Музей на земле предков

 ...Но клянусь честью, что ни за
 что на свете я не хотел бы переменить
 отечество, или иметь другую историю,
 кроме истории наших предков, такой,
 какой нам бог ее дал.

Из письма А. С. Пушкина к П. Я. Чаадаеву от 19 октября 1836 года

Суйдинский народный музей открылся 1 июня 1986 года. В этот день в бывшей усадьбе А. П. Ганнибала проходил многолюдный Пушкинский праздник в честь 187-летия со дня рождения поэта. Почетным гостем Суйды, перерезавшим ленточку на торжественном открытии музея, был правнук великого поэта Григорий Григорьевич Пушкин.

С тех пор тысячи туристов посетили эти места, не только чтобы повидать бывшее поместье предков Пушкина, но и осмотреть новую экспозицию^*.

^* (Суйда входит в Пушкинское музейное кольцо Гатчинского района. Начиная с 1950-х годов местным краеведом А. Н. Лбовским, а затем Всесоюзным музеем А. С. Пушкина здесь устраивались Пушкинские выставки, которые прежде размещались в старом каменном флигеле усадьбы. )

Суйдинский музей создан на общественных началах. Большая помощь при организации новой экспозиции в Суйде была оказана Дирекцией объединенных музеев Ленинградской области. В создании музея участие приняли местные жители, коллекционеры, пушкинисты, а также потомки А. П. Ганнибала и дальние потомки Арины Родионовны.

В экспозиции собраны изобразительные материалы, копии документов, предметы сельского и усадебного быта, рассказывающие об истории Суйды, о связи этих мест с предками поэта, с его родными и близкими.

На стенах - рисунки С. П. Светлицкого (виды суйдинского парка и усадьбы), работы на темы пушкинских сказок - акварели местной художницы В. И. Филипповой.

Здесь же дары потомков родни Арины Родионовны - старинный сундук, хлебное блюдо - и подарки земляков няни - деревянная, медная и глиняная посуда, старинные прялки, берестяные изделия, вышитые полотенца, самовары...

Суйда. Флигель на усадьбе

В особый раздел выделена тема "История Суйды". Здесь представлена карта Ингерманландии с указанным на ней погостом Суйда^*, гравированный портрет Петра I, портрет первого владельца этих мест П. М. Апраксина (фотокопия с работы неизвестного художника), фотоснимки с предполагаемых изображений А. П. Ганнибала, портреты его сына Ивана Абрамовича, внуков - Павла и Семена Исааковичей - и фотографии потомков прадеда А. С. Пушкина. В фотокопиях представлены изображения родных великого поэта - матери, отца, сестры, дяди Василия Львовича, а также няни. Здесь находится и портрет А. В. Суворова, бывавшего в Суйде.

^* (Карта Ингерманландии, "исконной русской земли, отвоеванной Петром I у шведов, составленная по материалам шведских архивов в 1827 году", скопирована в Государственной публичной библиотеке и передана в Суйду Всесоюзным музеем Л. С. Пушкина в 1965 году. )

В экспозиции имеется подлинная мебель конца XVIII и середины XIX века из имения Ганнибалов Елицы: кресла, бюро наборного дерева, стол. Представлены также вещи, поступившие от потомков Ганнибалов - Лабинаг и Кротовых: старинная табакерка, шкатулка, "Судебник" 1768 года. Здесь и сохранившиеся предметы из сгоревшей в 1964 году Воскресенской церкви - крест XVIII века, подсвечники, метрическая книга, молитвенник, иконы.

Интересны также экспонаты, найденные в Суйде при земляных работах. Это русские и шведские монеты времени Северной войны, фрагменты печных изразцов, фарфор XVIII века... Силами местных энтузиастов, в особенности общественного директора народного музея А. В. Бурлакова, экспозиция продолжает пополняться.

Не только Суйду, но и всю бывшую Водскую пятину можно назвать землей предков Пушкина. Здесь еще задолго до Ганнибалов, с конца XV и до начала XVII столетия, жила новгородская ветвь рода Пушкиных^*. Из них наиболее известны Евстафий Михайлович Пушкин, который в 1591 году был первым воеводой в Копорье; Иван Михайлович Пушкин, по прозвищу "большой", в 1571 году бывший осадным головой в Ивангороде, и Иван Михайлович Пушкин-"меньшой" - в 1581 году первый воевода в городе Карелы (Кексгольм). Известно, что еще в 1500 году Андрей Никитич Пушкин имел поместье в Сакульском погосте Водской пятины и в городе Карелы у него был "на острову двор".

^* (Модзалевский Б. Л., Муравьев М. В. Пушкины: Родословная роспись, с. 12-22. )

Пушкины переселились сюда из Подмосковья и центральных губерний вскоре после присоединения Новгорода к Московскому государству. С конца XV века в Водской пятине они уже владели погостами Собельским, Передольским, Ярославским, Ижорским, Сакульским, Радужским, Никольским и другими. До того как этот край отошел по Столбовскому договору 1617 года к Швеции, несколько представителей рода Пушкиных владели деревнями, расположенными в устье рек Невы и Охты.

Интересно, что и земли Суйдинского, Никольского погостов принадлежали одному из далеких предков поэта - Василию Константиновичу Пушкину, который в 1498 году владел здесь 37 обжами (обжа - мера земли, равная пяти десятинам).

После Столбовского договора эту исконно русскую землю - Водскую пятину - Россия была вынуждена уступить Швеции взамен захваченных ею русских городов.

Были отданы Ивангород, Ям, Копорье, Орешек "со всеми принадлежащими к ним землями и уездами, погостами и деревнями". Взамен Швеция возвратила Новгород, Старую Руссу, Порхов, Ладогу и Гдов.

Пушкины, как и другие дворяне, должны были либо срочно покинуть свои деревни и оставить нажитое добро, либо принять шведское владычество, поменяв затем и свою православную веру на лютеранство. Жителям городов предоставлялось право в течение двух недель перейти в "русские пределы", но уездные обязывались остаться под "свейскою короною". Известно, что ушли в Россию все, кто мог, и по истечении этого срока.

Пушкины под "свейскою короною" не остались. Но вынужденное переселение и связанные с ним лишения в значительной степени способствовали оскудению их рода.

