Пушкину:

"Милостивый государь Александр Сергеевич! Получив приятное письмо ваше, поспешаю на оное ответить..."

Совершенно очевидно, что существовало письмо Пушкина к Балашову. Судьбу его пока не удалось установить.

До сих пор не обнаружено ни одного письма Пушкина к новороссийскому генерал-губернатору М. С. Воронцову, хотя в эпистолярном наследии поэта есть прямые указания на то, что они были. В письме к П. А. Вяземскому от 24 - 25 июня 1824 года читаем: "Я поссорился с Воронцовым и завел с ним полемическую переписку, которая кончилась с моей стороны просьбою об отставке".

В некоторых случаях пропажа писем выясняется косвенным путем. Так, в Полном собрании сочинений Пушкина нет прямых указаний на переписку его с директором императорских московских театров С. С. Гагариным. Между тем в письме к Вяземскому от 14 марта 1830 года имеется приписка: "Запечатай и отошли записку Гагарину Театральному".

Иногда пропажу писем можно лишь предполагать. Так, 4 ноября 1823 года Пушкин писал Вяземскому: "Василию Львовичу дяде кланяюсь и пишу на днях". Выполнил ли он свое обещание, сказать трудно. Подобных примеров можно привести десятки.

Ценным источником для установления факта пропажи пушкинских писем являются дневники и воспоминания современников: О. С. Пушкиной (Павлищевой), Е. Ф. Розена, К. С. Сербиневича и многих других.

Читая переписку Пушкина за 1815-1827 годы, можно заметить, что он написал в это время не менее чем 76 адресатам, а получил ответы только от 36. Например, известны не менее 9 писем Пушкина А. А. Бестужеву и только 2 ответных.

Встречаются и ответные письма, но без писем самого поэта. Есть, например, два письма Арины Родионовны Пушкину, но нет ни одного от него к ней. Бенкендорф за период 1815-1827 годов написал ему 10 писем, а ответных известно всего 8. Старшая дочь П. А. Осиповой Анна Николаевна написала Пушкину не менее 6 писем, а ответных обнаружено всего 2. Уже одни эти факты приводят к предположению о пропаже ряда писем Пушкина.

Особо следует отметить исчезновение почти 60 беловых оригиналов.

Существует правило, согласно которому при подготовке публикаций писем за основу берется окончательный текст, предназначенный адресату,- так называемый беловик. Если только беловик не сохранился или не обнаружен, письмо печатают по черновику.

Читая письма Пушкина, можно видеть, что почти 60 из них публикуются с пометкой редакции: "черновые". Естественно, возникает вопрос: где же беловик? Конечно, бывали случаи, когда поэт ограничивался лишь одним черновиком, а беловика вообще не было. Однако столь же очевидно, что чаще всего, кроме черновика, существовал и беловик, который пока не обнаружен. Вот лишь два примера.

В конце октября 1824 года Пушкин отправил из Михайловского в Москву или Остафьево письмо на французском языке княгине В. Ф. Вяземской. В Полном собрании сочинений оно публикуется по черновику, хотя точно установлено существование беловика.

По черновику публикуется также письмо К. Ф. Рылееву, написанное в Михайловском в июне - августе 1825 года, в то же время из ответного письма Рылеева видно, что он получил беловой текст письма. Таких фактов много, следовательно, к числу неразысканных писем можно присоединить также десятки найденных беловиков к сохранившимся черновикам.

Часть черновых писем была адресована официальным лицам и носила деловой характер. Таковы письма к министру внутренних дел Д. Н. Блудову, министру финансов Е. Ф. Канкрину, шефу жандармов А. X. Бенкендорфу и другим. Ясно, что в подобных случаях беловики следует искать не только в личных, но и служебных архивах этих лиц.

Нам представляется, что к числу неразысканных писем Пушкина нужно еще добавить многие десятки таких, которые публикуются не по оригиналам, а по копиям. Делается это тогда, когда оригинал утерян или местонахождение его не удалось установить. Например, письмо Пушкина А. А. Дельвигу от 23 марта 1821 года печатается в Полном собрании сочинений по копии, хранившейся в архиве П. В. Анненкова, а ныне находящейся в Пушкинском Доме. Подлинник же не сохранился.

Письмо А. Н. Вульфу от 20 сентября 1824 года также печатается по копии. Известно, что подлинник его принадлежал княгине А. А. Хованской, урожденной баронессе Вревской, внучке П. А. Осиновой. Поскольку ко времени публикации письма в Полном собрании сочинений местонахождение подлинника не удалось установить, его пришлось печатать по копии.

Загадочна судьба подлинного письма Пушкина А. Г. Родзянке от 8 декабря 1824 года. Долгие годы оно хранилось в библиотеке Харьковского государственного университета. Готовясь к изданию академического Полного собрания сочинений Пушкина в 1937 году, редакция обратилась к профессору А. И. Белецкому с просьбой навести о нем справки, и тогда выяснилось, что подлинника там нет и местонахождение его неизвестно. Подобных примеров исчезновения пушкинских писем из государственных, общественных и частных собраний, к сожалению, много. Поиск подлинных писем Пушкина осложняется еще и тем, что до настоящего времени часть эпистолярного наследия поэта хранится в частных собраниях или за границей. Так, например, до 1937 года в частном собрании было письмо Пушкина к А. Ф. Смирдину от 25 октября 1827 года, а подлинник письма к Ф. В. Булгарину от ноября (до 18-го) 1827 года находился (или находится) в Берлинской национальной библиотеке.

В эпистолярном наследии Пушкина имеется 12 писем, адресованных неизвестным лицам. Этот факт также требует исследования особого и очень сложного.

Все сказанное дает хотя бы частичное представление о масштабах той работы по розыску пушкинских писем, которую предстоит еще проделать ученым.

В литературном наследии Пушкина имеется обширная портретная галерея. Это и большие законченные полотна (Е. И. Пугачев, Петр I и др.), и миниатюрные портреты в виде эпиграмм и т. п. Как и в любом портрете, в каждом из них можно заметить и штрихи к автопортрету.

Все нарисованные Пушкиным портреты широко известны и представляют собой как бы постоянно действующую картинную галерею. Есть, однако, у поэта еще и "скрытая портретная галерея" - она составляется при чтении его сочинений вообще и писем в особенности. Это, как правило, не законченные портреты, а только штрихи к ним, которые выявляются лишь после тщательного собирания, систематизации и анализа сотен его характеристик, высказываний или вскользь брошенных замечаний о том или ином лице.

Воссозданные таким путем портреты страдают серьезными недостатками (они неполны, схематичны, односторонни и т. д.), но имеют и свои достоинства. В первую очередь они чисто пушкинские - правдивые, без прикрас и выдумок и непосредственные.

Известно, что Пушкин неоднократно набрасывал автопортрет в своих произведениях и дневниках. Однако в письмах выявляются такие важные штрихи к его автопортрету, которые трудно выразить рисунком, и потому они представляют особую ценность. Например, в письмах неоднократно встречается утверждение поэта о том, что он мнителен, как отец его Сергей Львович. В письме к В. П. Зубкову от 1 декабря 1826 года он сообщал о себе: "Характер мой - неровный, ревнивый, подозрительный, резкий и слабый одновременно".

Мы можем, следовательно, с полным основанием утверждать, что письма поэта являются важным источником и для его автопортрета.