"Побежденный учитель"

'Побежденный учитель'

В Коломне, на углу Екатерингофского проспекта и Крюкова канала, у Кашина моста, стоит дом, построенный купцом Брагиным (ныне проспект Римского-Корсакова, 43). Дом и теперь малопривлекателен и даже неуклюж: гладкие, без украшений стены четырех этажей, небольшие балкончики с железной решеткой, низкие своды при входе на узкую лестницу, огибающую мощные устои. Под окнами дома медленно движутся воды Крюкова канала.

В доме Брагина с осени 1818 года поселился Василий Андреевич Жуковский. Не имея больших средств, он снимал квартиру вместе со своим другом, членом литературного общества "Арзамас" поэтом А. А. Плещеевым. Жуковскому тридцать пять лет. Он - глава романтизма - нового направления в русской литературе, крупнейший поэт и переводчик. В 1817 году его привлекают на службу при дворе. Он назначен чтецом вдовствующей императрицы Марии Федоровны, а затем учителем русского языка жены великого князя Николая, по рождению немки.

Служба при дворе не сделала из Жуковского истинного придворного. Он сохранил дружбу с Пушкиным и с теми, кто создавал новую прогрессивную русскую литературу и науку. Друзья постоянно собирались у него в доме Брагина.

Молочницы. Раскрашенная литография К. И. Кольмана. 1820

Знакомство Пушкина с Жуковским относится к осенней поре 1815 года. Известный поэт приезжал в Царское Село, чтобы увидеть "молодого чудотворца".

Живя в Петербурге после окончания Лицея, Пушкин постоянно видится с Жуковским. Василий Андреевич сейчас в полном расцвете сил, а поэтическая звезда Пушкина уже восходит. "Жуковский исполнился безграничной любовью к его гению и в течение всей своей жизни охранял и лелеял его своей заботой", - писал один из биографов Пушкина. В одном из стихотворений Пушкин обращается к своему старшему собрату с искренним восхищением, говорит о привязанности к нему:

 И ты, природою на песни обреченный! 
 Не ты ль мне руку дал в завет любви священный?

Поселившись у родителей на Фонтанке, Пушкин стал теперь близким соседом Жуковского, жившего поблизости, и их встречи почти каждодневны.

Облик Жуковского-романтика воссоздал тогда молодой художник Орест Кипренский. Лицо поэта, отмеченное печальной думой, обрамленное развевающимися по ветру волосами, написано на фоне романтического пейзажа: несущиеся по небу буйные облака, гнущиеся под ударами вихря ветки деревьев с трепещущими листьями, развалины средневекового замка. Поэт задумчиво смотрит вдаль.

Перед современниками предстал не просто Жуковский-человек, но поэт, автор и переводчик пронизанных фольклором романтических стихов и баллад, вдруг поразивших воображение соврехменников, по его собственному выражению, "поэтический дядька всех ведьм и чертей на Руси".

Гравированный Ф. Вендрамини, этот портрет был широко известен. В гостях у Тургеневых на Фонтанке 15 мая 1818 года молодой Пушкин на полях гравюры набросал экспромт "К портрету Жуковского":

 Его стихов пленительная сладость
 Пройдет веков завистливую даль, 
 И, внемля им, вздохнет о славе младость, 
 Утешится безмолвная печаль
 И резвая задумается радость.

Эти строки навсегда определили значение поэзии Жуковского в современной и будущей духовной жизни русского общества.

"Александр Иванович (Тургенев.- Авт.) был вне себя от радости и показывал мне с добродушной гордостью стихи, только что начертанные питомцем Лицея", - вспоминал современник.

Образ поэта, своего друга и наставника, Пушкин создает и в IV песне поэмы "Руслан и Людмила" в незабываемых строках, исполненных благодарности:

 Поэзии чудесный гений, 
 Певец таинственных видений, 
 Любви, мечтаний и чертей, 
 Могил и рая верный житель, 
 И музы ветреной моей
 Наперсник, пестун и хранитель!

Мнение Жуковского, его замечания были всегда ценны для Пушкина. К нему он принес заветную "лицейскую тетрадь", которая вернулась с пометами и предполагаемыми вариантами.

Глубоким чувством проникнуто письмо Жуковского к Вяземскому по поводу стихов юного друга: "Чудесный талант! Какие стихи! Он мучит меня своим даром, как привидение". Пророческими оказались его слова: "Быть Сверчку Орлом и долететь ему до солнца!"

Большой (Каменный) театр. Раскрашенная гравюра Б. Петерсена. Начало XIX века

В письмах и воспоминаниях современников имена двух поэтов всегда рядом. Пушкин уже с утра врывался "бесом" в квартиру Жуковского на Екатерингофском проспекте, читал стихи, рассказывал, где он провел ночь, кому нанес визиты. Их видят вместе в гостях у братьев Тургеневых, у Карамзиных в Царском Селе и в Петербурге, в доме Муравьевых, на празднике в Петергофе. Несмотря на разницу в годах - Жуковский был старше Пушкина на шестнадцать лет, - они перешли на дружеское "ты".

Зайдя со своим другом Николаем Николаевичем Раевским-младшим в дом Брагина и не застав Жуковского, Пушкин оставил шутливое послание:

 Раевский, молоденец прежний, 
 А там уже отважный сын, 
 И Пушкин, школьник неприлежный
 Парнасских девственниц-богинь, 
 К тебе, Жуковский, заезжали, 
 Но к неописанной печали
 Поэта дома не нашли...

Далее поэт вопрошал:

 Какой святой, какая сводня
 Сведет Жуковского со мной? 
 Скажи - не будешь ли сегодня
 С Карамзиным, с Карамзиной? - 
 На всякий случай - ожидаю, 
 Тронися просьбою моей, 
 Тебя зовет на чашку чаю
 Раевский - слава наших дней.

На литературных субботах в доме у Кашина моста царила свободная, творческая и дружеская атмосфера. Постоянно здесь бывали И. А. Крылов, К. Н. Батюшков, Н. И. Гнедич, П. А. Вяземский. Приходили молодые поэты В. К. Кюхельбекер, П. А. Плетнев. Здесь они, по словам П. В. Анненкова, "получали и первую оценку и первые уроки вкуса". Пушкин оживлял эти "сходки" кипучей веселостью, стихотворными экспромтами, читал свои новые стихи и песнь за песнью поэму "Руслан и Людмила", над которой тогда усердно трудился. Все в этой поэме поражало свежестью: сочетание фантастических картин с фактами историческими, яркие описания несвойственных до сих пор поэзии житейских сцен, язык, близкий к народной речи. Второму изданию "Руслана и Людмилы", вышедшему в 1828 году, Пушкин предпослал пролог, который подчеркивал народность этой богатырской сказочной поэмы.

Щеголь в дрожках. Литография по рисунку А. О. Орловского. 1820

В конце 1819 года Жуковский уехал из Коломны. Чтение последней главы "Руслана и Людмилы" проходило в его новой квартире - теперь казенной - в Аничковом дворце. Оно было отмечено значительным событием: Жуковский подарил Пушкину свой портрет с надписью: "Победителю ученику от побежденного учителя в тот высокоторжественный день, в который он окончил свою поэму "Руслан и Людмила"".