Лишь после освобождения края здесь снова обнаруживается новгородская пушкинская ветвь. В середине XVIII века на Новгородчине проживал и имел поместья "Сенатской роты подпоручик, помещик Новгородского и Крестецкого уездов" Изот Андреевич Пушкин. Его сын Никифор Изотович, "в 1793 году артиллерии капитан", а позднее действительный статский советник, был членом Комиссии по постройке Михайловского замка и Казанского собора.

Портреты представителей новгородской ветви рода Пушкиных - Изота Андреевича, Никифора Изотовича и жены его Евпраксии Аристарховны, урожденной Кашки- ной,- хранятся во Всесоюзном музее А. С. Пушкина в Ленинграде.

После Северной войны на земле бывшей Водской пятины поселяются предки Пушкина по двум женским линиям - Головины и Ганнибалы.

Адмирал Иван Михайлович Головин был одним из сподвижников Петра I. Царь пожаловал ему поместье в только что отвоеванной Ингерманландии.

Головины вели свой род от грека князя Степана Васильевича Ховра. Он владел несколькими городами в Крыму, а в 1391 году выехал из Крыма в Москву. С тех пор он и его потомки служили великим московским князьям и занимали видное положение при дворе. Многие из Головиных были людьми замечательными.

Иван Михайлович, прапрадед поэта, прозванный Басом, начал службу комнатным стольником Петра. Он был очень любим царем и сопровождал его во время Азовских походов (1695-1696). Головин находился и в свите "большого посольства" в Голландии в 1697 году, где учился кораблестроению вместе с Петром I, затем был отправлен для усовершенствования в этом искусстве в Венецию. "...Государь любил его за искренность, простосердечие и верность. На всех пирах тосты всегда начинались здравием деток Головина, т. е. флота...^*" По словам М. Вегнера, "Иван Михайлович был в числе главных сподвижников Петра I".

^* (Вегнер М. Предки Пушкина, с. 171 - 176. )

Что же представляло собой поместье, подаренное Петром I Головину в Ингерманландии?

Расположенная недалеко от Гатчины и Красного Села живописная местность известна теперь как поселок Тайцы. Среди прекрасных зеленых долин и холмов бьют родники с удивительно вкусной и прозрачной водой (на местном наречии они называются "тайцы"). От этих ключей берет начало речка Тайцы. В 1772-1777 годах был построен знаменитый Таицкий водовод - интересное инженерное сооружение. Водовод доставлял таицкую воду жителям Царского Села и действовал более полутораста лет. Таицкая вода воспета И. Ф. Анненским, Н. С. Гумилевым, А. А. Ахматовой и другими поэтами.

Теперь трудно представить, какими были Тайцы в первой половине XVIII века. Все постройки большой и малой таицких мыз перестраивались. Когда сын И. М. Головина - генерал-интендант Александр Головин - продал земли большой мызы горнопромышленнику А. Г. Демидову (уже в начале 70-х годов XVIII века), здесь был построен архитектором И. Е. Старовым знаменитый двор- цово-парковый комплекс. Малую таицкую мызу купил прадед Пушкина А. П. Ганнибал также у Александра Головина вскоре после приобретения Суйды.

Часть экспозиции музея

И. М. Головин был женат на Марии Богдановне Глебовой. У прадеда и прабабки Пушкина было пять детей. По своему родству и свойству Головины принадлежали к высшей служилой и родовой аристократии. Старший сын их, Александр, был женат на М. И. Новосильцевой; второй сын, Иван,- на И. А. Нарышкиной. Что касается трех дочерей Головиных - Натальи, Ольги и Евдокии,- то Наталья была замужем за князем К. А. Кантемиром, сыном знаменитого писателя, а Ольга - за действительным тайным советником Ю. Ю. Трубецким. Более всего интересует нас Евдокия: она стала прабабкой Пушкина.

Прадед поэта Александр Петрович Пушкин женился на Евдокии Ивановне Головиной в 1720 году. Этот брак оказался несчастливым. В автобиографических записках Пушкин писал: "Прадед мой Александр Петрович был женат на младшей дочери графа Головина... Он умер весьма молод, в припадке сумасшествия зарезав свою жену, находившуюся в родах". После убийства жены Александр Петрович был арестован и вскоре умер в тюрьме. Круглыми сиротами оказались его дочь Мария и сын Лев, будущий дед поэта. Об их воспитании заботился Иван Михайлович Головин, родной дед, на чьем попечении остались дети. Лев Александрович уже с детства записан был в Семеновский полк, затем, живя в Петербурге, служил в артиллерии, о чем писал Пушкин. В это время внуки, Лев и Мария, могли бывать в имении деда. Пушкин правильно считал Тайцы поместьем, пожалованным его предкам, так как, видимо, знал это из семейных преданий. Но он ошибочно думал, что Тайцы в числе других имений подарены императрицей Елизаветой А. П. Ганнибалу. На самом же деле таицкие земли были пожалованы Петром I Ивану Михайловичу Головину^*.

^* (О том, что Тайцы находились "в древнем владении" у Головиных, см.: ЦГИА, ф. 1350, оп. 312, ед. хр. 128. )

Суйда и близлежащие к ней земли с 1759 года принадлежали А. П. Ганнибалу. Абрам Петрович поселился здесь после выхода в отставку в 1762 году. По словам его "Немецкой биографии", о которой речь впереди, он тогда "начал вторично, как мудрец, деревенскую жизнь в тишине и покое". Какова была его прежняя и эта нынешняя суйдинская жизнь, мы могли бы судить по воспоминаниям Ганнибала, если бы они сохранились. Пушкин говорит о прадеде: "...он написал было свои записки на французском языке, но в припадке панического страха, коему был подвержен, велел их при себе сжечь вместе с другими драгоценными бумагами".

Автор книги "Предки Пушкина" M. Вегнер писал: "При дворах государей и в аристократических домах издавна было в моде держать арапчат, арапов и арапок. Но никто не помнил случая, чтобы арап - таким считали прадеда Пушкина - достиг высоких степеней, стал крупным помещиком, каким был Ганнибал, биография которого сбивается на занимательный, авантюрный роман"^*.

^* (Вегнер М. Предки Пушкина, с. 11 - 12. )

До Пушкина дошла рассказанная самим Абрамом Петровичем в последние годы жизни в Суйде (когда он уже никого и ничего не опасался) его "Немецкая биография".

Этот интересный документ и сделанный поэтом перевод сохранились в бумагах Пушкина^*. "Немецкая биография" составлена после смерти А. П. Ганнибала (о том говорит бумага с водяным знаком 1787 года) Адамом Роткирхом, мужем его младшей дочери Софьи. Он женился на Софье после смерти ее отца, в Суйде же бывал еще женихом, и рассказы о родословной будущего тестя слушал от самого Абрама Петровича, а затем и от его сыновей. Позднее из этих рассказов Роткирх составил биографию Ганнибала, которую написал мелким готическим почерком на своем родном языке, отчего она получила название немецкой^**.

^* (См.: Рукою Пушкина, с. 34. )

^** (См.: Телетова Н. К. Забытые родственные связи А. С. Пушкина, с. 116. )

Пушкин посвятил африканскому прадеду роман "Арап Петра Великого", упоминает о нем в ряде стихотворений и переписке. Но в автобиографических записках (вероятно, писались осенью 1834 года) он суммировал и все, что знал о Ганнибале, и свое отношение к нему.

"Дед ее был негр,- писал Пушкин о родословной матери,- русский посланник в Константинополе как-то достал его из сераля, где содержался он аманатом, и отослал Петру Первому с двумя другими арапчатами..."

Пушкин считал своего прадеда по материнской линии негром и называл себя "потомком негров безобразных". В некоторых автопортретах поэт нарочито придавал своему профилю негроидные черты. Но был ли А. П. Ганнибал негром? В XVII-XVIII веках и еще в пушкинское время неграми, "арапами", называли в России всех темнокожих людей.

В "Немецкой биографии" сказано, что Абрам Петрович "был родом африканский арап из Абиссинии...". В ней слово mohr можно перевести как "арап", как "негр" и как "мавр". Но здесь же говорится об Абиссинии (нынешней Эфиопии) как его родине.

В прошении же на имя императрицы Елизаветы от 1742 года (копия сохранилась в бумагах Пушкина) Абрам Петрович называет страну и город, где он родился: "Родом я нижайший из Африки, тамошнего знатного дворянства. Родился во владении отца моего в городе Лагоне, который и кроме того имел под собою еще два города". В конце XIX века академик Д. Н. Анучин, известный антрополог и географ, предпринял попытку разыскать родину Ганнибала. Он предположил, что возможным местом рождения Абрама Петровича могла быть провинция Логон в северной Эфиопии, на правом берегу реки Мареб, входящая в состав горной страны Хамасен.

"Население этой области,- писал Анучин, - чисто абиссинское, хотя темнокожое и курчавоволосое. Настоящих городов в европейском смысле здесь ныне нет, а только более или менее значительные селения, местоположение которых могло меняться с течением времени, но названия областей и округов идут из глубокой древности. Во всяком случае, другого имени, сколько-нибудь соответствующего названия "Лагон", в Абиссинии нет... а потому и следует признать, что здесь именно была родина Ганнибала"^*.

^* (Анучин Д. Н. А. С. Пушкин: Антропологический эскиз. М., 1899, с. 15-16.

Разыскивалась родина Ганнибала и в наши дни. Советский писатель Н. П. Хохлов посетил в 1971 году в Эфиопии места, о которых писал Анучин. Округа или провинции Логон он здесь уже не нашел, но о нем напоминало название небольшой деревни - Лого, бывшей резиденции правителей провинции Бахар-негашей. Хохлов в своей книге писал, что в Эфиопии фамилия Ганнибал не встречается, как нет и женского имени Лагань (имя сестры Абрама Петровича, упоминаемой в "Немецкой биографии"). Он выражал также удивление, почему Петр крестил Ибрагима, ведь Абиссиния - страна с христианской религией (Хохлов Н. Присяга просторам. М.: Детская литература, 1973, с. 55-70).)

Скамья Ганнибала

Пушкин называет Ганнибала "сыном владетельного князька". О знатности рода Абрама Петровича в "Немецкой биографии" сказано более значительно. Прадед Пушкина в ней "сын одного из тамошних могущественных и богатых влиятельных князей, горделиво возводящего свое происхождение по прямой линии к роду знаменитого Ганнибала, грозы Рима". Здесь очевидно стремление возвеличить род Ганнибалов, что характерно для многих родословных, основанных на семейных преданиях^*.

^* (Следует учесть и время, когда составлялась "Немецкая биография" Абрама Петровича, главы рода Ганнибалов в России. В 1785 году был издан закон о переписи русского дворянства. При переписи разграничивалось "дворянство потомственное и службой приобретенное". Естественно, что прямые наследники Ганнибала стремились считаться потомственными дворянами. Вначале дела о дворянстве разбирались на местах, затем поступали в Герольдию Правительствующего Сената. Ганнибалам необходимо было доказать свою родовитость. В то время (об этом рассказывают документы Центрального государственного исторического архива Ленинграда) братья Петр и Осип Ганнибалы хлопотали о внесении их в шестую, почетную дворянскую книгу. После разбора их дела в Пскове они подали прошение в Сенат (представили в Герольдию копию дарственной грамоты Елизаветы на Михайловскую губу и "патенты" на полученные отцом и ими самими чины по службе). Тогда же создавалась и "Немецкая биография", рассказывающая о княжеском происхождении главы рода.)

Но, при всей очевидности вымысла и склонности к преувеличениям, в "Немецкой биографии" словно бы присутствуют живые рассказы самого "старого арапа", запечатлевшиеся в памяти его близких. Пушкин успел услышать повествование об Абраме Петровиче из уст его сына Петра Абрамовича, последнего из еще оставшихся в живых двоюродных дедов поэта. Пушкин поместил рассказ о Ганнибале в примечаниях к первой главе "Евгения Онегина": "До глубокой старости Аннибал помнил еще Африку, роскошную жизнь отца, 19 братьев, из коих он был меньшой; помнил, как их водили к отцу, с руками, связанными за спину, между тем как он один был свободен и плавал под фонтанами отеческого дома; помнил также любимую сестру свою Лагань, плывшую издали за кораблем, на котором он удалялся". Основываясь на семейных преданиях, Пушкин далее сообщает о старшем брате Абрама Петровича: "Вслед за ним брат его приезжал сперва в Константинополь, а потом и в Петербург, предлагая за него выкуп; но Петр I не согласился возвратить своего крестника".

Родные А. П. Ганнибала считали, что он умер глубоким стариком, 92 лет от роду. Пушкин писал: "При Петре III вышел он в отставку и умер философом (говорит его немецкий биограф) в 1781 году, на 93 году своей жизни". Позднее это утверждение было сочтено ошибочным.

В "Немецкой биографии" сказано: "...на 8 году своего возраста был похищен с берегов Африки и привезен в Константинополь", а "привезен в Москву... моложе десяти лет". Сам же Ганнибал в дошедших документах свидетельствовал, что служит он с "705 года", хотя при этом возраста своего не указывал.

В последнее время окончательно принято считать датой рождения Ганнибала 1696-1697 годы, а датой приезда его в Россию - 1704-1705 годы^*.

^* (Но, судя по документам петровского времени, в конце XVII века у Петра I был уже арап Абрам Петров. Это имя носил и прадед Пушкина, только с начала 1730-х годов ставший называться Ганнибалом. Так, в дворцовой расходной книге, в приказе № 618 за 1699 год, сказано: "...портному мастеру Якову Иванову дано на приклад к пяти венгерским суконным кафтанам 1 рубль семь алт., всего за товары и на приклад 1 рубль 29 алт., 3 д., а те кафтаны иноземцам Василию Шапилову, Авраму Петрову, Антону Мануйлову, Францу Вельмиду, Алею Афанасьеву; Купил товары Мастерские палаты сторож Петрушка Аверкиев". Далее в этом же году в приказе № 658: "Арапу Абраму в прибавку к прежней даче к пяти рублям на рубахи да на сапоги и на чулки дано два рубли..."

Такие записи можно проследить с 1698 по 1717 год, где всюду в приказах именуется "арап" Абрам или Аврам Петров. Тот факт, что "арап" по имени Абрам Петров известен по дворцовым книгам уже с 1698 года, отмечал в своих работах пушкинист Д. Д. Благой. )

Но в 1969 году в московском Центральном государственном архиве древних актов заместителем директора В. Козловым был обнаружен документ, связанный с братом Ганнибала, уточняющий дату рождения самого Абрама Петровича,- "Дело об ограблении неизвестными людьми арапа Алексея Петровича, брата Абрама Петровича Ганнибала...".

Документ относится к 1716 году. Публикуя его в своей статье "Когда родился прадед Пушкина Ганнибал", В. Козлов писал:

"До сих пор о брате Ганнибала совершенно не имелось никаких известий, поэтому в его реальность мало кто верил. Документ проливает и некоторый свет на время рождения Ганнибала и на время его приезда в Россию.

Сам Пушкин датой рождения Ганнибала считает 1688 год... Год рождения Ганнибала по Пушкину наиболее вероятен, и найденный документ, публикуемый ниже, подтверждает это.

Уже в 1696 году, по свидетельству Алексея Петровича, он был крещен "в Преображенском", а в 1702 году, во время поездки Петра I в Архангельск, он женился. Следовательно, в 1702 году ему было около 20 лет, то есть он родился примерно в 1682 году, а его младший брат Абрам Петрович - около 1688 года. В 1696 году Абрам Петрович родиться никак не мог, так как был уже привезен в Россию в возрасте около 8 лет"^*.

^* (Козлов В. Когда родился прадед Пушкина Ганнибал// Недоля, 1969, 27 окт.- 2 ноября, с. 18. )

Найденное В. Козловым "дело" до сих пор не обратило на себя должного внимания исследователей (сам автор умер вскоре после единственной публикации "дела" в "Неделе"). Архивный документ, упоминающий о прадеде Пушкина, имеет для нас большое значение. "О его рождении и ранних годах жизни мало что известно,- писал Козлов,- исторических документов никаких не сохранилось... такой документ обнаружен в фонде Правительствующего Сената".

Найденное в 1969 году "дело" является также дополнительной иллюстрацией дорожного быта России начала XVIII столетия^*.

^* (В связи с необыкновенно интересным содержанием документа он публикуется полностью: "1716 года марта в 9 день в Канцелярии Сената арапленин Алексей Петров допрашивап. А в допросе сказал: крещен де он в православную христианскую вору на Москве в Преображенском тому лет с двадцать, а восприемником был царское величество. И служит в Преображенском полку в гобоистах лет с восемь. И в нынешнем 1716 году в январе месяце по указу великого государя, а по прошению брата ево Алексеева государева камардина Аврама Петрова, отпущен он был в Пустозерский острог на четыре месяца для свидания с женою своею для того, что женат, он из дому князя Василия Голицына на послуживице на девке Авдотье. А женился он на Пинежском волоку в то время, когда к городу был Его царского величества второй приход. И жила она Авдотья в Пусто- зерском остроге при сыне князя Василия Голицына при князе Петре. А для проезду до Пустозерского острога дано ему было пропускное письмо за рукою секретаря Алексея Макарова и подорожная была ему дана на две подводы за печатью и прогонные деньги дал ему он же Алексей Макаров. И как он ехал в Пустозерский острог в Олонецком уезде в Вытегорской волости напали на него воровские люди и платья с него кафтан и камзол и штаны сняли. А отпуск и подорожная у него были в том кафтане. И ево били смертным боем. И о том у него Алексея в Олонецком уезде па государевых заводах имеется словесное челобитье. И по дороге на почтовых станах все явки записапы. И с тех заводов по прошению ево Алексея горожанип который ехал из Санкт-Петербурха Мартын Галкин взял ево Алексея и кормил своим хлебом до Каргополя. А от Каргополя до города Архангельска ехал он Алексей один на наемной подводе. А на наем подводы дал ему Каргопольский комендант Петр Львович Касаткин два рубли. И приехав он к городу Архангельску не быв нигде па постоялых дворах явился к вице-губернатору Петру Ефимьевичу Лодыженскому того ж числа и был у него два дни, а на третий послал он вице-губернатор ево Алексея с солдатом Ульяном Скорпяковым в Санкт-Петербурх и велел ево объявить в Канцелярии Сената. А окроме вышеписанных городов в иных городах он Алексей нигде не был". Приписка: "1716 года марта в 12 день по указу Великого государя Правительствующий Сенат приказали: арапа Алексея Петрова отослать на государев двор и отдать его Василию Мошкову с роспискою". "По сему указу в дом царского величества вышеписанного арапа Алексея Петрова Василий Мошков принял и расписался" (ЦГАДА, ф. 248, оп. 3, Д. 43).)

В результате предпринятых нами дополнительных розысков в том же архиве кроме опубликованного Козловым было найдено в фонде Правительствующего Сената и второе "дело", касающееся той же истории с братом Ганнибала,- "доношение" Сенату архангельского губернатора. В нем говорится, что Алексей Петров, так же как и Абрам Петров, "служил при доме Его царского величества". В документе повторяется: "...родом арапленип и крещен в православную христианскую веру на Москве Преображенском полку лет с двадцать восплеменником был Его царское величество и служил при доме Его царского величества гобоистом...^*"

^* (ЦГАДА, ф. 248, оп. 8. д. 83. )

В приводимых документах важны даты. Прежде всего 1716 год (им помечен документ), а вторую дату легко установить из источников: "...а женился он на Пинеж- ском волоку в то время, когда к городу был Его царского величества второй приход". Здесь имеется в виду 1702 год - время поездки Петра в Архангельск.

Пруд в парке Ганнибалов

Приведенные документы не противоречат "Немецкой биографии" Абрама Петровича, где сказано, что он умер в 1781 году, "на 93-м году жизни" (родился же, следовательно, в 1689 году), и исчислениям возраста Ганнибала пушкинистом Д. Д. Благим, В. Козловым и самим Пушкиным.

Подлинные архивные документы рассказали нам о старшем брате Ганнибала. Он оказался не тем княжеским сыном "Немецкой биографии" Абрама Петровича, который якобы приезжал в Петербург, предлагая за него выкуп, а когда было отказано в его просьбе, "одарив младшего брата... арабскими рукописями, касающимися их происхождения, уехал на родину". Арапчонок Алексей, как он был назван Петром при крещении в 1696 году, был рядовым музыкантом - гобоистом в Преображенском полку. Известно, что вначале и его младший брат Абрам был в том же полку барабанщиком. Однако Абрама Петрова Петр взял к себе в камердинеры. В той же "Немецкой биографии" сказано: "Император Петр Великий, в качестве не менее великого знатока людей, установил сразу наклонности своих прибывших питомцев..." Таким образом, один из братьев остался рядовым музыкантом^*, другой же получил образование во Франции, стал крупным инженером, математиком и фортификатором.

^* (О дальнейшей судьбе Алексея Петрова ничего не известно. Возможно, после перенесенных побоев и многих выпавших на его долю испытаний при попытке навестить свою крепостную жену Авдотью он умер.

"Немецкая биография" замалчивает Алексея, но в ней сказано, что вместе с Ибрагимом (Абрамом) отправили из Константинополя "еще одного черного мальчика знатного происхождения, его соотечественника, который в пути скончался от оспы". Возможно, здесь упоминается брат Ганнибала, о дальнейшей судьбе которого лучше было не рассказывать. Его грустная история не только не помогла бы, а, скорее, помешала бы возвеличиванию рода Ганнибалов.)

Пушкин говорит, что фамилию Ганнибал своему крестнику дал сам Петр. Однако Абрам Петрович никогда при жизни Петра I и Екатерины I эту фамилию не употреблял.

В 1873 году М. Д. Хмыровым в его "Исторических статьях" приводится запись Иркутского архива, относящаяся к 1727 году: "В декабре месяце прибыл из Тобольска лейб-гвардии, бомбардирной роты, поручик Абрам Петров, арап Ганнибал, для строения селенгинской крепости".

Запись эта любопытна тем, что в ней впервые встречается будущая фамилия Абрама - Ганнибал, окончательно принятая им впоследствии в Эстляндии.

По-видимому, Пушкин не ошибся, считая, что первым нарек его прадеда Ганнибалом сам царь. Известно, что Петр I прекрасно знал мировую историю (сам Абрам Петрович военные науки и военную историю изучал во Франции у лучших педагогов). Незаурядность темнокожего юноши, его удивительные способности могли навести Петра на мысль наречь его Ганнибалом. Вначале это, вероятно, было прозвищем, а, как обычно, потом оно могло перейти в фамилию. Арап Абрам мог получить прозвище Ганнибал и по сходству характера с карфагенским полководцем. Известно, что Аннибал (в переводе с финикийского языка означает "милость богов") - великий карфагенянин, соединял в себе обдуманность с горячностью, предусмотрительность с энергией и настойчивостью в преследовании намеченной цели.

"Петр назвал его Ганнибалом,- считал историк Д. Н. Бантыш-Каменский,- в воспоминание славного полководца карфагенского, полюбив крестника за расторопность, природный ум и чрезвычайную чуткость..." Один из первых биографов Абрама Петровича - Гельбиг, сообщавший о нем еще в 1809 году (между прочим, он считал Ганнибала мавром), писал: "Молодой мавр имел светлую голову и проявил большие способности в изучении фортификационных наук". Гельбиг отмечал также, что он был отлично воспитан.

Петр взял Ганнибала с собой во второе заграничное путешествие в 1716 году. Как его личный камердинер, секретарь и библиотекарь, он путешествовал в одной повозке с Петром (здесь он имел специальное место - седло против денщиков). В любопытных документах по расходу "кабинетных денег" Петра во время этой поездки Абрам Петров упомянут много раз^*.

^* (Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. Ч. II. СПб., 1872. )

В Париже Петр расстался со своим "Абрамом-арапом", оставя его здесь для обучения военным наукам.

Но прежде Петр I позаботился о своем темнокожем крестнике, составив ему самую высокую протекцию: как писал позднее Ганнибал, "того ради сам монарх великий Отец Отечеству изустно меня рекомендовать изволил Дюку Дюмону принцу Домберу". Абрам Петрович не только смог учиться у мастеров, как он выражался (одним из этих мастеров был замечательный математик, фортификатор и гидротехник того времени Бернар Белидор), но и прошел военную службу во Франции, учась артиллерийскому и фортификационому делу на практике. "...Я имел честь,- писал А. П. Ганнибал,- быть в службе от 1717 году, и дослужился до капитанского рангу, на который ранги имею патенты за рукою его королевского величества Людвига 15 от начала моей службы"^*.

^* (Ганнибал писал эти строки в 1726 году в посвящении к своей книге "Геометрия и фортификация", которую преподнес Екатерине I. (Книга хранится в Рукописном отделе Библиотеки Академии наук СССР.)

В этой рукописной книге Ганнибал излагал свои знания, приобретенные за время военной службы, а также во Франции, в специальной школе для инженеров при крепости Ла Фер. В конце посвящения, как бы предисловия к книге, Абрам Петрович писал: "Того ради сия книга Фортификация и геометрия практика переведена с французского на российский, выбрана из книг славных разных авторов и искусных инженеров в которой находятся все части геометрии и фортификации, какова есть при сем; с показанием практики со всеми цыркульными приемами и с некотораю частию вымеривания партикулярнаго действуемаго к строению фортификаций и иных пропорциев". В заключение Ганнибал выражал надежду, что "государыня Екатерина... усмотрит сию книгу колика потребна может быть молодым, людям, желающим учения но и совершенным инженерам".)

А. П. Ганнибал пробыл во Франции более пяти лет, не потратив времени даром.

Чин капитана французской армии проложил ему дальнейший путь в служебной карьере при возвращении в Россию в 1723 году. Благоприятствует Ганнибалу и то, что с 1722 года Петром I вводятся "Табели о рангах". Теперь не только чин, но даже и дворянство ему, "арапу", можно было выслужить.

Указ Петра от 4 февраля 1724 года гласил: "Абраму (арапу), который во Франции служил капитаном и привез свидетельство, того ради определить его поручиком в бомбардирскую роту к инженерам..." После того Абрам Петрович был направлен на большие инженерные работы в Кронштадт, тогда же ему поручается обучение молодых инженеров математическим наукам.

Проявивший столько лет во Франции, Ганнибал считался в России знатоком не только точных наук, но и французского языка. Петр I, поручая Конону Зотову перевод книг с французского языка на русский, советовал, если что непонятно, "согласиться с Абрамом Петровым".

Есть сведения, что Ганнибал по возвращении также "вступил в исполнение своих прежних обязанностей при государе, получив в свое заведывание весь кабинет царя, в котором находились чертежи, проекты разных сооружений и библиотека"^*.

^* (Вегнер М. Предки Пушкииа, с. 33. )

Об этом говорит собственноручное письмо Екатерины II от 2 сентября 1765 года к уже находившемуся в отставке в Суйде Ганнибалу. Из него мы узнаем, что императрица не только знала, что он прежде заведовал кабинетом Петра, но предполагала даже, что в его личном архиве могли сохраниться важные документы петровского времени. Она просила Абрама Петровича разыскать в своих бумагах проект канала от Москвы до Петербурга, о котором "помышлял" Петр, или указать ей, "где оный отыскать можно". Обращаясь к Ганнибалу, Екатерина II писала: "Абрам Петрович. Мне не безизвестно, что многие чертежи в сохранении вашем находилися в то время, когда блаженныя памяти Государь Петр Великий, по способности вашей, употреблял вас по многим делам: почему я думаю, что вы, сохраняя память сего великого Государя и своей тогдашней при нем службы, сберегли в своих руках все любопытства достойные бумаги"^*.

^* (Рукою Пушкина: Несобранные и неопубликованные тексты. М,-Л.: Academia, 1935, с. 862-863.)

"После смерти Петра Великого судьба его переменилась",- писал Пушкин. Но по прошествии нескольких лет, проведенных в ссылке в Сибири, для Ганнибала явилась возможность вновь применить свои знания и способности. Его высоко ценил как специалиста и покровительствовал ему Б. X. Миних, имевший большое влияние при дворе в эпоху императриц Анны Иоанновны и Анны Леопольдовны. Он помог Ганнибалу выбраться из Сибири и определиться па службу в прибалтийской крепости Перново. В 1741 году из инженер-капитанов Ганнибал был произведен в артиллерии подполковники. Но наибольший успех ждал его в царствование дочери Петра Елизаветы. Вскоре после ее воцарения, уже в начале 1742 года, Ганнибал получил чин генерал-майора (в этот чин его перевели через ранг из подполковника). Тогда нее он был назначен ревельским обер-комендантом и эту должность занимал до начала 1750-х годов. Одновременно Елизавета жалует его в Прибалтике мызой Рахола. Затем Ганнибал продолжает службу в Петербурге, в Инженерном корпусе, став одним из видных его деятелей; с 4 июня 1756 года он именовался "инженер-генерал", а с 23 октября 1759 года получил еще более высокие чин и должность - генерал-аншефа и главного директора Ладожского канала и Кронштадтских и Регервигских строений. Имея уже к этому времени орден св. Анны, он с августа 1760 года становится кавалером ордена св. Александра Невского. Ганнибал намеревался еще долго служить и дослужиться до более высоких наград, но при Петре III он вынужден был уйти в отставку.

Это был в России единственный темнокожий генерал - необычный случай в истории того времени. С этого исключительного факта начинает рассказ о Ганнибале его "Немецкая биография": "Абрам Петрович Ганнибал был действительно заслуженным генерал-аншефом русской императорской службы..."

Служба согласно введенной Петром I "Табели о рангах" сама по себе теперь давала право на дворянство, хотя, как уже сказано, дворянство личное, выслуженное и родовое различались. После того как А. П. Ганнибал стал генерал-майором, он пожелал окончательно укрепить положение своего рода и обратился к императрице Елизавете с прошением, помеченным 13 января 1742 года. В нем Ганнибал впервые излагает факты своей биографии и впервые заявляет о благородном происхождении своей фамилии.

Дуб Ганнибала

Начав с того, что он принадлежит к "знатному дворянству" Африки, где отец его владел тремя городами, Ганнибал затем останавливается на основных фактах своей жизни: службе при Петре, затем во Франции - и подходит к основной цели прошения: "...в нынешнем 1742 году по Всемилостивейшему Вашего Императорского Величества Указу, за верные мои и беспорочные службы, пожалован в Генерал-майоры от Армии и в Ревель Обер-Комендантом и деревнями Всемилостивейше награжден, а на дворянство Диплома и Герба не имею и прежде не имел, понеже в Африке такого обыкновения нет..."

Ганнибал далее просил: "...дабы Высочайшим Указом повелено было, дворянство мое... подтвердить и в память потомкам моим в знак Высочайшей Вашего Императорского Величества милости, Гербом меня пожаловать..."

Итак, бывший слуга, "арап" просил грамоту на дворянство и герб. Как же ответила Елизавета? Указа на подтверждение дворянства и пожалование герба не последовало. Но ценившая Ганнибала императрица не совсем отказала ему, а несколько по-иному решила этот вопрос. Тогда же, в 1742 году, именным указом она пожаловала ему в Псковской губернии "в вечное владение" Михайловскую губу, которую закрепила затем за ним в 1746 году "Жалованной грамотой" с собственноручной подписью^*. Это богатое поместье выделялось Ганнибалу из дворцового ведомства.

^* ("Жалованная грамота" Елизаветы позднее помогла потомкам Ганнибала стать родовитыми дворянами. Право так называться было признано за ними согласно новому Генеральному уложению через сто лет после получения жалованных земель их родоначальником А. П. Ганнибалом (ЦГИАЛ, ф. 1343, оп. 19, ед. хр. 617).

Что же касается челобитной Абрама Петровича о дворянстве и гербе, то она пролежала в Сенате без движения до 1781 года. Еще в 1768 году по поводу ее сделана помета, что дело отложено до сочинения нового Генерального уложения о дворянстве, а в 1781 году отмечено, что "проситель Ганнибал с 1742 года хождения по делу не имеет... для чего сее дело отдать в Архив" ("Рукою Пушкина", с. 864-865).)

В Михайловскую губу входило 37 деревень и 569 крепостных душ мужского пола. Елизавета жаловала его за службу отцу и матери (Петру I и Екатерине I) и настоящую службу ей, Елизавете.

Интересна помета указа январем 1742 года, словно совпадающая с пометой на прошении Ганнибала. Это был ответ императрицы. "Жалованная грамота" явилась не подтверждением его родовитости, покрытой мраком неизвестности, а основательной гарантией личного дворянства, и Абрам Петрович должен был тем удовлетвориться.

А. П. Ганнибал стал владельцем Суйды в начале 1759 года. Он приобрел поместье у графа Федора Алексеевича Апраксина, внука прославленного "ладожского воеводы", одного из полководцев Северной войны - Петра Матвеевича Апраксина, которому, как и Головину, земли в Ин- германландии были пожалованы Петром I после "обратного завоевания края" у шведов. Ганнибал приобрел мызу Суйда вместе с селом Воскресенским и деревней Мельницы, а затем постепенно расширял свои владения, прикупая близлежащие земли. Абрам Петрович не сразу поселился в поместье. В это время он еще служил и постоянно жил в Петербурге. После 1762 года, выхода в отставку, он занялся своими имениями, начал их благоустраивать. Тогда и была построена у деревни Кобрино руновская мыза.

Сохранилось уже позднейшее описание Суйды Анной Семеновной Ганнибал - правнучкой А. П. Ганнибала. В статье, помещенной в 1912 году в "Новом времени", она писала: "Мыза Суйда лежит в небольшом расстоянии от села, к ней ведет аллея, бывшая, вероятно, когда- то густой и тенистой. В парке стоял большой дом с обширной террасой, выходящей в сад... Большой дом сгорел, недавно только разобрали его фундамент. Нынешний владелец Геймбюргер живет в старинном флигеле, неоднократно перестроенном. От старины уцелели, может быть, только резные украшения на флигеле в виде полотенец. Под парком и теперь еще до сорока десятин; его вековые дубы и липы в два обхвата существуют несомненно со времени старого Ганнибала".

Сохранился план Суйды, "отмежованной", как сказано в пояснении к нему, "при Ингерманландском межевании в 1746 году, а по указу Межевой канцелярии... межевание вновь сочинено в ноябре 1857 года...".

На плане явственно обозначены земельные участки под мызой Суйда, селом Воскресенским, деревнями Мельницей и Нижней. Показаны и все постройки мызы, появившиеся здесь более чем за сто лет (с 1746 по 1857 год).

Особенно интересно обозначение парка. Четко выписана планировка его центральной части, показан большой пруд^*. Это недавно найденное изображение Суйды имеет большую ценность^**.

^* (По местному преданию, пруд в Суйде выкопали пленные шведы, работавшие в усадьбе Апраксина после освобождения края. Предание также гласит, будто бы пруд имеет форму лука, направленного в сторону Швеции. Очертание пруда на плане действительно напоминает лук.)

^** (ЦГАДА, ф. 1328, оп. 5, ед. хр. 493. (План найден в 1986 году С. Р. Долговой. Копия переснята в том же году режиссером К. В. Артюховым для хроникально-документального фильма о Суйде "Под сенью липовых аллей".))

Помогает представить мызу А. П. Ганнибала второй документ, также сохранившийся в Московском государственном историческом архиве древних актов, "...Места двора Его превосходительства Господина Генерал аншефа инженера Ганнибала". Документ датируется 1765 годом. На плане показаны "большие хоромы, которые имеют пять покоев", "лубяная изба с кухней", "ледяной погреб с сушильней наверху", "конюшня с 10 стойлами", "сараи", "анбар с погребом...", "месте под огородом...".

Это типичная для данных мест барская усадьба середины XVIII века - мыза, как назывались загородные дачи в Ингерманландии. Интересно, что расположение строений, характерное для той поры, мы видим в Суйде и в наше время - такой же замкнутый прямоугольник двора с симметричным и рациональным размещением построек.

Территорию бывшего имения Ганнибалов в наше время занимает опытно-производственное хозяйство "Суйда".

Поселившись здесь после 1762 года, Абрам Петрович создал обширное поместье с подъездной березовой аллеей к усадьбе и парком. "Инженер Ганибал", как он именует себя, был не только фортификатором, строителем крепостных сооружений, но и гидротехником. Сохранились сведения, что со скудных земель этих мест он получал высокие урожаи (в наше время в Суйде при вспашке земли было обнаружено дренажное устройство времени Ганнибала).

Нам неизвестно, что представлял собой главный барский дом, построенный им в Суйде: точного описания его не сохранилось. "...Большой дом с обширной террасой, выходящей в сад",- вспоминает о нем Анна Семеновна Ганнибал. Судя по фундаменту суйдинского дома, который можно было видеть еще в 1950-х годах, он имел два фасада: один выходил на подъездную дорогу, второй - прямо в сад. Старинный флигель, о котором пишет А. С. Ганнибал, дошел до нас в перестроенном виде. Первоначально он был деревянным. Во флигеле до постройки "большого дома" проживало все семейство Абрама Петровича, а позднее - сыновья, дочери, внуки. Вероятно, именно во флигеле, а не в "большом доме" жили по приезде в Суйду Осип Абрамович и Мария Алексеевна. Может быть, здесь родилась Надежда Осиповна, будущая мать великого поэта. Во флигеле также размещали гостей, а известно, что в Суйду к А. П. Ганнибалу и его сыну Ивану Абрамовичу приезжал Александр Васильевич Суворов. О том, кто жил и бывал в Суйде, рассказывают две мемориальные доски на фасаде этого здания. Текст их был сочинен в 1954 году гатчинским краеведом Ангелием Николаевичем Лбовским. На первой доске написано:

 В усадьбе Суйда
 во второй половине XVIII века
 жил
 видный русский инженер
 и государственный деятель
 прадед А. С. Пушкина
 А. П. ГАННИБАЛ
 и его сын
 известный русский генерал 
 герой Чесмы,
 основатель города Херсона
 И. А. ГАННИБАЛ. 
 В 1760-1794 годах
 здесь неоднократно бывал
 А. В. СУВОРОВ

Текст второй доски:

 В 1796-1798 годах
 в усадьбе Суйда
 проживали родные
 А. С. Пушкина: 
 отец поэта
 Сергей Львович,
 мать 
 Надежда Осиповна,
 сестра Ольга Сергеевна, 
 няня Арина Родионовна

Что находилось внутри большого барского дома и флигеля? Можно представить, что при Абраме Петровиче здесь была мебель петровского и елизаветинского времен - добротные дубовые столы и стулья с высокими прорезными спинками, большие сундуки-укладки и ларцы, тяжелые шкафы, в альковах стояли широкие кровати с множеством тюфяков. А при Иване Абрамовиче появились в имении пуховые кресла и диваны, обитые штофом, зеркала в золоченых рамах - мебель конца царствования Екатерины II.

О великолепии поместья Суйда можно судить по сохранившимся остаткам парка. Питомец Петра I, инженер, получивший образование во Франции, Ганнибал повидал на своем веку не только сады Петергофа и Царского Села, но и сады Версаля. Искусно используя то, что было уже при Апраксиных и что давала сама природа, им были разбиты Верхний и Нижний сады (парки в то время и еще при Пушкине назывались садами), которые до сих пор удивляют нас своей планировкой и неожиданными сюрпризами.

Верхний, идущий от дома, был в стиле любимого Петром I голландского барокко. Сад симметрично делился дорожками на зеленые кабинеты, с двух сторон обрамляемые густыми, высаженными стеной липовыми аллеями, которые вели к большому пруду с островом посредине (остатки аллей и пруд сохранились). Нижний был разбит в стилях рококо и пейзажных садов с их "открытыми видами и густыми рощами"^*. Здесь при новых посадках был сохранен многовековой дуб - пример распространявшегося в России культа старых деревьев^**.

^* (См.: Лихачев Д. С. Поэзия садов. JL: Наука, 1982, с. 96 - 188, 279. )

^** (Тогда в пейзажных садах начинает особенно цениться "старое благородное дерево", преимущественно дуб, "вырастить которое можно только годами и столетиями".)

Свидетель смены веков и поколений, дуб этот жив до сих пор. Израненный, с большим сквозным отверстием в стволе, он стоит как страж этих мест.

В нижней части парка, перейдя мостик через ручей, можно было попасть на широкую поляну, где в центре лежал камень-валун, оставшийся после ледникового периода. В этом валуне Ганнибал велел выдолбить сиденье, что превратило его в огромное садовое кресло. Такая парковая мебель (в Европе были распространены кованые садовые кресла) в России называлась "троном" или "сиделкой" и предназначалась для уединенного наблюдения природы.

Интересно, что в селе Петровском (Пушкинском заповеднике на Псковщине) одной из достопримечательностей центральной, самой красивой части парка также является большой камень, на котором, по преданию, будто бы любил сиживать Абрам Петрович. (Псковское имение Ганнибал благоустраивал раньше Суйды, получив в 1742 году Михайловскую губу в подарок от императрицы Елизаветы. В это время им был выстроен дом и разбит сад в сельце Петровском.) Для него, может быть, это были не просто "сиделки", на которых он отдыхал во время прогулок. Если Абрам Петрович действительно родился в Эфиопии и был потомком ее владык Бахарнегашей, то он, как и его предки, мог считать эти огромные камни упавшими с неба, священными.

Поклонение камням, идущее из глубокой древности, наблюдалось и на севере Европы у финнов, которых было много среди жителей Ингерманландии. Следовал ли Ганнибал европейской традиции, думал ли о своей Африке, украшая парк в Суйде этой достопримечательностью, или на него воздействовал местный финский колорит - неизвестно. Камень-кресло сохранился до наших дней^*.

^* (Садовое кресло перенесли не так давно на другое место. Огромный валун подкопали и перетащили при помощи техники ближе к началу парка. (Сделано это руководством ОПХ для "удобства" туристов, которым прежде надо было пройти весь парк, чтобы осмотреть эту реликвию.) )

Многое уже не дошло до нас в Суйде. По рассказам старожилов, в конце XIX века в парке были еще грот и беседка, канал, по которому ходили лодки, большая цветочная клумба за усадебным домом и солнечные часы.

Надгробие А. П. Ганнибала. Современный вид

Восхищение Суйдой, как пределом желаний, выражено поэтом Василием Львовичем Пушкиным - дядей Александра Сергеевича - в стихотворении, написанном в год женитьбы брата - Сергея Львовича (1796). Оно так и называется - "Суйда". Вот отрывок из него:

 Души чувствительной отрада, утешенье,
 Прелестна тишина, покой, уединенье.
 Желаний всех моих единственный предмет!..
 Там запах ландышей весь воздух наполнял,
 Там пели соловьи, там ручеек журчал..."